Летят по небу ассасины,
(Обкурившись все гашишем, глючат, гады, что летают)
Хотят засыпать нас землей.
(Прям по шею, иль по уши, или вовсе по макушку)
А я, молоденький мальчишка,
(Лет семнадцать, двадцать, тридцать, может, больше, я не помню)
Лежу с отрубленной ногой.
(Для маскировки, челюсть — рядом, жрать охота!)
Канцлер Ги, «Крестоносцы»
Да, нас ненависть в плен захватила сейчас
Но не злоба нас будет из плена вести
Не слепая, не черная ненависть в нас
Свежий ветер нам высушит слезы у глаз
Справедливой и подлинной ненависти!
Ненависть — пей, переполнена чаша!
Ненависть требует выхода, ждет
Но благородная ненависть наша
Рядом с любовью живет!
Владимир Высоцкий, Баллада о ненависти
Лансер, Герой Копья: Мы стояли, держа оружие наизготовку — яри против катаны. Ирония момента заключалась в том, что ни я, ни мой противник ни капли не напоминали самураев — мы оба были ярко выраженными западными мужчинами, что внешне, что по характеру. Но в данный момент у нас обоих оказалось в руках японское оружие. Атаковать никто из нас не спешил, хотя оба были готовы перейти к стремительному смертоносному движению в любую секунду. Но пока мы лишь прощупывали друг друга взглядами, следя за руками и ногами. — Ты ведь понимаешь, что в поединке с оружием у тебя будет не больше шансов, чем в алкогольном? — нарушил молчание я. — Думаешь, если отрастил уровень за двести, то уже и победил? — фыркнул мой соперник. — Нет. То есть в большинстве случаев этого достаточно, но когда речь идёт о поединке мастеров — значение уровня становится второстепенным. А я вижу, что ты мастер, и о себе знаю то же самое. В таберне ты не знал, с кем имеешь дело, здесь — знаешь. — Герой Копья, — фыркнул он. — Если ты о том, что можешь сжечь или разрезать меня своими «скиллами» не приближаясь, можешь не тратить времени зря. Я в курсе. Но думаю, ты этого не сделаешь. — Конечно не сделаю, тут и говорить не о чем. Я так похож на дурака, способного своими руками испортить всё веселье? — Не похож, — поразмыслив пару мгновений заключил мой соперник. — Но если ты не дурак и ценишь хорошую схватку, то зачем натравил на меня этих женщин-убийц? Почему сразу не пришёл сам? — Клянусь тебе… а, фомор, поклялся бы чем хочешь, да только в этом дурацком мире мои клятвы не работают, а как делать, чтобы работали, я ещё не разобрался. На нас, Героев, даже рабская печать не работает, от этого нашим словам никакой веры нет… Он прищурившись и слегка наклонив голову с подозрением посмотрел на меня. — Поклялся бы в чём? — В том, что к нападению этих женщин я непричастен! Это церковные Тени, они и мои враги, хотя я с ними не дерусь… — Может ты скажешь, что и к метке на моей одежде не причастен? — Нет, это моя вина — её по моей просьбе поставил Герой Лука. Но ни я, ни он не использовали бы её, чтобы напасть на тебя тайно. — Звучит сомнительно, это верно… впрочем, у меня есть способ проверить, лжёшь ли ты. Но чтобы я мог его применить, ты должен будешь подойти ко мне. Рискнёшь сделать это без оружия? — При том, что твоё оружие останется наготове? Рискнул бы, конечно, да только я, опять же, Герой. Священное Оружие нельзя отложить в сторону, оно всегда ко мне возвращается. — Как-то у вас, Героев, многовато поводов для подлости… Впрочем, опустить его острием в землю тебе ведь ничего не мешает? — Не мешает, только это не сильно меня разоружит… Если я подойду к тебе, затаив злые мысли, я и тупым концом смогу ударить так, что мало не покажется, — мне вспомнилась смерть тех друидов, что выманили у меня три копья в последней битве моей жизни. — Повесь копьё за спину и дай мне поднять катану, как для удара. Это не гарантирует мне победы, но достаточно сравняет наши шансы, чтобы я мог проверить твою правдивость. — Идёт, — я спокойно шагнул под занесённое оружие. Земного человека этот клинок мог обезглавить с одного удара, но у меня, с учётом разницы уровней, он лишь снимет часть Защиты. Даже если синеволосый учился у самураев Кутенро не только махать катаной, но и игнорировать Защиту, я почувствую, как он концентрирует в клинке ману для такого удара — и успею помешать ему даже голой рукой. — Поле, — произнёс любитель выпивки, и я ощутил, как от него на три метра во все стороны действительно разошлось некое энергетическое поле. Не мана, какая-то другая разновидность праны. Пузырь, не атакующий, не защитный, а воздействующий как-то более тонко… Скорее всего — дополнительный орган чувств. — Повтори ещё раз то, что ты сказал перед этим, — потребовал он, держа катану у самой моей шеи. — Повторяю. Я не знал о том, что эти женщины нападут на тебя, не отдавал такого приказа, никого не просил, не намекал и так далее. Если я и мог спровоцировать их нападение, то только нечаянно, не имея такого намерения. — Твою ж… — он опустил катану, не закончив ругательство, и тем самым спас себе жизнь, потому что если бы он оскорбил Дейрдре, мне бы пришлось его убить. — Кто или что ты такое?! — Кухулин сын Ллуга, незаконная копия Героического Духа, Слуга Грааля, призван в этот мир как Герой Копья. А ты-то кто будешь? — Брейн Унглаус, человек, авантюрист, наёмник… — он невесело усмехнулся. — Так значит, в той алкогольной дуэли у меня изначально не было шансов? — О чём я тебя честно предупредил. Я скрывал свою личность, чтобы отдохнуть спокойно, а не чтобы получить несправедливое преимущество. — Да уж, только предупредил такими словами, что попробуй пойми их правильно… Ну что, теперь сразимся всерьёз, зная настоящие возможности? — С удовольствием, — я сделал несколько шагов назад и взял Копьё наизготовку. — Только уж прости, насмерть бить я не буду. Постараюсь лишь разоружить. Когда подтянешься хотя бы до уровня сотого — придёшь ко мне снова и мы сможем сразиться уже по-настоящему. А пока можем помериться мастерством, но не силой. В силе я слишком превосхожу. — Как знаешь, но я сдерживаться не буду и постараюсь тебя убить прямо сейчас. — Разумеется. Так как ты слабее, это твоё право и даже обязанность — использовать всё, на что ты способен. — Не недооценивай меня, дух! — с яростным криком он метнулся в атаку. Ощущение было похоже на то, что я испытывал в схватке с Силдиной. Для своего (восьмидесятого) уровня он и впрямь был избыточно быстр и силён. При этом владение собственным телом и оружием у него было на уровне слабого Слуги, то есть выше всех, кого я до сих пор встречал в этом мире. Кроме, может быть, Эклер. Та же Силдина (без помощи духов) ему заметно уступала по этой части. Стиль боя не имел ничего общего с техниками самураев Кутенро — у тех всё сводится по большому счёту к иайдо, то есть «кто ударил первый, тот и прав». Мой оппонент, похоже, владел и чем-то подобным (это было заметно в некоторых движениях), но против меня он сражался в иной манере — ближе к западному сабельному фехтованию. Ему относительно легко удавалось отводить мои удары, но трудно атаковать или контратаковать, поскольку длина копья давала мне естественное преимущество в дистанции. То же самое «Поле» обеспечивало предвидение моих действий на уровне, сравнимом с Оком Разума. В принципе, несмотря на всё перечисленное, я мог бы его просто «затыкать», или, как это называют спортсмены двадцать первого века, «победить по очкам». Пусть преимущество в скорости оказалось не таким большим, как я ожидал, оно всё же у меня было. А уж запас праны у него бы и вовсе подошёл бы к концу, когда я только начал бы разогреваться — потому что экономить на магических приёмах я ему не позволил бы — заставил бы использовать всё, что возможно, и невозможно тоже. Но всё это не очень соответствовало бы поставленной задаче «Соревноваться в мастерстве, а не в силе». Нужно применить что-то более творческое, выиграть красиво. Нет, Копьё, извини, но скиллы Оружия творческими не считаются — по крайней мере для ситуации, когда у противника ничего сравнимого нет. Принимаю его удар на середину копья, двумя руками отжимаю в сторону. Он пытается рубануть по пальцам, перехватываю копьё в другом месте, чтобы не дать этого сделать. Прохожу в ближний бой, подсечкой выбиваю из-под него ноги. Вертикальным ударом колена подбрасываю его в воздух метров на семь. Прыгаю следом. Продолжаем обмениваться ударами уже в воздухе. Вот только здесь соотношение сил совсем другое. Копьё — длинный рычаг, вращая им как противовесом, я могу легко менять положение всего тела — хоть для атаки, хоть для защиты. А вот сабелькой (или катаной) так не помашешь. Дело даже не в том, что она более лёгкая — просто отведя её в сторону хотя бы под прямым углом, ты неизбежно открываешься. Прежде, чем мы оба достигли земли, я успешно провёл достаточно ударов, чтобы снизить его Защиту до нуля. — Думаю, на этом можно закончить, — я опустил копьё острием в землю. — Уже ясно, за кем преимущество, не так ли? Будет слишком позорно, если мне придётся избить тебя до потери сознания, чтобы зафиксировать поражение… — Пожалуй, — он тоже опустил катану, но всё ещё смотрел на меня с некоторым подозрением. — Слушай, ты случайно учеников не берёшь? Я встречал много мастеров оружия, но таких, как ты — ни разу. И я не только о том, что ты дух… Я задумался. Потенциал у этого парня явно был, явное желание учиться — тоже. Другой вопрос, насколько хороший из меня учитель. Я ведь не Скатах, легендарная наставница, которая создала чуть ли не столько же героев, сколько убила. Я за всю жизнь ни одного воина не обучил. Потренировать, погонять, показать пару приёмов, поработать спарринг-партнёром — могу, но для развития мастерства этого мало. Надо чувствовать не только на что способен ученик сейчас (с этим-то у меня порядок), но и на что он когда-либо будет способен, и как эти способности подтолкнуть в нужную сторону. Чуть подумав, я так ему прямо и сказал. — Почему ты так отчаянно ищешь силы? — спросил я. — Я в своё время искал её так же, потому что моя возлюбленная поставила условие — она выйдет только за величайшего воина. Кто погнал тебя на такую охоту? — Ты? Искал силы? Разве подобные тебе не рождаются сразу сильнейшими от природы? Откуда вам знать, что такое быть слабыми… Я насмешливо фыркнул. — Во-первых, я тогда был ещё человеком. С кровью богов, но человеком. Духом я стал гораздо позже из-за одного специфического ритуала… Во-вторых, сила тела без умения её использовать ровно ничего не значит. Чтобы алмаз стал бриллиантом, его надо огранить. А такой алмаз как я огранить было очень нелегко, пришлось всю Ирландию обойти, да и не только её, чтобы найти учителя… — Но у тебя было, что гранить! А как быть, если ты не алмаз, а в лучшем случае глина? — в его глазах горела почти ненависть. — Не знаю, — я пожал плечами, — но довольно странно слышать это от тебя. Ты «от природы», без учёта SMS, один из сильнейших людей, кого мне доводилось встречать. Если понизить твой уровень на Часах до первого, то ты будешь где-то наравне с двадцатыми уровнями. До сих пор я в этом мире такое видел лишь у некоторых пород зверолюдей. — Это потому, что… А, неважно. Что ж, раз ты не можешь помочь другим стать сильнее, то делить нам больше нечего. Я могу идти? — Есть ещё кое-чего, — усмехнулся я. — После хорошей драки воинам нужна хорошая выпивка. А я тебе задолжал матч-реванш по литрболу. Теперь, когда ты знаешь, что я дух, поединок будет более честным. Используем только алхимические напитки. От магии мы пьянеем точно так же, как и люди. Вначале он с сомнением поморщился, но по мере того, как я объяснял, в его глазах загорался интерес. — Хм, если ты не врёшь… хотя нет, я уже понял, что ты никогда не врёшь… То упустить такой шанс я просто не могу. — Ну, «никогда» немного сильно сказано, если надо, я соврать могу. Просто в этом редко возникает потребность. Сильному врагу врать стыдно, а слабому — незачем, я с ним и так честно справлюсь. Разве что если есть необходимость сохранить чужую тайну… — Ха, и к какой же категории ты относишь меня? — Пока что слабого, но способного стать сильным. — Ну… Субъективно обидно, конечно, но умом я понимаю, что ты прав… и от тебя это высокая оценка… Это были его последние слова. Упавший с неба поток огня превратил нас обоих в пылающие чучела. Ни моя Магическая Защита Героя, ни Сопротивление Магии Слуги не сработали, казалось, вообще. У Брейна, вдобавок, было ещё и неполное Здоровье после боя со мной. Его прожарило до кости за пару секунд, а умер он ещё быстрее. Я благодаря своему уровню мог бы ВЫЖИТЬ после этой атаки, но чисто условно. Боеспособность была бы полностью утрачена и врагам бы оставалось просто подойти и дорезать обгоревшую тушу, которая от меня осталась. Ну или, мою призрачную форму, если бы я от боли и ран дематериализовался. Спасли меня только Отступление и Продление Битвы. Пылая с головы до ног, я одним прыжком вылетел из зоны поражения, отбил копьём летящие в меня три бумеранга и направил всю доступную Ману на ускоренное восстановление тела. То есть я не мог быть абсолютно уверен, что это именно бумеранги — глаза у меня ещё не восстановились, но звук рассекающих воздух лопастей больше всего напоминал именно это оружие. Защита от Стрел в таких условиях работает не идеально, она вообще-то полагается на зрение, а Ока Разума у меня нет. Поэтому навык дал мне лишь небольшую отсрочку — отбитые копьём бумеранги не вернулись к своему владельцу, не исчезли и не упали на землю. Они описали лишь небольшую петлю и снова врезались в меня под разными углами. Один я сумел принять на наплечник, второй повторно отбил тупым концом копья, но третий врезался в бедро, почти отрубив мне левую ногу. Но больше всего меня поразило не это, а то, что урон был не магический, а духовный. Меня атаковал Герой! Мне нужна пауза. Любой ценой, хотя бы пять секунд. Только противник это тоже понимает, а потому будет давить в угол, не давая передышки. Глаза восстановятся через треть секунды, но на регенерацию ноги понадобится куда больше времени, а на одной ноге мои способности к уклонению становятся гораздо ниже. В довершение всего, вокруг ещё и поле, блокирующее телепортацию. Ну, это они зря, перестраховались — я всё-таки воин Красной Ветви, ни бежать, ни звать на помощь других Героев мне не пристало. Проиграю — значит так тому и быть. Хотя конечно, проиграть врагу, который ударил подло в спину, не назвав ни своего имени, ни цели боя — не тот конец, которого мне хотелось. Направляю ману в Копьё, превращая его в мини-реактивный двигатель и резко отлетаю на пару десятков метров вверх, вперёд и влево. Последний бумеранг, заходящий на очередную атаку, к такому сильному смещению цели был не готов, и пролетает мимо. Острым зигзагом меняю направление, хочется надеяться — непредсказуемо. Лечу к земле, припадаю на одно колено. Что-то свистит мимо, то ли короткое копьё, то ли длинный дротик. Прилетело оно не с той стороны, откуда бумеранги. Даже если допустить, что враг умеет перемещаться с такой скоростью, команды смены Оружия я не слышал, так что скорее всего — их больше одного. Ну, или Герой использует какую-то магию или скилл для гашения звука. Но если бы у меня была такая техника, я бы в первую очередь использовал её, чтобы сделать беззвучным оружие — тогда бы у слепого противника вообще не было шансов защититься. Так что скорее всего, мне всё-таки противостоит боевая пара… или даже более крупный отряд. Накладываю на себя невидимость, перемещаюсь туда-сюда, используя Копьё как шест прыгуна, чтобы компенсировать раненую ногу. Они за мной не успевают, но видят, похоже, отлично, заклинание им вообще никак не помешало. Это, конечно, всего лишь фаст-ранг, но ведь накладывал я его на себя, не на противника, так что всевозможные иммунитеты тут помогать не должны. Помогает против такого лишь обострённое восприятие. Значит, у моего врага оно тоже есть. Хорошо ещё, что мои рывки туда-сюда Система засчитывает как уклонение — и потому я могу их выполнять не в 50, а в 290 раз быстрее обычного человека. Мои противники явно медленнее — судя по запаздыванию их атак, примерно сотого уровня все. Я втрое быстрее, но их втрое больше. Герой, маг и мастер метательного оружия. Их позиции я примерно представляю… Есть! Глаза восстановились, Кухулин-Хрен-Попадёшь снова с вами! Я взглянул туда, откуда приходили атаки… И не увидел ничего. Вообще. Во всех трёх точках, где должны были находиться мои враги, была только слегка примятая трава. Луч, направленный в мою сторону (скилл Оружия) возник, казалось, прямо из воздуха — его источник оставался невидим. Что бы там ни рассуждали дилетанты, случайно узнавшие о Войне Грааля, двигаться со скоростью света мы не умеем. Даже звуковой барьер перейти не так просто, как кажется, хотя в принципе я на это и способен, как любой Слуга с Ловкостью A. Тем не менее, луч я без труда отбил, хотя его скорость была равна световой, а источник оставался невидим, то есть начать уклоняться до начала выстрела тоже не было возможности. Вся хитрость в том, что полную мощность луч набирал не мгновенно — от появления слабого свечения до концентрации энергии, способной пробить насквозь метр бетона, прошло пять миллисекунд, а мне, чтобы подставить Копьё, хватило бы и двух. Судя по тому, как приминается трава, Герой и метатель решили обойти меня справа и слева, чтобы взять в клещи. А маг… Хм, маг, похоже, взлетел. Во всяком случае, его следы в траве пропали. Очень плохо, потому что именно его атаки самые опасные. Не зная расположения, я не смогу подготовиться к защите. Их план был достаточно ясен. Двое на земле зажмут меня атаками с разных сторон настолько, что я не смогу следить за воздухом. А потом на меня с неожиданного направления обрушится заклинание, которое и добьёт. Меры противодействия были тоже вполне очевидны — самому пойти в атаку, резко сблизившись с теми двумя, что снизу, связать их боем и ограничить магу возможность применения заклинаний по площади (если он не хочет задеть своих, конечно). Вот только для этого очевидного манёвра нужны здоровые ноги, а мне регенерировать ещё секунд тридцать… Слишком много для наших скоростей. — Копьё Шаи-Хулуда! Теперь я их увидел. И немножечко офоморел. Все три атаковавших меня противника были ЖЕНЩИНАМИ! Пожилая дама в районе пятидесяти — «метатель». Эффектная длинноволосая брюнетка — Герой. И фигуристая рыжая девица — парящий в воздухе маг. Эй, так просто нечестно! Я же не могу убивать женщин! Нет, никаких гейсов на меня никто в этом плане не накладывал. Просто не люблю я этого, вот и всё. Я старался двигаться так, как будто по-прежнему их не вижу. Актёр из меня в мирное время не лучший, но вот в бою я могу изобразить почти что угодно. Пусть даже до Хассана (до многих Хассанов) мне в этом плане далеко. Но с тем же Арчером я могу в эти игры играть примерно на одном уровне, хотя в небоевых интригах он меня сделает, как ребёнка. Но что-то делать было надо. Враг передо мной не того класса, чтобы можно было просто их обезвредить, или переиграть, безоговорочно доказав своё превосходство. К тому же даже если бы я мог их просто так победить и отпустить, у меня всё равно не было бы такого желания. Убивать их я не стану, но причинить им боль — хочу. И должен. За Брейна, который сам за себя отомстить уже не сможет. Может показаться странным такое желание после того, как я даже Медб не стал мстить за Фер Диада. Последний был мне названым братом, а тут всего лишь собутыльник да возможность лишний раз поразмяться. Но Фер Диад, по крайней мере, знал, на что идёт. Медб открыто поставила перед ним ультиматум с очевидными условиями. У него было время передумать и отказаться, а когда он всё же принял её требование — было время попрощаться с близкими и сказать всё, что хотел сказать. Подлость в отношении Брейна была куда больше. Он понятия не имел, кто его сжёг заживо и зачем. Все дела, которые могли у него быть, остались несделанными. — Копьё Девичьих Сердец! — никогда не думал, что использую это дурацкое оружие, но сейчас я был опасно близок к боевому безумию. От моего удара в принципе можно было и уклониться, и парировать. Особой пробивной силой это Копьё не обладало. Но перед броском я практически не смотрел на рыжую, вернее, водил глазами в разные стороны по небу, «пытаясь» её засечь, и она оставалась уверена, что пребывает в безопасности. И копьё до последнего момента не было нацелено в её сторону — я развернул его и метнул одним и тем же движением. Движением ноги, как учила меня Скатах. А поскольку при броске я был очень и очень зол — моё орудие мести за мгновение превысило скорость звука. И врезалось точно в солнечное сплетение незнакомки. Никакого вреда оно не причинило, отскочив от тонкой ткани униформы служанки, словно от доспеха. Но я и не имел целью пробить её Защиту. Я смотрел рыжей в лицо… и зрелище её расширенных зрачков, мгновенно накатившей бледности и полуоткрытого рта стало для меня лучшим подтверждением, что извращённое оружие Сириуса нашло свою цель.