Немного ревности

— Чонгуки, ну пожалуйста!!! — Тэхëн плюхается на диван рядом со своим парнем, подползая ближе, — Я очень, очень хочу!!!  — Котëнок, нет. Сядь и сиди на попе ровно, — брюнет раздражëнно цыкнул, отворачиваясь обратно к телевизору. — Ты меня очень расстроил сегодня, так что даже и не проси.  — Ну Гуки, ну подумаешь — пофлиртовал с другим парнем, ну и что? — Ким действительно недоумевал. Ну да, ему пришлось мило беседовать с другим парнем, но только для того, чтобы тот помог ему с проектом. И он уже не раз объяснял это Чонгуку, но тот ни в какую не хочет его слышать. Чëртов ревнивец! — Неужели ты весь вечер будешь сидеть Букой вместо того, чтобы весело провести со мной время, м? — он слегка сщурил глазки, садясь уже вплотную и проводя пальчиками по крепкой груди парня, скрытой под чëрной футболкой.  — Тэ, нет. Я тебе уже сказал. — Чонгук берëт чужое запястье и отводит в сторону, складывая руки на груди. Да, он признаëт, что может слишком глупо обижаться, но он прекрасно видел, как тот мудила смотрел на ЕГО парня и ему это совершенно не понравилось, — Держи свои ручëнки при себе. Я на тебя обиделся, так что отстань.  — Вот ты как, да? — возмущению не было предела! Да как он смеет? Сам Тэхëн предлагает всего себя (хотя он делает это почти каждый день), а этот отказывается. Ким надувает щëки, становясь похожим на хомячка, и сводит брови к переносице, пихая парня в плечо, — Ну и сиди тут! Сам же ко мне побежишь, и дня не пройдëт! И вообще, Я на тебя сильнее обиделся! — Техëн отворачивается, скрещивая руки на груди. Ребëнок, ей богу! Чон лишь старается не издать смешка, потому что знает: его парень первый сдастся и приползëт к нему. Тот уходит, показушно приподнимая подбородок, аля «ды пошëл ты», и из коридора слышится хлопок двери в спальню. Младший вздыхает, качая головой. На часах только 9 вечера, а его уже клонит в сон. И он не может ничего с этим поделать. Глаза медленно закрываются, дыхание выравнивается. Он засыпает.

♡♡♡

Чонгук просыпается через пару часов от того, что ему жарко. Очень-очень жарко. А ещë он чувствует, что слегка возбуждëн. Хотя, «слегка» — это слабо сказано. Его член буквально горит в домашних штанах, уже вставший по стойке смирно. Внезапно он чувствует лëгкое поглаживание и резко распахивает глаза. Расфокусированным взглядом он видит перед собой Тэхëна на коленях, который, похоже, не замечает того, что обладатель члена, который Ким сейчас так нежно поглаживает, проснулся и смотрит прямо на него.  — Тэхëн, какого хера? — Чонгук шипит, ногтями впиваясь в обивку дивана, неосознанно поддаваясь бëдрами вперëд, — Я же сказал тебе н… — он глубоко вдыхает через нос, осекаясь на полуслове, потому что парень перед ним резко сдëргивает штаны вместе с боксëрами, высвобождая и проводя по стволу ладонью. Ким облизывается, любовно проводя пальцами от основания до головки, очерчивая каждую венку на крупном члене. Будь они в каком-нибудь аниме, у него в глазах уже плясали бы сердечки. Тэхëн подсаживается ближе, обжигая дыханием головку, слегка дует и проводит пальцем, собирая выступившую смазку. Он касается губами ствола, проводя вверх и вниз, язык проходит от самого основания до кончика, пробуя на вкус слегка солоноватую кожу. Ким лижет чонов член, как будто это самый вкусный в мире леденец. Хотя, для Тэ так и есть. Он уже хочет вобрать в рот головку, как в его пшеничные волосы впутывается чужая рука, грубо дëргающая вверх, отодвигая. Тот разочарованно мычит и умоляюще смотрит, а Чон злобно зыркает и неосознанно слегка сжимает в руке чужие волосы, — Я что тебе сказал?  — Гуки, пожалуйста… — едва слышно шепчет, так, чтобы только он услышал, хотя больше и некому.  — Неужели ты и дня прожить не можешь без моего члена? Насколько же сильно ты его любишь? — усмехается младший, отпуская волосы и опуская ладонь на щëку, поглаживает большим пальцем, — Если хорошенько попросишь, я позволю тебе отсосать мне. — в глазах напротив загорается огонëк.  — Ох, Чони… — Ким снова опускается, трëтся щекой о ствол, — Он такой твëрдый, такой длинный и толстый… Я так его люблю, так хочу… — поднимает затуманенный взгляд, встречаясь со звериными глазами, полными желания и страсти, — Он так хорош для меня, так хорошо заполняет… — Тэ снова проводит пальчиками вверх и вниз. Дразнит. — Я чувствую каждую его венку, чувствую, как он дëргается в моей руке… — Он касается губами, оставляя лëгкие, еле ощутимые поцелуи на члене, — Пожалуйста… Пожалуйстапожалуйстапожалуйста… Я очень-очень хочу…  — Тогда соси так, будто делаешь это в последний раз, — Чонгук рычит, резко опуская голову парня, заставляя принять сразу половину. Тот мычит, закатывая глаза, но продолжает опускаться уже медленно. До конца не доходит, пока не получается. Вместо этого он помогает себе рукой и, взяв не особо быстрый темп, начинает упорно сосать. Тэ действительно наслаждается процессом: медленно отстраняется, выпуская почти весь ствол изо рта, оставляя лишь головку, а потом резко опускается, и так раз за разом. Чонгук над ним запрокидывает голову, наслаждаясь действиями и поглаживая парня по голове, безмолвно хваля. Его возлюбленный безусловно мастер в своëм деле. До него ни у кого не было настолько безупречных навыков. Но сейчас Чон не хочет вспоминать тех. Сейчас, прямо перед ним, на коленях сидит его Котëнок, что старательно всасывает немаленький агрегат, при этом не забывает двигать рукой, жмурясь. Младший улыбается, приостанавливая движение и проводя пальцем по растянутым губам, так красиво обхватывающих ствол.  — Посмотри на меня, — ласково тянет Гук, и тот открывает глаза, устремляя взгляд прямо на него. Как он может выглядеть так невинно и развратно одновременно? Но Чону это только нравится. Он нажимает на голову, заставляя взять глубже, но Ким отрицательно мычит, капризничает. — Ну же, давай. Я знаю, ты можешь принять его полностью. — бровки старшего надламываются, но он покорно расслабляет горло, позволяя члену пройти глубже. Когда головка касается задней стенки, Тэ облегчëнно выдыхает через нос, снова медленно приподнимаясь и снова опускаясь, но вбирая уже на всю длину. — Вот видишь, Солнце, ты же такой умничка. Всегда принимаешь меня так хорошо, — Чон готов урчать, как самый настоящий кот, когда Ким стонет от похвалы, от чего вибрации идут по всему члену. Ему безумно хорошо. Тэхëн немного ускоряется, каждый раз касаясь носом лобка, каждый раз удовлетворëнно мычит, пальчиками сжимая чужие бëдра. Он блаженно закатывает глаза, пару раз опускаясь, а потом неожиданно отстраняясь.  — Он такой вкусный, Гуки~, — старший двигает по члену рукой и трëтся о него щекой, с такой преданностью смотря на своего парня, — Я так сильно его люблю, — он снова проводит языком от основания к головке, но на середине пути резко отстраняется, — Чонгуки, тебе нравится? Или… был кто-то, кто делал это лучше меня?.. — Тэ опускает грустный взгляд, не дожидаясь ответа уже всë для себя решив. Чонгук же старается привести мысли в порядок, потому что крыша едет от резкой остановки столь приятных действий. Через пару секунд до него доходит смысл сказанных слов, и он удивлëнно смотрит на Кима.  — С чего ты взял? — он ласково поглаживает пшеничные волосы и слегка оттягивает их, тем самым заставляя посмотреть на себя. — Мой Котëнок самый умелый, самый лучший. — Он притягивает парня ближе и впивается в его губы. Терзает их, кусая нижнюю. Тэхëн стонет, стараясь подсесть ближе, но ему не дают. Чонгук отстраняется от губ, но тянет старшего за волосы, шепча прямо в красное ушко, — Но даже не думай, что ты прощëн, Солнце. Я всë ещë расстроен, так что возвращайся к работе. — Ким сглатывает и запоздало кивает, тяжело дыша. Его ведëт от рассерженного Чона — такой он становиться ещë более горячим. Тэ садиться обратно и сразу вбирает во всю длину, в этот раз беря более быстрый темп. Он, старательно сосëт, помогая себе языком, периодически постанывая от удовольствия. От переизбытка слюны член скользит очень просто и пропадает меж губами с хлюпающим звуком. Но когда чувствует, что хватка на голове усиливается, поднимает взгляд и, будем честны, немного пугается: Чонгук тяжело дышит, одной рукой сжимает его волосы, надавливая, а другой то побелевших костяшек сжимает ручку дивана. Его взгляд такой голодный, такой обжигающий. Он молчит, но Киму и не нужны слова, всë и так понятно. Он прикрывает глаза, тем самым давая Чону полную свободу действиям. А у младшего сносит крышу окончательно. Он устраивается поудобнее и начинает вбиваться в рот старшего, наслаждаясь узостью чужой глотки. Его кроет от такого хëна: поддатливого, спокойно позволяющего трахать свой рот. И Чонгук трахает, трахает, как никогда. Потому что приятно. Потому что горло Кима идеально для него. А Тэхëн сильнее сжимает пальцы, впиваясь ногтями в мягкую кожу бëдер, но не пытается отстраниться. Потому что тоже приятно. Потому что член так хорошо скользит в его рот, что голова идëт кругом. А Чон продолжает вбиваться, чувствуя приближающуюся разрядку. Он набирает бешеный темп, вскидывая бëдра и подходит к кульминации. Гук кончает, натягивая Кима и не позволяя отстраниться. Но тот и не пытается, покорно глотая семя, заставляя Чона чувствовать, как будто его выдаивают. Проглатывает всë до последней капли. Младший тяжело дышит, отстраняя парня за волосы, всматриваясь в его лицо помутневшим от бурного оргазма взглядом. Тэ сидит с прикрытыми глазами, его ресницы слегка трепещут, на подбородке блестит след от слюны, а на щеках — мокрые дорожки от слëз. Он дышит загнанно, сжимая и разжимая пальцы, чтобы иметь хоть какую-то связь с реальностью. Брюнет наклоняется, вновь ловя чужие губы, и притягивает старшего к себе на колени, поглаживая бока. Ким прогибается в спине, прижимаясь ближе, а Чон кладëт руку на его пах и удивлëнно мычит, отстраняясь.  — Котëнок, неужели ты кончил от того, что отсасывал мне? — Гук ухмыляется, пытаясь заглянуть в чужие глаза, что тот смущëнно прячет. Он касается губами щеки, потом линии челюсти, а потом опускается к шее, оставляя много много поцелуев, позволяя букету засосов расцвести. Ким же наклоняет голову в бок, предоставляя больше доступа к коже. Он дрожит, наслаждаясь нежными касаниями чоновых губ, сжимает тонкими пальчиками чоновы плечи и плавиться в сильных чоновых руках. Тэхëн льнëт ближе и вдруг вскрикивает, ощущая бедром что-то твëрдое и горячее. Старший опускает глаза, а потом удивлëнно смотрит на Чона.  — Гуки… — его голос дрожит, как и он сам. Он хочет отстраниться, но железная хватка на талии не позволяет сделать этого. — Он снова… Ты же только что…  — Ты думаешь, мне хватит одного раза, хëн? — скалится младший, приближается к чужому уху и кусает за мочку. — Я вытрахаю из тебя всю душу, вновь и вновь буду долбить тебя, заставляя получать настоящее удовольствие, пока ты не потеряешь сознание. — Ким скулит, потому что ему это нравиться. Он безумно этого хочет, неосознанно трëтся пахом о чужой. — Ты же хочешь этого? Я вижу, что хочешь. Хочешь, чтобы Я трахал тебя до потери пульса? — старший тихонько стонет Чону на ухо, когда на его ягодицы опускаются широкие ладони и сжимают их. Гук отстраняется, ловя тэхëнов умоляющий взгляд, и шепчет, — Попроси меня.  — Ммм, — Тэхëн придвигается ближе, пытаясь связать хоть пару слов, — Любимый… Мне нужно… Пожалуйста… Твой член… — но у него плохо получается. Конечно сложно сосредоточится, когда твой зад мнут такие горячие ладони. Тэхëна накрывает с головой, но он пытается снова, — Выеби меня… Я так этого хочу… — Ким выдыхает, вызывая табун мурашек у брюнета. Тот с рыком опрокидывает старшего на диван, заставляя взвизгнуть от неожиданности. Чон стаскивает свою же рубашку с чужого тела и сразу же стаскивает с себя футболку. Принимаясь вылизывать выпирающие ключицы, медленно опускается к груди. Один сосок поглаживает большим пальцем, а второй целует, посасывает, а потом несильно кусает. Опускается ещë ниже, оставляя цепочку поцелуев — засосов на впалом животе, который подрагивает при каждом прикосновении. Да, младший пообещал жëстко выебать Тэхëна, но он сделает это чуть позже. Сейчас он хочет вдоволь насладиться мягкостью тела под ним. Доходит до резинки домашних шорт и поднимает взгляд. Разнеженный от ласк парень похоже ничего уже не соображает и лишь облегчëнно выдыхает, когда с него стягивают ненужную сейчас одежду, высвобождая вновь возбуждëнный член. Брюнет накрывает ствол ладонью, слегка поглаживая и оставляя на внутренней стороне бëдер невесомые поцелуи. Младший возвращается к лицу парня и целует, проникая языком в приглашающе разомкнутые мягкие губки, а старшему остаëтся только негромко стонать. Чонгук тянется к ящику в диване, вытаскивая оттуда смазку и выливая жидкость на пальцы. Подставив их ко входу, он проталкивает один и тут же удивлëнно мычит, потому что входит слишком легко.  — Ты что, игрался с собой? — Чон отлипает от Кима, возмущëнно смотря на него.  — Ну… Я… Ты же отказал мне… — старший отводит взгляд, обиженно дует губки, — Мне хотелось, а ты облом… — он вскрикивает, потому что в него вставляют сразу три пальца, а в шею больно вгрызаются, утробно рыча. Тэхëн хватается за плечи, как за спасательный круг, зажмуриваясь. Одновременно и больно, и приятно.  — Маленькая шлюшка, — шипит Чонгук, проводя языком по месту укуса, и учащает толчки, — Ты сидел в соседней комнате, ублажая себя, пока Я спал? Представляя, что кричал бы подо мной, как самая настоящая сука. — он усмехается, слыша, что стоны становятся громче, — Но тебе было мало своих тоненьких пальчиков. Поэтому ты приполз ко мне на коленях, потому что и часа не можешь продержаться без моего члена!  — Агх, Чонгуки~, — Ким плачет, потому что пальцев действительно не достаточно. Он хочет больше, двигая бëдрами навстречу, насаживаясь сильнее. Это продолжается ещë несколько секунд, а потом Чон отнимает руку, вновь беря смазку и выливая еë себе на ствол.  — Ты же этого хотел? — приставляя головку ко входу, младший смотрит прямо в глаза, а Тэ кивает часто- часто, как будто тот в любой момент может передумать, — Кто Я такой, чтобы лишать тебя этого, верно? — он тут же толкается, вставляя наполовину. Старший кричит, впиваясь ноготками в руки, сжимающие его бëдра. Внизу щипит от резкости, но брюнет не двигается, позволяя привыкнуть. Ким дрожит и тянется к парню, безмолвно прося, а Чонгук повинуется, наклоняется и целует, нежно и мягко, помогая отвлечься от саднящей боли. Тэхëн отвечает, притягивая ближе, буквально вжимая тело в себя. Ещë немного подождав, Гук двигается дальше, растягивая нежные стенки ещë сильнее. Входит до упора, задевая простату, и сразу начинает двигаться быстро, сильно, глубоко, сжимая в ладонях сочные бëдра, а старший выгибается навстречу, размыкая губы в беззвучном стоне. Тэхëн цепляется руками за шею любимого, вплетая пальчики в тëмные волосы. Брови надламываются, прядки светлых волос прилипли ко лбу, глаза закатываются от потрясающего чувства наполненности. Сцепляет ноги на чужой талии, давя пяточками на ягодицы. Всë просто идеально, но Ким неожиданно начинает скулить и ëрзать.  — Г- Гуки, — Чонгук слегка замедляется, но движений не прекращает, теперь при каждом толчке попадая по комку нервов. Тэ глотает стоны, стараясь говорить, но постоянная стимуляция простаты выбивает все мысли моментально. И Чон совсем не помогает: покрывает поцелуями шею, всасывая кожу около дëргающейся жилки, посылая мурашки по всему телу. Но Ким берëт себя в руки и снова пытается, — Люб… имый… Хочу на кровать… Не хочу здесь, — его потрясывает, но от продолжает хныкать и крутить головой из стороны в сторону. Кожу неприятно натирает жëсткая обивка дивана, из-за чего спина начинает побаливать.  — Как скажешь, солнце, — брюнет целует парня в висок и, подхватывая под ягодицы, поднимается, не выходя из горячего тела, не забыв его слегка подбросить, якобы для удобства. Тэ вжимается в парня, цепляется всеми конечностями, лишь бы не упасть. Чонгук усмехается и идëт в коридор между комнатами, а старшему совсем не смешно, потому что член скользит внутри. Еле заметно, но скользит. И до простаты не достаëт. Он слегка двигает бëдрами, стараясь пустить по телу ещë разряд удовольствия, — Малыш, не играй с огнëм или я тебя прям здесь выебу. — тот поджимает губы, потому что угроза так себе, но всë же старается не двигаться. Однако у его тела свои планы, и, незаметно для хозяина продолжает слегка ëрзать. Чон рычит, резко вжимая в стену, — Я предупреждал, — шепчет и вставляет по самые яйца, сразу же остервенело вбивается. Ким только кричит, отводя голову назад и встречаясь затылком с твëрдой поверхностью, но ему так плевать сейчас. Сейчас его трахает его ахуенный парень, его ахуенным членом, сжимая в ахуенных руках — вот это действительно важно. Он захлëбывается в собственных стонах, оставляя на широкой спине парня красные полосы, когда его шею снова терзают, целуют за ухом, покусывая хрящик. Чонгук немного отстраняется, закидывает ноги Тэхëна себе на плечи, буквально складывая того пополам, и снова начинает двигаться, припадая к пухлым губам, сразу углубляя поцелуй, сплетая их языки в бешеном танце. Тэ нечем дышать, ему не хватает воздуха категорически, он готов потерять сознание прямо здесь, в коридоре их квартиры с членом в заднице. Он доходит до пика, когда горячая ладонь опускается на его зажатый меж их телами член и быстро надрачивает. Ким стонет в губы Чона, ноготочками до крови раздирая кожу на плечах любимого, пока тот продолжает вбиваться. Толчки становятся более развязными, и через пару движений он изливается глубоко внутрь, вгоняя член до упора. Лëгкие несчадно режет от нехватки кислорода, но Чонгук продолжает целовать глубоко и жадно, стараясь насытиться. Но кого он обманывает? Его Тэхëна всегда будет мало. А у Кима нет сил сопротивляться. Тело дрожит после оргазма, а ноги соскальзывают с плеч, брюнет еле успевает подхватить их, чтобы светловолосый не упал. Когда младший всë же выпускает его губы из плена, он опирается лбом о чоново плечо, жадно глотая воздух, стараясь прийти в чувства. Гук отрывает безвольное тело от стены и всë таки доносит до спальни. Он аккуратно кладëт парня на расстеленную кровать и тихо шипит, когда кожа на спине и плечах начинает побаливать. Тэхëн постарался на славу. А тот, не стесняясь наготы (все свои же), разводит ноги в разные стороны и блаженно выдыхает, расслабляясь. И он бы уснул так, если бы чьи- то руки не опустились на его талию, переворачивая на живот и ставя в неоднозначную позу. Сон как рукой сняло и парень боязливо оглядывается, сжимая в руках простынь. Ох, чувствует его нутро и зад что- то неладное.  — Что случилось, Котёнок? Ты же не думал, что я с тобой закончил… — Чонгук скалиться, проводит ладонями по гладкой медовой спине, пока ещё чистой, проводит медленно, слегка надавливая, что Ким прогибается, рвано вдыхая. Но капелька здравого смысла всё ещё кричит ему, что ещё один раз он не выдержит.  — Чонгуки, не надо… Я не смогу, не… — Тэхён захлопывает рот, втягивая живот. О его дырочку трётся снова вставший горячий пульсирующий член. Чон водит стволом, не пытаясь проскользнуть внутрь, терпеливо ждёт, что ещё тот сможет сказать, — Ммм, не надо… Слишком много… Я не справлюсь…  — Да неужели, — брюнет наклоняется, опаляя горячим дыханием и без того красное ушко. — Твоё тело намного честнее тебя… — он сжимает в ладонях тэхёновы ягодицы, которыми тот неосознанно трëтся, оставляя красные отметины от пальцев на нежной коже. Чон наваливается всем весом, вдавливая парня в кровать, облизывая губы. — Раунд два, малыш… — и вновь толкается, не чувствуя и грамма сопротивления. Тэхëн под ним кряхтит, подрагивая всем телом, несвязно что-то шепчет. Чонгук разобрать не может, продолжает двигаться, набирая темп, сплетает их пальцы вместе и зацеловывает шею, тут и там оставляя свои метки. Ким стонет в кровать, пуская слюни, не в силах закрыть рот. И он шлëт здравый смысл далеко и надолго. Потому что ему хорошо. Безумно хорошо. И плевать, что завтра он подняться с кровати не сможет. Плевать что ещë неделю не сможет сидеть. Плевать абсолютно. По всей комнате раздаются шлепки кожи о кожу, поскрипывание кровати, сдавленные стоны и тихое рычание в перемешку с руганью. И в эту идиллию врывается противное трещание чьего-то телефона. И ладно, можно проигнорировать, если бы он потрещал и перестал. Так нет же! Кому-то похоже что-то срочно потребовалось поздно ночью. Чонгук раздражëнно вздыхает, отлипая от тела под собой и оглядываясь по сторонам в поисках бесячего предмета. Заметив его на тумбочке рядом с кроватью, младший тянется к нему. Поворачивая телефон экраном к себе, он замирает, из-за чего Ким недовольно поскуливает, покачивая бëдрами, стараясь возобновить толчки. Похоже, он даже не замечает собственного телефона в руках парня. А у того всë внимание только на гаджет, на котором светится, к сожалению, знакомое ему имя. Тот самый, кто позарился на ЕГО. Очнувшись, он возобновляет толчки, уже не такие быстрые, но более глубокие, и без замедления отвечает на звонок.  — Да? — Чон прекрасный актëр, потому что его голос звучит ровно и чëтко, без хрипоты, которая вроде как должна присутствовать, — Нет, это не Тэхëн. Это… — он запинается, поджимая губы. Внезапно в его голове мелькает мысль, по его мнению — просто превосходная. Он гаденько улыбается, — Это его сосед по комнате, Чонгук. — он замолкает, когда на другой стороне раздаëтся извинения и бормотания. Он особо не вслушивается до того момента, пока не слышит ожидаемый вопрос, — Тэхëн? Ну, знаешь… — Чон проводит ладонью от копчика к шее, из-за чего Ким прогибается, подаваясь бëдрами назад, — Он сейчас немного занят. Не думаю, что сможет ответить… — с наигранной грустью произносит брюнет. Вот- вот слеза пойдëт. Но ухмылка снова появляется на его губах и он тянет, — Хотя знаешь… Я попробую его уговорить отвлечься. — он наклоняется, беря руку светловолосого и кладя туда телефон, — Солнце, тебя к телефону… — шепчет совсем тихо, чтобы услышал только старший.  — Ммм, что? — Тэ ничего не понимает, приподнимая голову, отлипая от подушки. Но его в миг отрезвляет услышанный голос на другом конце трубки. Глаза по пять копеек, дыхание спëрло, и он бы завис, если бы Чон сейчас не вбивался в него. — Ох. П- привет. Из… Извини, что не ответил сразу, — он правда старается, старается звучать убедительно и не выдать себя. Ким отводит свободную руку назад, опустив на чоново бедро, стараясь хотя бы на секунду приостановить, чтобы мысли привести в порядок, но Чонгуку плевать и он полностью игнорирует чужие старания, напротив ускоряясь, — Ммм, да… Да, наверное… — Тэ ведëт, когда младший сжимает в руках его ягодицы, а потом со всего размаху ударяет, — Ах! — старший прижимает ладонь ко рту, стыдливо скулит, — Нет, я… Я в п- порядке, в- всë хорошо, — всë, блять, просто ахуенно!!! — Я просто… Ударился немного, — он слышит, как голос в телефоне лепечет об осторожности, а потом и о приглашении погулять как-нибудь, но пропускает всë мимо ушей, потому что Чонгуку надоело сдерживаться, и он тупо начинает натягивать Кима на свой член, выводя только ему известные узоры на мягких бëдрах и выцеловывая каждый позвонок, — Слушай, я… Я правда за-анят сейчас… Давай… Давай со-ах-звонимся… Потом… Когда-нибудь… — язык заплетается, свободная рука сжимает подушку, а брюнет сзади кусает лопатки, окончательно лишая рассудка, — Ммм, извини… — он сбрасывает трубку, еле попадая по красному кружку, и протяжно стонет, когда чонов член в очередной раз задевает простату.  — Ай-яй, Котëнок. Не слишком ли грубо ты обошëлся с пареньком? — он ещë и издевается, — Ещë бы чуть-чуть, и он бы услышал твой грандиозный конец.  — Гуки, сильнее… — Ким не хочет сейчас ни о чëм и ни о ком говорить. Чон хмыкает, запуская пятëрню в светлые волосы, и с силой тянет на себя, заставляя до хруста прогнуться. Член теперь входит под другим углом, проникая глубже. Тэхëн не знает куда деть руки, поэтому одну заводит назад, вплетая в тëмные и мокрые от пота локоны, а второй держится за чонову, что опоясывает его талию. Он откидывает голову назад, на плечо своего парня и склоняет еë немного в бок, едва касаясь губами щеки. — Чонгуки, так хорошо. Мне так хорошо. — Ким слышит довольный рык, от которого от макушки до самых пальчиков на ногах бегут мурашки. Он постанывает на ухо, распаляя желание младшего ещë сильнее.  — Ты так сжимаешь меня… — брюнет проводит ладонью по чувствительным соскам, сжимая один. А Тэхëн может лишь хрипеть: голос сорван и горло до слëз болит. И он плачет. Только от наслаждения. — Я люблю тебя, Котëнок. Так сильно люблю. — шепчет, потому что кричать нет смысла. Потому что тот кто должен был — услышал и сейчас ластится, просит поцелуя. И Чон даëт, целует жадно, сминая тэхëновы губы, испивая до дна. Тот, как мантру в губы бормочет «Люблю», легонько тянет младшего за волосы. Тело начинает дрожать, и он уже тянется к изнывающему члену, но его руку перехватывают, переплетая пальцы, — Ты можешь сам. Я знаю, что можешь.  — Чон- гуки, — хнычет, сжимая чужую ладонь. Потому что больно и хочется поскорее кончить, — Пожалуйста… Пусти… Больно…  — Потерпи немножко, — целует в висок, зарываясь носом во влажные волосы, — Ещë чуть-чуть. Ты справишься, — начинает ускоряться, чувствуя, что и сам долго не протянет. Срывается на бешеный темп, наслаждаясь последними хрипами и прижимается бëдрами к ягодицам насколько это возможно, выстреливая горячей спермой глубоко внутрь, пока Ким тоже кончает, пачкая покрывало белëсой жидкостью. Он трясëтся и расслабляется в любимых руках, тяжело дышит, стараясь хоть немного выровнять дыхание. Чонгук опускает подрагивающее тело на кровать, выскальзывая из растянутой дырочки, и нависает над в край уставшим парнем. Младший наклоняется, оставляет невесомые поцелуи на плечах и шее, зарывается носом в волосы на затылке, всей грудью вдыхая.  — Солнце моë, всë хорошо? — опасливо тянет Чон, отрываясь от шеи, убирая упавшие на лицо светлые прядки за всë ещë красное ушко.  — Не считая того, что у меня болят спина, горло и задница, я чувствую себя просто ахуенно… — шёпотом, потому что на большее сейчас физически не способен.  — Ты сам напросился, малыш, — Чонгук слабо смеëтся и валится рядом, любовно смотря на парня напротив, — Но соглашусь, я слегка переборщил… — он виновато опускает глаза, прикладывает ладонь к чужой спине, слегка поглаживая, — Сильно болит? — в ответ Тэхëн смотрит с не меньшей любовью и лениво улыбается.  — Нет, не особо, — тянется рукой к щеке парня, легонько поглаживая. Чонгук же сразу притягивает его к себе, сгребая в объятия, — Ауч! Полегче, сломаешь окончательно, — посмеивается и не сильно бьëт в плечо, хотя сам прижимается ближе, млея от лëгких поглажтваний по спине.  — Не сломаю. И никому не позволю, — целует в макушку и сталкивается своим лбом с чужим. Они смотрят друг на друга пару секунд, а потом одновременно тянутся за поцелуем. Но он не похож ни на один из тех, что были ранее. Чон касается губ мягко, нежно, без былой звериной страсти, старается передать всю любовь, которую испытывает. Тэхëн улыбается, отвечая тем же, но вдруг зевает. — Эй-эй, не спать. Нам нужно в ванну. Ты же не хочешь проснуться со спермой на и в своëм тельце? — тот устало мычит. Вставать совершенно нет сил. Чонгук посмеивается, оставляя лëгкий поцелуй на щеке, шепчет, — Полежи пока, я скоро вернусь… — и уходит. Отдалëнно Ким слышит копошение и воду, но глаза сами собой закрываются, а парень уже начинает посапывать, когда его аккуратно переворачивают и подхватывают на руки. Он проводит пальчиками по крепкой груди, на которой в некоторых местах покрытой татуировками, обводит контур каждой из них. Чон заносит его в комнату, сразу опуская в тëплую воду, а потом и сам садится между бортиком и спиной Кима, притягивая последнего ближе. Техëн растекается лужицей в его руках.  — Ты становишься таким ласковым после жëсткого секса, — тот зарывается пальцами в светлую макушку, массируя. Тэ точно бы заурчал, если бы умел. — Чувствуешь вину за грубость?  — Ни в коем случае, — усмехается, переходя с головы на плечи, а старший тихонько постанывает, — Я всегда ласковый с тобой, просто ты не замечаешь разницы, когда мы занимаемся любовью, а не трахаемся, как животные. — Чон целует макушку и слышит, как светловолосый снова зевает, — Так, ладно. Давай поскорее здесь закончим и пойдëм в кровать. Через 20 минут они возвращаются в спальню: Тэхëн всë так же на руках своего парня, потому что самостоятельно дойти не сможет (туго ему придëтся ближайшие дни), а Чонгук и не против совсем, потому что любит своë Солнце на руках таскать. Кладëт Кима на кровать и отходит к шкафу, выуживая пару трусов и свою футболку для Тэ: не нравится ему спать без футболки и всë тут. Помогает натянуть и то, и другое, не забывая про себя, и валится рядом. Ким ëрзает, устраиваясь поудобнее, Чон же не выдерживает и притягивает того к себе, обнимая за талию. Старший сразу успокаивается, облегчëнно выдыхая: как ни крути, в любимых руках удобнее и спокойнее всего.  — А что я завтра тому парню скажу? — вдруг нарушает тишину светловолосый, — Я ему даже в глаза посмотреть без стыда не смогу…  — Умеешь же момент испортить… — тяжело вздыхает, даже глаза не открыв, — Давай завтра о нëм поговорим? Последнее, что я сейчас хочу — говорить о левом парне в собственной кровати… — Тэхëн согласно мычит, пристраиваясь ближе, закидывая руку и ногу на младшего. — Странно, что он не в курсе, что ты занят… Мы вроде по углам не шкеримся, весь универ знает…  — До него, похоже, долго доходит, — Тэ снова зевает, тянется за поцелуем и получает его, довольно улыбаясь, — Какая к чëрту разница, кто что думает, если я точно знаю — я люблю тебя и только.  — Обожаю слышать от тебя подобное… — шепчет в самые губы, на что старший хихикает и снова зевает, прикрывая глаза, — Спокойной ночи, Котëнок. Люблю тебя… — касается губами лба, слыша тихое сопение где-то в районе шеи.