Ликуй, сладкоголосая дева

Издалека пришла та дева, завладевшая всеми его помыслами, из мира, что далёк от магии. Но как же был хорош её портрет! Так благородна и юна, дивна и хороша та, покорившая коварного пирата. Ей самой Судьбой корона с позолотой предназначена, ему же бороздить моря и океаны, топя себя в грехе злосчастном, а также и в забвенном алкоголе, что сумеет помочь забыть о рыжей диве. Локоны небрежно вьющихся власов на ощупь мягкие, и потому в сию минуту славную возжелал обнять её, зарывшись в пахнущие цветами волосы. Ах, как же он глуп… Погубит его эта чертовка, названная родными Блум. Но лишь прочь отметает эти мысли, с улыбкой на устах наблюдая, как нежную кожу золотит отблеск солнца. Желает только об одном: чтоб дала во веки вечные руку с рукою соединить. Ах, какая же дурость… Как чудесна Блум, в особенности этот взгляд, наполненный ранее невиданной теплотой. Разве можно быть настолько милой? Разве может хорошая до мозга костей фея любить такого, как он? Всё-таки может, раз именно ему была подарена улыбка принцессы… Созерцал он алеющий цветок ланиты Блум, скорбно к сердцу прижимая длань и думая: «Нет у нас общего будущего, но как же я всё-таки обезумел от этих чувств… Есть ли от них спасение?» Увы, нет, и потому ему суждено тонуть в сей рыжей деве, в особенности в её очах, что схожи с небом.