В порту Ли Юэ было тепло, пусть и прохладный ветер тихонько дул с моря, элегантно задевая собой десятки ног, чьи обладатели прогуливались по вечерней пристани. Фонари же в свою очередь мягко освещали разнообразные лавки, продавцов, стоящих за ними, людей, решивших насладиться окончанием дня спокойно прогулявшись по гавани. Слышались различной громкости голоса, кто-то басом зазывал прохожих заглянуть в определённое место, а кто-то выкрикивал фразы с совсем детским удовольствием, играя в догонялки. Те, кто часто и долго прогуливались по улицам города, уже давно являвшимися территориями Гео-Архонта, успели привыкнуть к местным запахам и почти не замечают особо сильного аромата специй и необычных ингредиентов возле ресторана «Народный Выбор», смешанных с манящим запахом глазурных лилий и шелковицы.
Гавань эта была лучшим местом для путешественников из разных стран, решивших насладиться и разузнать получше о том, как живут люди в других частях Тейвата. Неудивительно, ведь город не только красив и богат, так ещё потрясает своей культурой и объёмной историей. Кстати говоря о ней, когда речь заходит о том, кто, кажется, знает Ли Юэ больше всех остальных, в голову приходит имя консультанта похоронного бюро «Ван Шэн», никого иного как господина Чжун Ли. Правда, пусть и являлся он личностью разбирающейся в таких сложных вещах, как управление страной, экономике и в много в чём ещё, дискутировал и рассказывал консультант чаще всего о самых незначительных и неважных вещах, которые только могли прийти в голову. Он редко проявлял эмоции, а искреннюю улыбку на его лице можно было увидеть не часто, нежели настоящую растерянность или заинтересованность, словно иногда он открывал для себя столь необычное, что и представить бы никогда не смог. Хоть он был умным и эрудированным, в бытовых делах казался совершенно иным, словно ему были чужды человеческие эмоции и он старался как мог, пытаясь понять, казалось бы, нечто столь элементарное. И это, как виделось со стороны, его беспокоило. Чжун Ли не любил перемены.
Это в нём и завораживало окружение. Некоторых же наоборот отталкивало, но не Тарталью, пришедшего, как позже оказалось для него самого, по душу этого непонятного и непростого человека, что так и хотелось разгадать и избавится от чувства неясного беспокойства и не защищённости рядом с ним. Ведь, всё же как бы тот ни старался, для Чжун Ли он был словно одна из открытых книг на его рабочем столе. И это иногда злило, ведь проигрывать одиннадцатый предвестник не любил всей душой. А для него это было как одно из его многочисленных сражений, правда в этот раз не на поле боя, а в их непростых взаимоотношениях. Общение с консультантом он принял за вызов, так удобно брошенный ему судьбой. Хватит ли ему опыта и терпения, чтобы разгадать столь занимательного человека, как этого мужчину, явно скрывающего что-то грандиозное? Он должен был искать Моракса, но как устоять, когда тут такое развлечение? В своих силах Аякс совершенно не сомневался.
И зря, ведь парень даже не заметил, как его провели. За двумя зайцами погонишься, да… а ведь по итогу он испортил свою репутацию в Ли Юэ, не вернулся в Снежную в лучах славы, как человек, заполучивший гнозис Властелина Камня и так и не разобрался в Чжун Ли. Разумеется, некоторые свои вопросы Чайльд закрыл, например, откуда же этот молодой (как оказалось, не совсем) господин знает такие подробности из истории? Он был в курсе о многом и в большом количестве, настолько, что навряд ли обычный человек смог сохранить у себя в памяти нечто подобное. Иногда Чайльду казалось, что он говорил с ходячей энциклопедией, что заставляла его дыхание сбиваться от одного взгляда в эти глаза, цвета высококачественного Кор Ляписа. И ведь от этого становится ещё неприятнее.
Он бы соврал, если бы сказал, что Чжун Ли стал просто ещё одной главой в его жизни, которую он просто отпустит и продолжит жить дальше. Все те встречи и минуты, проведённые вдвоём, производили на Аякса невообразимое впечатление и в эти ощущения он погрузился с головой, даже не обдумав свой поступок. Тогда это было приятно, теперь же каждая мысль приносила дискомфорт, напоминая о неудаче, это было словно соль на незажившую рану. Невольно прокручивая в голове их последнюю встречу, вспоминался тот образ брюнета, который действительно выдавал в нём архонта, прожившего огромное количество лет и забравшего немалое количество жизней. Только тогда он почувствовал то величие, что скрывалось за маской обычного консультанта, вновь забывшего Мору дома. Образ Царицы сам возник в голове, её взгляд был таким же, холодным и надменным. В тот день он его пленил, полностью завоевав сердце Тартальи, он поклялся ей служить и клятву свою нарушать был не намерен. Но в банке Северного Королевства так на него смотрел не Крио, а Гео архонт, и в этот раз его это задело, вызвав чувство жгучей обиды, лишь распалив желание сразиться и превзойти друга, если, конечно, их ещё можно так назвать.
В нём, подобно воплощению Гидро стихии, бушевал шторм неопределённости. Одновременно хотелось наладить прошлые отношения, вернуться к тем дням бессмысленных бесед, но гордость совершенно этого не позволяла. Тарталья просто не мог смириться и благодаря всем тем накопившимся мыслям, он застрял в одном неудобном ожидании. Говорить и выяснять отношения с Чжун Ли не хотелось, просто встречаться с ним взглядом-уже пытка, но покидать Ли Юэ предвестник не спешил… Казалось, что если он уедет, то больше никогда не услышит бархатный голос консультанта. Это одновременно радовало и огорчало, Чайльд же находился в немом замешательстве, впервые он не знал, что стоит предпринять. Видели бы его сейчас отец и мать, сказали бы, что он влюблён. Но признать подобное к человеку, нет, Архонту, что его так нагло использовал? Ни за что и ещё раз ни за что.
Но, как обычно бывает, не все вещи идут так, как нам бы того хотелось, вот и Чайльд стоит перед кабинетом Чжун Ли, сверля ручку взглядом. Он просто пригласит его на ужин, как обычно бывало в прошлые дни. Словно ничего и не произошло. Уже тысячу раз успев передумать, он почти решился на этот шаг, со стороны, видимо, выглядя совсем отчаянно, ведь Ху Тао подала голос.
— Эй, уверяю, он тебя не съест, — она хихикнула и облокотилась о стойку, за которой обычно принимала клиентов. Вернее, их родственников или друзей, ведь сами её клиенты не могли к ней обратиться лично, благодаря некоторым трудностям, всем нам известным, — боишься, что ли?
— Ничего не боюсь, вот ещё, — парень фыркнул, пытаясь вернуть свой образ уверенного в себе и смелого предвестника Фатуи, но перед владелицей ритуального бюро он точно не раз уже облажался. Она всегда замечала больше, чем тот же её работник, которого он активно избегал, — просто, думаю, наверняка у него дела и всё такое, да? Не стану я его отвлекать, правильно?
— Мм, нет, ради такого дела и выходной ему дать не жалко, — она лукаво улыбнулась, глядя с вызовом прямо в глаза рыжего.
— Да и у меня работа есть. Вроде бы.
— Разве не все неудачливые должники Банку Северного Королевства побывали у нас? Неужели вновь не все вернули? — Ху Тао снова прищурилась и посмеялась. Разумеется, это было неправдой, редко когда доходило до такого. Отчасти. Но, знаете, ради пущей драматичности можно и умолчать, какое из прошлых предложений больше можно описать как неверное утверждение.
Тактично промолчав, Тарталья развернулся. Нет уж, у него ещё гордость осталась, будет он ещё позориться перед хозяйкой данного заведения и её нервирующим консультантом!
Поняв, что дело надо брать в свои руки, девушка громко пропела, достаточно, чтобы Чжун Ли услышал.
— Ох, Чайльд, какой приятный сюрприз! Давненько ты к нам не заглядывал, а? — на самом деле на прошлой неделе бывал здесь. И на позапрошлой. И ещё до этого заходил пару раз. Но никак не решался пройти дальше этой двери в кабинет бывшего Архонта. Но было это ради того, чтобы занести пару бумаг, ведь с этим точно не справятся обычные агенты, такое задание точно достойно великого воина из Снежной! Ага, так она ему и поверила, бормотала Ху Тао, когда тот в очередной раз занёс квитанции, он ведь точно здесь не для того, чтобы случайно оказаться рядом с Чжун Ли. Коне-ечно. Жалкое зрелище.
— Зачем ты это сделала? — недовольно шёпотом ругнулся Аякс, готовый прямо сейчас призвать свои водяные клинки на неугодную девицу.
— А чтобы ты опять не удрал, где это видано, чтобы сам Тарталья сбегал от вызова и неприятностей? — также шёпотом ответила она, действительно действуя из лучших побуждений. Сначала смешно было за этим смотреть, но теперь хотелось действий в представлении!
— Ха-ха, ну да, зашёл поболтать, — смерив девушку взглядом, явно обещавшим отомстить, тоже облокотился рядом с Ху Тао, мельком поглядывая в сторону.
— О, вот как! Господин Чжун Ли у себя в кабинете, если вдруг нужно.
— Ты будто отделаться от меня пытаешься, может я с тобой поговорить пришёл, по старой дружбе?
— Какое у меня любимое блюдо?
— Хотя знаешь, может стоит действительно его навестить, ха-ха, — усмехнувшись, он потянулся, вздохнул, постучал в несчастную дверь, дождался долгожданного «Входи, Чайльд» и последовал приглашению.
В итоге разговор вышел не особо продуктивный, а тишина, раньше считавшаяся достаточно приятной, теперь стала такой напряжённой, что её можно было спокойно резать ножом. Но тем не менее, о встрече они договорились. «Народный выбор» действительно мог помочь расслабиться и привести мысли в порядок.
Стоило только обговорить все детали, то совершенно больше не желая находиться в этой не ясно откуда взявшейся духоте, не теряя ни секунды, он выскользнул из похоронного бюро, прямо мимо Госпожи Ху Тао, явно довольной своим маленьким преступлением. Несносный ребёнок! Ясно теперь, почему Чжун Ли говорил, что с ней не справляется. От её взгляда спине аж мурашки по коже пробежались, а как она помахала ему рукой! Не хватало лишь язвительного «Что, уже наговорился?» в догонку.
***
Шло время. Текло оно равномерно, постепенно помогая избавиться от той неловкости после долгой разлуки. Если Чжун Ли был спокоен с самого начала, то Чайльд смог развеселиться и влиться в разговор, как делал прежде, только под конец их совместного вечера. Он вновь широко улыбался, неуместно смеялся и даже на некоторое время позабыл ту обиду, что ощутил в их прошлый разговор, после победы над Архонтом Вихрей. Моракс на это лишь немного улыбнулся, попытавшись понять, почему это его так взволновало и с чего же тоска на сердце вдруг исчезла так же резко, как и появилась до этого.
***
Чем больше они встречались, тем больше сомнений возникало у Чжун Ли. С чего же он ощущает такой неясный трепет, стоит услышать знакомое постукивание обуви на пристани или тихий и отдалённый смех на входе в здание бюро? Почему же его так волнует то, что Тарталья думает о всём том, что произошло между ними? Было много разногласий и также много примирений, но к чему-то определённому, после дня отставки Властелина Камня, они не пришли.
Его это волнует? Но с какой стати все мысли крутятся об этом рыжем негоднике?
Из-за таких мыслей он иногда по памяти возвращался в те времена, когда Гуй Чжун была жива и рядом с ним, всегда готовая поддержать. Всегда она повторяла из раза в раз «Тебе стоит попробовать научиться человеческим эмоциям, понять то, как мыслят люди». Он никогда не слушал, о чём теперь жалел.
Возможно, поэтому отдал своё сердце Бога? Чтобы почувствовать и исполнить её желание? Гордилась бы она им, если бы знала? Скорей всего просто бы посмеялась и сказала расслабится, что, покрайней мере сейчас нет войны и борьбы за территории, как раньше, что сейчас жизнь стала проще, и это ли не повод отдаться себе и помечтать?
***
С каждой встречей становились они всё ближе к друг другу, словно не было никаких препятствий. Они никуда не спешили, не торопились, всё двигалось так, как было угодно судьбе, так удачно их познакомившей.
Аякс просто наслаждался тем, что было. Завтраки, обеды и ужины они часто проводили вместе. Иногда в свободное время предвестник вновь начал забегать в ритуальное бюро, чтобы просто посидеть в кресле, в месте так кстати открывающем потрясающий вид на профиль владельца данного кабинета. Любоваться им было сплошное удовольствие и Тарталья бы солгал, если бы сказал, что не специально запоминает черты такого красивого лица, чтобы воссоздать его в памяти во время краткой разлуки.
И Чжун Ли это замечает, но всё равно не понимает природу его действий, поэтому просто молчит, с неясным волнением ожидая разъяснений от окружающих.
— Разве ты не влюблён в него? — спрашивает однажды Ху Тао, стоя в дверном проёме сразу после того, как Чайльд ушёл на приличное расстояние от ритуального бюро.
— Влюблён? С чего бы? — бывший Архонт нахмурился. Что за вздор? Он мог понять связывающие родственные узы, любовь к братьям, сёстрам, родителям и детям. Мог понять печаль потери, или радость от приобретения чего-либо, любовь к стране в конце концов, с этим он уже столкнулся и мог осознать принцип ощущений, что возникают при таких эмоциях.
Но что насчёт влюблённости, любви? Она остаётся неразгаданной загадкой. Как можно просто взять и доверить своё сердце и душу кому-то постороннему? Непостижимо. Ему уж точно нет.
— Боюсь, из наставлений давней подруги, именно любовь меня и обошла стороной, поэтому не стоит об этом задумываться, Госпожа Ху, я явно для неё не предназначен, — он закрыл тетрадь, книгу, убрал на место перо с чернилами, прежде чем подняться и одарить хозяйку убедительным и долгим взглядом, явно значащим, что на этом их беседа окончена.
Разговор приостановлен, но проблема оставалась нерешённой.
Но тем не менее в конце концов это чувство, столь необъяснимое, возбудило любопытство. Именно так Рекс Ляпис объяснял уже свои собственные взгляды, которые бросал на своего постоянного собеседника, что были слишком долгие и заинтересованные для обычных приятелей.
Также из любопытства он иногда касался его руки, словно случайно. Из любопытства старался слушать внимательнее и более живо участвовать в разговоре. Из любопытства делал редкие комплименты и получав реакцию‐лёгкое смущение, оставался очень доволен. Из любопытства он тогда ответил на аккуратный поцелуй где-то между переулками. Помнится, тогда Аякс нежно и одновременно с уверенной усмешкой, пожелал спокойной ночи и удалился, оставив бывшего архонта наедине с собой. А это ему явно требовалось.
Осознал Чжун Ли, что именно произошло, лишь когда вернулся к себе и увидел в зеркало пылающие кончики ушей. Странно, очень странно! Хотелось спросить, с чего же вдруг его тело выдало такую реакцию, как ответ нашёл себя сам.
Именно в том вопросе Ху Тао, от которого он лишь отмахнулся, от когда-то сказанных слов Гуй Чжун, уже растворившихся во времени, тех слов, какими описывала она любовь и высшую привязанность одного существа к другому. «Хочется оберегать его и быть рядом всегда, чтобы не случилось», говорила ласково она, он лишь тихо отвечал, что глупости это всё, что да, он хочет заботиться и о ней, и о своих людях, но разве эта та любовь, о которой у них сейчас шла речь? Тогда она лишь посмеялась над ним, как любила делать, с добротой и терпением. «Когда-нибудь ты поймёшь, что я имела ввиду» повторяла она из раза в раз, пока голос её не растворился во тьме войны, что не суждено ей было пережить. Тогда он совершенно разочаровался в её обещаниях, но не в ней, лишь в той любви, которую она ему объясняла всё это время.
А сейчас? Всё встало на свои места и он был готов попробовать открыться, как Гуй Чжун и советовала. Наконец быть откровенным с собой.
Но выходило не очень. Они встретились с Тартальей в обед, и ни слова ни сказав, завернули вновь в «Народный выбор», лишь увидев на кухне Сян Лин. Выбрали еду и вновь замолчали.
— Сяншэн, — начал Тарталья, — вы ведь помните всё вчерашнее, не так ли?
— Я не могу позволить себе забыть что-то, разве только совсем не хочу это вспоминать.
— И как? Хотели бы забыть?
— Совсем нет, — в ответ лишь довольная улыбка.
И разговор продолжился как обычно, словно и не было здесь поверхностных признаний в любви и тех ласковых касаний и взглядов друг на друга.
Любить Чжун Ли оказалось не просто. Он никогда не был достаточно откровенен и весьма аккуратен в своих словах, действиях. Весьма избирателен в том, что стоит позволить наглецу, посмевшему так нарушить его убеждения по поводу любви, ни дав ни шанса отступить.
Любить Рекс Ляписа оказалось испытанием, а Чайльд Тарталья испытания любил всем сердцем.
