Не понять

Бывали такие дни, когда Элиас переставал понимать Тисе. Хотя говорить о полном понимании в их отношениях пока было еще рано - все-таки не так уж и долго они пробыли вместе, но с какого-то определенного момента чародей присвоил себе некую заслугу понимания потемок души человеческой и вполне успешно с ней справлялся. Но иногда он просто не мог понять ее. Обычно перемены ее настроения становились заметны почти сразу-она будто растворялась в доме, скрываясь в глубине его углов и половиц. Ее не было в комнате, нет в саду. Наученный опытом, Элиас устраивался в кресле и позволял ей остаться наедине с самой собой. Как объясняла ему Тисе, даже для людей есть таки вещи, которые они не могут в себе понять- куда уж тут влезать нисколько не человеку Элиасу. За чашкой чая и газетой время текло медленно, но чародей умел ждать. Он ждал, когда силки накрыла стол для обеда. На одну персону. Ждал, когда вечерние фейри залетели в окно, щебеча на резной раме. Ждал, отложив дела. Ждал. *** -Тисе? Девушка не отреагировала на знакомый голос, продолжая сидеть на черепице. Вряд ли крыша была идеальным местом для вечерних бесед, но Элиас этого не знал. Он знал только, что ночью его ученице опасно находиться на улице без него. Он знал как ждать, но не понимал, почему она не приходит. Почему не смотрит на него, почему сидит на крыше, когда в гостиной стоит удобное кресло, обустроенное под ее маленькое тело. -Тебя не было весь день,- голос звучал без упреков. Но что-то горьковатое, будто недосказанное ощущалось в под тоннах. "Ты пряталась от меня?" Впервые, когда Элиас ощущал потребность в этих ответах, его учитель оставался молчаливым. -Ты хочешь побыть одна?- снова вопрос с под тонном. Тисе двигает затекшими ногами и придвигает колени ближе к подбородку. Он опять не понимает. Он думает, что ошибся и должен уйти. Делать то единственное, что он умел- ждать в доме. Ждать, и надеяться, что она однажды спуститься к нему. Или к завтраку. В гостиной его останавливает силки. Она протягивает чародею сложенный плед и поднос с какими-то закусками. В медленном движении головы существа ощущалась задумчивость, в огоньках звериных глазниц блестела горечь. Почему только он не понимал свою ученицу? В этот раз она все также сидела на черепице. Обездвиженная, погруженная в медитацию собственных мыслей. Элиас вновь ощущает себя лишним, но плед в руках лежит напоминанием цели. Ткань паряще ложиться на продрогшие плечи, девушка будто не реагирует. Но он смотрит пристально, замечая слабое движение пальцев, крепче сжимающих теплую шерсть. Уверенность медленно струиться по рукам чародея, исходя от подноса с едой, на который Тисе бросила вялый взгляд. Он ставит посуду рядом с ученицей и изучающе смотрит на нее. -Я просто не понимаю,- слабый голос, заглохший от долгого молчания. Элиас готов подхватывать каждый звук, вырывающийся из ее мыслей. Но она вновь умолкает, а он не знает, что более делать. Разве что ждать. И в тишине его ожидание вознаграждается новым звуком. -Просто... Я твоя "невеста", потому что ты не знал, что такое "сожитель". Это сложно принять,- на последних словах она болезненно сглатывает и отступает в молчание, но вновь возвращается и продолжает,- После всего. Она молчит. Он не выдерживает. -Ты дорога мне. Это ничего не меняет,- чародей чувствует, как неприятные слова щекочут горло. Тисе слабо качает головой и поднимает глаза выше. Она его не слышит. В какой-то момент девушка тянет руку к подносу, но словно передумывает и двигается немного в сторону, ложась на белую ткань перчатки. Их взгляды должны были пересечься, хоть чародейка и продолжала смотреть куда-то глубоко вверх. Элиас же смотрел только на нее и пытался понять. Понять то, к чему еще не был готов. -Ты тоже мне дорог, ты даже стал мне семьей,- смешок,- но это другое,- ее слова заставляют его чувствовать себя странно. Горько и тепло одновременно. Он сжимается глубоко внутри, впервые боясь этих перемен в себе. -Ты мой учитель людей,- он говорил о том, что знает, пытаясь заглушить чувства словами. Ее глаза плачут. Но лицо серьезное. Решительное. -Я должна вернуть тебе кольцо,- она втягивает воздух через всхлип и встает, прежде чем он успевает протянуть к ней руки для объятий. Тонкая рука отстраняется и вытирает слезы, после чего уже не возвращается. Элиас отчетливо ощущает, как в этом месте кожа неумолимо холодеет без тепла. -Почему,- его голос растерян. Она впервые за их разговор поднимает на него взгляд и горько поджимает губы. -Так надо, - она вновь ему объясняет все как учитель, но сейчас все ощущается иначе,- это только все путает. Он не понял ее, но послушно принял эти объяснения. Ведь бывали дни, когда он переставал ее понимать. Даже если отчаянно в этом нуждался.