Вот и финал

      В огромной квартире на двадцатом этаже было излишне холодно, и хоть окна были плотно закрыты, кондиционер работал на полную мощность. Уже давно стемнело, ночь тяжелым бархатным одеялом съехала на извечно шумный Токио. Город горел светом, переливаясь миллионом огоньков, исходящих от ярких неоновых вывесок круглосуточных баров и клубов. В комнате, что была спальней, стояла гробовая тишина и царил полнейший хаос, состоящий из разбросанных женских вещей. Молодая девушка сидела на большой кровати, сосредоточено нависая над журнальным столиком. Аямэ Ито уже терпеть этого всего не могла: этой отвратительной, напускной, никому не нужной роскоши. В ее жизни все было ужасно, она чувствовала себя абсолютно никому не нужной и брошенной, оставленной в этой невероятно красивой, но такой пустой квартире.       Раньше она проливала кучу слез, оплакивая свой хрупкий, переполненный нежностью и любовью мир, который навсегда остался где-то там, в давно минувших годах, становясь лишь болезненным воспоминанием. Сейчас же — все иначе, в потускневших безразличных голубых глазах больше не было грусти. Быть точнее — в них ничего не было, лицо Аямэ по-прежнему было таким же прекрасным, как когда она была семнадцатилетней девчонкой, но девушка мало чем походила на прошлую себя. Ито повзрослела, лоб в лоб встречаясь с жестоким будущим, которое в ее голове рисовалось совсем по-другому в тот счастливый период времени, лет десять назад, когда все только начиналось. На девичьих устах заиграла легкая усмешка — а ведь когда-то она была с ним счастлива.       Отбросив глупые ностальгические мысли, Аямэ поднесла к губам наполовину истлевшую сигарету, делая глубокую затяжку. Не глядя, выдохнув едкий дым куда-то в сторону, она удобнее перехватила пластиковую карту дрожащими пальцами. Сложно было сосредоточиться, учитывая наполовину выпитую бутылку дорогущего красного вина, которую девушка сама и купила, кое-как выбравшись сегодня из дома. Да уж, это было ее маленькой победой, учитывая то, в каком состоянии она проснулась после нервного двухчасового сна. Аямэ не возмущалась, извечное похмелье и отхода от бурных ночей, проведенных в премиум клубах Роппонги стали ее привычным состоянием. Так что, разлепив глаза пару часов назад, девушка решила пройтись в магазин за алкоголем, превозмогая дикую головную боль и усталость. Все же перспектива оставаться вечером с ним, ссориться в очередной раз, ни приходя к каким-либо выводам и просто портить себе настроение, казалась более удручающей, чем всего-то дойти до винного бутика.       Аямэ, наконец, закончила возиться с белым порошком, который должен был растормошить ее и наполнить такой нужной энергией. Вот и настал этот долгожданный момент — на ровной поверхности зеркала красовались две аккуратные и небольшие «дороги» кокаина. Девушка закусила губу, предвкушая чувство эйфории, которое совсем скоро накроет ее, принося желанное наслаждение. Скрутив купюру, Ито нагнулась, быстро вдыхая в себя наркотик, мгновенно запрокидывая голову, чтобы выступившие от легкого жжения в носу слезы не испоганили макияж.       Это, к слову, тоже не входило в ее планы. Аямэ думала, что все будет иначе. Какая невероятная дура: воображала себе их счастливую роскошную опасную и полную страсти жизнь, опираясь на просмотренные фильмы о криминальных авторитетах. Только вот реальность не гребаная романтическая история про отношения с преступниками, на деле ты врезаешься в бесконечный холод с его стороны, обусловленный то ли простым безразличием, то ли попытками защитить. Разница не имела значения, девушка уже не помнила, в какой момент все скатилось до этого, когда подростковая драма с привкусом любви и риска, стала невозможностью уйти от него, из-за того как цепко и отчаянно Ито хваталась за прошлое.       И когда только Ран стал холодным, извечно уставшим грубым мужчиной, которого абсолютно не заботила буря чувств, кипящая в ней? А когда Аямэ из милой девчонки, готовой бежать навстречу парню в любое время суток, превратилась во вспыльчивую истеричную суку, с вечно затуманенным взглядом от действия наркотиков вперемешку с успокоительными, которые выписывал ей психотерапевт?       Врач, как и ожидалось, абсолютно ничем не помогал. Женщина средних лет, к которой Аямэ ходила дважды в неделю, по понедельникам и четвергам, лишь сидела в своем кожаном кресле и снисходительно кивала, слушая истории Ито. Эти приемы оказывались, по большей части, бессмысленными, они не приносили никаких плодов, будучи скорее просто попыткой развлечься. Порой девушку даже забавляло раз за разом слушать о ее «повышенной тревожности» и «склонности к защитному механизму в виде деструктивного поведения, вызванного недостатком внимания». Никаких конкретных диагнозов или плана лечения, как такового, не было. Аямэ безразлично рассказывала о не покидающем ее чувстве одиночества, забирала рецепт на свои сильные успокоительные и быстро уходила, куря одну за одной, пока личный водитель терпеливо ждал в тонированной иномарке. Лекарства были нужны ей, сродни кислороду, они были ее спасением, единственным и безотказно работающим способом уснуть в любом состоянии, конечно, если принять больше чем нужно.       Девушка отчего-то тяжко вздохнула, вновь склонившись над столиком. Сейчас она успокоится, вторая «дорога» напрочь вышибет из нее все мысли и она, прихватив дизайнерскую сумочку, быстро уйдет, избежав с ним встречи. Все будет в порядке, только вот резко распахнувшаяся дверь и недовольное лицо Рана разрушило иллюзию о вечере без конфликта. — Это блять, что вообще такое? Ты окончательно двинулась? — голос, бывший когда-то приятным и успокаивающим, подобно лезвию полоснул по сознанию, заставив Аямэ устало поднять голову. — Это? — с тоскливой улыбкой переспросила Ито, отводя взгляд в сторону окна, не желая усугублять зарождающийся скандал. — То же, что и обычно, я уже ухожу… — Куда ты уходишь? Время видела? Тем более, по-моему, ты уже достаточно «развлеклась», чтобы продолжать, — Ран все также стоял у двери в спальню, откровенно раздражая своими идиотскими вопросами. Он действовал ей на нервы, особенно когда был в таком настроении. Тихий смешок сорвался с женских губ, прежде чем она ответила: — Посмотрю как там дела в Роппонги, видишь я помогаю тебе с работой, может хоть так ты будешь менее нервным, — Аямэ дерзила, ее слова были переполнены издевкой и провокацией, направленной непонятно на что. Ито не могла в безумно летящем потоке мыслей выявить хоть одну, которая бы ответила на вопрос: «какой реакции ты вообще добиваешься?», поэтому она бездумно продолжала диалог.       Девушка, почувствовав прилив храбрости, очевидно, обусловленный действием наркотика, наконец, вступила в зрительный контакт. Она не вздрогнула, встретившись с тяжелым леденящим, пробирающим до костей, взглядом Рана. Его лилового цвета глаза в тусклом свете комнаты казались какими-то излишне серыми, а сам он смотрел с нескрываемым презрением с нотками холодной ярости. Неужели… это явно что-то новенькое. — Ран, ну чего ты… Я думала, что ты устал и мы обойдемся без этих выяснений отношений, — Аямэ встала с кровати слишком резко, немного пошатнувшись, она с трудом сохранила равновесие, стоя в новых черных туфлях на шпильке. Девушка одернула короткое, такого же глубокого черного цвета платье, прежде чем мягко подойти к нему. На Ито было больно смотреть, она была невероятно бледной и исхудавшей, темные круги под глазами все равно просматривались, даже с учетом всей той косметики, которую она усердно накладывала на свое лицо на протяжении нескольких часов. Аямэ «вымучивала» из себя улыбку, всем своим видом стараясь показать, что сложившаяся ситуация вполне нормальна. Нихуя не нормально. — Ты сейчас пиздец жалкая, ты в курсе? Глянь, во что ты превратилась, мне смотреть на тебя мерзко, — Ран перехватил ее руку в нескольких сантиметрах от своего лица, решая, что ему не сдались обманчиво нежные прикосновения девушки. Этот, ее такой простой, но такой знакомый жест резкой вспышкой всплыл в воспоминаниях. На мгновение, совсем короткое и неощутимое, стало больно. Ярким калейдоскопом пронеслись фрагменты того, какой она была… Призрачным видением мелькнул ее легкий, практически невесомый, сродни морскому бризу, преисполненный светом и какой-то тоскливой любовью образ. Он вспомнил короткие белые волосы и огромные небесного цвета глаза, обрамленные темными длинными ресницами. Ито раньше часто улыбалась и смеялась, делая его мягче и лучше одним своим существованием. Ран молчал, цепляясь за свои мысли: за девушку в готичном платье с длинными рукавами, которая с интересом несла какую-то чушь. Невозможно было не слушать, Аямэ приковывала к себе все его внимание, не позволяя думать ни о чем другом. Как же он любил ее… стоило говорить это чаще. — Да что с тобой такое! — девушка дернулась, вырываясь, про себя отмечая, что привычная манипуляция не удалась. Ито знала, что он тоже держится за прошлое, прекрасно понимала, что на нее нынешнею ему было плевать, но ведь когда-то она действительно что-то значила. Ран в секунду помрачнел, прежнюю Аямэ он не увидит, перед ним лишь ее пустая оболочка, сосредоточенная исключительно на деньгах и тусовках, ей вечно мало. — На что ты вообще просаживаешь такие суммы? Думаешь, я не вижу переводы со своей же блять карты? Ты своим выжженным наркотой мозгом решила, что пиздить у меня ахуенная идея? — мужчина говорил это абсолютно спокойно, наблюдая, как Аямэ переменилась в лице, очевидно не ожидая подобных вопросов. Она замешкалась, явно пытаясь придумать ответы, а затем неторопливо начала: — Ой, ну ты знаешь, как это бывает… Что-то там понравилось, что-то здесь… А вот еще смотри какие сережки, — Аямэ с улыбкой указала на украшения, с поблескивающими драгоценными камнями. Проблема была не в деньгах вовсе, выводило то с какой легкостью она нагло пиздела ему в лицо, как в целом пренебрежительно относилась ко всему. — Ты же проебешь их в ближайшие пол часа, смысл в чем? — Ран устало потер переносицу, думая о том насколько она достала его, как надоели ее истерики и постоянно меняющееся настроение. Ито усмехнулась и незаинтересованно отвела взгляд, рассматривая свой маникюр, всем своим видом показывая свое безразличие к этому разговору, а затем бросила короткое «ну и пусть», намереваясь уходить. — Ты собираешься вообще успокоится? Самой не надоело? Тебе удовольствие, что ли приносит меня заебывать? — Хайтани остановил ее, вызвав своими словами бурю негативных эмоций, Аямэ мгновенно вспыхнула неприкрытой злостью и раздражением: — Бедненький, ты настрадался да? Мне так жаль, прости, пожалуйста, что не справилась с собой, когда ты начал откровенно забивать на меня. Извини, что блять когда ты уходил, игнорируя мои звонки, занимаясь непонятно чем, мне было плохо. Это же моя вина, что у меня крыша двинулась, когда ты плевал на меня и мои чувства, отмахиваясь деньгами. Что ты там говорил: «Аямэ развлекись сама, а то ты заебала вечно лезть и мешать», ну так вот я и развлеклась. Ты сделал меня такой, твое ебаное безразличие, да ты хоть раз думал о том, какого мне, когда после всего, что было ты «посылал» меня? — девушка начинала истерить, ее голос неистово дрожал, словно она вот-вот расплачется.       Аямэ разрыдайся наконец, спустя столько времени, покажи прошлую себя, тебе все так же больно? Прекрати быть такой, стань прежней…       Ито мгновенно овладела собой, возвращая прежнее, безэмоциональное выражение лица. Она не могла плакать как раньше, она потерялась сама в себе уже давно, не понимая, что чувствует. Собственные мысли казались такими далекими и мутными, словно вовсе не принадлежали ей. Аямэ и Рана ничего не держало вместе в настоящем, они стали чужими друг другу, словно незнакомцы, словно всех тех лет не существовало, словно они и не любили никогда. Увы, в жизни все происходило не так как хотелось бы. Такое иногда случается, иногда людям нужно расходиться, не заставляя друг друга страдать. Да, вероятно, это было бы трудное решение: просто взять и отказаться от всего, но допустить формирование такой нездоровой привязанности, граничащей с зависимостью, сравнимо со смертным приговором. Никто не мог начать этот разговор, никто не мог уйти первым, они видели в друг друге прежних людей, слепо живя прошлым. — Низко с твоей стороны обвинять меня, хотя чего я ждала? Я связалась с отбросом, с парнем, который «сидел» и смог заработать авторитет только силой, потому что это все, что у тебя есть. Иронично, не так ли? — Аямэ усмехнулась, смотря мужчине прямо в глаза. — Кто из нас еще более жалкий, а? Да ты ничего не стоишь, абсолютно ничего, а если бы я разглядела то, насколько ты отвратительный раньше… Я бы скорее убила себя, чем встречалась с тобой. Признаю, вот об этом я сожалею.       Девушка не отводила взгляда, она потешалась над ним, ее забавляло говорить подобное. Ито веселилась, происходящее было для нее игрой, небольшим спектаклем, где она в главной роли. Ей искренне хотелось выместить все то, что довелось пережить за эти года, лишь бы он понял, чья на самом деле это вина. Провокация за провокацией — Аямэ не останавливалась, продолжая накалять градус, отягощая атмосферу. Терпеть ее становилось просто невозможно. Ситуация достигла своего пика, эдакой кульминации, игнорировать которую больше не получалось, да и не хотелось.       Звонкий удар «спустил» девушку на землю, мгновенно приводя в чувства. Длинные белые волосы тяжелыми волнами накрыли лицо, пряча под собой эмоции, скользнувшие в ее глазах. Ито не издала ни единого звука, лишь вздрогнула, от столь сильной пощечины, сгибаясь пополам, не выдержав резкой физической боли. Ран не жалел о том, что сделал, она заслуживала чего похуже. Хайтани просто молча наблюдал за ней, ожидая абсолютно любой реакции: что она расплачется сейчас, говоря как ненавидит его; пусть говорит о том, что не потерпит к себе такого отношения и о своих истинных чувствах… Черт возьми, да пусть хоть что-то сделает. Он хочет увидеть ее настоящую от извечного притворства просто тошно.       Эта немая сцена, казалось, тянулась вечно. Возникало ощущение, что время застыло, слившись в бесконечную ничего не значащую пустоту, существующую где-то за пределами пространства и понимания. В этом вакууме все теряло всякий скрытый смысл, становясь до глупого простым и поверхностным: вроде бы их разделял метр, но в действительности, той пропасти, которая разрасталась изо дня в день, не было видно конца. Самым ужасным было то, что умереть было проще, чем довести все до вполне логичного финала.       Аямэ первая нарушила эту давящую, нервирующую тишину. Ее негромкий смешок эхом раздался в сознании Рана, окончательно сбивая с толку. Девушка неторопливо выпрямилась, тыльной стороной ладони вытирая выступившую из разбитой губы кровь. Уродливыми и неровными багровыми пятнами она окрасила тонкие дрожащие запястья. Почему все так? Почему все так обернулось? Она же ждала его, она всегда была рядом. Аямэ хотела проводить с ним все свое время, они не могли надышаться друг другом… А что теперь? Теперь он сам был тем, кто ранил ее, кто поднял руку, ударив наотмашь, не думая о том, что может покалечить.       Их отношения, так глупо завязавшиеся, из обычной страсти и симпатии, переросшие в нечто большее, не то чтобы сгорали, а скорее просто тлели. Ностальгия за долгими прогулками по ночному Токио, за неловкими искренними прикосновениями искусственно поддерживала это пламя. Они оба все помнили. Кажется, момент их первого поцелуя намертво высечен в мозгу Аямэ… Слишком ярко запечаталось в памяти как она первая, преодолевая смущение прильнула к его губам, быстро отстраняясь, мгновенно залившись краской. Девушка тогда не была уверена, взаимны ли ее чувства, но терпеть и мучаться от неизвестности Ито больше не могла, подумав, что лучше получит отказ, чем продолжит изнывать от собственных догадок. Рана это позабавило, ее лицо в тот момент выражало такое смятение, что без улыбки и не взглянешь. Она спешила уйти, решив, что сделала глупость, но парень мягко остановил ее за руку и сам поцеловал, доказывая, что он чувствует то же самое.       Ито так же помнила все ссоры с ним. Помнила, как Хайтани взбесился, когда она, взявшись непонятно откуда, подбежала к нему во время драки. Девушка дрожала от ужаса, замирая на мгновение. Она так тогда испугалась, увидев Рана таким впервые: безжалостно избивающим человека, наносящим удар за ударом, без доли сомнения или сострадания. Аямэ, рыдая, цеплялась за его руки и умоляла прекратить, ведь парень, лежащий на земле, давно был без сознания. Ран сам не понимал, почему послушал ее тогда, просто невозможно было смотреть на то, как по бледным щекам градом льются слезы, как старательно она пыталась успокоиться, ища что-то хорошее в его взгляде. Чуть позже они сильно повздорили из-за того что «Аямэ лезет, куда не следует», но на деле он лишь волновался за нее, отчаянно не желал, чтобы она хоть как-то присутствовала в этой части его жизни. Ран тогда нагрубил ей, просто побоявшись, что она уйдет, что сочтет его ужасным, пожелав исчезнуть. Только вот Ито не ушла, а стояла, крепко обнимая его, несмотря ни на что, и говорила, что просто не хочет, чтобы у него были проблемы…       Сколько же они вытерпели, через что только прошли вместе. Аямэ Ито была светом, который успокаивал его, пока не погас в какой-то момент… — Слабовато. Это все? — она вновь выдавила из себя эту мерзкую фальшивую улыбку, ставя точку в разговоре. Выяснять что-то дальше не имело смысла, стало очевидно, что девушка не будет что-то слушать и вряд ли это когда-то измениться. Излишне резко Ито подошла к зеркалу, быстро накрасив губы, заканчивая собираться. Аямэ намеренно неаккуратно зацепила его плечом, проходя мимо, выказывая этим жестом максимальное презрение. Цокот ее каблуков эхом разносился по коридору, а совсем скоро входная дверь хлопнула, следовательно — девушка ушла.       Ран никогда не расскажет ей, как хреново ему было в тот вечер от осознания того, что как раньше уже не будет и что прежнюю Ито он может увидеть разве что в своих мыслях. Утром Аямэ вернется, более пьяная и обдолбанная чем обычно. Девушка залпом выпьет свои успокоительные, желая отключиться и забыться. Хотелось бы никогда не вспоминать о том, как впервые за долгое время она искренне рыдала от обиды, пока ехала в клуб. Ее сердце будет биться неестественно медленно, а усталость накатит так быстро, что Ито провалиться в неспокойный сон практически сразу, наслаждаясь тем, насколько тихо стало в ее голове. Кто-то должен все это закончить и, наконец, поставить точку…