Сказка для графа

Молитва была искренней, а это в молитве самое важное, так ведь? Антуан вздохнул и поднялся с колен - пол в старой замковой часовне был выщербленный, пыльный и невероятно холодный, так что за полчаса стояния на коленях ноги у графа затекли напрочь. "Господи, ну пусть она выживет? Прошу тебя..." - соленая слеза скатилась по щеке и упала в чашу со святой водой. Граф не заметил, омочил пальцы и вышел. Рес раскрыл крылья, слетая из-под свода. Ему стало жаль молодого человека. А раз уж у Реса все равно отпуск на Земле, почему бы и не помочь немного? Правилами не возбраняется слегка подталкивать судьбу. Да и сейчас, в сутолоке предрождественских праздников, все кипит. И Ад, ну, им положено. И Рай, от счастья и радости. Так что лишние души ни к чему ни там, ни там. Вскоре на подъездной аллее замка показалась фигура в темном длинном плаще. Пересекла заснеженную аллею, миновав укутанные кусты роз. И позвонила в дверь. На звонок открыл дворецкий, впустил гостя, даже не спрашивая имени. - Проходите в гостиную, молодой хозяин сейчас спустится. Граф появился через несколько минут - он слегка хромал, стояние на голом камне не прошло даром для его раненой ноги. - Добрый вечер. Чем могу быть полезен? - ни голос, ни глаза графа не выражали ни единого чувства. Все было упрятано под толстую корку льда - пока не выздоровеет его трехлетняя дочь. Или не умрет. Как ее мать. - Добрый вечер, граф. Мое имя - Рес Валлентайн, я доктор. Меня направили сюда, пообещав, что моему искусству найдется применение, - светловолосый мужчина коротко поклонился. Граф устало пожал плечами: - Нам… мы перепробовали уже все возможные методы лечения. Я не позволю снова причинять Элизе боль. Ах да... Мое имя Антуан д’Эсторио, граф Коллемайн. К вашим услугам, - граф был слегка заторможен - будто не спал уже несколько суток. Собственно, так и было. - Никакой боли, граф Коллемайн. Я не лечу кровопусканиями, пиявками и иглоукалываниями. Расскажите поподробнее, что именно случилось? Граф опустился в кресло, чуть откинулся на спинку, потер глаза пальцами. - Нападение разбойников. Графиню убили, меня ранили. Элизу отшвырнули. Она ударилась о дерево. Сломала спину. Это было почти три месяца назад. С тех пор она в сознание не приходила. Я кормлю ее бульоном, но она уже почти растаяла, как свеча... - граф Антуан опустил голову, голос его был все тише. - Хоть бы знак, что выздоровеет... Или уже отойдет в мир иной... Я уже не знаю, чего просить... Рес кивнул. - Что ж, показывайте мне вашу дочь. На миг графу показалось, что фигуру доктора окутали призрачные золотые крылья, обернутые вокруг тела. Просто луч зимнего солнца заиграл на стеклах, а доктор оказался на его пути. Граф провел доктора наверх, на второй этаж особняка. Лестницы и коридоры были устланы коврами, приглушающие шаги и голоса, стены были обиты шелком приятной расцветки. Антуан отворил дверь совсем бесшумно, пропустил Реса внутрь. На широкой кровати, почти потерявшись в ворохе одеял, лежала, похожая на восковую фигурку, девочка. Тоненькое тельце ребенка было заковано в гипсовый корсет, светлые волосы нимбом рассыпались вокруг головки. - Проветрить комнату, - коротко бросил доктор. - Больше света и воздуха. И немного прохлады. И ярких красок. В такой мрачно-траурной обстановке я б и сам очнуться отказался наотрез, - Рес взял малышку за тоненькое запястье. На миг показалось, что полыхнула золотая искорка. Ресницы девочки дрогнули. - Приведите комнату в порядок побыстрее. Никакого бульона, принесите свежих мягких фруктов, которые можно измельчить в пюре. И немного красного вина. Какой недоумок догадался пустить ей кровь? У вас найдется хорошее вино? Нет, не так. У вас найдется отличнейшее вино, граф! Граф стоял в растерянности ровно тридцать секунд. Потом сорвался с места, выскочил за дверь, раздавая приказы направо и налево. Через мгновение, ну, чуть дольше, все было готово - и пюре, и вино - самое лучшее в подвалах поместья, и в комнате была идеальная чистота, и окна были приоткрыты, впуская свежий морозный воздух. Граф, присевший на край кресла, готовый вскочить по первому требованию, неожиданно откинулся на спинку, мгновенно отключившись - сказалась многодневная усталость. Рес погладил малышку по руке. Он вернул ее душу. Теперь оставалось лишь ждать. Ну, и немного ускорять выздоровление. Да графу помочь, совсем измучился человек. "Папа? Ты знаешь, у меня ножки теплые..." - Антуан застонал, во сне по щекам побежали слезы. Ангел положил руку ему на лоб. Золотая искорка, снимающая тяжесть с души, впиталась между сведенных бровей. И Рес вернулся к малышке. - Привет. - Привет, - улыбнулась та. - А ты кто? - Доктор. Не бойся. - Я не боюсь. А я видела ангела. Он мне пел песенку. Рес внутренне ухмыльнулся - вот только боевому ангелу песенки и петь. Но раз уж девочка приняла зов за песню... - Элиза? Доброе утро! - граф был спокоен - ни истерических воплей, ни объятий - как и положено, чтоб не испугать дитя. - Я соскучился, ангелочек. Умыть тебя? - он присел рядом с дочерью и ласково провел по ее волосам ладонью. А вот руки у него все же дрожали. - Здравствуй, папа. А что случилось? Почему я так долго спала? А где мама? Рес отошел к столу, принимаясь аккуратно откупоривать бутылку вина. - Мама... мама ушла к ангелам, солнышко. Господь ее позвал, и ей пришлось уйти от нас. Потому ты и спала так долго - чтобы не плакать. Ты же не станешь плакать, правда? Когда ты совсем поправишься, мы помолимся о маме - и она нас обязательно услышит, - голос Антуана дрожал едва-едва заметно, но не для малышки. - А там ее встретит этот красивый ангел с солнечными крыльями? - Рес улыбнулся, благо, что спиной стоял. - Ангел, - Элиза показала на него. - Папа, а доктор - ангел. И у него есть большие золотые крылья. - Конечно, милая, - граф улыбался, - конечно, доктор - настоящий ангел, ведь он исцелил тебя. Рес подошел к кровати, неся блюдце с невесть откуда взявшейся у графа в поместье в это время года клубникой. - Аккуратно покормите девочку. "Клубника? Зимой?" - но у Антуана не было ни сил, ни желания удивляться. Он молча взял блюдце и принялся по одной давать дочери крупные спелые ягоды, глядя блестящими глазами на нее. Элиза съела немного. - Я хочу спать, папа. - Три ложки вина, граф. И пусть девочка поспит. Граф напоил дочь вином, осторожно укрыл ее и наклонился поцеловать. И краем глаза сам увидел золотое сияние вокруг силуэта врача. Обернулся... "Наверное, показалось... Надо поспать..." Доктор словно услышал его мысли: - Поспите пока. Я посижу с девочкой. - Я могу сам... - запротестовал граф. - Я бодр, а вам необходимо отдохнуть, - Рес налил бокал вина. Провел рукой, встав спиной к графу, уронил искорку. - Пейте. Антуан выпил и немедленно провалился в сон без сновидений, рухнув там, где сидел - рядом с дочерью. Ангел уложил его на краю кровати, благо, что та была огромна. Сел с другой стороны, держа девочку за руку. Крохотные искорки силы восстанавливали нервы и кость. - Агнесса...- тихий стон сорвался с губ графа на грани сна и яви. Золотые волосы, нежные руки... Она также склонялась над дочерью, держа ее за ладошку...- Агни... Рес провел ладонью над его лицом, успокаивая. Закатное солнце било в окна, расцвечивая шелк простыней алым и золотом. Антуан открыл глаза, и снова невольно зажмурился - показалось, что у стоящего у окна доктора за спиной - громадные крылья, и нимб над головой, но когда граф снова открыл глаза, доктор Валлентайн уже отошел от окна, и Антуан счел увиденное играми солнечного света и собственного воображения. - Вам стало получше, граф? - доктор медленно одевал плащ. - Да, спасибо вам... Куда вы, доктор? Останьтесь на ночь! Тем более, что с запада идут тучи, ночью снова будет метель...- граф поднялся, опасаясь разбудить дочь, подошел к Ресу, протянул руку: - Я так вам благодарен... просто невероятно! Останьтесь, я прикажу подать ужин. - Я не смею дольше злоупотреблять вашим гостеприимством. Элиза завтра сможет ходить, только снимите с нее гипс. - Доктор, не заставляйте умолять вас! Я просто не смогу спать спокойно, зная, что вы ушли голодным и в метель! - Антуан подхватил мужчину под локоть, почти насильно ведя за собой в столовую. Рес засмеялся. - Я не ем вашу пищу, граф. - Эммм, простите? - Антуан приостановился. Рес позволил себе проявить крылья. - Элиза ведь сказала вам, что я ангел. Граф упал на колени, молитвенно складывая ладони. Чистый восторг затопил его душу. - Я знал, знал, что вы есть! - Ой, не надо, граф. Рождество ведь. Чудеса и все такое, - ангел захихикал. - Ага! - и в глазах - детская вера в эти самые чудеса. -Так что там насчет ужина? Вы, должно быть, голодны. - Я? А, да... - граф с трудом поднялся с колен, опираясь о стену. - Просить вас присоединиться глупо? - Почему же. Я просто не стану есть. Ужин прошел...странно. Граф ел, почти не ощущая вкуса, и то и дело одергивал себя, чтоб не пялиться на гостя слишком явно. Рес улыбался, небрежно опираясь кончиками крыльев о пол, и покачивал резной хрустальный бокал за тонкую ножку, откровенно рассматривая человека. Он нравился Ресу, был похож на большого ребенка. После ужина граф неловко помявшись, спросил: - Вы и не спите, наверное? Может быть, тогда составите мне компанию в библиотеке? - как хотелось ему расспросить ангела о том, что ожидает его после смерти...Но он понимал, что посланник Божий, скорее всего, не ответит на такой вопрос, как и на любой другой, связанный с небесной канцелярией. - С удовольствием, граф. Идемте. Граф усадил необычного гостя в кресло, и замер в растерянности - кому другому он налил бы бренди и предложил сигару или трубку, но этому существу? Рес улыбался, глядя необычными глазами цвета солнца. Антуан все же решился: - Скажите, а души...они правда попадают в рай или в ад? И Агнесса... - Правда. Ваша жена - в Раю. - Да, я знал это. Агни была невинна, как лилия, и столь же нежна. А я не сумел сберечь ее... - тихо, только для себя прошептал граф. Плеснул в стакан янтарной жидкости, но пить не торопился - знал, что моментально захмелеет... - У каждого своя судьба, - Рес сложил крылья, пряча их, подошел к камину, у которого замер граф. - Вы так красивы... - фраза сорвалась с языка Антуана неожиданно. - И вы тоже, - Рес склонился к графу, улыбаясь. - Вы просто прекрасны. Завороженный его глазами и голосом, граф подался вперед. Ангел поцеловал его. Граф не ответил - слишком в шоке, чтобы хоть как-то реагировать. Рес смотрел дружелюбно и с ноткой любопытства. Антуан, слишком ошарашенный произошедшим и сумбуром своих чувств, залпом выпил бренди, и мгновенно захмелел. Ангел негромко засмеялся, притягивая к себе человека. И вновь целуя. На сей раз граф на поцелуй ответил - с жаром, жадно. А отстранившись глотнуть воздуха, прошептал, чуть заплетающимся языком: - Желать ангела - это не похоть, а некий мистический опыт и вопрос веры... - А ваша вера вам позволит отдаться наслаждению в объятиях ангела? Граф чуть удивленно приподнял брови: - А меня учил наш священник, что ангелы суть бесполые духи... Рес взял его руку и положил на то место, где, по идее, признака пола быть не должно было. Ладонь ощутила вполне материальное и весьма красноречиво намекающее о поле естество под тканью верхнего платья. Граф сжал пальцы, хмель туманил разум до такой степени, что он не помнил о запрете церкви на содомию. Да даже если бы помнил - ангел человеком не был, и, наверняка, знал, что делает, столь откровенно искушая графа. Рес потянул его к себе. - Где у тебя спальня? Любая. - Спальня? Прямо по коридору, первая дверь...- говоря, Антуан подхватил практически невесомое - ангельское - тело на руки и понес, чуть пошатываясь, в указанном направлении. Рес постепенно возбуждался от присутствия рядом этого человека. Антуану хватило остатков мозгов закрыть дверь на замок - и уложить ангела на постель, медленно расстегивая мелкие пуговицы на его сюртуке, зацеловывать обнажающуюся кожу, сладковатую на вкус. Рес выгибался под его губами всем тонким длинным телом - он был простым боевым ангелом, молодым к тому же, не успел еще заматереть. Одежды были отброшены прочь - благо, несмотря на зиму, в комнате было тепло, почти жарко от пылавшего камина - и этот жар не позволял графу протрезветь. Он сбросил и с себя домашний камзол из мягкой замши и рубаху, оставшись только в простых полотняных штанах, и принялся изучать губами и кончиками пальцев тело Реса, временами пуская в ход и язык - когда тот откликался на поцелуи и касания особенно явно. Ангелу было хорошо, очень хорошо. Он и не думал, что со смертным может быть вот так... До сладкой дрожи, замирающей где-то в кончиках пальцев. Антуан действовал более по наитию, чем по памяти, которая, спрятанная в самый дальний конец, все еще хранилась в его сердце. Он развел колени ангела, прошелся невесомыми касаниями-поцелуями по внутренним сторонам его бедер, не спеша подбираясь к признаку несомненной мужественности посланника Божия, гордо возвышающемуся из рощицы светлых кудряшек внизу живота. Рес тихо и прерывисто вздыхал, жмурясь. Теплые, чуть обветренные губы коснулись нежной плоти. Язык скользнул по ней, слизывая чуть солоноватую капельку смазки, подразнил, будто змеиный, быстрыми движениями. - Ахххх… - отреагировал ангел. Граф решился, принял в рот плоть ангела до конца, лаская четкими, выверенными и в то же время чувственными движениями губ и языка, подвел Реса ласками к самой черте и отстранился, глядя на него пьяными не столько от вина, сколько от страсти глазами. - Позволь? - Позволяю, - прошептал Рес. Улыбка его была совершенно сумасшедшей. В мозгу Антуана мелькнула было мысль о подготовке-смазке-ласках, но граф только сплюнул на ладонь, наспех увлажняя своего необычного любовника, и вошел - резковато, быстро, сразу - до конца. Замер, пережидая взрыв чувств от горячей тесноты плоти ангела. И задвигался. Рес только застонал. Вспышка боли растворилась в неземном блаженстве. У Антуана слишком давно никого не было - жену он берег, стараясь лишний раз не шокировать воспитанную в монастыре девушку плотскими утехами, а после ее гибели и вовсе забыл о таковых, так что теперь он торопливо ласкал любовника, желая привести его к оргазму хоть на мгновение раньше, или одновременно с собой, и боялся, что кончит быстро - тело просто сводило от невыносимого наслаждения и предоргазменных судорог. Ангел извивался под ним. Длинные светлые волосы метались по постели змеями. Тихие стоны, слетавшие с губ Реса, рассеивались по комнате искорками. Наконец, Рес выгнулся, не в силах больше продлевать эти сладкие мучения. - Ммммммммм! Оргазм был яркий, аж искры перед глазами запрыгали весело. Антуан позволил себе сорваться мгновением позже, ощутив отклик тела и стон ангела. Забился, вталкиваясь в его тело с неистовой силой, не сумев погасить долгий прерывистый стон, почти рухнул на Реса сверху, вжался в него, и только долгой минутой позже откинулся на постель, освобождая ангела, и мгновенно уснул. Рес мигом прибрал все следы страсти. И растворился, прижимая к губам ладонь и скрывая улыбку. Утро принесло кошмарное похмелье - как всегда, когда граф позволял себе выпить. Неважно, сколько - его организм реагировал одинаково на глоток и на бутыль вина. Со стоном поднявшись с постели, Антуан окунул голову в бадью с ледяной водой, умылся, оделся, мельком удивившись тому, что спал обнаженным - за годы супружеской жизни он привык спать в рубашке - пугать жену не хотелось. И поплелся в комнату дочери, напрочь забыв о вчерашнем визите врача-ангела. - Папа, папа, а где ангел? - Элиза? Бог мой, ты проснулась! Ангел? О чем ты, детка? - Антуан легко и осторожно, как хрустальный цветок, поцеловал дочь. - Вчера пришел ангел. И разбудил меня. Папа, а зачем на мне эта тяжелая штука? Я встать не могу из-за нее. Отчего-то поверилось сразу - и в ангела, и в чудесное излечение, и вспомнился визит странноватого доктора, что наотрез отказался брать плату и остаться на ночь, хотя ночью должна была быть метель. А Рес смотрел на них из метели, невидимый. - С Рождеством вас!