«Зачем?»
«Буду их мирить, после того, как приведу Донхёка в порядок.»«Я уже с Ренджуном, и ещё не знаю, что случилось, но не понимаю, почему он должен давать Хёку второй шанс.»
«Он не должен.» «Но им стоит поговорить ещё раз.»«Ладно.»
Джисон поднимает взгляд и видит, что Ренджун вопреки всем своим действиям до этого неожиданно швыряет какую-то тетрадь в стену, срываясь на крик и вновь заходясь в рыданиях. – Боже! Ренджун! – Джисон тут же откидывает телефон на подушки, и приближается к парню, прижимая к себе. Пока тот вырывается, бьёт младшего по груди, плечам, спине, повторяя отчаянное: «Зачем?!» – Сон лишь прижимает его крепче, дожидаясь, когда парню станет немного легче. И он успокаивается, утыкаясь носом в рубашку, которая висит на плечах парня, прижимаясь крепче и сжимая этот самый элемент одежды в кулаках. – Что случилось, Инджун-ни? – шепчет Пак, поглаживая парня по голове. – Расскажи, чтобы стало легче. Ренджун ещё некоторое время всхлипывает, не желая отрываться от друга, но потом его хватка слабеет, и он просто кладёт голову на плечо и говорит куда-то вниз: – Донхёк… он… он знает про мою влюблённость в брата, – его голос слегка хрипит после долгих рыданий, и у Джисона внутри всё надрывается. – И это причина, по которой я согласился с ним встречаться. На самом деле… думаю, на самом деле, я ему не… не нужен. – Подожди, что? – Сон пытается осознать сказанное, но что-то не вяжется. – Разве он непросто предложил тебе попробовать? Разве вы не вместе, потому что ты хотел избавиться от этой своей глупой привязанности к брату? Он чувствует, как его вновь бьют в бок, а после слышит: – Моя привязанность не глупая! – Ренджун отталкивает от себя друга и разворачивается к окну, вытирая слёзы. – А то, почему мы встречаемся… Он грозился рассказать всё брату… А я пока не готов к этому. – Этот придурок угрожал тебе?! – Не совсем. Но да… Наверное, да, – парень пожимает плечами и с грустной улыбкой поворачивается. – Но сегодня я послал его, так что придётся как-то выкручиваться и… и… боже, рассказать всё брату?... Его тонкие руки зарываются в волосы с таким отчаянием, и Джисон понимает, как тяжело это осознание бьёт по Ренджуну. – Ренджун… Я дал твой адрес Джемину… Они с Донхёком приедут, скорее всего, – почти шепчет парень. – Я… прости… я не знал. Когда Рен поворачивается, Сон понимает, что натворил. Потому что его глаза так широко распахнуты, а руки опускаются с таким отчаянием, что хочется спрятаться от этого вида. – Ты сделал что? – переспрашивает Ренджун, но в ответе он не нуждается, потому что сразу вскрикивает: – Зачем? Джисон! Зачем?! Он смотрит на друга, не представляя, что сделать в этой ситуации. Ким ещё некоторое время смотрит на друга, который как виноватый щенок опускает голову и весь сжимается, словно совсем маленький, хотя и больше и выше Ренджуна. Они стоят в молчании, и Рен правда не представляет, что делать. – Я не уверен, что готов его увидеть. Да и… Боже! Да он же пьяный в стельку! – Джемин писал, что собирается его привести в чувство, а потом повезёт к тебе. Ренджун вновь переводит взгляд за окно, и видит, как ветер начинает бушевать. Кажется, дождь скоро пойдёт. Он разворачивается к шкафу и находит несколько толстовок и худи, одно накидывая на себя, а второе кидая в Джисона, который прибежал к нему в одной рубашке. – Не представляю, к чему приведёт эта встреча, но… будет, что будет. Рен держится стойко, и Джисон завидует этому. Он бы с большей вероятностью спрятался где-нибудь и не позволил себя найти. Но точно бы не стал встречаться с тем, из-за кого лил слёзы несколько минут назад. Донхёк был уверен, что Ренджун не захочет с ним видеться. Но вот они подъезжают к тому самому недо-особняку и уже через пару минут к их машине выходят двое парней. Джисон выглядит очень рассерженным, и Хёку достаточно одного столкновения взглядами, чтобы понять: ему не рады. На улице похолодало ещё сильнее, а куртка осталась где-то там, на вечеринке, поэтому Донхёк смотрит на парней с огромным нежеланием выбираться из теплого салона, а потом на Джемина, который, кажется и сам не желает выходить, поэтому лишь указывает парням кивком головы на задние сидения. К удивлению Донхёка, Ренджун кивает в ответ и забирается в машину, избегая Хёка даже взглядом. Словно его здесь нет. Словно они не знакомы и не собираются знакомиться. Он сжимает челюсть, сдерживая непонятный порыв внутри, и сглатывает так тяжело, когда слышит, как захлопывается дверь. Они ничего не говорят, даже не приветствуют друг друга. Джемин просто сразу заводит мотор и выезжает со двора. На фоне играет музыка, и Донхёк благодарен На, когда тот включает по громче любимую Ариану Гранде, подпевая в полголоса. Джисон ловит себя на том, что наблюдает за расслабленными движениями водителя, как его руки уверенно держат руль, как взгляд сосредоточенно следит за дорогой, а низкий голос порой мимо нот, но с полным наслаждением подпевает исполнительнице. Это заставляет расслабиться ровно до тех пор, пока в голове не мелькает воспоминание о фотографии, которую он получил после трансляции. И он тут же отводит взгляд в сторону, чувствуя, как краснеет. А Ренджун не отводит глаз с дороги, чувствуя внутреннее напряжение, и не представляя, чего ждать от этой поездки. Он думает о том, как много домашней работы ему нужно сделать, вспоминает, что они с Доёном собирались сходить в кино, на какую-то драму. Конечно, не только с Доёном, но и с Теён, но не важно. Важно, что на часах уже час ночи, а в голове тысяча и одна мысль, и каждая ни о чём. Потому что рядом сидит Донхёк, который смотрит в зеркало заднего вида и наблюдает за ним украдкой. Потому что Джемин везёт их непонятно куда, а Джисон и не против. И ведь он тоже не против. С ними – не против. За окном совсем темно и немного пасмурно. Ветер совсем разбушевался, и деревья за окном красиво извиваются под его порывами. Ренджун бы хотел взять сейчас в руки альбом и зарисовать что-то абстрактное, что-то похожее на эти деревья и порывы ветра. Потому что внутри него тоже буря. Они на выезде из города, и Джисон немного напрягается, наконец наклоняясь чуть вперёд и спрашивая, куда они направляются. – Посмотреть на ночной город со стороны, – улыбается Джемин, полностью наслаждаясь поездкой. – И если мы задержимся до рассвета, то вы увидите самую волшебную картину. Если, конечно, тучи не затянут всё небо. – Должно быть, это очень красиво, – неосознанно произносит Рен вслух. А Донхёк вновь кидает взгляд в его сторону. И в этот раз их взгляды пересекаются, задерживаясь друг на друге. И Ким видит, как парень прикусывает губу, а потом переводит взгляд за окно, тяжело сглатывая. Ренджун тоже возвращает взгляд к пейзажам за окном, но пред глазами всё ещё те кофейные бездны, в которых парень, кажется, растворяется. Они приезжают на какой-то утёс (или обрыв, или что это вообще) через минут пять после их разговора. И Джемин торопливо заглушает машину и выбегает, подбегая к краю. Сейчас в глаза Ренджуна он выглядит как мальчишка, который умеет наслаждаться жизнью. И когда Джисон выходит следом за ним с криком: «Надеюсь, ты собираешься прыгать!» – невольно улыбка появляется на лице. А Донхёк не спешит выходить, лишь убирает ремень безопасности и запрокидывает голову, закрывая глаза. Рен смотрит внимательно, впитывая каждое его движение. На нём всё ещё та легкая рубашка, и он понимает, почему старший не торопится выходить. В машине теплее. – Прости, – слышит он чужой, чуть осипший после долгого молчания голос. Он прокашливается и повторяет: – Прости. Я правда не хочу на тебя давить и указывать, что тебе делать. Ты взрослый мальчик, – его пухлые губы расплываются в легкой улыбке, – тебе решать, что будет дальше…. И будет ли вообще. Ренджун наблюдает, ожидая не ясно чего, а потом следует своему неожиданному порыву и выходит из машины, но лишь за тем, чтобы сесть за водительское сидение, рядом с Хёком, ближе, чтобы была возможность посмотреть ему прямо в глаза, увидеть в них эту грусть, отчаяние и горечь. Не только в отражении зеркал, не только в своих глазах, но и в его. И Донхёк смотрит с недоумением, но с тем же отчаянием. Словно его глаза ¬– это свежесваренный эспрессо с кремами на поверхности. Сперва кажется, что такой кофе пропитан только горечью, но пробуя, смакуя, ты почувствуешь не только горечь, но и приятную кислинку, и на вкус это будет похоже на горячий шоколад с карамелью или апельсиновой стружкой, а может быть миндалём. И Ренджун понимает, что хочет распробовать этот эспрессо, хочет понять, какой он на вкус. – А что, если я хочу, чтобы это что-то всё-таки было? – он видит удивление в глазах напротив, и на мгновение уголок губ дергается, но Рен старается сдержать улыбку. – Ты мне нравишься, Донхёк. Просто как парень и… наверное, я бы хотел попробовать. Только без всяких угроз, на равных правах, просто потому что мне нравится проводить с тобой время. Донхёк смотрит пристально, пытаясь найти подвох, бегая глазами по чужому лицу, а потом выдыхает, и только сейчас Ким понимает, что парень словно задерживал дыхание с того самого момента, когда Ренджун пересел к нему. – Я… я не хочу тебя терять, – шепчет Рен, через силу. – Ты стал мне близким за этот короткий срок. Донхёк тянет руку к его, привычно переплетая пальцы, и смотрит на то, как их ладони сочетаются. Такие разные. У Ренджуна кожа в разы бледнее, а ещё ручка совсем маленькая, но она так идеально лежит в его ладони, и он тянет их сплетенные вместе руки к губам, оставляя на тыльной стороне горячий след. – Так не теряй, – шепчет, еле слышно, но им достаточно. Сердце замирает, а ветер всё также бушует за окном. – Что вы затеяли? – спрашивает Джисон, пока наблюдает за видом огней города со стороны, за движущимися машинами, которые словно светлячки рассекают воздух, оставляя следы в памяти Пака. Красиво. Джемин смотрит на младшего и ехидно улыбается, подходя всё ближе. – О чём ты? Он походит совсем близко, утыкаясь носом в щёку, но младший тут же отходит, недовольно бурча. – О ваших с Донхёком мутках, – разводит руки в стороны парень. – Это слишком похоже на какие-то игры, споры или что-то такое… Как в сериалах. Только Ренджуну я такого не желаю. Сериалы должны оставаться сериалами. Джемин не отводит взгляд, но улыбка с его лица постепенно сходит, а с губ слетает вздох. – Это тебя не касается. И меня. Это касается только их двоих, – он оборачивается, и к своему удивлению видит, что Ренджун сидит на водительском сидении. Они держатся за руки, и, кажется, Донхёк улыбается. – Я тут просто как наблюдатель, которому очень интересно, чем в итоге всё закончится. – Гребаный наблюдатель, – шепчет себе под нос Сон, но парень всё слышит, и видит, как щеки парня покрываются румянцем буквально через мгновение. – Ты что-то имеешь против? Джисон бубнит что-то не ясное, и на мгновение На даже слышится: «Если за мной, то нет,» – но он вовсе не уверен в том, что ясно расслышал. Парень решает, что не хочет мусолить эту тему и просто наблюдает за парнем, который мнёт рукава худи, которое ему не совсем по размеру, и явно жмёт в плечах. Из-под него выглядывает чёрная рубашка, и Джемин находит её до боли знакомой. – Слушай, – обращает на себя внимание Джем, – это худи Ренджуна? – Сон кивает. – Может переоденешься в мою? У меня в багажнике лежит одна толстовка. Она точно тебе будет лучше в плечах, чем это. Ты весь зажался в ней. Джисон сомневается мгновение, но потом кивает, и идёт следом за Джемином до машины. В багажнике правда обнаруживается толстовка, а ещё парочка пледов, которые он вытаскивает следом, направляясь сразу к Донхёку, чтобы выманить голубков наружу. И Пак старается быстро переодеться. А Джемин видит, как задирается рубашка, пока младший снимает верхнюю одежду. Видит крепкое, но такое соблазнительное тело. И, возможно, это всё темнота ночи и такая же рубашка, но внутри закрадываются подозрения. – Хей, Джисон, сколько время? – спрашивает он, и после видит, как те же руки держат в руках тот же телефон, подсвечивая экраном телефона лицо. На невольно улыбается, приближаясь к парню. – Два часа ночи, – говорит Джисон, поднимая взгляд, и тут же встречается с чужим, который так непозволительно близко. Он хочет сделать шаг назад, но его наоборот притягивают к себе лишь ближе, обнимая за талию и ныряя носом в открытый участок кожи между рубашкой и худи, осторожно вдыхая аромат его тела полной грудью. – Ты пахнешь яблоками и порошком, – смеется Джем, тут же отходя от парня, а в мыслях проносится: ¬– «Я тебя нашёл!» Он достаёт из багажника ещё термос с уже теплым чаем и затем направляется к краю, чтобы расстелить там один плед. В это же время Донхёк, полностью завернутый во второй плед, выходит из машины следом за Ренджуном, который уже наблюдает за красотой ночного города. Они говорят о чём-то, и Джисон уверен, что Рен говорит о том, как хотел бы нарисовать это всё, потому что это взгляд ему знаком. Он хочет подойти к ним, поговорить, тоже вставить свои пять копеек и, возможно, отчитать Хёка. Но… Но он застывает на время на месте, не понимая, что не так. А с Джемином определенно что-то не то.