***
– В каком смысле некуда? Вы что сдурели? – злился Анти-Бог. – Честное слово, мы не знаем. Только то, что пару дней назад случился сильный взрыв, импульс которого донёсся и до нас. На мгновение мы ослепли, но придя в себя, проверили двери в Чистилище – они были заперты. Левиафанам некуда было уходить – В Чистилище никого нет. Все те, кто мог там находиться – то ли мертвы, то ли шастают по всей Мульти, а может и МетавселеннойВы понимаете, что вы допустили, ангелочки? На свет выбрались те, кто не пощадит никого и будут беспощаднее самого Люцифера и Смерти. Ангелы сглотнули. – Впрочем, это уже не важно. Они на свободе и придут за мной. А всё начиналось из-за моих ошибок... – Анти-Бог, что же делать теперь нам? – ангелы-стражники не желали сидеть без дела. – Сообщите Небесам о том, что на свободу вырвался самый ужасный кошмар Анти-Бога – Левиафаны. После своих слов, Анти-Бог исчез. Появившись в начале всей Омнивселенной, Анти-Бог смотрел на всё и вся, наблюдая за каждым миром, отдельным временным промежутком и Мультивселенной. – Мда...и где же они могут быть?***
– Где же они могут быть? – торопливо спрашивала саму себя Маринетт – не могла же я забыть купить красную ткань. Маринетт не забыла. У Маринетт попросту не было ни возможности, ни времени купить эту ткань, которая сейчас бы дополнила её новое дизайнерское платье. Маринетт вспомнив об этом, тихо выдохнула, и взяла первую попавшуюся чёрную ткань. – Мда... – буркнула Маринетт – создание этого платья – всё равно что пригласить Адриана на свидание. – Маринетт, не преувеличивай, у тебя всё получится! Мы тебе поможем! – с улыбкой заявила квами. – Спасибо, ребята, вы лучшие – Маринетт обняла всех квами, но услышав шаги на балконе, приказала им прятаться. – Я – Чёрный Кот, ловлю ворон, ведь для неё, я пока всего лишь друг – пел Супер-Кот, находясь в наушниках. – Эм... – промямлила Маринетт, от чего Кот чуть ли не совершил заднее сальто. – Прин....цес-ссааа – говоря это Адриан опирался то на один забор, но заметив, что позади ничего нет, просто упал. – Кот! – вскрикнула Маринетт. – Я в порядке! – пошутил Нуар. – Глупый Кот! Что ты забыл на моём балконе? Поглядывал небось за мной?! – подозрения были весомыми, чтобы Нуар покраснел и отошёл на шаг. – Нет, нет, что ты, Принцесса, это не подобает этикету рыцаря. Ведь ваш рыцарь – защитник вашей души и сердца, моя принцесса! – Ты прав, и поэтому позволь узнать, что ты делаешь на моём балконе, негодный ты кошара. У Кота забегали глаза. – Я исполнял свой долг героя, а именно выполнял вечерний патруль города. Всё проходило нормально, пока я не решился послушать английскую музыку, и тем самым, расслабился, после чего на меня "напала" одна красивая девушка с синими волосами. На последних словах Маринетт залилась краской, но вспомнила, что стоит на улице в одной пижаме. Ночью! – Так, входи же давай, глупый Кот. У меня к тебе будет разговор. Не забудь закрыть дверь. *** – Не забудь закрыть дверь, Лука – сказала Кагами. – Хорошо, Кагами – ответил Лука и присел рядом, приобняв Кагами рукой – как прошёл твой день? – Сегодня гулял с Зои, Алей и Маринетт. Всё время веселились, а самая неуклюжая из нас упала прямо на Адриана. Видел бы ты лицо фанаток, да и лицо самого Адриана. – Хехе, я представляю, если бы на меня упала вся краснеющая ты, и такая же вся красная смотрела на меня. – Ха-ха – посмеялась Цуруги. – Мне всегда было интересно, кем ты хочешь стать, Кагами. – Я мечтала бы стать фехтовальщиком профессионального уровня, и да, это моя мечта, и выступать на Олимпийских играх, представляя Францию – горло заявила японка. – Я думал, ты будешь представлять интересы Японии и своей великой семьи. – Я прониклась любовью к Франции и ко всем парижанам. Когда я прилетела сюда, я думала, что здесь люди совсем, как в Японии – пошлые и бесчувственные. Здесь я встретил практически тоже самое, но увидев Маринетт... Её дружелюбие, заботу и храбрость, я прониклась нежными чувствами к этой Франции. – А кем хотел бы стать ты? – спросила заинтересованная Цуруги. – Гитаристом, хорошим человеком и любящим парнем. Но знаешь чего я хочу сейчас? – Чего же? – вопросительно посмотрела брюнетка. Лука спокойно встал и подошёл к Кагами, обхватывая её талию и лицо руками. Молча, Куффен поцеловал Цуруги, на что та ответила неуверенно, но приняла заботу своего парня. – Что такое, Лука, я чего-то не знаю? – заиграла девушка с карими глазами. *** – Я чего-то не знаю? – спросил Дмитрий. Павел выдох. – Ты знаешь, кем был твой отец? – Да, фронтовиком. – Да, но так было не всегда. Он был партизаном на Доне. Обладатель талисмана пантеры и волка – Корсак Василий Андреевич. – Он всегда был Химерой? – Нет. Изначально было 4 хранителя, но двое из них погибли во время войны, и только твоему прадеду удалось сохранить талисманы. Василий был верен нашему ордену вплоть 45-го года, пока он тоже не погиб при штурме Берлина – Павел наблюдал, как Дима грустно слушает его слова – у него нашли только три камня из четырех: "хамелеон", тигра и песца. Камень волка был утерян... – Но его нашли, во время бархатной революции в Германии, когда среди высшего руководства ГДРбыл предатель, в руках которого и был талисман волка. Это был никто иной, как Борис Крамской – отец Эдуарда Крамского. Потом его убили и вернули талисман обратно. – Мда. Жестоко, ничего не скажешь. – Понимаешь, Дима, по-другому и нельзя было. Если бы Борис бежал в западный Берлин, его уже было бы не остановить. Он бы такое учинил... Да и его сын впоследствии стал таким же: охотился на талисманы. А что касается твоего талисмана, то твой дед оставил своего сына в счастливом неведении, и тот потом подарил его тебе, как талисман удачи. – Понятно. У меня ещё такой вопрос... А вы приехали сюда только из-за моего талисмана? – Скажу честно, мы приехали сюда не только из-за хвалёной "парижской романтики" и твоего талисмана. Мы уехали из России из-за того, что Крамские охотились за нами. И у Лены были некоторые... проблемы в школе. Пришлось переехать сюда. – Кстати... Лена говорила, что живёт только с Вами. А её мама... она осталась в России? На этом моменте Павел поник и снова уставился в пол. Стало видно, как на лице Самойлова надулись желваки. – Ой... Прошу прощения, Павел Николаевич, я никаким образом не хотел Вас задеть, я... – Ничего страшного. Ты не знал. Это... Довольно печально то, что с ней случилось. – Извините, а... Что с ней... случилось? – Как я уже сказал, Крамские охотились за нами. Я уже был Хранителем. Мы с Антониной были так счастливы, Леночке было два года. Дети прошлых Хранителей поздравили меня с днём рождения дочери, дарили подарки для Лены и Антонины. – Красивое, кстати, имя. – Очень красивое. И, в общем, тогда мы жили в Волгограде. Красиво, и ребёнку в будущем будет интересно. Только вот я не знал, что Константин и Эдуард живут в том же городе. Не знаю, каким макаром они узнали наш адрес, но... Был ещё один подарок. Бурый плюшевый мишка с бледно-розовым сердцем в лапах. Антонина решила, что это её подарок, что и спасло Лену... Где-то через две недели у Антонины поднялась температура, начались головные боли, тело начало покрываться пятнами. Мы вызвали скорую, её отвезли в больницу. Она мучалась, не помогали даже грелки и прочее... А через пять дней она умерла. Весь этот проклятый медвежонок был в порошке сибирской язвы. Это выяснила экспертиза. –О боже. Это... бесчеловечно. По телу обоих пробежала лёгкая дрожь. –И самое главное, это должен был быть медвежонок Лены. То есть, эта участь могла постичь и мою дочь. С тех пор я поклялся, что отомщу за Антонину и за сломанную жизнь Лены... И за свою тоже. Оказалось, что это сделал как раз-таки Константин Борисович. Я выследил Крамского-старшего и убил его. Три пули в сердце. – И как же Вас не поймали? – Хранители научились не оставлять следы. Мастер Фу был таким же в свои юные годы. У нас такая работа, а потому отец учил меня этому, но взял с меня слово использовать эти навыки только во благо, для спасения талисманов. Я это слова не сдержал. – А потом? – А Потом мы переехали в Москву, и там уже начали жить относительно нормально. Я научился готовить, нашёл работу, нашёл садик для Лены, а потом школу. Приходится держать дочку в неведении. Шутка ли, твоего родителя убили вот так, из-за каких-то побрякушек, которые ты обязан защищать? Но больше некому. Ладно, это всё, что ты хотел узнать? – Да... Пожалуй, да. – Извини, Дима, мне надо побыть одному. – Мне тоже надо оправиться от переизбытка информации. До свидания. – До свидания, Дмитрий. Удачи тебе во всём. Дима вышел из комнаты и закрыл дверь. Внезапно он увидел сидящую около двери Лену. Было видно, что на её глазах блестели слёзы. Она посмотрела на Диму, лишь иногда моргая. Корсак помог девушке встать и понёс Лену в её комнату. Там он уже сел на диван и отпустил Самойлову, но та продолжила держаться за майку Дмитрия. Вскоре она прижалась к нему и расплакалась. Корсак обнял Лену и стал медленно поглаживать её по спине. Девушка постоянно ёрзала головой у него на груди, а потому Дима положил правую руку на её правый висок, чтобы как-то успокоить. Казалось, девушка была безутешна, она постоянно содрогалась от слёз, но совсем скоро в ней будто что-то перемкнуло, и она перестала рыдать. Лена посмотрела на парня заплаканными, слегка опухшими глазами. – Слушай... Раз уж отец тебе открылся, то, не хочешь ли ты услышать и мою историю? – А ты хочешь рассказать? – Отец лгал мне и солгал тебе. Да, у меня были проблемы в школе. Но это были непростые проблемы. *** – Непростые проблемы?! – возразил создатель Анти-Бог – Вы – самые высшие существа, которые находятся вне времени и вы не желаете останавливать то, что в принципе может уничтожить каждого из вас? – Ты сам прекрасно знаешь, Анти-Бог, что мы не можем вмешиваться в дела Мультивселенной. Если сама вселенная так решила, то не стоит воспротивиться воле и силе всей Омнивселенной. – Омнивселенной может и не стать, если не вмешаться в это. Вы – самые сильные существа за всю историю вселенных, и вы не желаете помочь всему сущему и несущему выжить в этом возможном геноциде? – Наш ответ нет, Анти-Бог. Не стоит призывать нас к справедливости и будить нашу совесть. В корне это всё твоя вина и эту кашу расхлёбывать именно тебе – грубо ответил Живой Трибунал – Да-да – добавила Вечность – Ты виноват в своих грехах, и только тебе придётся перенести это наказание – сказала Пустота – В наши Метавсленные Левиафаны не попадут, ибо тогда им придётся вступить бой уже с существами, покуда страшнее их самих – закончил Спектра Анти-Бог молчал. Он понимал, что только ему хватит сил остановить Левиафанов. – Что же, тогда желаю никогда не увидеться с вами. Всё живое запомнит, что их предали те, кто сильнее их – в последнюю секунду, Анти-Бог решил что-то сказать – Прежде чем вы все исчезните, у меня к вам один вопрос: Вы так ненавидите людей или меня? *** – Прежде чем ты начнёшь, у меня к тебе пара вопросов. – Каких? – Скажи, в чём тебе солгал отец? – Он сказал, что мать погибла в аварии. И он не говорил, что за нами охотятся. – И поэтому ты подслушивала? – Да. Дим, я понимаю, ты у нас с совсем другими нормами морали, но я жила совсем по-другому. Не так, как ты. Ты же, наверное, спокойно жил, делал, что хотел, спокойно пошёл в школу и там завёл друзей, прямо как здесь, да? – У меня тоже был тернистый путь. – А у меня ещё более сложный. У меня, по сути, не было детства. Я, может, тоже хотела играть в куклы, ходить во всём розовом, и гулять с подружками, сплетничая обо всех и вся... Но вместо этого я должна была три раза в неделю ходить на джиу-джитсу, обучаться борьбе с вооружённым противником, проходить испытания отца и ходить в школу, где у меня не было никого. Ну как... В позапрошлом классе, то бишь в девятом, был один человек... Но, опять же, я ему недолго доверяла. *** Россия, Москва, год назад Очередной школьный день. Лене страшно не хотелось идти в это проклятое место, но образование было превыше всего. И теперь там была поддержка. Михаил Ромин. Странно, но на сей раз Миша не встречал её у входа в школу, а потому каждый шаг внутрь сейчас давался Самойловой с трудом, словно она босиком шла по горячим углям, засыпанными сверху канцелярскими кнопками. Правда, физической боли не было, но была душевная. Лена в прямом смысле этого слова боится школы. И только Ромин был стимулом для продолжения её движения. Лена вошла внутрь школы, переобулась, пошла в раздевалку. Там, около вешалки 9 "Б" класса стоял Михаил. Блондин с растрёпанными волосами, одетый в чёрные брюки и белую рубашку. По виду он выглядел взволнованным. – Миша! Лена кинулась к парню и обняла его. Михаил медленно положил руки ей на спину. – Привет, Лен. Рад тебя видеть. – Ты в порядке? – А? Да, да, я в порядке, да. – Ты будто взволнован. Что, опять дразнят из-за меня? – Ну... Не из-за тебя, но троллят*, да. Был бы там Корсак, он бы сразу вышел из раздевалки, ибо подобные слова он на дух не переносил. Лена тоже не любила подобный сленг, но от Миши она была готова терпеть любые выкрутасы. Парочка повесила вещи и пошла в свой кабинет. Уроки подошли к концу. Лена уже хотела было пойти в раздевалку, но Миша остановил её и дождался, пока из кабинета выйдут все. Они остались наедине. из-за двери был слышен приглушённый гогот мальчишек, "местных" задир, от которых Самойловой часто доставалось. – Миш, всё хорошо? Почему ты хочешь, чтобы я осталась тут? – Знаешь, Лена... Мне надо признаться тебе кое в чём. Глаза Лены сверкнули. Неужто он намеревается признаться в чём-то, что укрепит их отношения? – И... В чём же? – Дело в том, что... Мы не можем быть вместе. Елене показалось, что её контузило. В ушах зазвенело, девушка потеряла дар речи. – Ч-что? – девушка хотела упасть на колени, но сдержалась. – Прости, но... Это всё было... Не по-настоящему. Это была, можно сказать, игра. – Ромин, ты несёшь какую-то чушь. Какая, к чёрту, игра? – Дело в том, что... Я поспорил с ребятами. Что... Что я признаюсь тебе в чувствах и пробуду с тобой месяц. – А прошло... И правда, прошло тридцать дней. То есть... Ты ничего... Не... – Прости, Лена. Миша отпустил Лену и направился к выходу из кабинета. Самойлова находилась в полной прострации*. Тот, кто поддерживал её весь месяц, оказался одним из хулиганов. Казалось, что три метра от одной из парт до двери растянулись в длинный коридор. Наконец-то до Самойловой дошло, что произошло, и что единственный "любящий" её человек уходит. Девушка схватила один из стульев и швырнула его в сторону Михаила. Учитывая то, что из-за своей подготовки Лена была довольно сильной девочкой, не попала она буквально чудом. – Ты что, сдурела?!! – Ах ты ж Ромашов!!! Фигура!!! Миша с животными страхом выскочил из кабинета, и как раз вовремя: в дверь прилетел ещё один стул. Благо, дверь никак не повредилась. – Власов!!! Предатель!!! Коллаборационист!!! Швабрин!!! Сволочь!!! Сука паршивая!!! Убить тебя мало, рожа ты фашистская!!! Предатель!!! Миша молча выслушивал эти оскорбления. Рядом стояли те самые хулиганы и тоже слушали, одновременно удерживая дверь - никто не хотел выпускать наружу того зверя, что истошно кричал внутри. Ромин же чувствовал себя крайне паршиво. – Слушай, круто ты её – проронил по-зверски друг Миши Женя. – Михалыч, ты её там чё, поджёг, что ли? Вопит, как ведьма какая-то – усмехался второй из банды Сергей. – Да она и есть ведьма! – в конец добавил третий и самый отбитый Андрей. – А статуи разве кричат? – задал метафорически вопрос Женя. Троица захохотала, а Михаил пошёл в раздевалку, терзаемый совестью изнутри. Лена ещё пару минут билась в дверь, а потом просто сползла по двери вниз и разрыдалась, совсем не обращая внимания на звуки удаляющихся шагов, эхом разлетающихся по всему школьному коридору. *** – Я читала о Бражнике перед тем, как проехать в Париж. С тех пор я жалею только об одном: что в тот день, когда Михаил предал меня, рядом не было акумы. – Акума - не решение проблемы. Да, девчонка, которая объявила мне войну, уехала после моей второй акуматизации, но это лишь совпадение. В том, чтобы быть суперзлодеем, нет ничего хорошего, поверь мне, как Инквизитору и Красному Тирану. И знаешь... От мысли, что ты приносишь пользу людям, гораздо приятнее, чем от свершённой мести. Особенно учитывая то, что жажду мести невозможно утолить. Если ты взялся мстить, то она уже поглотит тебя полностью. – А ты откуда знаешь? – Я не знаю, но я так считаю. – Тебе было так больно, что ты сравнила этого... Ромина с военным преступником? – Не просто с военным преступником, а с военным преступником-предателем. На это я и ориентировалась. – Слушай, а почему именно "статуя"? – А Леди Баг тебе что же, не рассказала, что я ей передала? – Если мы с ней встречаемся, то только на патрулях. Да и виделись мы только вчера, она бы попросту не успела. – Что ж... Я довольно замкнутая, а потому часто сидела неподвижно и молчала. Та придурошная троица как раз-таки дала мне это имя. Если бы ты знал, сколько они меня дразнили... Все девять лет. За эти годы я столько скрежетала зубами, что они сточились и стали довольно острыми. Однажды мне это помогло. Правда, это была, скорее, медвежья услуга. *** 10 месяцев назад Лена возвращалась со школы. Она часто выходила с территории школы не таким путём, как все остальные школьники: шла не прямо, а заворачивала за угол и проходила расстояние в полтора раза больше стандартного. Сегодня она сделала так же. Единственное, чего Самойлова не ожидала - это ту самую троицу хулиганов, жертвой которой часто становилась: Женя, Серёжа и Андрей. – Надо же, кто у нас тут? Неужто волчица идёт в своё логово какими-то закоулками? – ехидно спросил Андрей. – Отвали, Царьков! И без тебя проблем хватает – дерзко ответила Самойлова. - Надо же, опять зубы скалит. Ты чё такая серьёзная? Ребят, научим хорошим манерам эту вурдалачку? "Банда" дружно кивнула и начала обступать Лену. Та встала в боевую стойку. Правда, с рюкзаком и мешком для сменной обуви эта стойка выглядела крайне нелепо, но Самойловой больше ничего не оставалось, убежать она уже не успеет, слишком быстро её окружили. – Нечего было меня водой обливать на физкультуре – заявил Андрей – Ты это заслужил после того, как поставил мне подножку во время зачёта. Тут все трое задир бросились на девушку. Женя сорвал со спины Лены портфель, Сергей и Андрей прижали Самойлову к стене. Последний начал бить девушку по голове, Серёжа начал расстёгивать её куртку, а Евгений отрабатывал удары на груди и животе бедняжки. – Сейчас мы тоже тебя окатим водой, а потом поколотим. Евгеньич, доставай наше орудие мести! – крикнул Серёжа. Женя понял намёк и достал из своего рюкзака полторашку лимонада, которую сразу же принялся открывать. Бутылка с шипеньем открылась, из горлышка повалила пена, которая вскоре буквально на глазах стала исчезать. Лена поняла, что её ждёт. Волосы слипнутся, школьная форма будет испорчена, и дома её ждёт нечто страшное. А главное, усилятся тренировки из-за того, что Самойлова якобы не смогла защитить себя. Если, конечно, девушка вообще до этого доживёт. Андрей уже разбил ей нос, и оттуда потекла кровь. Снова этот солёный привкус на губах, который Лена постоянно ощущала на протяжении долгих лет. Нет, на сей раз она не поддастся. – Андрюха, держи крепче, щас пойдёт! Странно, что до сих пор никто не отреагировал на инцидент. А кому реагировать - никто не видел, только участники драки. Самойлова начала вырываться, но Царьков только покрепче сжал её. Он, кстати, закатил рукава, чтобы напиток не попал на его одежду. Этим Лене и пришлось воспользоваться: она укусила Андрюху прямо в правую руку. Жертва истошно заорала от боли, начала колотить по голове, но Самойлова отвела от себя левую руку Андрея, и тут случилось страшное: локоть попал как раз на угол здания школы. Послышался хруст и ещё более громкий крик. Тем временем Лена уже искусала руку Царькова до крови, а другие члены ватаги поспешили убежать с места происшествия - в частности, из-за того, что девушка вытворяла с их другом. Лена же с диким испугом вырвалась из заметно ослабшей хватки и рванула, куда глаза глядят. Такими темпами девушка добежала аж до самого дома. Только сейчас она поняла, что ноги ужасно болят, зубы ноют, сердце колотится, словно бешеный зверь в клетке. Лёгкие судорожно раскрывались и снова сжимались, а глаза словно залили перцовкой. Самойлова поднялась к себе домой вся в слезах. Миновав комнату отца, Лена зашла к себе и упала на свою кровать лицом вниз, измазав кровью простыню и подушку. Через 4 дня – Суд принял решение подсудимую Самойлову Елену Павловну, осуждённую по 1 части статьи 114 Уголовного Кодекса Российской Федерации "Умышленное причинение вреда здоровью, совершённое при превышении мер необходимой обороны", приговорить к лишению свободы на один год. Лена чуть ли не рыдала. Она проведёт год в тюрьме, где её будут истязать. Что же теперь будет с её будущим? – Согласно статье 73 Уголовного Кодекса данный приговор считать условным и назначить подсудимой испытательный срок в течение одного года. Принято решение возбудить в отношении Царькова Андрея Филипповича уголовное дело по статье 116 "Побои". Товарищ прокурор, Вам будут направлены материалы этого дела. Заседание окончено – сказал главный судья. Раздался удар деревянного молотка, и весь мир словно погрузился в пустоту Раздался грохот двери. – Ой! Видимо, папа снова решил прогуляться. – И часто он так? – Каждый раз, когда вспоминает о матери. – Слушай... Всё то, что эти... Гады, мягко говоря, с тобой сотворили - бесчеловечно. – Знаешь, потом через полгода судимость сняли. Отец возместил весь ущерб, и мы наконец-то стали свободны. Каждый раз оформляться у специальных органов - это такой геморрой, честно тебе скажу... Вот блин, я же сказала Леди Баг, что это было в восьмом классе. Ошиблась. Всё-таки в девятом это было. – Главное, что всё позади. – Дим... – Что? – У тебя есть какие-нибудь дела? – Да вроде нет. Только если не вызовут, как Химеру. – Понятно. В таком случае... Побудешь со мной? Не хочу оставаться одной. – Хорошо. Лена села на диван поудобнее и пристроилась на плече Корсака. Дима положил руку ей на голову и начал медленно поглаживать Самойлову по волосам. – Волосы не трошь! Дмитрий отдернул руку. Лена посмотрела на него полными от слёз глазами. – Хотя... Если тебе приятно, можешь гладить. – Если это тебя раздражает, то я воздержусь. – Ты так много думаешь о других, да? – Работа такая. – Слушай... Ты не против, если я немного поплачу? – Подожди, ты что, спрашиваешь разрешения на... Эмоции?! – Отец научил меня их скрывать. В итоге это обернулось против него: я ничего ему не говорила, скрывала слёзы... Вот так. – Слушай, Лена, ты в другой стране, в другой школе. Поверь, наш класс очень дружелюбный, он примет тебя такой, какой ты есть. Я это точно знаю. И ещё: у меня ты можешь не спрашивать разрешения. Это твоё право - показывать свои чувства. – Спасибо, Димочка. Самойлова поцеловала Корсака в щеку, но тут он повернулся головой, тем самым губы встретились и слились в один короткий, но приятный поцелуй. Лена и Дима решили не поднимать тему о из поцелуе. Лишь Лена тихо расплакалась у парня на плече от той боли, что она почувствовала от вновь нахлынувших воспоминаний. *Я люблю её/его* Эта мысль за мгновение возникло в голове Димы и Лены. *** – Кот! Я же сказала не смотреть мой скетчбук! – Коты не слушаются хозяина, Принцесса – Адриан всегда любил играть с Маринетт и находил это чем-то особенным. – Как я поняла, кто-то хочет вылететь наружу? – Маринетт тоже решила поиграть в "кошки-мышки". – Ээ, зачем принимать такие резкие обороты. Я же просто играю с тобой – – Ну тогда и я хочу поиграть с тобой – игриво заговорила Маринетт, после чего резко ушла на балкон. Кот Нуар последовал за девушкой. Маринетт демонстративно упала телом назад, после чего ухватилась руками за окошку своей комнаты. Но за всем этим наблюдал Супер-Кот и через секунду после падения Маринетт улетел за ней вниз. Кот Нуар плюхнулся на асфальт. – Кот! – вскрикнула Маринетт, после чего залезла в свою комнату и в одной пижаме выбежала на улицу, помогая Нуару встать. – Кот, ты что творишь? Я же просто поиграла с тобой, ты что думал, я в действительности упаду с балкона по своей воле? Кот никак не хотел реагировать. Боль была, но костюм взял всю нагрузку на себя. Адриан в душе ехидно улыбался от вида того, что тихая и странная Маринетт отважно и смело спасает его самого в одной пижаме, будто в другом костюме она тоже является героем. Адриан проигнорировал эти мысли. Сейчас он наслаждался моментом. – Ты как, не ушибся? – Маринетт пристально, будто доктор, изучала пациента – прости, прости меня за всё, не нужно было так играть. – Принцесса – кот обратился к ней полный нежности – ты не виновата, это я – дурак, прыгнул за тобой, не воспринимая это за игру. – Кот!... – Маринетт! – Кот говорил спокойно, но так, чтобы его слышали – ты не сделала ничего постыдного и не виновата в этом. Прошу тебя, не печалься. Принцессе нельзя грустить по тому, как её глупый рыцарь упал с коня. Маринетт посмеялась. – Вот видишь, и не одной слезинки на твоём лице – Нуар спрятал свои когти и мягко тронул лицо Дюпен-Чен. Пара обнялась. Всё таки они были созданы друг для друга, пусть ещё и не осознали этого. *** Маринетт и Кот Нуар разговаривали о разном: событиям последних дней, не активности Теневого Бражника и планам на будущее. – Когда ты в последний раз видела Анти-Бога? – спросил Кот Нуар. – На празднике Победы, а ты? – прямо ответила брюнетка. – Тоже. Его почему-то долго не было. Слишком уж долго. – По новостям говорили про каких-то Левиафанов, когда Анти-Бог вмешался в битву с Разрушителем желаний. Супер-Кот молчал. – Анти-Бог говорил, что создал то, что: "Моя самая главная ошибка – это создание Левиафанов. Я создал самых ужасных и могущественных созданий, что чуть не уничтожили все миры. Миллионы лет они были в заточении, в бесконечных муках созданных Богом Чистилище. Сейчас они вырвались на свободу..." "Я пошёл против богов, демонов и ангелов, ведь те решили уничтожить Землю. Я помешал им, из-за чего получил презрение всего живого. Даже Земли, отчасти" – В этот день я была со своей семьёй, и услышав это, мы все впали в шок. Это надо представить, что Создатель создал оружие вселенского уничтожения. Маринетт врала. Опять. Но покоя ей не давали воспоминания того вечера, когда чуть не раскрыли Зою. – С тобой всё в порядке? – спросил Кот. – Да – ответила Маринетт, прижимая руками за плечи. В ответ Адриан обнял её, и так они лежали, два одиноких сердца со сложными судьбами. Они нашли покой в любви, которая будет навеки.