Старый плащ будущего Хокаге

Он появляется из ниоткуда. Просто Саске начинает ярко чувствовать знакомую сильную чакру столь близко, что его это на секунду пугает. Он резко разворачивается, готовый отразить любую атаку, но никого нет. Только на полу, свернувшись в странную закорючку, укутанный в белый с кровавыми пятнами плащ лежит мужчина. Саске хмурится и с опаской осматривает его. Он не мог перепутать чакру. Такая чакра могла принадлежать только одному человеку. Шаринган запутывает его ещё больше — эта чакра сильнее, намного сильнее, мощнее и опаснее. Только Саске не чувствует опасности, но в то же время понимает, что так было всегда. И это осознание в который раз подтверждает его догадки. Он, уже не боясь, подходит ближе, открывает лицо и сдерживается от удивленного вздоха. Это он. Это не может быть кто-то ещё. Он проводит по щекам, очерчивая полоски, приоткрывает глаз — ещё раз убеждается в своём ощущении. Он не торопится осматривать раны или как-то лечить. В душе его ещё раздирает от желания убить и осознания, что не получится. Сидеть сейчас и смотреть, как морщится от боли его лучший друг, такой сейчас взрослый, — самое лёгкое занятие. Он знает, что Карин уже почувствовала чужую чакру, собрала Джуго с Суйгецу, и они втроем бегут его спасать. Он знает, но что-то начать делать не может. Даже задать себе вопрос: «А как Он здесь появился?» — не может. Не может и развернуть заляпанный плащ, потому что знает, боится, что увидит надпись «Хокаге». Это бы значило, что он добился всего, о чем мечтал, а Саске… наверное, сгинул где-то во тьме своей души и ненависти. Раны, которые должны затягиваться сами по себе, всё так же кровоточат. Даже мелкие царапины на шее и руках никуда не деваются. Это странно. Саске не видел на нём царапин. На нём не бывает царапин. Губы больше похожи на кровавое месиво, но отчего-то кажется, что не все раны на них получены в бою. Да кто вообще может сражаться с такой мощью?! Саске усмехается, приваливаясь бедром к его телу. Он же как-то сидит спокойно рядом, даже не дрожит от страха или восхищения. Словно вся эта мощь — его. Глупая, безнадежно-провальная мысль. Он бы хотел биться на равных с такой силой. Обладать такой силой. Голос Карин раздается вовремя — отвлекает от мыслей, которые явно скоро пойдут не в ту сторону. Саске поворачивает голову на вход. Девушка вбегает первая, начиная свои вечные причитания и Саске даже рад, что может отвлечься на неё. Хотя бы на минуту позволить себе отвлечься и вернуться в их мир. — Вылечи его, — перебивает он её разговор и кивает на мужчину. Называть его его же именем не хочется. Вдруг ошибся? — Ч-что? — удивляется Карин. — Но Саске ты же так давно хотел… — Это не он. Вылечи его или мне заставить тебя это сделать? Он активирует шаринган. Карин не умеет и не сможет ему сопротивляться, а потому боится и только кивает, походит ближе, садится с другой стороны и непонимающе смотрит на Саске. Как её сможет укусить человек находящийся без сознания? Но Саске только смотрит на неё, прожигает взглядом. Карин пугается ещё больше, никто не видит этого, но она ощущает, как чакра Саске становится жёстче, опаснее. Она сглатывает и протягивает руку к смутно знакомому лицу мужчины и поднимает взгляд на Саске, ожидая его реакции. И стоит её получить, — Саске слабо усмехается — она вскрикивает от боли от укуса. — Че встали? — спрашивает Саске у Джуго и Суйгецу. — У вас было занятие интереснее. — Это кто, Саске? — вместо ответа спрашивает Суйгецу. — Только не говори, что Наруто так за пару недель вымахал. — Не мели чепухи, Суйгецу, — закатывает глаза Карин, верно понимая настрой Саске не отвечать им на вопросы. — Валите отсюда. Суйгецу хочет ещё что-то спросить, старательно игнорируя красный взгляд Саске, но его останавливает Джуго и выводит на улицу. Они сидят несколько минут, наблюдая, как на теле мужчины затягиваются раны. А потом он открывает голубые глаза, хлопает белыми ресницами, осматривает их, удивляя вертикальным зрачком и тихо выдыхает, отпуская руку Карин: — Спасибо. Он закрывает глаза — прогоняет чакру по каналам, чувствует Карин. Дышит глубоко, словно пытается понять, где ещё остались раны, не повреждены ли лёгкие и другие органы. А потом улыбается и открывает глаза, смотря прямо на Саске. — Привет, — говорит он и смотрит, чего-то ждёт. Саске поднимает бровь. Что ждёт этот придурок? Наруто копирует поднятие брови и его улыбка меняется — он явно чем-то доволен. Саске хватает нескольких секунд, чтобы понять — Наруто не умел так делать и теперь, вот, хвастается. Такой взрослый, сильный, с первыми едва заметными морщинами в уголках глаз, всё такой же загорелый, но до сих пор ведёт себя как придурок. И отчего-то сейчас стало так спокойно, и проблемы все отошли на второй-третий-десятый план. Саске фыркнул, улыбаясь, и отвернулся, расслабился, откидываясь на руку. Его впервые за несколько последних месяцев отпустило напряжение и захотелось просто вот так посидеть, не планируя ничего, забыв обо всем на свете и слушать как течёт чужая чакра. — Кажется, у вас было задание, Карин? — холодно спросил он, смотря на девушку. Та стушевалась и кивнула, начала было подниматься, но её остановила рука Наруто. Саске заметил, как чакра Наруто медленно перетекает по руке к Карин, а та удивленно на это смотрит, потом расплывается в улыбке и благодарно кивает, уходя. — Привет, — ещё раз говорит Наруто, словно первого раза не хватило и улыбается иначе: мягче, словно эту улыбку никто не должен видеть. В ней столько нежности, что Саске теряется на несколько секунд, а после хмурится. К чему такая улыбка? Она не может принадлежать Наруто, он не может смотреть на Саске так, не после всего того, что было. Не после того, что сделал Саске. — Ты как? — Как тебя занесло сюда ещё и в таком состоянии? — Понятия не имею, — глупо качает головой Наруто и смотрит ровно в глаза. — А куда — сюда? Саске вскидывает вверх бровь и оглядывает пещеру, в которой они сидят. Неужели непонятно? — Я имею в виду время, — спокойно поясняет Наруто и садится. — Ты сейчас в Акацки? Расскажи о нашей последней встрече и что было после? — Это важно? — холодно уточняет Саске, но Наруто видит в его глазах, быстро поджатых губах и нахмуренных бровях, что он хочет рассказать, хочет, что бы его заставили рассказать, сделать вид, что это не его желание, а чье-то другое. И Наруто мягко ему улыбается, качает головой, потому что знает, что после Саске может не простить ему эту мимолетную слабость. Саске сильный, жаловаться не для него. Это Наруто может прийти домой и часами говорить, как его достал Совет и каким скучным стал Гаара, что его не пускают на миссии, а Саске будет молча кивать и ни слова не скажет о том, что перелом берцовой кости, наскоро срощенный на миссии и вновь сломанный Сакурой, чтобы срастить правильно, адски болит уже второй день и мешает ходить и сидеть. Саске только молча поднимется, чтобы поставить чайник для любимого Наруто заварного рамена, потому что на большее ни его самого, ни Наруто не хватит, и притворится, что это не слабость, а забота. Только Наруто всё это видит и успевает к чайнику быстрее, чтобы Саске не вставал, а оставался на диване читать очередной свиток, интереса в котором Наруто не находит. И все проблемы Саске опишет в сухом отчёте, между строчек которого Наруто будет читать о том, что Саске действительно волнует. И никто, ни один аналитик Конохи и даже Шикамару никогда не узнают, что именно находит там Наруто. Потому сейчас Наруто медленно улыбается и ведёт беседу сам, выделяя самое важное для себя, словно читая между строчек в отчете. — Как давно вы здесь? — Не твоё дело, — Саске мимолетно поджимает губы и отводит взгляд, ему плохо и он не хочет говорить о причине, значит сам виноват в этой задержке. — Чего Карин такая перепуганная? — делает вид, что меняет тему Наруто. — И это тоже не твоё дело, Узумаки, — резко отвечает Саске. Наруто понимает, что самое страшное в жизни Саске случилось, но он ещё не осознал, насколько это страшное, потому что ему ещё никто не рассказал, что на самом деле он сделал, кого он убил. Саске никогда не говорил об этом эпизоде своей жизни, не рассказывал ничего, только дал понять, что Тоби сказал Наруто то же, что и ему, а потом они вместе взламывали архивы Конохи и допрашивали Совет, каждого по отдельности находили. И после допроса, спустя пару дней, каждый, кто принимал участие в решении отправить Итачи на миссию погибал. От инфаркта, инсульта, остановки чакры или балки случайно упавшей со стройплощадки. И Наруто потом грустно кивал головой, предлагая новую кандидатуру на роль в Совете деревни. Этот Саске ничего ещё не знает и кажется таким ещё маленьким, юным и по-своему глупым. Он куда-то бежит, что-то хочет достичь, но ещё не знает, что все его идеи обречены на провал и он до сих пор делает то, чего боялся с детства — находится в чужих руках и делает то, чего от него ждут, подчиняется чужой воле. — Ты его простишь, — слабо улыбается Наруто, зная, что не должен этого говорить и отводит взгляд, чтобы не видеть вспыхнувший Мангеке. — Скоро, очень скоро, Саске… Саске молчит, не видит смысла возражать на очевидные вещи — как можно простить того, кого ненавидишь десяток лет? Того, кто убил всю твою семью и разрушил твою жизнь.? Такое возможно только в светлом мире придурка-Наруто. — А знаешь, Саске, — улыбается Наруто, в корне меняя тему. — У меня ведь есть семья! Почти как я мечтал, но мне нравится. — Поздравляю, — фыркает Саске и вдруг оживляется, смотрит с интересом и чуть щурит глаза. — Сколько тебе? — Двадцать семь, — легко улыбается Наруто. — Как ты будешь возвращаться в свое исключительно светлое будущее? — А, это… — Наруто чешет затылок и пожимает плечами. — У тебя надо спросить. Ты меня сюда отправил. Точнее не ты, но почти ты, тот ты, который мой, точнее тот, что из моего времени, а не в смысле мой,  что прямо мой, и имею ввиду, что… аааа, не важно. Ты же понял, о чем я, да? Саске не сдерживает улыбку, а потом смеётся легко, откидываясь назад и качает головой. А Наруто смотрит на него и понимает, что ему сложно сдержаться. Сложно, потому что улыбка Саске — редчайшее явление, реже тройной радуги и жары в стране Железа. Редкое, но невозможно-красивое. Наруто был готов смотреть на это вечно, смотреть на то, как улыбается Саске. А еще лучше — сцеловать улыбку с его губ, почувствовать её. Он облизывается, сглатывает и отворачивается. Нельзя. Пока ещё рано. Саске ещё надо столько пережить, столько понять… К черту, думает Наруто, когда Саске поднимает отчего-то счастливый взгляд на него, и тянется вперёд. Они сидят не так далеко друг от друга, чтобы нельзя было подхватить его под затылок и притянуть к себе, чуть наклониться, косаясь губами чужих, и смотреть в расширевшиеся чёрные глаза. Саске отталкивает его, недовольно смотрит, хмурится, пытаясь осознать произошедшее и свои эмоции. — Совсем придурок?! — кричит он, а Наруто становится весело-весело от этого. Потому что Саске не отфыркивается, даже не вытирает губы рукавом, просто гневно смотрит и не замечает, как облизывает губы. — Совсем, — кивает Наруто и с вызовом смотрит на него. Разрешит? Сам первый попробует поцеловать? Отвернется, отталкивая? Наруто не знает правильного ответа, а потому он чувствует себя Орочимару перед новым экспериментом. «Бабахнет или мы выживем?» Саске долго хмурится, понимает, что ему дают выбор и упрямится, снова не хочет принимать решение, но понимает, что если его заставят — оттолкнет. Касается губ пальцами, удивленно смотрит на Наруто, словно спрашивая: «Правда? Можно? Это нормально? А ничего, если…». Наруто кивает. Да, можно. Да, нормально. Да, делай то, что хочешь. Если хочешь. Ведь Наруто сам уже начал жалеть. — Какой в этом смысл? — озвучивает Саске вопрос. — Никого, — пожимает плечами Наруто. — Просто однажды я осознал, что хочу видеть тебя каждый день, понимать каждую твою эмоцию и быть просто рядом. Всегда. Несмотря ни на что. А потом я понял, что не хочу тебя никуда отпускать и дружба тут совсем не причём. Наруто смотрит внимательно, наблюдает, как сменяются его эмоции, делает и видит то, что недоступно никому. Разве что Сакура видит большую часть, но не всё. И Наруто радуется, что сейчас может понять его. Он видит, что Саске движут не какие-то чувства к нему, а простое желание не упускать возможности. Он подросток и Наруто усмехается этому. Через пару месяцев им всем придётся здорово повзрослеть. А пока можно побыть детьми. Саске чуть щурится, тянется ближе и касается губами губ Наруто. — Это не противно, — констатирует он, не двигаясь. — Определённо не противно, — говорит Наруто только чтобы что-то сказать и проводит по его губам языком. Саске отстраняется, задумчиво смотрит на него и вновь прикасаться к губам, экспериментирует, и Наруто малодушно радуется, что сам учит его, ведь тогда он долго задавался вопросом откуда Саске столько знает и не верил всем его отговоркам. — Я бы тебя трахнул прямо здесь, — выдывает Наруто, отстранившись. — А я бы тебе врезал, — парирует Саске. — Потому ограничимся этим, — смеётся Наруто и вновь прижимается к его губам. — Я люблю тебя. Уже сейчас, хоть и не осознаю этого. Потом пойму, но сейчас, что бы ты не сделал, куда бы тебя не завела твоя ненависть и жажда мести, я буду на своей стороне. Всегда был. Как бы я на тебя не посмотрел и что бы о тебе не думали другие, просто помни, что я на твоей стороне. С оговорками, но если надо, если то потребуется, я на изнанку вывернусь, но спасу твою шкуру. Либо выверну мир. — Ты даёшь мне полный карт-бланш? — усмехается Саске. — Можно и так сказать, — фыркает Наруто. — Всё равно тебя никто не остановит. Он на пару секунд закрывает глаза, а после заговорщески шепчет: — О нас будут слагать легенды. И смеётся. И не понять шутка это или правда. И Саске бы сказал, что это шутка, но он чувствует силу Наруто, а именно о таких ниндзя ходят легенды, а с другой стороны он знает свои силы и этого ещё очень недостаточно, но он последний Учиха, а это уже легенда. — О, думаю, мне пора, — вдруг оживляется Наруто и подскакивает с места. — Что? — только и успевает произнести Саске, а после читает ровную надпись на белом, заляпанном кровью плаще: «Седьмой Хокаге». Перед Наруто появляется темный, почти чёрный круг, оттуда вылетает белая ткань прямо в лицо Узумаки. Тот её ловит, расправляет и не сдерживает улыбку. Грязный плащ летит на пол, а Наруто эфектным взмахом надевает чистый. И не важно, что вся одежда тоже в крови, изрезанная на лоскуты и больше похоже, что Наруто перекрутили в мясорубке, а после хорошенько прожарили, но плащ закрывает всё и Наруто выглядит так, словно только что вернулся с Инагурации. Откуда вообще Саске знает, как Наруто выглядел на Инаугурации? Впрочем, ничего ему не мешает представить. — Сожги его, — бросает Наруто перед тем как ступить в портал и кивает на старый плащ. Саске покорно кивает, берет его в руки и выжидательно смотрит, легко целует в губы и машет рукой, уходя. Портал закрывается, стоит только последнему куску плаща исчезнуть. И единственным напоминанием о том, кто тут был, остаётся заляпанный, где-то порванный плащ. Саске расправляет его, смотрит на дыры и кровавые следы, а после аккуратно складывает и запечатывает в наручные печати. Карин заходит спустя минуту исчезновения Наруто, спрашивает о нем, а Саске пожимает плечами. Разве кто-то здесь был? *** Выходя из портала, Наруто сразу попадает в руки взволнованной Сакуры. Та осматривает его, ощупывает, находя незначительные ранения, а Наруто смеётся и отговаривается, машет рукой, словно то сквозное ранение совершенно не причиняет ему неудобств. По сути так оно и есть, ведь его уже залечили, и Сакура именно потому и удивлена. — Ты закончил без меня, — немного обижено говорит Наруто, подходя к Саске и осматривая поле боя. — Пока ты развлекался, я работал, — парирует Саске. — Ты сам меня отправил туда, — пожимает плечами. — Ты очень милый, когда ненавидишь весь мир. Саске молчит, смотрит куда-то в даль, рукой находит руку Наруто и переплетает их пальцы. Наруто сжимает его руку крепче, как всегда безмолвно поддерживая, независимо ни от чего, просто будучи рядом. — Спасибо, — тихо выдыхает Саске. — За что? — удивляется Наруто и пускает по руке чакру — Саске сильно потратился во время боя, так еще и создавал порталы, чтобы спасти Наруто. — Ты помог пережить… Всё. Каждый следующий день, — едва слышно признается Саске, смотря на горизонт. — Когда я думал, что хуже уже не будет, а хуже случалось, когда казалось, что дальше падать некуда, но я продолжал падать… Саске покачал головой и усмехнулся. Поднял их руки, поворачивая свою вверх ладонью и через пару секунд на их руках весел плащ. Старый, заляпаный давно высохшей кровью, пожелтевший от прошедших лет, со всё ещё яркой надписью «Седьмая тень Огня». Они давно разучились говорить вслух и Наруто усмехается заканчивая мысль Саске сам: «…я вспоминал к чему я стремлюсь…» И сколько бы раз не менялось моё решение, сколько бы я не путался в паутине интриг мести и человеческой жажды власти, я был уверен, что где-то через десяток-другой лет, всё это останется в прошлом длинным, не самым приятным воспоминанием. Память сотрёт боль ошибок, оставит незаживающую рану в сердце и клеймо предателя в глазах окружающих. Только одно останется неизменным на протяжении всех этих лет — твоя вера.