Город Тату

Когда город засыпает, засыпают и все жители, город и горожане — они связаны, чем-то, что крепче кровных или дружеских уз. Но Аенгус отличался — он не хотел найти своё счастье, как взрослый, свою любовь, как обычный подросток или своё призвание как ребёнок. Другой, он везде будет другим. Он жил, только по ночам, когда его никто не мог увидеть, разглядеть, понять. Его подвал располагался в доме его родителей, оттуда по ночам выскальзывала тень. Она скользила по улицам беззвучно, словно полтергейст. Порой, он вызывал ночное такси и ехал на другой конец города, чтобы почувствовать себя свободным, снова стать маленьким. Аенгус был с самого детства, чем-то исключительным, единственным в своём роде. У его родителей было пятеро детей, четверо старших — девочки, отец уже и не надеялся, на то, что родится сын, но появился мальчик. Матери было трудно выносить его и почти сразу после родов она умерла. Но всё же успела назвать его Аэнгус, единственный в своём роде. Странный мальчик — альбинос. Четвёртая группа крови, отрицательный резус-фактор, непереносимость лактозы, хрупкая, как бумага кожа, проблемы со зрением. Вот таким он был и таким остался. Это принесло немало хлопот его отцу и всем родственникам, что взялись помогать выхаживать сына. Старшие сёстры помогали отцу, но долгожданный сын отнял у семьи нечто столь дорогое для всей семьи — жену и мать, поэтому он стал воплощением страдания, боли и утраты столь дорогого человека. Его любили, но любовь была соткана из горя и долгой затяжной болезни потери близкого человека, поэтому он не мог показать тот символ, что был призван защищать его — чёрная роза. И только здесь — за городом, в небольшом лесе на Чёрной горе — он чувствовал себя свободным.

***

Только занимался рассвет. На Чёрной горе ничего не было видно, такая темень, что даже руки было не разглядеть, но по тропинке шло существо. Оно светилось в сумраке белым светом. Белое тело, светлая одежда, белёсые волосы и красноватые глаза. С трудом поднявшись на гору, он встал лицом к солнцу и протянул к нему руки, он его почти не видел. Солнце медленно вставало, а мальчик всё ждал. Наконец солнце согрело его озябшие белые, как снег руки и мальчик закричал: — Оно взошло! Оно снова родилось! — в его голосе слышалось такое счастье, какое невозможно услышать ни в одном голосе мира. Из его полуслепых красноватых глаз катились слёзы. Он приходил сюда каждый день, чтобы встретить рассвет и обронить несколько слёз в землю. Он не видел дороги, но знал её наощупь, и лишь так он возвращался туда раз за разом. Но рай закончился. Его одноклассники выследили его и чуть не столкнули со скалы вниз. Никому не нравился странный мальчик, чьё имя настолько выделялось из других имён, никому не был понятен необычный белокожий, беловолосый мальчик, никто и не хотел понять его или симпотизировать ему. «Исключениям всегда достаются тяжёлые судьбы» — говорил ему отец. Но это не утешало.

***

Аенгусу было уже двадцать три. Он перестал быть ребёнком давно, он почти не видел, поэтому ходил с тростью как слепой и надевал чёрную одежду, словно был в трауре. Он редко поднимался из своего подвала днём. Под Чёрной горой он имел маленький домик, в котором жил летом и зимой, а весной и осенью, он переезжал в подвал. «Я же вырос, зачем же я всё также хожу в магазин и покупаю книги?» — думал он, когда по привычке заходил в книжный магазин и набирал целые стопки книг. Теперь, осознав это, он отпустил книги и они упал на пол. Глаза наполнились слезами. Аенгус не мог перестать. Капли падали вниз, на страницы раскрытых книг.

***

Он упал. Старшая сестра ударила Аенгуса по щеке. — Ты! Тварь, ты убил маму! — она рыдала — Ты ведь даже не знаешь её! Ты отобрал нашу маму! Сдохни! Сдохни, тварь! Она схватила кухонный нож со стола и бросилась на брата. Завязалась неравная борьба. В глазах сестры горело пламя ненависти. Её предплечье оголилось на нём была татуировка: «Вторая группа крови, положительный резус-фактор, ориентация — гомосексуальная, особый знак — факел». Брай наотмашь ударила Аенгуса по голове и он, теряя сознание, понял, что метка так похожа на татуировку его матери, только особый знак - свеча и ориентация - гетеросексуальная. Темнота. Где-то в глубине стоит мама. И упрекает его за то, что отобрал её жизнь, потом она превращается в Брай, и исчезает. Аенгус бежит, ему так сильно хотелось остановить маму. Но в попытке догнать её, он не мог разглядеть её лица. Оно растворялось в глубокой темноте, но голос... Он упрекал, он сердился. - Зачем же ты убил меня? Твою мамочку? Мальчик затыкал уши, но всё равно. Он слышал её настолько, насколько возможно. Ровно также, как если бы и не закрывал уши совсем. - Ты ведь любишь меня? Тогда отдай свою жизнь мне! Своей любимой мамочке! Голос окружал, обволакивал... И Аенгус закричал.

***

Его кто-то держал за плечи и тихо спрашивал: - С вами всё хорошо? "Какой красивый голос..." - подумал он. И заметил широкие смуглые плечи, на левом плече стояла тату. "Четвёртая группа крови, отрицательный резус-фактор, ориентация - ..., особый знак - маяк" - Меня зовут Мэрид. Может вызвать скорую помощь? "Какой странный, - рассеянно подумал Аенгус, - смуглое лицо, тонкие черты лица, добрые глаза, мягкие волосы, они наверно очень пушисты". И он протянул к ним руку, чтобы потрогать их. - Так с вами всё хорошо... - Мэрид выдохнул и улыбнулся. - Расскажите о себе или нет? Мэрид наклонил голову набок. Очень мягкие черты лица стали спокойными и расслабленными. Это испугало Аенгуса, он отвернулся от парня и поглубже надел на себя капюшон. - Мне... надо идти. - Он замер, испугавшись своего голоса. Он давно не говорил. Хриплый, царапающий ухо голос. Аенгус подскочил и бросился бежать со всех ног, мимо проходили бродячие раскрытые книги. Это пугало. Он понял, что может прочитать каждого не напрягаясь, только нужно лишь подумать и всё. Всех прочитать.