Я – вот лик мой

      Проклятие, поглотившее палец, было в ярости. Оно ещё не до конца осознало, кто перед ним, но чувствовало, что стоит поторопиться и уничтожить угрозу. Странное проклятие, притворявшееся до этого человеком испортило всю игру. Подобная наглость была непростительной.       Отпрыгнув назад, проклятие ударило сконцентрированной проклятой энергией, сформировав из той шар, но противник одной рукой развеял удар в который было вложено немало сил. — Какая жалкая атака, — улыбнулся Сукуна, наблюдая за тем, как проклятие трясёт от ярости.       Быстрый рывок вперёд и Двуликий опрокинул проклятие на спину, впечатав рукой его голову в пол. Образовавшаяся на полу вмятина была в чём-то по мнению Сукуны даже красивой. Крякнув, проклятие лежало на спине, судорожно вращало глазами и явно жаждало обматерить того, кто его ударил. Вот только вот незадача — говорить оно не умело. — Что же ты так неловко? — не скрывая издёвки спросил Сукуна. — Неужели, это всё на что ты способен?       Проклятие понимало, что его провоцируют, вот только проклятый палец, находящийся в нём, наделял не только силой, но и эмоциями, присущими его владельцу, а Двуликий всегда славился своим непомерным эгоизмом и гордыней. Заскрежетав, проклятие начало вставать, а Сукуна с фальшивой заботой его подбодрил: — Вот так. Давай, вставай, вставай.       Когда проклятие почти поднялось, Двуликий с широкой ухмылкой вновь впечатал его в пол, ударив по лицу ногой. Пол такого издевательства не вытерпел, обрушившись, вот только проклятие это и ждало. Вцепившись рукой в ногу Сукуны, оно попыталось с разворота запустить своего противника в стену, вот только вместо этого лишилось руки.       Помахав в воздухе проклятию его же оторванной конечностью, Сукуна довольно улыбнулся и заметил: — Даже проклятые духи теряют свои конечности, да?       Когда проклятье обиженно взвизгнуло, Сукуна не сдержался и громко рассмеялся, а потом окинул задумчивым взглядом носителя своего пальца. Одна рука… определённо тут нужна была симметрия, и, когда проклятие вновь бросилось в атаку, Сукуна просто использовал рассечение, отрезав ноги и оставшуюся руку.       Впечатав в стену туловище с головой, Двуликий с интересом рассматривал ручейки темной крови, которые текли из тела проклятия. Тихо шипя, оно явно жаждало что-то предпринять и Сукуне было интересно, как быстро восстановится своё тело. Проклятие не подкачало, отрастив заново свои конечности. Вот только бросаться в атаку сразу оно не стало. Оттолкнувшись от стены, проклятие, словно красуясь, приземлилось напротив Двуликого и ухмыльнулось. — Какой довольный, — ухмыльнулся в ответ Сукуна. — Жаждешь похвалы? Вот только проклятым духам в отличие от людей не так уж и сложно исцелять себя проклятой энергией. Чем же ты можешь мне ещё похвастаться?       Вместо ответа, проклятие вновь создало шар из проклятой энергии, развеяв который, Сукуна со вздохом признал: — Да, может для кого-то ты и особый уровень, вот только ты не знаешь, что такое на самом деле быть проклятием. Позволь, я тебе покажу настоящую магию…       Сукуна обожал, когда его противник, только что уверенный в своем могуществе и превосходстве, ощущал своё ничтожество и слабость. Видеть отчаяние на лице врага. Двуликий любил играть и, частично, из-за этого своё расширение территории в отличии от других магов и проклятий, он формировал прямо в реальности, тем самым создавая с попавшими в радиус действия связывающий договор. Они могли сбежать, у них определённо были все шансы. Вот только этим самым урон, который мог нанести сам Сукуна, возрастал в разы.       Всё что попало в радиус действия расширенной территории могло быть уничтожено, расщеплено на элементарные частицы, в зона поражения могла достигать четырехсот метров в диаметре. Всё зависело лишь от желания самого Короля проклятий. Двуликий ухмыльнулся и сложил руки в фигуру, которую не складывал уже очень давно. — Расширение территории, — Сукуна сосредоточился, выпуская наружу свою проклятую энергию, формируя в реальности то, чего в мире не видели уже тысячу лет: — Демоническая гробница!       Мир вокруг окрасился в багровые тона и позади Сукуны вырос буддийский храм, покрытый черепами. Проклятие перед Двуликим замерло. Оно было не просто испугано, а оцепенело от ужаса, не в силах выдержать давление того монстра, что был перед ним. Двуликий не пошевелил и пальцем, когда в следующее мгновение проклятье было разрезано на множество частей, забрызгав кровью всё вокруг. Застыв в воздухе, части проклятия походили на огромный пазл из плоти. Подойдя ближе, Сукуна грустно произнёс: — Я хотел разрезать тебя всего на три части, но ты оказался таким слабаком, — Двуликий ухмыльнулся: — А теперь отдай то, что принадлежит мне.       Протянув руку, Сукуна пронзил когтями один из кусков проклятия и, достав палец, с интересом оглядел его. На этот раз это был указательный палец. И опять правой верхней! Двуликий ухмыльнулся и, подкинув палец, закрыл расширенную территорию. Со смертью проклятия это место вновь станет тем, чем и должно быть — двухэтажной тюрьмой для подростков-уголовников.       Когда куски проклятия упали на пол и разгорелось пламя, сжигая останки до тла, Сукуна прислушался. Проклятая энергия Кугисаки и Фушигуро, которая уже около минуты ощущалась за пределами созданной проклятием территории, вновь появилась в здании. Нобара не подкачала и нашла Мегуми, вытащив их обоих прочь, но, похоже, Фушигуро решил вернуться, чтобы проверить, как Итадори Юджи. Сукуна ухмыльнулся и приготовился ждать.       Когда к месту событий прибыли первокурсники, Двуликий всё ещё рассматривал следы, оставленные телом проклятия, подкидывая в воздух добытый палец. Подбежав, Фушигуро воскликнул: — Итадори! Ты…       Оборвав себя, Мегуми отскочил в сторону, смотря на уже знакомое ему обличие. Перед ним был не Юджи, а Двуликий. Сжав пальцы в кулаки, Фушигуро встал между Королем проклятий и Кугисаки. — Отдай контроль Юджи! — Зачем? — ухмыльнулся Сукуна, спрятав палец в карман штанов. — Я сейчас добренький, так что давай лучше поболтаем. Ваш учитель похоже был моим фанатом, иначе я не могу оправдать то, как точно он воссоздал эту одежду.       Встряхнув рукавами кимоно, Сукуна прикинул стоимость химчистки, которые не всегда брались отстирывать кровь, и свой бюджет, и начал решительно раздеваться. Сняв шарф, он развязал пояс, удерживающий кимоно, когда вдруг Нобара воскликнула: — Ты что творишь?       Проигнорировав крик Кугисаки, Сукуна скинул с плеч кимоно и, не долго думая, на скорости оказался перед Нобарой. Вручив ей свою одежду он заблокировал удар Фушигуро и пообещал Кугисаки: — Если испачкаешь или порвешь, то оплатишь своей кровью. — Зачем тебе это всё? — спросила Нобара. — Просто я так хочу, — рассмеялся ей в лицо Сукуна и, повернув голову к Мегуми, спросил: — Так почему же ты попался в такую простую ловушку, пацан? Этот вопрос одолевает нас обоих. Засранец тоже не может понять, как ты так лоханулся. — Засранец? — ошарашенно спросил Фушигуро. — Я про Юджи, — ответил Сукуна, в мыслях даря себе уже не первый по счёту Оскар. — Ты мог спокойно уйти с линии атаки, почувствовать её заранее и дать отпор. Ты был сильнее, но тогда почему повёл себя, как слабак? Решать проблему в конечном счёте пришлось мне. Как думаешь, может мне стоит вырвать сердце Итадори Юджи, чтобы ты стал хоть чуточку более серьёзным?       Сукуна поднял руку с заострёнными когтями на уровне груди и, сделав резкий замах, пронзил собственную грудную клетку, вонзив в себя пальцы. Улыбнувшись, Двуликий смотрел на то, как на лице Фушигуро проступают эмоции, не обращая внимания на кровь, что полилась у него изо рта. Наконец-то Мегуми начал что-то показывать, а то глупые попытки скрыть своё состояние уже начинали подбешивать Сукуну.       Зато выражение лица Кугисаки, находящейся за спиной Мегуми, было непередаваемо. Сукуна видел эту смесь удивления, шока и непонимания. Похоже она догадалась. Если не полностью, то частично. Это было хорошей новостью. Так управлять Нобарой было гораздо удобней. Видеть её мучения станет хорошим развлечением, пока он будет играть роль мага Итадори Юджи. Сукуна вновь перевёл всё своё внимание на Фушигуро. — Не надо, — поднял руки Мегуми. — Чего ты хочешь? — Ты определённо тупишь в жизненно важных для твоих близких ситуациях, верно? — изогнул брови Сукуна, продолжая улыбаться. — Ответь на вопрос. Для начала. — Это особый уровень! — вспылил Фушигуро. — Естественно, что я не смог успеть отреагировать на его атаку! — По этой идиотской классификации я тоже особый уровень, — равнодушно ответил Сукуна: — Но это проклятие-яйцо не смогло меня даже поцарапать. Знаешь, давай проверим. Только сначала я усложню тебе условия.       Ухмыльнувшись, Сукуна наконец-то вытащил ладонь из груди и, достав из кармана штанов палец, подкинул его в воздухе. На лице Мегуми проступило осознание, но было поздно. Открыв рот, Двуликий закинул в него палец и, проглотив, слил проклятую энергию воедино. Третий палец продолжил изменять сосуд. Сукуна знал, что только что ещё немного прибавил в росте и возрасте, но вот какая из линий на коже останется с ним на этот раз?       Сделав глубокий вдох, Фушигуро приготовился драться. Из того, что он видел, было понятно, что за Нобару не стоит волноваться, пока он сам жив. Кугисаки, как это странно не звучало, защищала одежда Итадори. Отчего-то Двуликий очень трепетно к ней отнёсся. Ностальгия присуща даже таким древним проклятиям, как Сукуна? Сглотнув, Мегуми сосредоточился на противнике перед собой.       Довольно сверкнув всеми четырьмя глазами, Сукуна развёл руками в стороны, предлагая Фушигуро атаковать. Мегуми не разочаровал. На ходу призвав шикигами, он напал. Вот только ни один удар не смог достигнуть цели. Спрятав руки в карманы, Сукуна с издевательской улыбкой на лице уворачивался как от самого Фушигуро, так и от его шикигами.       Единственный раз, когда Двуликий ударил в ответ, вывел бой на новую территорию. Пробив собой стену, Фушигуро вылетел наружу, где, снеся несколько деревьев, рухнул на мокрую траву. Не успел он подняться, как пришлось тут же пригибаться, но удар Сукуны вновь достиг цели, и, оставив за собой глубокую борозду, Мегуми содрогнулся в кашле, сплёвывая на землю собственную кровь. — Ты так быстро сдаешься, — произнёс наклонившийся над Фушигуро Сукуна: — Зачем ты давишь свои эмоции? Чем больше тебе в негативных эмоций, тем ты сильнее. Погрузись в них, воплоти в реальности и уничтожь всех, кто стоит у тебя на пути! — Итадори… он вернётся, — прохрипел Фушигуро. — Он гораздо сильнее, чем ты думаешь!       Зло оскалившись, Сукуна схватил Мегуми за воротник, приподняв лежащего на земле парня, и уставился в его глаза. Двуликий видел своё отражение в глазах Фушигуро — проклятие с четырьмя горящими красным огнём глазами. Но ещё Сукуна видел душу Мегуми. Фушигуро определённо был способен на расширение территории. Полноценное, а не глупую подделку, как у только недавно убитого проклятия. Но он упрямится, как девка!       Разочарованно отшвырнув от себя мага, Сукуна подставил лицо льющему с темного неба дождю, задумавшись. Провоцировать Фушигуро и дальше было бесполезно. Оставалось только вырубить его и вернуться в здание тюрьмы к Нобари, уложив проклятую энергию на дне души.       Движение под ногами отвлекло Сукуну от мыслей, но он ловко увернулся от атаки и своей проклятой техникой рассечением, разрезал змея-шикигами, тем самым уничтожив, после чего увернулся ещё от одного летающего помощника Фушигуро.       Рывком оказавшись около Мегуми, Сукуна принялся избивать его, контролируя силу ударов. В конечном счёте нужно было всего лишь вдолбить урок мальцу в голову, а не убить. Но даже так удары Сукуны заставляли Фушигуро буквально летать по воздуху. Куда бы Мегуми не приземлился, отшвырянный ударом ноги или кулака, там его уже ждал Двуликий, чтобы с оскалом на лице отправить в дальнейший полёт.       В какой-то момент Фушигуро начало казаться, что он не сможет выжить и он решил сбежать, вот только Сукуна не дал ему это сделать. Оказавшись напротив, Двуликий импульсом проклятой энергии погрузил Фушигуро в глубокий сон и, присев рядом с упавшим магом на корточки, вновь вгляделся в очертания его души. Определённо, слова, сказанные сегодня Двуликим, дошли до сознания Мегуми. Оставалось дождаться следующей битвы, чтобы понять, насколько Фушигуро усвоил урок.       Встав, Сукуна принялся приводить себя в нужную форму. Спрятав большую часть проклятой энергии, он прислушался к ощущениям. Судя по тому, как саднило шею, с ним остались отметины именно там. Улыбнувшись, Сукуна наклонился, поднимая бессознательного Фушигуро и, перекинув его через плечо, отправился туда, где чувствовал энергию Кугисаки.       Оказавшись рядом с Нобари он заставил её дёрнуться в сторону. Окинув внимательным взглядом свою одежду в руках девушки, Сукуна сообщил: — Идём на выход. — Что ты сделал с Фушигуро? — сдавленным голосом спросила Кугисаки, поровнявшись с Сукуной.       Продолжая идти, Двуликий второй парой глаз посмотрел на поежившуюся Нобари и, снисходительно улыбнувшись, ответил: — Преподал пацану урок. Очнётся через несколько часов. — А что, если я расскажу? — Ты умрешь, только начав говорить, — улыбка Сукуны превратилась в оскал: — Я выполнил свою часть сделки. Теперь твоя очередь, женщина. — Ну, — поежилась Нобари: — Хотя бы так стали понятны твои сексистские замашки. — Чё? — возмутился Двуликий, посмотрев на Кугисаки: — Ты слишком наглая девка. — А тебя сдерживает роль, которую ты играешь, — ответила Нобари: — Я буду молчать, но готова поклясться, что тебе гораздо сложнее сдерживать свой язык за зубами. Как вообще так вышло, что тысячелетнее проклятие оказалось в сосуде одно? Ты убил настоящего Итадори Юджи? — Я и есть настоящий Итадори Юджи, — оскалился Сукуна и громко рассмеялся, увидев выражение лица Нобари.