Heart

Веном знает боль. Это как потрескивающие, кипящие волдыри; обжигающий жар, который сдирает кожу, сушит ее, заставляя зудеть, а тебя корчиться и стонать. Они становятся как засохшая лава, с затвердевшей оболочкой. Они увядают, сморщиваются и борются за малейшее движение. Веном знает гнев, страх, сожаление. Он знает, что такое конец - странное понятие для такого существа, как Веном. Он процветал на протяжении многих веков, видел много планет, много цивилизаций. Его вид не умирает, он постоянно в движении. От одного хозяина к другому, каждый раз начиная всё по-новому, с нового старта. Симбиот знает воду - гладкую, холодную, податливую. А так же знает тепло. Знакомую кожу, нежную, которую легко ранить. Веном слышит слова: «Блять. Ты в порядке, приятель? Идиотский вопрос. Ви, давай, иди ко мне, парень. Я здесь». Он чувствует страх, адреналин, но больше всего - облегчение. Кончики пальцев проводят по корке его формы. Веном тянется к ним, вяло, но с жаждой, голодом. Он покрывает предложенную руку и погружается через живот. Эдди мокрый и холодный, его трясет на берегу. Но вместе им тепло. Веном перетекает в сжатые легкие и вливается в вены. Он поселяется в самом сердце, в их сердце. Симбиот обвивается вокруг него ниткой за ниткой. Пульс Эдди учащается, как тогда, когда Веном впервые увидел «её». Энни. Она им нравится. Они «её» защитят. Её сейчас нет с ними, но сердце Эдди всё ещё скачет. Быстро, но опасности нет, Веном греется в пульсе человека и позволяет ему отнести их домой. *** Эдди больше не пугает поток слов в его голове. С постоянным спутником, который иногда нужен, а иногда нет. У которого напрочь отбита совесть и аппетит пятилетнего ребенка. Диалоги Венома стали настолько обыденными, что любое молчание вызывает в нём беспокойство. Он поднимает голову с подушки дивана, задирает её к верху и прислушивается. Это уже продолжается довольно таки долго, разве нет? Эдди не может вспомнить, чтобы слышал голос Венома с тех пор, как вернулся домой после работы. Вечер - самое голодное время для Венома. - Эй, - говорит он, - у тебя там всё нормально? «Да». - Просто тихо как-то. Эдди вытягивает ноги и засовывает руку за голову. Из-за этого его толстовка задирается, и он чешет живот. Он стал немного мягче в некоторых местах, чем был до того, как началось все это безумие. Ну конечно, ведь теперь его диета в значительной степени состоит из замороженных картофелин и шоколада. И ... плохих парней, о которых Эдди старается не думать. «Я думаю», - говорит Веном. Телевизор отсвечивает в лицо Эдди, но он не обращает внимания на игру света. Мужчина выключает звук на гарнитуре и бросает пульт на журнальный столик. Он попадает на стопку из листовок, с набросанными идеями для статей и едва не скидывает две пустые пивные бутылки. Он решает поинтересоваться. - Думаешь о чем? «О тебе». Слово проходит рябью под кожей Эдди. Брок улыбается и поправляет волосы пятернёй. - Да? Я думал, ты знаешь обо мне все. «Так и есть». Слова прозвучали оборонительно. - Думаю, нет, раз уж ты все еще пытаешься понять меня. Знакомое щекотание вспыхивает на плече репортёра, как будто он истекает кровью, но без боли. Нечеловеческое лицо Венома застывает над ним, маслянисто-черное, с игольчатыми зубами и суженными молочно-белыми глазами. «Ты мой, - шипит он, язык вертится при каждом слове. - Мы знаем всё. Но кое-что предстоит узнать ещё». Эдди заинтересованно приподнимает брови. -О чём же? «О твоём сердце». Улыбка Брока превращается в замешательство. - А что насчет моего сердца? С ним что-то не так? Лицо Венома парит над ним, как инопланетная пиньята. «Нет. Выглядит хорошо. Сильным. Аппетитным». - Понятно, - перебивает его Эдди. - Так что именно тебя беспокоит в моем сердце? «Оно делает то, чего я не понимаю». Эдди пожимает плечами. Сам того не желая, он начал протискивать пальцы сквозь Венома, наблюдая за тем, как чёрные нити протекают между ними. - Сердце, приятель, понять непросто, особенно моё. Я странный парень. Наверное, поэтому ты и выбрал меня. Веном, как змея, оплёлся над головой Эдди. «Да, - подтверждает он, - ты неудачник». Брок поднимает открытую бутылку пива с пола и подносит его к своему инопланетному сожителю. - Наверное, судьба, - говорит Эдди. Он делает глоток и усмехается. - Я - загадка, которую ты никогда не решишь, приятель. Это ты получаешь за то, что тусуешься с Эдди Броком. Белые глаза клинтарца сузились в строгие, угловатые линии. «Посмотрим». Он просачивается обратно под кожу мужчины, проходя через его поры, не оставляя никаких следов своего внешнего пребывания. Эдди допивает остатки пива и размышляет о своем сердце. Тут не может быть ничего особенного, в нём же нет ничего необычного. Кроме Венома. Вот он довольно необычный. «Зачем ты это пьешь? – шипит Веном, - отвратительно. Хлебная вода». - Только посмей заставить меня отказаться от пива, и я больше не позволю тебе жрать плохих парней, - предупреждает Брок. Ворчание эхом разносится в висках мужчины, но дальнейших жалоб нет. С улыбкой, Эдди снова включает громкость телевизора. Он хлопает себя по ноге, а тем временем усик вибрирует по его пальцами. *** Веному сон кажется изъяном в человеческой структуре. Вначале, когда хозяин отдыхал, это раздражало. Симбиот брал под контроль тело Эдди, пока его разум спит. Они бродили. Они дрались. Они ели. Но стало ясно, что восстановление психики - это только половина необходимого для человека пунктика. Без физического отдыха состояние Эдди ухудшалось. Он засыпал на работе и становился неуклюжим в своих движениях. Соскальзывал с тротуаров, натыкался на прохожих. Веном хоть и всегда голоден, но теперь он знает, что поздние часы нужны Эдди для отдыха. И когда солнце поднимется, они поедят. После воссоединения с хозяином клинтарец полюбил ритуал сна. В тихие часы Веном может более подробно изучить внутреннее устройство Эдди. Он может исследовать его органы или следить за кислородом изо рта в легкие. Он может путешествовать по кишечнику человека и обвиваться вокруг его сердца. Когда Эдди спит, орган часто спокойный и способен убаюкивать даже беспокойство Венома. Ему не нужен сон, но сердцебиение успокаивает его так, как мало что сможет. Он рад, слушая своего хозяина и наслаждаясь течением времени, пока утро не взойдёт над Сан-Франциско. Сегодня вечером не то спокойствие, которое Веном любит, когда Эдди спит. Сейчас явно что-то не то. Беспокойное дёрганье ногой. Одеяла отброшены. Неконтролируемая дрожь под кожей Эдди. Его дыхание частое, и Веном чувствует запах страха в поте, стекающем по его лбу холодными каплями, а так же человек издает странные звуки во сне. - Нет ... нн ... Сердце мужчины настораживает Венома. Оно бьется быстро, тревожно и пульсирует. У Брока сжимается горло от паники, и он издает бессвязное бормотание. Его сердце скачет так быстро, что симбиот делит его страх вместе с ним. Это пугает клинтарца, он растекается в желеобразную массу и скручивается в центре. У Эдди перехватывает дыхание; он задыхается от собственного страха. Веном старается остановить борьбу, в которую погрузился их хозяин. «Вставай!» - кричит Веном. Брок просыпается от шума и крик вырывается из его рта. Эдди прижимает колени к груди, его сердце колотится так сильно, что Веному приходится напрягаться, чтобы услышать его дыхание. Хрипя, мужчина кашляет между прижатых колен. Его влажные глаза моргают, глядя на растрепанные простыни вокруг него. - Что за черт? – прохрипел он. «Страх, - объясняет Веном, - мы положили этому конец». - Ага, доведя меня до инфаркта! - Веном ощущает беспокойство в пальцах, которые Эдди вплёл в волосы. Он вздыхает и трет лицо ладонями. - Просто дурной сон, приятель. «Дурной сон», - повторяет клинтарец. Он понимает концепцию снов. Эдди назвал их мысленными образами, которые происходят, когда человек спит. Не каждую ночь. Иногда по ночам бывает только темнота, спокойное ощущение ничего. Веном не понимает, как ничто может успокаивать. Сны, отталкиваясь от описания Эдди, звучали как приятные явления. По крайней мере, безвредные. Но плохие сны противоположны безвредным, как он видит. Гнев накатывает на Венома с волнами злости. Ему не нравится страх Эдди, и ему не нравятся дурные сны. - Похоже, - откашлялся Эдди, сжав кулак в потной футболке, - лезвие Райота пронзило меня, оно казалось таким реальным, - и Брок скривил рот в улыбке, - Энни, наверное, подумает, что мне следует обратиться к мозгоправу. «Энни умнее тебя»,- слова звучат слишком тихо, не пытаясь ужалить. Веном проникает в грудь Эдди за одно мгновение, пока его сердце слабо трепещет. «Почему ты боишься?» - Хм? «Ты не ранен, - говорит Веном, - мы восстановили твоё тело. Ты здоров, Эдди. Нет причин для страха». - Страх так не работает, приятель, - говорит ему Эдди. Веному не нравится стеклянная дымка, которая все еще покрывает его глаза. – Вещь не обязательно должна быть реальной, чтобы напугать тебя. «Реальная или нет, но мы защитим Эдди, - говорит Веном. – Боятся незачем». - Как скажешь. Эдди со вздохом падает на спину. Под глазами от недосыпа у него появились синяки. - Мы можем поговорить об этом утром? «Твое сердце», - протестует Веном. Оно все еще бьется слишком быстро, пытаясь убежать от воспоминаний о старой боли. От этой боли клинтарец не может избавить Эдди. Боли, которая привела к плохим снам. - Мое сердце в порядке, приятель, - бормочет Эдди,- ты сам это сказал, сильное и вкусное, помнишь? «Да»,- соглашается Веном. Пока человек лежит неподвижно, Веном «обнимает» его сердце ниточками. Орган всё ещё бьётся быстро, неспокойно. Хост и симбиот в эту ночь не спят. *** - Дерьмо. Эдди перестал пытаться есть здоровую пищу после того, как Энн вытурила его пинком под зад. Некоторое время Брок выбирал такую пищу, потому что это было дёшево. И когда ему все-таки удалось найти несколько жалких подработок, Эдди остановился на замороженной пицце и китайской еде на вынос. Жизнь и так дерьмовая, зачем усугублять её, заставляя себя поедать капусту каждую ночь? Эдди всегда сочетал плохую еду с тренировками. Он злится на эту дерьмовую жизнь, а когда он злится, то целый час бегает или таскает тяжести, пока не выбьется из сил. В целом жизнь сейчас неплохая, по крайней мере, лучше, чем была. Страннее, если точно. У Эдди есть работа и сроки, в которые нужно уложиться. Достаточно сложно следить за здоровьем в новом режиме без инопланетянина, который использует твоё тело в качестве бесплатного жилища и обеденного стола. Веном в некотором роде следит за здоровьем Эдди. Он ни разу не болел с тех пор, как симбиот поселился в нём, и любая боль, которую он чувствует, даже головная боль, проходит в считанные минуты. Даже не тренируясь, он чувствует себя хорошо, сильным. Но как он выглядит - это совсем другая история. Его живот немного выпирает над талией спортивных штанов. Его линии пресса исчезли, и он теряет четкость в груди. Она немного провисает, и Эдди гримасничает, сдвигая ослабленные грудинки вместе. -Вот и всё, - говорит Эдди, - мы официально на диете, приятель. «Диета, - Веном выплевывает слово так, как будто оно имеет дурной вкус. - Что это?» - Это значит, что ты меняешь то, что ешь, чтобы быть здоровым и в форме. Типо салаты и прочее. «Мы здоровы, - говорит ему Веном, – и мы не будем поедать мёртвые растения» - он звучит униженным этой идеей. - Слушай, я все равно позволю тебе иногда перекусить, - рассуждает Эдди. Он смотрит на свое отражение в настенном зеркале, пока говорит. Это все еще немного странно - разговаривать с самим собой, но что не было странным за последние несколько месяцев? - Иначе это будет нечестно с моей стороны. «Никаких мёртвых растений, - настаивает Веном громче, - мы здоровы». - Нет, это не так! – возражает Брок. Он щипает жирок, образовавшийся вокруг его живота, и сжимает его между пальцами без всяких усилий. - Вот это? Это не нормально, приятель. Этого быть не должно. «Чего быть не должно? – голос Венома более тихий, любопытный. - Я ведь тебя вижу». - В том-то и проблема, - говорит ему Эдди, - смотри, - Он покачивает жирок на своем животе с презрением. - Я не хочу этого. Это весь твой шоколад, твои картофелины и те блинчики, которые есть у Грейс в конце квартала. «С взбитыми сливками, - договаривает Веном, - и шоколадным соусом». - Ага. Мысль об этом десерте вызывает у Эдди легкую тошноту. - Я не могу, Ви. Я выгляжу как разгильдяй. «Ты и есть разгильдяй, - подтверждает Веном, - посмотри на свою кровать, стол, квартиру». - Моё тело как у разгильдяя, окей? Эдди проводит пальцами по своему мягкому пузу и вздыхает. Он может только представить, как сильно его тело будет страдать, когда он снова возьмётся за тренировки ... или же Веном будет страдать? «С нами все будет нормально, - возражает клинтарец, - мы сильные». - Я не говорю, что ты не силен ... «Мы сильные, - повторяет Веном, повышая тональность, - наше тело такое, какое мы хотим». Эдди истерично посмеивается. Он щипает пузо немного сильнее. - Мы этого так не хотим. Разве ты не видишь разницы с того момента, когда ты впервые поселился во мне, и сейчас? «Вижу». Странное ощущение укола булавки пробегает по пальцам Эдди. Он смотрит, как черные нити плетутся на его руках, обвиваясь вокруг пальцев, как набор колец. Брок подпрыгивает, пораженный, когда рука начинает массировать его живот. Мягкая кожа становится розовой из-за царапин от когтей. - Что ты делаешь? – шёпотом спрашивает Брок. Из кожи Эдди сочатся тонкими нитями усики черного цвета. Они обвиваются вокруг талии мужчины, и Веном сжимает их, из-за чего живот мужчины проталкивается между черными щупами. Брок не может сдержать вздох. Щупальца Венома ласкают его ребра и соединяют распущенные грудинки вместе. Его гладкое черное щупальце проникает в созданное ими пространство. Глаза Эдди расширяются, а руки сжимаются в кулаки. У него перехватывает дыхание, и - блять - его член подёргивается от интереса под спортивками. - Ты, мм, - Эдди пытается сглотнуть слюну на языке, - Я тебе таким нравлюсь? «Да», - урчит симбиот. Более мягкая кожа Эдди тускнеет от прикосновения Венома. Соски мужчины твердеют, а его ноги расставлены на ширине плеч. «Нам это нравится, - говорит ему Веном, - мы останемся такими». Несколько капель пота выступили на лбу Эдди, и его сердце подпрыгнуло в груди. -Ммм ... хорошо. Он не может оторвать глаз от черноты, плотно прилегающую к его телу, подчеркивая каждую частичку лишнего веса. Он много раз ощущал Венома на своей коже, но не так. Он так касается его. Так обнимает его. - Тогда никакой диеты, - голос Эдди немного подрагивает. - Но, э-э, тяжести? Могу я... можем ли мы как-нибудь этим заняться? Эдди воспринимает молчание Венома как минуту размышлений. «Ладно», - соглашается клинтарец после долгой паузы. Чернота быстро проникает обратно сквозь кожу Эдди. От объятий к пустоте - невероятно. Он не припоминает, чтобы издавал звук, похожий на тот, который вырвался из его горла. У него кружится голова, а его кожа покрывается мурашками. Брок застыл. Ему не нужно двигаться, чтобы знать, насколько он жёсткий в штанах. «Твое сердце», - бормочет Веном в голове. -Это ... да, иногда бывает, – с лёгкой смешинкой проговаривает мужчина. «Не страх», - размышляет клинтарец. - Немного, наверное, но – он может быть и приятной штукой. «Приятная штука». Эдди съеживается, ожидая следующего раунда вопросов Венома. Он все еще тяжело дышит, а не снятое напряжение заметно спереди его спортивок. Брок не знает, как говорить об этом инопланетянину. Он даже не понимает, откуда такая реакция. Он сходит с ума? А Веному нравится такое тело человека. Однозначно. «Ясно», - это все, что говорит Веном. Он скользит по поверхности предплечья Эдди, прежде чем замолчать. Выдыхая, Брок опирается на трясущиеся ноги и направляется в ванную. Ему срочно нужен холодный душ. Мозги кипят. *** Человеческое сердце - вещь любопытная. Когда оно должно мчаться, оно держится устойчиво. Когда должно быть спокойно, оно скачет. Эдди может издеваться над ним сколько угодно, но когда-нибудь, Веном разберётся во всём этом. Страх заставляет сердце Эдди биться быстрее. Физические нагрузки тоже входят в это число. Возбуждение. Опасность. Но также прикосновения. Сердце Эдди билось чаще, когда он видел Энн, когда она касалась его руки или говорила с ним. Веном верил, что понимает причину этой реакции. Но сердце Эдди бьётся быстрее и по отношению к другим прикосновениям. Иногда даже когда они исходят от самого Венома. Они одно, они «мы», но сердце мужчины реагирует так, как будто клинтарец это другое. Веному нравится сердце Эдди. Он хочет, чтобы сердце человека забилось чаще. Мужчина сегодня все еще спит. Его тело - это хаос конечностей по центру кровати. Его ноги запутались в скомканных, сбитых простынях. Он похрапывает, прижимаясь щекой к подушке. Симбиот просачивается сквозь кожу человека. Он скользит через пупок и плывет по мягкому животу, обнаженному поднятой рубашкой. Черные нити стекают по животу и, извиваясь, заполняют спину. На бедрах кожа тоже податливая и она подстраивается под объятия Венома. Храп Эдди превращается в лёгкий вздох. Его талия приподнимается на матрасе. Странный рефлекс: одна часть его тела двигается, когда Веном прикасается к другой. Симбиоту нравится эта отзывчивость. Он хочет большего. Грудь Эдди превратилась в подушку из мягкой кожи, теплой и нежной от прикосновений Венома. Тонкие нити черного цвета играют вокруг розовых бугорков человека. Интересно, что они превращаются в маленькие камушки, когда их только поглаживают. Эдди резко выдыхает. Когда он спит, его губы надуваются, как ощипанные фрукты. Веному нравится рот Эдди почти так же, как и сердце мужчины. Последнее же бьется в груди Эдди, темп ускоряется. Сердце Эдди теперь стучит из-за симбиота, а не из-за страха, опасности или Энни. Только для Венома, как это было несколько дней назад перед зеркалом. Громкость сердца Эдди создавала контраст с его молчанием, когда он ворвался в душ. Мужчина вылил на себя холодную воду, и это было очень неприятно. От холода Эдди дрожит, а его кожа покрывается неприятными мурашками. Веному не нравится, когда его человеку холодно. Он любит, когда Эдди теплый и мягкий, а так же податливый, насколько может быть податлив человек. Веному нравится живот Эдди, и ему нравится его мягкая грудь. Веном разливается по передней части тела и плывет к шее. Он проникает сквозь горло Эдди, вплетаясь и выплетаясь, как нить швеи. Брок сглатывает, и Веном прижимается к кадыку. Под кожей Эдди течет горячая кровь. Она быстро перетекает из его бьющегося сердца и собирается в самом низу живота. В нижнем белье человека происходит движение, которое Веном помнит с ситуации, произошедшей перед зеркалом. Ему нравится эта реакция. В таком состоянии Эдди пахнет слаще, от его крови исходит приятное тепло. Симбиот мог бы съесть его целиком. Человек вызывает у него голод. Он хочет прижать Брока, согреть его еще больше, посмотреть, насколько его носитель способен чувствовать. То, что чувствует Эдди, чувствует и Веном - неуравновешенную, растущую потребность. Не в еде. В прикосновении. Веном возникает между ног человека. Ноги мужчины раздвигаются, и он издает сдавленный звук между зубами. «Красиво», - думает симбиот. Он укладывается между бедер Эдди, не прекращая плыть по его горлу. Каждый кусочек человека принадлежит Веному. Благодаря ему Эдди издаёт такие дрожащие звуки. Веном скользит между яйцами Эдди и поднимается по длине его затвердевшего члена. Он твердеет еще сильнее, а талия мужчины приподнимается вверх. Сердце человека колотится в груди, а дыхание становится хриплым. Этого недостаточно. Веном заполняет возбуждённый орган Эдди, просачиваясь внутрь него и одновременно поднимаясь наружу. Она смешивается с жидкостью, скопившейся в щели возбуждённого органа, и вытекает наружу как единое целое. Рот Эдди приоткрывается шире; Веном решает не упускать шанс. Он просачивается между губ человека и скользит по его языку. - О... боже, что...? - сонные глаза моргают, а голос напряжен и сбивчив. Веном полностью душит человека, удовлетворенно проталкиваясь языком глубже. Он спускает бельё Брока и сжимает щупы вокруг его живота. Рефлекс срабатывает, и мужчина выгибает спину. Звук, который он издает, теряется в маслянистых усиках, покрывающих его язык. «Твое сердце», - бормочет Веном и человек закатывает глаза. Его тихие звуки восхитительны. «Эдди»,- Веном рычит громче. Он сжимается: в горле, в груди, в животе, между ног. У Брока вырывается крик, испуганный и дрожащий. Ошарашенные глаза моргают от вида черных нитей, обхватывающих его обнаженное тело. «Твое сердце – принадлежит мне», - симбиот произносит эти слова не как вопрос, но Эдди все равно кивает. Его глаза зажмуриваются, а на лбу выступает пот. «Это значит, что оно мое, - шипит ему Веном, - это делает тебя моим». Мужчина издает еще один звук, тихий, напряженный. Веном урчит от удовольствия, но ему нужно больше, чем сердце Брока. Он окутывает человека чувствами и чувствует его в ответ. Никакого количества тела Эдди не достаточно. У Венома есть рот Эдди, его горло, его грудь, его спина, его член. У него есть сердце Эдди, вырывающееся из груди. Но симбиоту нужно больше. Он напрягается, пробует на вкус. Мужчина проваливается в темноту с Веномом; его крик заглушается стоном. Горячие струи вырываются из члена Эдди и изливаются на чёрные усики обёрнутые кольцом вокруг него. Спина Брока дугой отрывается от матраса, а в его глазах стоят слезы. Эдди сжимает ноги, но Веном не отпускает его. Человек приподнимается на бедрах, и его голова со стоном падает назад. Симбиот держит его, пока его тело не превращается в беспорядочную дрожь. Затем он заполняет Эдди, вливаясь в него, как вода, распространяясь внутри него. Им тепло вместе, спокойно, как в одном из хороших снов, о которых говорит человек. - Что... - голос Эдди дрожит, тихий и разбитый, - что это, черт возьми, было? «Тебе понравилось?» - интересуется симбиот. Затрудненное дыхание Брока наполняет комнату. Через мгновение он смеется, пройдясь по лицу бескостной рукой. - Да... да, я... но в следующий раз давай, когда я полностью проснусь? Чтобы я мог, э-э, продержаться подольше? Веном урчит в знак согласия; идея продержаться подольше ему очень нравится. Он скользит по поверхности кожи Эдди и огибает теплые вены. Они ведут к сердцу человека, пульсирующему ровно и стабильно. Нам хорошо, говорит он. Еще один смех, сонный и немножко удивлённый. - Да, черт возьми, нам хорошо, - бормочет Эдди, - чертовски хорошо.