Мисти

      «Мисти вернулась», — это единственное, о чём могла думать Корделия.       Прошло уже около недели с возвращения Дэй, благодаря Мэллори, Куинни была спасена от заточения в отеле «Кортез», а Мэдисон от своего вечного ада (однако, не все уверены, нужно ли было её от туда вытаскивать), однако Верховная продолжала прокручивать у себя в голове воссоединение лишь только с Мисти. Тот момент, когда она увидела её прекрасные светлые кудри и наполненные радостью голубые глаза в ярком свете, навсегда отпечатался в её памяти.       Но главное, что помнит Корделия, это ощущение счастья и своё учащённое сердцебиение.       Гуд никогда не думала, что будет так сильно по кому-то скучать, но Мисти Дэй была для неё особенной, хоть она не до конца осознавала это. Все чувства внутри неё казались невероятно естественными и не противоречили друг другу, что Корделия даже не задумывалась о том, что на самом деле болотная ведьма значила для неё.       Однако задумывались другие ведьмы, окружающие её.       Зои была ближе всех к Верховной и прекрасно видела все её изменения. Для неё не было проблемой заметить то, как кареглазая блондинка с трепетом относилась ко всему, что связано с Мисти, как нежно она смотрела на неё по возвращению, и как часто касалась её рук и плечей, заботливо поглаживая.       Ох, если бы она была единственной, кто это заметил…       Мэдисон. Эта самовлюблённая красотка даже на секунду не могла предположить, что ошибается насчёт влюблённости Корделии, да и Мисти. Она, не задумываясь, поставила деньги на то, что совсем скоро «они точно потрахаются». На что в тот момент все присутствующие в комнате лишь промолчали, но вскоре эта тема невероятным образом захватила многих девочек. Хоть говорили они об этом совсем не много, все были в курсе, и все всё замечали.       Все, кроме Корделии.       Даже Мисти вскоре начала подмечать особенное отношение Верховной к ней. Ей было очень приятно, и сердце грела мысль, что женщина, которая много для неё значит, питает те же самые чувства.       Однажды, спустившись на общую кухню за кренделями, Дэй наткнулась на девушек, что активно что-то обсуждали, однако, когда они заметили её, быстро притихли. Ей показалось это невероятно странным, но она, как обычно, с лёгкой улыбкой на лице поздоровалась со всеми:       — Привет, — она слегка помахала ладонью и после того, как все поприветствовали её в ответ, подойдя ближе, продолжила. — Надеюсь, я вам не помешала.       — Нет, совсем нет, — поспешила ответить Зои.       — Мы просто обсуждали последние события, — добавила Коко, девушка, с которой Мисти познакомили только пару дней назад.       Мэллори лишь кивнула, подтверждая их слова, а Мэдисон закатила глаза, однако Дэй не обратила внимания на блондинку и простодушно поинтересовалась:       — Так что? Что-то случилось?       Она оперлась бёдрами о стол, практически садясь на него, в ожидании ответа. Как всегда, первая заговорила Зои:       — Да ничего особенного.       Мисти перевела глаза на других девочек и поймала взгляд Мэллори, которая, улыбнувшись, проговорила:       — За исключением вашего с Мэдисон возвращения, конечно.       Мисти улыбнулась вновь, вспомнив тот самый момент, когда она впервые увидела настоящие глаза Корделии. Карие, наполненные слезами радости.       Однако не долго ей пришлось погружаться в воспоминание, ведь почти сразу Мэдисон произнесла:       — Ой, да ладно, вы такие душные…       Все взгляды обратились на неё, а она сама пристально посмотрела на кудрявую блондинку, которая совершенно этого не ожидала. Пары секунд Монтгомери хватило, чтобы поразмыслить, но совсем не о том, что сказать, а о том, какое шоу начнётся дальше.       Стараясь выглядеть, как можно более расслабленно и отстранённо, она оглядела всех. Зои всем своим видом показывала, что убьёт её, если она скажет хоть слово, но Мэдисон знала, что этого не произойдёт, поэтому спокойно вновь взглянула на Мисти и продолжила:       — Мы обсуждали, как Корди пялится на твою задницу.       Дэй замерла. Эти слова невероятно смутили её. Острое воображение стало сразу генерировать различные картинки с похожими сюжетами, однако тут вновь заговорила Бенсон:       — Что?! Не было такого!       — Спокойней, девочка, — тут же сказала блондинка, вставая со своего места (чтобы, в случае чего, Зои было сложнее подобраться к ней). — Я чуть приукрасила, но суть та же.       Мэдисон слегка коснулась волос шатенки, проходя мимо неё прямо к сконфуженной Мисти. Она остановилась совсем рядом с ней и как можно серьёзней произнесла:       — Наша «всемогущая» Верховная пялится на тебя, болото, словно ты чёртова модель Виктории Сикрет.       Увидев как от удивления зрачки болотной ведьмы расширились, а сама она сильнее схватилась за край стола, Монтгомери не стала более задерживаться и вышла из помещения, уже не сдерживая ухмылку.       «Было весело», — подумала она, и тут же, проходя по коридору, заметила, как Корделия спускается по лестнице. — «Помяни чёрта, и он появится».       Вскользь поздоровавшись, Мэдисон прошла мимо, словно ничего не произошло. Такое поведение показалось Гуд обыденным, и совершенно ничто не дало ей повода для любых других мыслей, помимо тех, которыми была занята её голова до этого.       В это время на кухне Мисти пыталась собрать мысли в кучу, пока Зои старалась разъяснить хоть что-нибудь из того, что сказала Монтгомери (хотя, что тут объяснять, и так всё, как на ладони).       — Мэдисон хотела сказать, что мисс Корделия просто смотрит на тебя по-особенному, ты ей дорога…       — Да, да, — подхватила Коко. — Она не имела ввиду ничего такого…       Только Мэллори хотела добавить ещё что-то, как на кухню заглянула Корделия. Все поздоровались с ней, как только заметили.       — Привет, девочки, — произнесла она с улыбкой на лице.       Её взгляд остановился на Мисти, после чего та смущённо повернулась к шкафчику, быстро вспомнив зачем пришла. Открыв дверцу, она быстро достала несколько крендельков, а потом осторожно прикрыла шкаф и скоро вышла в коридор.       — Что-то случилось? — спросила Гуд, немного недоумевая насчёт реакции блондинки.       — Мэдисон плохо пошутила, — ответила Зои.       — Может, мне стоит с ней поговорить? — задалась вопросом Корделия, указав взглядом на арку, за которой только что скрылась Мисти.       Верховной ведьме совершенно не нравилась мысль о том, что Дэй могли как-либо задеть слова Монтгомери.       — Не думаю, вроде, всё в порядке, — сказала Бенсон, поднимаясь со стула.       Коко и Мэллори лишь пожали плечами.       Корделия молча кивнула и повернулась к столешнице, чтобы заварить себе чай.       Вскоре все девушки оставили её одну, и женщина стала размышлять о том, что она только что видела.       Раскрасневшиеся щёки болотной ведьмы было невозможно не заметить, а то, как резко Мисти отвела взгляд, было чем-то новым. Обычно она всегда лучезарно улыбалась ей. Перебирая различные варианты произошедшего, внезапно, она наткнулась на мысль, что заставила её саму смутиться. «Они говорили обо мне». Все её дальнейшие размышления были напрямую связаны со скверным характером Мэдисон и её прямолинейностью.       Но что она могла такого сказать?       Не найдя адекватного ответа на этот вопрос, помимо возможных шуток пошлого характера, Корделия решила, что это, скорее всего, правда не так важно, и, как сказала Зои, всё в порядке. Женщина просто отложила размышление в долгий ящик, аккуратно подливая воды из чайника.

***

      За этот день Мисти не повезло встретиться с Мэдисон ещё несколько раз, и после многочисленных отводов глаз она решила уединится в оранжерее, потому что это было последнее место, куда могла ступить нога Монтгомери.       Почти сразу же по прибытию туда её встречают большие зелёные глаза чёрной кошки Корделии. Дэй улыбается воспоминанию о том, как несколько лет назад ещё совершенно неуверенная в себе блондинка с глазами разных цветов знакомила её с этим милым пушистым созданием. Кажется, с тех пор столько воды утекло. Всё изменилось.       Из-за продолжительного прибывания в аду силы Мисти истощились, и за всё время, пока она здесь, девушка лишь несколько раз пыталась оживлять и то только растения. У неё получалось, да, но это было очень и очень энергозатратно. Она не знала сможет ли вообще, как раньше, оживлять людей, но пока, к счастью, это умение не было ей так необходимо. «Ведь теперь Корделия владеет этим навыком в совершенстве», — подумала она и тяжело вздохнула.       Корделия.       Её мысли снова вернулись к Верховной. Конечно, ведь всё в этой оранжерее напоминает о ней. Всегда младшая Гуд была единственной, кто ухаживал за этим местом. Скорее всего, как раньше, так и сейчас, потому что Мисти за всю неделю так и не видела здесь других девочек. Только Корделию с завязанными в низкий хвост волосами, проводящую своё свободное время за приготовлением известных ей одной зелий.       Это напоминало ей о старых временах, когда в академии было всего пять учениц, когда всё было по-другому, и она не задумывалась о том, сколько раз её собственный ад повторялся, и повторялся, и повторялся, когда каждую ночь её не мучали кошмары, и ей было интересно всё вокруг.       Когда Корделия не была Верховной.       Нет, Мисти не испытывает негатива по этому поводу, она даже рада, что сила досталась именно той, кто больше всего был достоин её, однако вместе с этим Дэй ощущает, что недосягаемость Гуд возросла в стократном размере. Болотная ведьма просто считает, что не достойна даже думать о каких-либо чувствах к ней, ведь у неё нет ни силы, ни гордости, ни внешних данных, чтобы соответствовать Корделии. Но не смотря на столь критически низкую самооценку, Мисти прекрасно осознаёт, что не безразлична Верховной. Теперь уж точно, после слов Мэдисон с утра.       «Хм, модель Виктории Сикрет…» Кудрявая блондинка совершенно не разбирается в моде (как и во всём, что не касается оживления, грязи, растений, животных и Стиви Никс), поэтому весь день задаётся вопросом, что это значит. Ей не хватает духу спросить об этом у девочек, однако же ей кажется, что это совершенно не важно.       — О, Мисти, это ты, — неожиданно раздаётся голос Корделии, что почти бесшумно входит внутрь.       — Привет, — произносит Мисти, выходя из своих размышлений.       Губы кареглазой растягиваются в улыбке, и Дэй улыбается в ответ.       — Я так рада, что нашла тебя именно здесь, — продолжает Гуд, подойдя к ней.       Она осторожно берёт её за руку, отчего мурашки бегут по всему телу Мисти. Она просто не ожидала этого. Корделия замечает её удивление, но старается не придавать этому значения и с чистой душой проговаривает:       — Я хотела с тобой поговорить. Может, присядем?       Верховная взглядом указала на стулья, задвинутые под стол.       — Да, конечно, — сказала Дэй, после чего они сели друг напротив друга.       Старшая ведьма ненадолго отвела взгляд, думая об уже вроде бы решённом вопросе — стоит ли спрашивать о «плохой шутке Мэдисон», и, вновь подняв глаза на девушку, начала издалека:       — Как у тебя дела?       Мисти совершенно не ожидала такого вопроса, ведь они видятся с Корделией каждый день, да и рассказывает она ей практически всё.       — Всё хорошо, я думаю, — отвечает она. — Но почему ты спрашиваешь?       Гуд вздохнула и взглядом проверила прикрыта ли дверь.       — Девочки рассказали про ситуацию с Мэдисон сегодня. Точно всё в порядке?       На секунду у голубоглазой перехватило дыхание, но она тут же сориентировалась и произнесла короткое «всё в порядке».       — Но что она сказала?       Любопытство не давало Корделии покоя, как бы она не пыталась скрыть это. Ей невероятно сильно хотелось знать обо всём, что касалось Мисти, однако она сама понимала, что это не совсем правильно, особенно в их отношениях (которых нет).       Почему-то именно сейчас она осознала, что перебарщивает и делает это совсем не скрытно, что её особенное отношение к девушке слишком ярко, и что все, скорее всего, это замечают. И прямо в этот же момент она пожалела о своём вопросе.       Гуд поймала взгляд Дэй, что так усердно пыталась его отвести. Ещё бы несколько секунд раздумий и Верховная бы отказалась от своего вопроса, но Мисти переборола смущение и ответила:       — Что ты смотришь на меня, не так, как на других…       Последние слова она произнесла тише, теряя уверенность. От долгой связи глаза в глаза с Корделией к её щекам стал подниматься румянец, а в голове мысли носились с невыносимой скоростью. Она чуть ли не задержала дыхание от волнения.       Гуд хмыкнула и, закусив губу, опустила глаза в пол, однако сразу же подняла их. Смысла что-то придумывать не было, да и ей не хотелось скрывать свои чувства.       — Просто, ты мне нравишься, — проговорила она.       Дэй была невероятно удивлена такой прямолинейностью, и все эмоции отразились на её лице.       Корделия вновь догадалась, что перебарщивает. О, она то может сказать лишнего, это уж точно.       — Прости, я, наверное, слишком тороплюсь, — попыталась исправиться она, осторожно взяв ладонь Мисти в свою.       Болотная ведьма опустила голову в раздумиях, и её взгляд наткнулся на пару колец на аккуратных пальцах Верховной. Две лягушки. Что-то внутри неё щёлкнуло, и девушка снова ощутила, как быстро стучит её сердце. Она сразу же подняла на Гуд свой взгляд и произнесла:       — Это любовь?       Вопрос застал Корделию врасплох. Она стала пристально всматриваться в лицо блондинки напротив, но видела в нём только искреннее желание понять. Возможно, понять, что чувствует кареглазая, или даже понять, что чувствует она сама. Глаза Дэй ни на секунду не отрывались от её собственных, лишь только веки поддрагивали от неуверенности. Гуд почувствовала, как Мисти сжала её ладонь, останавливая непродолжительный поток размышлений в её голове.       — Да, — уверенно ответила Корделия, хоть всё ещё не могла увидеть полной картины, чувства болотной ведьмы были для неё загадкой.       Ведь только Корделия позволяла себе больше, чем следовало.       — Значит, ты любишь меня, и я люблю тебя, — проговорила Мисти, снова опуская взгляд на их сведённые ладони.       Собственные слова смущали её больше любых других, но, озвучив свои мысли вслух, она наконец почувствовала облегчение. И тепло. Тепло разлилось внутри от осознания этих простых фактов.       В это время на лице Гуд расцвела невероятно прекрасная улыбка, и она не смогла сдержать своей радости, тихо рассмеявшись и прикрыв губы свободной ладонью.       — Эти кольца, — произнесла Дэй, проводя пальцами по серебряным кольцам Корделии.       Верховная посмотрела на свои пальцы и на милых лягушек на них, вспоминая, как покупала их с тяжёлым камнем на сердце. Тогда она думала, что больше никогда не увидит блеск голубых глаз девушки, едва ставшей её подопечной. Ей казалось, что она упустила что-то важное с её уходом. Гуд решила так обозначить её для себя. Каждый день, когда она надевала эти кольца, она чувствовала, что Мисти всегда рядом, всегда с ней, ей становилось легче. Но сейчас, когда Дэй по-настоящему рядом с ней, жива и здорова, эти серебряные аксессуары превратились из напоминания о девушке, в символ её чувств к ней. Да, она правда была привязана к ней больше, чем к кому-либо.       — Мы были знакомы совсем не долго, но я скучала по тебе вечность, — искренне проговорила Корделия.       Этими словами она хотела передать больше, чем имела возможность другими способами, и всё, что она могла делать после этого, это глупо улыбаться, наблюдая, как в глазах Мисти зажигается огонёк счастья.       — Они прекрасны, — завершая тему колец, произносит Дэй.       Улыбка озаряет её лицо самым прекрасным образом, и Верховная клянётся себе, что будет радовать эту девушку каждый день снова и снова, чтобы вновь увидеть эти милые ямочки на её щеках.       Мисти тянется ладонью к лицу Гуд и ласково заводит её светлые локоны за уши. Ей нравится её лицо, однако больше всего ей нравится сама Корделия: её доброта, отзывчивость, её внимательный взгляд и постоянное самопознание. Дэй хочет стремится к ней, она видит в ней больше, чем Верховную, она видит в ней ту самую силу, которой никогда не было у той же Фионы. Силу, основанную не на собственных убеждениях в своей исключительности, а именно ту силу, что породили годы работы над собой, чувство непоколебимого доверия к близким людям и ответственность за них. Ведь в чём смысл силы, если она не приносит пользы никому, кроме самого себя?       Корделия живёт по этому принципу, и Мисти тоже (по крайней мере раньше, когда она была способна приносить пользу и отстаивать справедливость).       Дэй может сказать многое о женщине напротив, но произносит лишь:       — Ты прекрасна.       Губы Корделии растягиваются в улыбке, обнажая зубы. Она ощущает неописуемую радость в перемешку со смущением. Женщина никогда не чувствовала себя «прекрасной», но ей искренне хочется верить словам Мисти, ведь та не может солгать. Гуд уверена в ней, как ни в ком другом.       Мисти всегда была и есть для Корделии символом чистоты в этом грязном (лживом) мире, даже не смотря на то, насколько сильно её руки были испачканы в луизиантской грязи или почве после пересадки цветов. Рядом с Дэй всё казалось иначе: ярче, теплее, правдивее, живее. Рядом с ней Верховная могла быть той, кем всегда мечтала быть — простой девчонкой Делией, копающейся в цветах и придумывающей самые смешные названия своим новым зельям.       Ей нравится в ней та самая неподдельная лёгкость, что осталась в ней даже после такого испытания, как собственный ад.       Корделия ощущает нежное прикосновение ладони Мисти к своей щеке, а после лёгкие поглаживая большим пальцем. Она наклоняется к приятным касаниям, после чего голубоглазая проводит подушечками пальцев от её скул до губ, мягко приоткрывая нижнюю. Большие светлые глаза останавливаются именно на них, когда она медленно перемещает ладонь с её лица на шею, а после на ключицы. У Гуд перехватывает дыхание от того, как заворажённо смотрит на неё болотная ведьма.       Она сама опускает взгляд на розовые губы напротив и слышит негромкий вопрос:       — Могу ли я?...       Но не даёт ей закончить предложение, приблизившись настолько, насколько позволяло им их положение, и трепетно касается её губ своими, сжимая её ладонь, словно больше было не за что держаться.       Дэй в очередной раз не ожидала таких поспешных действий со стороны Корделии, но не стала медлить с ответом. Она не была мастером в этих делах, поэтому действовала неуверенно, но кареглазая не давила на неё, осторожно вовлекая её в более глубокий поцелуй. Женщина запустила пальцы в её волосы, ласково поглаживая кожу головы. А Мисти просто таяла от всей той нежности, пронизывающей любое действие Верховной и с радостью поддалась ей, когда та одним движением рта приоткрыла её собственный и языком провела по её дёснам. Она издала короткий тихий стон упоения и попыталась проделать что-то подобное сама, однако столкнулась своим с языком Гуд, и по её телу словно пробежал электрический разряд. И с этого момента она перестала задумываться о том что делает, полностью доверившись инстинктам.       Этот поцелуй для Корделии был весьма долгожданным, и ей совершенно не хотелось отрываться от мягких раскрасневшихся губ девушки, однако ей пришлось отстранится, чтобы восстановить дыхание. Как только она это сделала, сразу встретилась глазами с восхищённым взглядом голубых глаз Мисти. Её зрачки были расширены, отчего радужка казалась темнее и выглядела ещё более привлекательно.       Дэй счастливо улыбалась, и Верховная без слов улыбнулась в ответ.       Внезапно со стороны выхода послышались медленные хлопки. Блондинки сразу обернулись и увидели в дверном проёме Мэдисон. С улыбкой на лице она обернулась и кому-то рядом с собой сказала:       — Я же говорила, — она смотрела на кого-то, и выражение её лица постепенно менялось. — Эй, куда вы?! Вот суки…       Монтогмери снова посмотрела на пару и заметила осуждающий взгляд Корделии, пока к щекам Мисти приливала кровь от смущения.       — Пожалуй, оставлю вас, — серьёзным тоном произнесла Мэдисон и, развернувшись на каблуках, исчезла за дверью.       Гуд на это лишь хмыкнула и вновь посмотрела на Дэй, которая потупила взгляд в пол.       На секунду в голове Верховной промелькнула мысль о том, что Мисти жалеет об их поцелуе, и она испугалась этого. Это предположение было совершенно необоснованно, но это первое, о чём она подумала.       — Мисти, — осторожно проговорила она. — Всё в порядке?       Дэй тут же подняла голову.       — Да. Просто Мэдисон…       Она не договорила, но Корделия с облегчением вздохнула. Она удивилась сама себе. Как ей в голову вообще могло прийти такое после того, как она видела прекрасную улыбку девушки сразу после.       Мэдисон, конечно.       — Я знаю, вы не ладили раньше, — произнесла Верховная с некой лёгкостью в голосе.       — Это мягко сказано, — усмехнувшись, сказала Мисти и поднялась со своего места.       Гуд встала следом и неожиданно для себя поняла, что до сих пор держит Дэй за руку.       И ей не хотелось отпускать.       И тут болотная ведьма приподняла её ладонь и невесомо коснулась губами костяшек пальцев. Корделия почувствовала прилив неописуемой нежности от этого действия и решила, что должна сказать что-то ещё, однако приоткрыла рот, но так и не придумала, что сказать. Она была так очарована этим моментом и прекрасными глазами напротив, что все слова попросту растаяли на языке.       — Делия, тебе очень идёт улыбка, — проговорила Мисти, ощущая её заминку.       Верховная словно вернулась в реальность, и на радость девушке улыбнулась ещё ярче. Однако через несколько секунд ни с того, ни с сего на её глаза навернулись слёзы. Чувства переполняли её.       — Корделия? — заволновалась Дэй.       — Всё хорошо, Мисти, — произнесла Корделия, поспешно стирая слёзы с лица. — Ты самое прекрасное создание, что я встречала за всю свою жизнь, — она сжала и вторую ладонь голубоглазой. — Я просто счастлива.       — О, Боже, Делия, — лишь проговорила Мисти, заключая Гуд в крепкие объятья.       Женщина уткнулась в её плечо, прижимая ближе к себе и поглаживая по спине. Слёзы уже высохли, и теперь она чувствовала лишь умиротворение и готова была стоять так вечность.       В объятиях Мисти невероятно тепло.