go away

— Для меня Су Хён — мой мир. Га Он говорит это тоскливо и опустошенно, но так, что это не потерпит возражений и противоречий. Сказать, что он разочарован, наверное, слишком. Чего-то подобного стоило ожидать, это было так предсказуемо, что даже глупо немного от своей реакции. Ё Хан не был супергероем, что боролся со злом мира за благополучие и справедливость всех в нем. Нет. Га Он в ужасе от своей глупости. Кан Ё Хан был злом во плоти и уничтожал другое зло для забавы, преследуя свои цели. Но Га Он забыл об этом. Восхищаясь его умом, возвеличивая его образ, испытывая самые разные чувства к мальчику, которого избивал и уродовал собственный отец, замечая ту теплую, спокойную сторону Ё Хана, что казалось — он мог прикоснуться к его искрящийся и искалеченной душе, он забылся. Невозможный идиот. Он был настолько зол на старшего за жестокость в отношении себя. Что, он хочет, чтобы Га Он уверовал в праведность решения отказаться от Су Хён? От единственного человека в мире, что выдержал вместе с ним все страдания и горе? Такая жестокость и бесчувственность в отношении младшего наконец отрезвила и привела его в чувство. Иронично, что заметить он это смог, только когда ощутил все на себе, закрывая глаза на других, будто ничего странного нет, а методы и его обычное обращение с людьми не было жестоким. Так же скрывать, что Га Он не чувствовал себя особенным для него, в его семье, было ложью. И мысль о том, что это помешательство затуманило ему голову, настолько, что он перестал замечать жестокость Ё Хана невероятно злила. Каким же монстром я становлюсь. Он не смел убеждать Га Она, что мир будет спасен, если оставить Су Хён. Теперь он даже видел в судье какую-то подлость и низость. Двигаемый злостью и эмоциями парень не видел иного выхода, кроме как убраться из этого дома. Увидев Элию в коридоре, он скорее шел к своей комнате, если так ещё правильно о ней думать. Элия точно была той, кого он не хотел обидеть своим несдержанным поведением. Когда девочка появилась в комнате следом за ним, со всей своей искренней наивностью и заботой, в нем зародилось первое сомнение. Ему не хотелось её разочаровывать. Но раз он сделал такой решительный шаг, то второй уже неизбежен, верно? Переступив порог дома, неуверенность в своем решении больно ощутилась внизу живота тугим комком. Эта ноющая боль преследовала его всю дорогу к его настоящему дому, пока голову терзала мысль — а не совершает ли он ошибку? Что все равно казалась совершенно необоснованной для него.

***

Добравшись к месту своего жилища, парень устало обнаружил несколько засохших цветов при входе. Сегодня для этого не было времени и места в его голове. Сегодня Га Он чувствовал себя истощенным, глупым, импульсивным, безответственным и разочаровывающим всех, кто ему дорог. Он думал, что даже на эти чувства не было сил, пытаясь искренне не замечать свою совесть, стыд и сомнения, чтобы отгонять их куда подальше. Помощник судьи приготовился ко сну: принял душ и переоделся. Еды не было, но все равно ничего съесть он бы не смог. Мысли метались одна за одной в его голове, но победила та, в которой Га Он не сомневался и мог скинуть хотя бы один отягощающий его измученное сознание камень. Он поднялся с кровати и направился прямиком на улицу за лейкой для цветов. Его ошибки и так принесли столько разочарования, что если бы его совесть была человеком, то эта мелочь была бы последним ударом, что столкнула её в могилу. Если он может сохранить или спасти какую-то жизнь, то он не умеет делать иначе. Таков уж Га Он. Хотя даже парень думает сейчас, что превозносить цветы в ряд спасания чьих-то жизней - это немного слишком. Но пусть в такой момент это хоть как-то облегчит его душу. Ё Хан свои поступки так же оправдывает тем, что он может, тогда же в кого Га Он превращается? Это стало последней мыслей парня, что погрузился полностью в своё сознание, прежде, чем он заметил главного героя своих терзаний прямо перед собой. — Тогда кто же я для тебя? Ё Хан произнес это свирепым голосом, его глаза пылали яростью, но за которой стояла неутолимая тоска. Его волосы были растрепаны, губы — ярко красные, а вены на лбу пульсировали. Вид старшего выдавал в нем бешеную спешку. — Что? Га Он совсем не понял, о чем его спрашивают. Вопрос был странным и неожиданным, как и само появление судьи. Младший почувствовал себя загнанным в угол, его застали врасплох, и каждая часть его тела забыла, как правильно двигаться в этот момент. Особенно страдали его глаза, что не выдерживали напора мужчины, он чувствовал себя совершенно голым перед ним. Парень отставил лейку в сторону: — Я не понимаю, о чем вы говорите. Хотите зайти внутрь? Похоже они говорили вопросами друг с другом. Парень отошел в сторону, чтобы пропустить своего визави, но был остановлен и перехвачен его рукой. Кан Ё Хан схватил его за запястье и подтолкнул к закрытой двери, перекрывая своим телом остальное пространство. — Кто я для тебя? — судья говорил, сдерживая свою ярость, и Га Он знал и не раз ощущал, что это такое на себе. — Ты сказал, что твоя подруга для тебя — твой мир, тогда… Кан Ё Хан остановился, увидев осознание во взгляде младшего. — Я… — все что и смог выдавить из себя парень, его тело начинало трястись от этой ситуации, от этой близости. Он ощущал, как ноги начинают подкашиваться, а ладонь судьи всё больнее сжимала его собственную руку. Его взгляд опустился и стал суетливым, словно пытался прочесть ответ на обуви мужчины. Это было слишком для него. Теперь он точно знал, что ни в коем случае нельзя быть откровенным с этим человеком, слишком опасно. А то, что ему дорого он пытается отобрать после у Га Она, он это знает. — Почему ты молчишь?! — не выдержав, во весь голос закричал Ё Хан. Его безумная часть рвалась наружу. Младший поднял покрасневшие глаза на Кана. Тот был словно буря, что поглощала Га Она своей тьмой прямо сейчас. Его вторая рука потянулась к шее парня, что по инерции напрягся, зная, что будет дальше. Но рука коснулась — напротив — очень осторожно и даже нежно. От удивления помощник судьи вздрогнул и зажмурился, предчувствуя что-то неспокойное. Но, что действительно парень не ожидал и не позволял себе даже мысли в эту сторону, так это губы Ё Хана на своих. Он просто прижался ими, ослабляя захват на запястье и медленно проходя второй рукой по шее младшего. Последний в испуге открыл глаза, его сердце замерло, а в голове исчезли все мысли в этом миг. Он застыл неподвижно, неуверенный, что это реальность. Губы старшего были такими же мягкими, какими и выглядели всегда. Он начал не спеша ими целовать Га Она, пока тот приходил в сознание. Это было очень приятно и возбуждающе, судья всегда завораживался на пухлые губы, его красивую улыбку и счастливое лицо, что видело так много горя, и не мог понять, как он остался таким — живым, красивым, искренним — что угодно, просто таким каким он был по сути. Рука старшего спустилась на талию парня и обхватила её сквозь тонкую ткань легкого свитера. Своим языком он сначала провел по губам парня, затем протолкнул его дальше, касаясь зубов и неба. Мужчина почувствовал, как ему неуверенно отвечают на поцелуй, что заставило его отстраниться и заглянуть в глаза напротив — ища там ответ на свой вопрос. Конечно же, думал Га Он, он не может так, чтобы не довести его до крайности, не разложить его на атомы, чтобы после собрать то, что будет нужно этому дьяволу. Взгляд младшего не был туманным, но недостаточно трезвым, глаза были покрасневшими и немного влажными, но он не плакал. Га Он смотрел на него, как на своего персонального палача, и более точного сравнения не было. Га Он знал, что заранее проиграл. Парень потянулся вперед, чтобы накрыть губы Кана своими. Его рука легла на затылок судьи, а второй он схватился за его кожанку крепкой хваткой. Да, Га Он знает, что проиграл заранее, но это не значит, что он будет безвольной куклой поддаваться на все манипуляции и провокации старшего. Он все ещё был зол на него настолько, чтобы не контролировать себя и свои чувства рядом с ним. Немедля Ё Хан отвечал на поцелуй, проталкивая язык дальше, чтобы сплести его языком младшего. Он целовал его так страстно, всё стало влажным и горячим, температура в теле обоих поднялась. Рука старшего зарылась в волосы Га Она, а вторая потянулась под его одежду: то мягко гладя за талию, то яро сжимая до покраснения нежную кожу. Га Он умел целоваться, он наслаждался, когда кончиком языка проводил по зубам судьи, слегка прикусывал его губы, он потерял счет времени рядом с ним. Когда воздух иссяк, Ё Хан медленно отстранился, напоследок проводя пальцем по нижней губе парня и слегка целуя её. Они пытались отдышаться, помощник судьи стоял с закрытыми глазами, прижимаясь спиной к двери, чтобы устоять на ногах. Он думал о том, что Ё Хан должен был остановить его до того, как он покинул его дом, прекрасно осознавая, свою детскую манипуляцию и то, что обвинял в этом грехе человека напротив. Так в кого же превращается Га Он? Судья не должен был быть столь безжалостным к нему и его чувствам, он не мог этого вынести и простить. А сейчас это лишь очередная провокация со стороны Кан Ё Хана, новый вызов, то, что он называет своим методом и что никогда не меняет. Да, ему безумно тяжело расстаться со всем, что было в том доме, но Ё Хан пересек очередную границу, достиг нового предела и это уже слишком для Га Она. — Будь на моей стороне, — мужчина говорит уверенно, его взгляд был направлен прямиком в душу Га Она, но парень не верит, что чувствует мольбу в этом голосе. Он уверен, что эта та безумная, жестокая сторона Кана, вовсе не то, что он видел в другие дни будучи рядом с ним почти круглосуточно. — Уходи. Га Он говорит это на выдохе, и будто слышит, как что-то ломается в старшем, а после и в нем самом. Рука, что до этого нежно обнимала его за талию, теперь безжально сжимала его до синяков, словно пытаясь вырвать все внутренности парня. Он не смотрит в глаза Ё Хана, но сквозь его дыхание чувствует разочарование, предательство и ярость. Га Он вдруг думает, будто ранил его всадив нож в спину второй раз за сегодня и не понимает откуда лезут эти больные мысли, ведь это было неправдой, он в этом почти уверен. Живот начинает болеть не только от руки старшего, но и от мыслей обо всем. Ё Хан уходит, и парень не понимает, как он не разнес здесь все в руины от злости, ведь что-то пошло не по его плану. Он так и не решился взглянуть ему в глаза, будто предчувствуя, что его погибель наступит в тот самый момент. Он упал на колени и его глаза застелила пелена из слёз, которых он даже не понимал. Чувство вины окутало его целиком. Хотелось бежать за Ё Ханом и на коленях молить не оставлять его. Младший понимает, что упрек в детской инфантильности был справедлив. Парень до утра терзает себя мыслями о том, почему же все-таки Кан Ё Хан приехал к нему, чувствуя себя последним мерзавцем на свете, что занес нож прямиком в сердце кому-то столь израненному и одинокому, будто все это не было игрой, будто он совершил величайшую ошибку. Он заснул на несколько часов, когда его организм просто отключился и не смог больше воспринимать эту тягучую пытку, которой парень терзал себя. Возможно, если бы Га Он знал, что его последующим искренним желанием станет приставить дуло к своему виску, за то, что не был рядом с Ё Ханом, когда тот истекал кровью, чтобы помочь и защитить его, он бы признался, что Кан Ё Хан стал ему домом и его убежищем, где он мог спрятаться от всего и найти там любовь.