Фото 1
Остаток выходных после бала Момо не выходила из своей комнаты и почти не ела. Ребята не сразу заметили её отсутствие, но, когда всё же обнаружили, не давали покоя, и она притворилась спящей. На самом деле, ей очень сильно нездоровилось. И проблема была не в прохладном ветре, который дул тогда на балконе, и даже не в жаре или переутомлении. Да, у неё кружилась голова, было повышенное давление, все вены с огромной силой пульсировали, а дыхание ещё долго было тяжёлым. Физических сил Яойорозу едва хватало на то, чтобы доползать до своего мини-холодильника за водой и едой, после чего она падала обратно в кровать и заворачивалась в одеяло. Нет, дело было вовсе не в ознобе или какой-то неизвестной болезни. Всё было куда проще: она пыталась понять саму себя. Точнее, она осознала всё ещё во время бала, но была в состоянии аффекта и потому её тело и разум не сразу приняли на себя удар, а только спустя некоторое время. И, следует признать, но такая небольшая отсрочка, возможно, спасла Момо от ещё большего шока. — Всем добрый день! — поздоровался Шота, входя в класс. — Здравствуйте, учитель Айзава! — ответил класс. — У меня есть для вас несколько важных объявлений перед началом занятий. Во-первых, я получил все отзывы о ваших стажировках и подготовил комментарии для каждого. Их необходимо прочитать и принять к сведению. Второе: UA заключила партнёрское соглашение с несколькими агентствами, поэтому следующую практику вы скорее всего будете проходить вместе. Третий момент: спонсорам очень понравился эффект от бала, поэтому они назначили ещё один на конец декабря. Место проведения они пока не уточняли, но на всякий случай решили опередить нас и другие компании и запланировать всё заранее. — Учитель Айзава, — поднялся Иида, — скажите, пожалуйста, когда состоится наша следующая стажировка? — Да, конечно, — замялся преподаватель, раскладывая документы на столе, — ближе к концу августа, а до тех пор наши занятия будут проходить в стандартном режиме. Посмотрев на то, с чем вам пришлось столкнуться, и учитывая вероятность возникновения новых Ному, я решил немного изменить формат тренировок. Студенты на пару секунд выдохнули. — Поэтому теперь вы будете сражаться с теми, кто однозначно сильнее вас, и совмещать это с повышением выносливости своего тела, ума и причуд, — закончил Айзава, — прошу вас переодеться и собраться на поле через полчаса. Сразу же и приступим. Надежды на упрощённые тренировки были разбиты в пух и прах. Хотя, чего ещё можно было ожидать от Сотриголовы?***
— И это всё? — безразлично спросил Рейко, осматривая собравшихся людей. — Ты поставил такие требования, что половина лучших бойцов уже отметается, чего ты хотел? — спокойно ответил ему Адский Пёс. — Резонно. Надеюсь, у вас ситуация получше? — Да, — говорил грубый тучный мужчина, — учитывая то, сколько нам прислали преступные организации Мусутафу и Лига Злодеев, людей вышло достаточно, чтобы завалить три академии UA. Большинство мы отправили к Арфе, потому что она будет работать в паре с Оиной. Они, конечно, бунтовали первое время, но потом были просто поставлены перед фактом, — он усмехнулся. — Понятно, неужели, испугались? — Рейко скептически улыбнулся. — Это ожидаемо, учитывая то, насколько мало и одновременно много они знают о причуде Арфы. Про Оину вообще молчу. Она не собирается раскрываться до начала сражения. Неудивительно, что они не хотят иметь дело с неизвестным. Они стояли на обширном поле внутри леса. Оно было не слишком большим, но в то же время достаточно крупным, чтобы поместить туда с десяток человек. Деревья вокруг простирались на десятки километров и были полны гиблых мест, болот, чащ и диких животных, в которые редкий герой подумал бы пойти, что уж говорить о простых людях. — Справедливо, — рассудил Рейко, — а что же до вас с Мантикорой? Вы и без причуды выглядите довольно угрожающе, а вас всё равно меньше боятся? — Хах, насмешил. — снова улыбнулся Пёс. — Наши критерии довольно просты: парни покрепче и покровожаднее. Раз уж мы первая линия атаки, именно эти качества решающие. Но далеко не у всех есть настолько сильная жажда убивать, так что лишних мы отдали Арфе. — Понятно. Предыдущие недели ушли на то, чтобы собрать достаточное количество бойцов и начать их подготовку. Хоть план финальной атаки был уже давно разработан, Рейко не хотел разделять прибывших на отряды сразу: для начала нужно было обучить их базовым навыкам, требовавшимся в сражении, а потом проверить на соответствие внутренним критериям каждого из руководителей отряда, которые были выбраны из исходной команды. «Головой» построения должен был стать Рейко и его поддержка, к которой были выдвинуты самые высокие требования по причудам: исключительность и развитость. Чем сильнее и необычнее была причуда, какой бы она ни была, кандидат подходил. Не менее важным был и тот факт, что присланные люди были не только первоклассными злодеями, но и идейными союзниками Рейко и его команды. Конечно, куда проще было бы отправить сразу все выделенные отряды поддержки, но на их тренировку не было ни сил, ни времени. Поэтому ещё до начала подготовки были выдвинуты базовые критерии о сходстве взглядов членов ключевых отрядов с идейным стержнем Рейко и его команды. Остальная предоставленная армия пока не была задействована, чтобы не привлекать лишнего внимания и людей. Рейко постепенно свыкался со своим телом и новыми возможностями, однако без реального боя он по-прежнему находился в подвешенном состоянии. Для практики требовалась слаженная команда поддержки и достаточно хорошо изолированное место. Его поиском занималась Оина, и он пока терпеливо ждал. Арфа же снова приступила к тренировкам, правда, теперь уже на подчинённых. Она старалась контролировать мощность причуды, насколько это было возможно, и использовала её на прибывших злодеях, чтобы сделать их более устойчивыми к ней. Более того, она вернулась к базовым упражнениям, чтобы увеличить радиус поражения. Мантикора и Адский Пёс же занимались привычными для них делами. Они не любили показывать свою силу, если не имели достойных соперников. Семейная привычка не тратить времени на слабаков была у них чем-то самим собой разумеющимся, поэтому братья дрались только друг с другом и изредка с подопечными, но без применения причуды. Тем временем Мейдзо и Хеку по-прежнему находились в Мусутафу. Кита следил и за студентами, и за преподавателями, и даже за балом. Оина же интерпретировала результаты наблюдений, подбирала подходящие места для тренировки Рейко и координировала связь между организациями-союзниками, Лигой и своей командой. Она тоже не любила использовать свою причуду без надобности. Сказывались садистские наклонности и травмирующий опыт, из-за которых она предпочитала выжидать подходящего момента и бить в самое больное место.***
Всемогущий наблюдал за Мидорией и Бакуго и подмечал существенные изменения с каждой тренировкой. Их сила становилась всё более заметной и выдающейся. Такое же можно было сказать и о других студентах, однако именно Кацуки и Изуки были наиболее близкими из его подопечных, поэтому их подвижки были самыми существенными для него. После стажировки во время занятий на выносливость было заметно, что все ученики учли свои слабые места и тренировались с большей осознанностью, из-за чего их мастерство вновь отточилось. Особенно заметны стали и физические перемены, и нравственные. Сложно было говорить что-то однозначно, но общий дух и решимость почти у каждого только укрепились. Всемогущий наблюдал и записывал все действия студентов. Тем же занимался и Айзава, пристально наблюдавший за тренировкой. — Недостаточно! — крикнула Шота. — Вот так вы собираетесь одолевать Ному? Да для них такие нагрузки как базовые настройки компьютера, а вы уже с ног валитесь! Ещё час занятий! Бакуго! Парень озлобленно посмотрел на преподавателя. — Твои удары слишком короткие! Будешь ждать, пока злодеи подойдут к тебе на расстояние вытянутой руки?! То же самое относится и к Серо! Тянись дальше! Джиро, сужая радиус поражения и концентрирую всю мощь в нём, делай удары более точечными, а то перебьёшь всех напарников! Яойорозу, медленная реакция! Ашидо, то же самое! Хагакуре, меньше полагайся на причуду и больше на физическую подготовку! Тодороки, хорош уже дурака валять и покажи мне хоть что-то стоящее! Оджиро, слишком много лишних движений! Кода, ускоряй животных и пытайся регулировать их движения! Мидория, меньше времени трать на восстановление, ты не дуб, чтобы столько на месте стоять! Тсщ! «А он не на шутку разошёлся, — думал Всемогущий, — хотя… я его и понимаю. Кажется, из-за последнего совещания он стал ещё более разбитым. И всё-таки для него по-прежнему нет ничего превыше его студентов и их безопасности. Мы с ним имеем больше общего, чем на первый взгляд». Студенты занимались на открытой местности и потому были как на ладони. «Однако… довольно смело с твоей стороны так открыто об этом говорить…» — завершил свой внутренний монолог Тошинори. Во второй половине дня вымотанные ребята снова встретились на ужине в общежитии за просмотром новостей и принялись жаловаться на строгость Айзавы. — Раньше он так не жестил, — вздохнул Денки. — Ага. А мне-то показалось, что он нас похвалил за стажировку. Рекомендации же хорошие были, — откинулась на спинку дивана Хагакуре. — Но он всё равно прав, — добавила Асуи, — того Ному мы бы не смогли один-на-один одолеть. Мидория сморщился, а в его глазах показалась злость. Он должен был это сделать, будучи новым носителем Один-За-Всех, но не стал. Его всё больше и больше обволакивали мысли о том, что Всемогущий полетел бы в то облако пыли, несмотря ни на что, и не оставил бы там людей. Урарака, заметив это, аккуратно приобняла его и погладила по голове. — Не вини себя и не взваливай слишком много ответственности, ты там был не один, — мягко сказала она. Изуку поднял на неё тяжёлый взгляд, который прекрасно понял Бакуго. У парня были примерно такие же чувства: всю стажировку он рьяно рвался в бой, но, когда дошло до дела, и с места не сдвинулся. Какой из него теперь герой. И это он-то собирается заменить номера один? — Хей, не унывай! — ударил его по спине Эйджиро. — Урарака права, там были почти все мы, ещё другие герои и старшие курсы. — НА ЧТО ТЫ НАМЕКАЕШЬ, ИДИОТ?! — Кацуки был на эмоциях. — Мне тоже не по себе оттого, что я не побежала им помогать, — высказалась Ашидо, — но мы не можем знать, что произошло бы, если бы мы вмешались. — В конце концов, ребята и Мируко же справились. Тодороки и Яойорозу не самые слабые противники, нужно научиться доверять товарищам, — добавил Сато. — Но даже если так, нельзя было оставлять их одних… — с грустью прошептал Кода. У каждого тогда в голове невольно появлялись мысли о произошедшем. Ребята знали, что Тодороки принял на себя основной удар Ному, а после потерял сознание от переохлаждения, но не хотели об этом говорить. С одной стороны, он поступил самоотверженно, а с другой, он вряд ли хотел бы слышать о собственных недостатках, тем более сейчас. Шото сидел и отрешённо ел собу, словно этот разговор его совсем не касался. — Кстати, а где Яойорозу? — поинтересовался Серо. — Она же ужинала сегодня? — Да, быстро поела и побежала заниматься. Какой-то там онлайн-курс, — ответила Мина, — она сказала после тренировки, что будет занята вечером. — Она сама не своя сегодня, может, стоит её проведать? — предложил Иида. — Уверен, она переживает не меньше нас и взваливает всю вину за травму Тодороки на себя. Не по-товарищески оставлять её вот так одну. Шото слегка поморщился и тихо хмыкнул от презрения к самому себе. Другие же студенты напряглись, поскольку хотели всё же избежать этой темы. В воздухе материализовалась тяжёлая атмосфера, никто не решался заговорить первым. — Она показалась мне какой-то странной сегодня, — выдала Тору. — Да Момо после бала сама не своя. Небось, ухажёр появился, — попытался отшутиться Каминари. — Слышал, за ней половина старших курсов носилась. — Это тоже могло сказаться. Всё-таки она не самый экстравертный человек, ей нужно побольше личного пространства и поменьше лишнего внимания, — с раздражением выдохнула Джиро, — жалко, что не все парни это понимают. — Ой, да ты просто завидуешь, — стал провоцировать её Денки, — самой-то тоже, небось, хочется, чтобы толпа ухажёров бегала? Кьёка отправила ему недоброжелательный озлобленный взгляд. Жалко, что он не мог оставаться таким же обходительным, как был на балу, всё время. — В общем, я думаю, Яойорозу нужно побыть одной и восстановить внутренний баланс внимания. А то она явно получила его передозировку, — встала Ашидо, готовясь убирать посуду, — и, на случай если среди нас будет кто-то излишне сердобольный, я порекомендую вам оставить эту ненужную жалость при себе. Ваша обеспокоенность Момо точно не пойдёт на пользу: она либо будет раздражена, либо расстроится и снова не сможет отдохнуть. В комнате был погашен большой свет и горела одна единственная лампа на столе. Сделанные уроки и книги аккуратно лежали внутри ящиков, а портфель непринуждённо стоял недалеко от входной двери. Яойорозу хотела и провалиться сквозь землю, и слиться со всем миром одновременно. Она лежала в ночной рубашке на кровати и смотрела в окно на огни города, представляя, как летает по нему и тонет в уличном воздухе. Сначала она думала, что голова болела от тугого хвоста и поэтому распустила волосы, но потом поняла, что причина была совсем в другом. За прошедшие два дня девушка так и не осмелилась вновь посмотреть на Тодороки. Она просто не могла этого сделать так же, как и раньше. Один его взгляд, казалось, считает её всю насквозь и провалит под землю в его глазах. Момо стыдилась своей прошлой смелости и эмоциям. Сначала ей просто хотелось, чтобы он тоже видел в ней героиню, потом, на балу, она осознала, что её душа требовала совсем другого, намного большего, и от этого она сгорала. Если бы она снова могла посмотреть на него так же непринуждённо, как раньше. Хотя… просто посмотреть, без страха быть осмеянной или раскрытой. Осмеянной? — Шото никогда бы этого не сделал, Яойорозу сама бы зарылась в могилу и поглумилась над собой за эти чувства. Воспоминания разной давности и длительности о том, как он смотрел на неё, всплывали, будто в фильм, и зажигали внутри неё маленькие огоньки. Она хотела бы снова ощутить на себе его глаза. Его проницательные удивительные глаза, которые нельзя расшифровать, но боялась не выдержать. Сейчас уже скрывать это перед собой было бессмысленно: она была влюблена в Тодороки Шото. Глупо, по-детски, наивно, боязливо и искренне. Речь шла далеко не только об уважении. За выходные она поняла, что любила в нём абсолютно всё и хотела сделать это всё своим. «Как же это грязно и эгоистично с моей стороны! Мы же будущие герои, мы должны спасать людей и думать о человеческих жизнях, а я… а я…» Момо терзала себя час за часом, но уже не могла остановиться. Приятные тёплые образы в её голове столь притягательно грели её, что она не хотела от них отказываться. «Как же это эгоистично с твоей стороны, Яойорозу Момо…», — она игриво и снисходительно улыбнулась, прикрыв глаза. Впервые с момента бала.***
Мидория сидел в своей комнате и перечитывал заметки о Ному. Не изменяя старой привычке, он продолжал вести журнал с анализом причуд других героев и злодеев. По словам полиции, тот преступник был даже не самым сильным экземпляром, но уже заставил всех изрядно поволноваться. Изуку перечитывал книги по теории причуд и придумывал способ быстрого выявления слабостей Ному. Погрузившись в свои мысли, он переодевался в спальную одежду, когда раздался робкий стук в дверь. От неожиданности парень слегка вздрогнул. Едва ли к нему кто-то зашёл бы, да и в такой поздний час тем более. Подойдя к двери, он без раздумий её открыл. На пороге стояла Урарака. Он этого не замечал или не понимал, но девушка готова была испепелить себя на месте в любой момент. — Очако? — удивился Мидория. Девушка замялась. — Я видела, что ты переживал, — начала она, — и решила поддержать, — эти слова стоили ей титанических усилий воли, — могу войти? — А… да… конечно… Раньше они бы оба стали краснее помидоров, но сейчас уже более-менее привыкли друг к другу, поэтому, хоть и смущались, но уже меньше. Они сели на стулья у рабочего стола и молча уставились на него. — Ты в последнее время сам не свой, — продолжила Урарака, — тебе надо поменьше переживать о том, за что ты в ответе. Мидория напрягся. — Я понимаю, что у твоей причуды есть недостатки, как и у любого из нас, но вера в себя не должна страдать от этого. В конце концов, в тебе есть огромный потенциал, больше, чем у любого из нас, я бы сказала… — девушка мило улыбнулась. — И я верю в него. Изуку застали врасплох. Такая откровенность была выше пределов его досягаемости, даже Всемогущему он не рассказывал о своих глубинных страхах. — Я чувствую, что мог бы больше, но мне не удаётся преодолеть нынешнюю границу своих сил, — тяжело выдохнул парень, — более того, у меня нет такого природного таланта, как у Бакуго или Денки. Я просто обязан… — Ответственность всегда пропорциональна возможностям, поэтому не опережай свои способности раньше времени. От тебя зависит ровно то, на что ты можешь повлиять прямо сейчас, а не потенциально, — перебила его Очако. Пусть ей этот поступок и казался дерзким, но она всё же сочла его правильным. — Но… — Когда-нибудь ты поведёшь всех нас за собой, — говорила Урарака, — с твоим упорством и трудом этот момент становится всё ближе и ближе. И, поверь мне, я не единственная, кто так думает. Мидория вспоминал обеспокоенный взгляд Всемогущего всякий раз, когда ему не удавалось продемонстрировать на тренировке желаемый результат или новый приём. В то же время Бакуго неустанно делал новые и новые прорывы, его сила росла километровыми шагами, за которыми Изуку не мог угнаться. Так он это видел. Его предел был слишком низко, он почувствовал это в словах Айзавы, который сделал ему замечание на сегодняшнем занятии. — Я не ставлю перед собой такую цель. Просто не могу сдаться, оставив человечество без надежды, — закончил Деку. «Упёртый баран, как ни посмотри, — подумала про себя Очако, — но он такой, какой есть. И именно это мне в нём нравится». — Поверь мне, — она посмотрела ему прямо в глаза, — я всегда буду на твоей стороне, — сердце бешено стучало и перебивало дыхание, — и совсем скоро ты поймёшь, насколько ты на самом деле силён. — О-чако… — Ах! Мидория сказал это таким низким и мужественным голосом, что её душа затрепетала, а тело наполнилось теплом настолько, что она почувствовала влажность внизу. Он и правда сильно поменялся: из робкого и неуверенного в себе до стойкого и… дерзкого? Хоть он всё ещё и был нелепым и смешным временами, всё равно это было уже другое. И, чёрт подери, Урараке это безумно нравилось. Более того, такое его поведение лишь дразнило и раззадоривало его. «Значит, ведёшь себя как взрослый? — А на что ещё ты способен? Не заставить ли мне тебя тоже трепетать?» — проносилось у неё в голове. Прежняя Очако заглушила бы эти мысли, но то было раньше. Сейчас она достаточно измучила себя самоконтролем, скромностью и внутренними ограничениями. Она проделала огромный путь для поднятия уверенности в себе и стала намного смелее. Они молча смотрели друг на друга. Прокачанная широкая грудная клетка Мидории так притягательно поднималась под футболкой при каждом вздохе, а мягкое нежное тело Урараки так гармонично подходило её характеру, что нельзя было ни отвернуться, ни избавиться от этих чар. Она приблизила свою руку к его груди и положила её на плечо, чтобы не быть уж чересчур пошлой. От этого мозг Мидории взорвал миллион фейерверков. Теперь он точно что-то разорвал или сломал внутри себя, то, от чего он только рад был избавиться. Его руки обхватили талию Очако и придвинули девушку к нему настолько близко, что она ощутила запах его тела. Их зрачки бегали по лицам друг друга, ища подтверждение или опровержение обоюдному желанию, и Изуку, прижав Урараку ещё ближе, так, что она почти лежала на нём, поцеловал её. Это было что-то небрежное и волшебное одновременно. Они просто забылись. Преодолев ещё одну границу вместе.***
С появлением в мире первых социальных институтов, связанных с использованием причуд на благо общества, началась разработка различных метрик, способных оценить человека и его способности. Основываясь на физических особенностях вроде выносливости, дефектов, врождённых болезней, и интеллектуальных данных, таких как скорость вычислений и оценки, форма логических рассуждений и находчивость с креативностью, проводился первичный анализ. Второй уровень исследования касался непосредственно причуды, которой обладал человек, и фокусировался уже на её характеристиках, начальной силе, скорости развития и простоты активации. Третий же этап считался наиболее комплексным и заключался в совокупном анализе совместимости данных, полученных на предыдущих этапах. В зависимости от цели исследования переменные и форма оценки могли меняться, кроме того, каждый учёный придумывал свои модификации, либо адаптируя их под конкретный случай, либо делая их более универсальными. Негласно эти метрики используются в специализированных академиях и университетах, геройских агентствах, правительственных структурах и больницах. Публичное разглашение их результатов в СМИ считается незаконным и запрещено на правительственном уровне.***
Прошло уже несколько дней с того момента, как Рейко приступил к тренировкам со своим отрядом. Среди прибывших людей ходили разные слухи о способностях передовой группы. Новобранцы знали об Арфе и даже лично подверглись воздействию её способности, но до сих пор не понимали природы причуды. Мантикора и Адский Пёс ничего не скрывали о себе и с удовольствием отвечали на вопросы, если кто-то осмеливался их задавать. Сначала все шептались за их спинами, те ли это самые братья, но потом постепенно свыклись с тем, что слухи были верны. Причуды же Оины и Рейко до сих пор не были раскрыты. Известно было только то, что базовые боевые навыки мужчины были титаническими, как и его выносливость, а после модификации его тела победить его в поединке чистой силы не представлялось возможным. Связь с внешним миром была под строжайшим запретом, тренировки и практика проходили ежедневно с утра и до вечера. Обучали не только навыкам сражения, но и теоретическим аспектам боя. Особое внимание уделялось координированию сил: все отряды должны были функционировать подобно единому организму. Для этого также прорабатывались интуиция и реакция, а внутрь каждого человека были внедрены мини-рации, поддерживавшие связь. Наибольшим нагрузкам подвергался отряд Рейко из-за скорой операции в небольшом городе. Оина в итоге подобрала место для испытания его новой силы. Откладывать это надолго было нельзя: мужчине по-прежнему требовались дополнительные вмешательства Гараки, да и недостатки текущих умений было необходимо знать в ближайшее время для доработки планов. День икс был уже назначен.***
В тот вечер Мина озадачила его словами об испуге Момо. Да, она действительно не любила лишнего внимания или сострадания: слишком самодостаточная и гордая для этого. Но была ли в том вина конкретного человека? Почему она выглядела болезненно? Почему прятала взгляд? Замёрзла? Испугалась? Достаточно ли хорошо она ела? Ненавидела ли она кого-то? Или, может, даже презирала? — Одна теория за другой заполняли разум, который и без того был в достаточной мере занят и озадачен. Что ж. Друзья на то так и называются, что выручают даже тогда, когда их об этом не просят, даже когда, вероятно, не хотят видеть. Яойорозу по-прежнему лежала на кровати и сливалась воедино с окружающей атмосферой. Её мечты и фантазии окрепли настолько, что заполонили пространство вокруг, и она потеряла понимание реального и вымышленного. Неожиданно раздались три коротких удара о дверь. Они были глухими и чёткими. Возможно, кто-то из подруг пришёл осведомиться, как у неё дела, Момо же не удосужилась им объясниться. Тяжело вздохнув и нехотя поднявшись с кровати, она поправила одежду и причёску, чтобы не выдавать себя. В зеркале отражалась аккуратная девушка в серых шортах и мягкой синей футболке. Вполне прилично и допустимо для неожиданного вечернего визита. Однако… Открыв дверь, она никого не увидела. Когда же девушка опустила глаза, она заметила тёплый ланч бокс, до краёв наполненный разной едой, которую было сложно разглядеть. Изрядно удивившись и ещё раз осмотрев коридор с обеих сторон, она взяла коробочку и забрала с собой в комнату. Внутри находился рис с курицей и луком, несколько кусочков огурца и манго, а также чашечка с горячим чаем. Говоря честно, Яойорозу не успела сегодня толком поесть, просто перекусила первым, что попалось под руку, чтобы не задерживаться на первом этаже вместе с остальными. Осматривая блюда, она попыталась предположить, кто мог бы ей это принести. Скорее всего, кто-то из девушек, потому что парни менее склонны к эмпатии и скорее не придали особого значения её отсутствию. Устала — и устала, со всеми бывает. Вероятно, подруги вместе собрали для неё ужин. Мина приготовила рис, Очако — курицу, а Джиро и Тору с Асуи помогли с фруктами и овощами. Единственное, что не давало покоя, — это чай. Слишком «простой» для Ашидо, которая предпочла бы что-то более экзотическое, дороговатый для Урараки, судя по послевкусию, но при этом достаточно изысканный, с едва уловимыми нотками ингредиентов, которым Кьёка и Хагакуре не придали бы значение и выбрали бы что-то с одним явным ароматом. Оставалась Асуи, но она предпочитала менее крепкие напитки, поэтому вряд ли выбрала бы такой насыщенный чай. Вывод напрашивался сам собой: подруги взяли его не из своих личных запасов. Хотя… возможно, им помог Сато: он был и хорошим поваром, и дегустатором, так что вполне мог поделиться чем-то из своей коллекции. Ещё чай мог дать Тодороки, но… Момо невольно загрустила и вновь погрузилась в мечты. Ах, если бы он только приготовил ей этот ужин… Но он не умел. Точнее, только учился, и об этом всем было прекрасно известно. Хотя заварку вполне мог дать и он, в конце концов, жадным Шото не слыл, да и в сортах разбирался неплохо. «Интересно, если это всё же был он, то как он выбрал для меня чай?» — Яойорозу представила, как парень ходил по комнате, заглядывал в свои ящички и нюхал разные сухие листики, подбирая что-то подходящее для него. Чем он руководствовался? Вспоминал ли о ней? Чем вдохновлялся? Беспокоился ли он о ней? «Глупая…», — вновь усмехнулась своим эгоизму и наивности Момо. Как будто Тодороки опустится до её уровня и до таких второстепенных для героя вещей, как влюблённость. Но как же обидно было это осознавать. Она же была неотразима на балу, даже по своим меркам. Внутри девушки зарождалась обида и недовольство. Она вновь желала его внимание, но стеснялась, но хотела, но боялась, но мечтала, но стыдилась, но ждала… Пожалуй, ей не следовало надолго оставаться наедине с самой собой. Заключив это, Яойорозу приступила к своему ужину. Он был очень даже кстати, ведь неожиданно она осознала, что была голодна, особенно когда попробовала вкусную еду. «Нет, это всё же не Тодороки». В последующие дни Момо чувствовала себя уже лучше, но по-прежнему избегала прямых встреч и контактов с Шото просто для того, чтобы свыкнуться со своими чувствами и научиться держать их при себе. По ночам она всё больше забывалась и отрывалась от реальности, а днём концентрировалась на учёбе и разговорах с подругами. Благо, никто не замечал происходивших с ней изменений, поскольку довольно быстро отношения Мидории и Урараки перестали быть тайной. Конечно, сначала класс был шокирован, но потом и парни, и девушки в равной мере поздравляли своих друзей и радовались за них. Некоторые одноклассники в шуточной форме сказали про «кабалу на всю оставшуюся жизнь», «конец свободы» и «что-то поздно ты спохватился, нормальные мужики с тринадцати лет уже во всю кувыркаются, а ты уже хилый старпёр», но в то же время подметили для себя, что пора бы и им храбреть. Девушки же дружно пожаловались друг другу на гиполибидемию других парней и поздравили Очако. Было заметно, что новоиспечённая парочка светилась от счастья. Изуку стал более сдержанным и сконцентрированным во время тренировок, перестал мямлить и нервничать по пустякам, у него явно прибавлись уверенности в себе. Похожее было заметно и в Урараке, которая, безусловно, и до этого слыла боевой девушкой со стойким характером, но сейчас её инфантильность, проявлявшаяся в некоторых моментах, стала уходить, как пережиток прошлого. Она меньше думала о пустяках, практически не нервничала по мелочам и даже стала чуточку внимательнее. Смотря на этих двух, Аояма с нескрываемым удовольствием улыбался во весь свой рот и продолжал наблюдать за ребятами своими хитрыми глазами. Значение такого поведения понимала только Очако: он ведь первым раскрыл её секрет с потрохами. Мидория же не придал этому особого значения. Наиболее существенными и важными для него стали внутренние изменения, благодаря которым он почувствовал в себе будущего лидера. Сейчас он по-прежнему не скидывал тот непосильный груз ответственности, который взвалил на собственные плечи, но теперь он хотя бы знал, что может себе доверять. В итоге, именно он был самым неуверенным в себе парнем в классе и именно ему как никому другому требовалась эта сторонняя поддержка от человека, который и понимал, и поддерживал. Ему ли одному?