***
Николай с улыбкой зашёл на очередную трансляцию. Они выходили с завидной периодичностью: день через день. У Сигмы уже была, пусть и небольшая, но собственная аудитория. Неудивительно, парень был хорош собой, да и за плату готов был выполнить очень и очень многое. Гоголь приспустил брюки и вперил взгляд в экран. Сигма как всегда быстро, но грациозно избавился от одежды и наклонился к экрану, чтобы прочитать просьбы. Николай замер, Сигма словно бы был совсем рядом. Так и хотелось коснуться его прекрасных волос рукой. Гоголю почему-то казалось, что они пахнут сиренью. Ему до невозможного захотелось почувствовать запах Сигмы. А что если?.. Он поспешно, не отрывая взгляд от экрана, запустил руку в подол плаща. Вот он шкаф Сигмы. Сейчас бы только найти какую-нибудь его вещь. Рукав за что-то зацепился, последовало касание к твёрдой поверхности, и вот рука сжимающая какую-то неброскую, но аккуратную вещь сама собой возникла из плаща. Сигма услышал в шкафу звук похожий на царапание, который вскоре затих. - Если бы это был ты...- пронеслось в мыслях у Сигмы. Неважно. Нужно было продолжать трансляцию. Сигма извлёк из ящика стола тюбик лубриканта, заранее приготовленный для сегодняшнего дня. Он никогда не занимался таким да и не хотел, но за это предлагали деньги. Большие деньги. Сигма выдавил немного смазки себе на пальцы и приставил один к чуть подрагивающему анусу, чтобы тут же протолкнуть его внутрь. Неприятно, но нужно притвориться, что всё в норме. Люди хотят зрелища - они его получат. Гоголь заворожённо следил за тем, как Сигма расторопно растягивает себя собственными тонкими пальцами. Глаза парня на экране распахнулась в удивлении, раздался шумный выдох. Видимо, добрался до простаты. Сигма извлёк из себя пальцы и достал из ящика стола фаллоимитатор. Обильно смазав его лубрикантом, он приставил его ко входу и замер в нерешительности, но вскоре протолкнул его часть внутрь и замер, привыкая. Во рту Николая пересохло. Ему слишком нравился такой Сигма: смущённый, раскрасневшийся и доступный. Фантазия отчаянно перерисовывала фаллоимитатор в собственный член. Нескольких движений рукой и пары вдохов запаха похищенной водолазки хватило, чтобы кончить. Вскоре кончил и Сигма. Нужно было успеть привести себя в порядок, пока он не покинул комнату. Шальная мысль пришла в голову неожиданно. Завтра. Он приведёт свой безумный план в действие завтра.***
Сигма рылся в шкафу в поисках чистой одежды, как вдруг наткнулся на пуговицу. Таких у него не было нигде. Что она тут делает? Нет, не может же быть, чтобы его мысль оказалась правдой. Хотя, сейчас не до того. Главное найти салфетки и одежду. Вот что представляет из себя оргазм. Было здорово, вот только начать оказалось трудно. Возбуждение никак не приходило и появилось только когда он представил Гоголя сидящего рядом. Нет, Сигма не надеялся, что с Николаем можно построить нормальные отношения, но с его любовью к отсутствию каких-либо рамок, секс был бы наверное просто потрясающим. Жаль, что он не сможет предложить подобное, побоясь навязаться.***
- Сигма-кун! Хочешь фокус? - нараспев протянул Гоголь, закрывая Сигме глаза. Тот всё ещё не приспособился к бесцеремонной манере появления Николая в комнате, а потому молчал, подбирая выражения. - Конечно же ты хочешь. Я в этом уверен! Абсолютно безумная идея, явившаяся в Гоголевскую голову ещё вчера вечером после одной ненароком брошенной мысли вслух "Если бы это был ты", сегодня обрела жизнь. Сигма ничего не успел возразить, когда его глаза закрыла маска для сна, а руки Николая скользнули вниз по плечам, чтобы потом исчезнуть и появиться вновь уже на пряжке ремня. Гоголь расстегнул её с ширинкой и, стоило только Сигме скинуть с себя маску, он приспустил боксеры и с коварной улыбкой скользнул языком вдоль чужого члена. Глаза Сигмы округлились, с губ слетел изумлённый вздох, а следом и вопрос: - Что ты творишь? - Фокус, - заменяя язык собственной рукой, хмыкнул Николай. - Видишь, затвердевает? - Гоголь широко лизнул языком головку и тут же поднял глаза, чтобы увидеть как щёки Сигмы заливает краска. - Не надо, пожалуйста! - было так горячо и так хорошо, пусть и очень неловко. Больше чего-либо другого на свете хотелось продолжения. - Остановись! Хватит! Николаю было плевать. Он был свободен от подчинения этим приказам, потому что знал, Сигме сейчас хорошо, пусть он и будет отрицать это до последнего. Гоголь ловко заглотил уже затвердевший член, позволяя ему упереться в самое горло. Сверху послышался жалобный стон. Николай поднял взгляд вверх: голова Сигмы была запрокинута, пальцы судорожно комкали покрывало на кровати, грудь тяжело вздымалась. Гоголь улыбнулся бы, если бы мог. Ему нравилось видеть, как Сигма отпускает контроль и всецело отдаёт себя происходящему. Николай обмер, когда чужая рука легла на голову, не надавливая, но слегка сжимая волосы. Сигма тщательно сдерживал стоны и излишние сейчас реплики, позволяя себе только резкие, рваные выдохи, но Николаю хватало и этого. Гоголь ритмично насаживался головой, пока Сигма не вскинул бёдра, приглушённо всхлипывая и кончая. Николай шумно сглотнул терпкое семя и встал с колен. - Тебе понравилось? - Зачем? - Сигма явно не хотел отвечать. Да и не надо было. Николаю и так всё было ясно. - В качестве платы за трансляции, - шепнул ему Гоголь и припал к губам трепетным поцелуем. Николай абсолютно бессовестно скользил руками по телу Сигмы, пытаясь нашарить эрогенные зоны, неспешно стягивая одежду. Сигма подставлялся жарким поцелуям и умелым ласкам. Полностью отдавшись ощущениям, он даже не заметил, как оказался полностью раздет. Гоголь опустил руку в плащ и вытащил оттуда частично использованный Сигмой на трансляции тюбик смазки. Николай стянул с себя перчатки и вылил лубрикант на пальцы. Сигма был не в состоянии развести ноги, слишком сильно его одолевало смущение. Гоголь же, заметив это решил ещё сильнее вогнать Сигму в стеснение. - Сигма-кун, ты был смелее на трансляции. Давай ты сам, как тогда? Может, тебе будет легче... Сигма обречённо застонал. Он понимал, что теперь должен сделать всё необходимое сам, но выбора не было: он сам хотел понять каков Николай в сексе. Сигма, краснея и отворачиваясь, развёл ноги, выдавил на пальцы смазку и аккуратно протолкнул один внутрь. Гоголь изнемогал от желания, но не прекращал вожделенно наблюдать, как, принявший правила их маленькой игры, Сигма нарочито медленно подготавливает себя. - Достаточно, Сигма-кун. Дальше я сам, - терпение лопнуло. Хотелось расправиться с этим быстрее. Николай бережно заменил чужие пальцы собственными. Удовольствие когда из уст Сигмы раздался приглушённый всхлип, перелилось через край. Хотелось слышать больше, хотелось мольбы, смешанной со звонкими стонами, хотелось заставить Сигму изнемогать от желания. Рука Гоголя неспешно скользила по телу Сигмы, задерживаясь на выпирающих косточках, эрогенных зонах и местах, где особо хорошо прощупывался сердечный ритм. Николаю нравилось чувствовать на кончиках пальцев чужой учащённый пульс, это давало понять, что Сигме нравилось, а Сигма с радостью позволял Гоголю слушать малейшие шумы в собственной груди, ведь, судя по тому, как радостно улыбался Николай внутри него билось сердце, а значит трещины не было. Может она была в душе? Гоголь снова вовлёк Сигму в поцелуй, который почти сразу же оборвал, чтобы пройтись языком по светлой коже, скользнуть им вдоль шеи, ловя учащённое дыхание и тонкий аромат одеколона, пройтись по груди и коснуться соска. Николай принял раздавшийся всхлип за высшую степень похвалы. Нужно было продолжать действовать, пока нервы Сигмы обнажены и чувствительны. Гоголь спешно извлёк из полы плаща маленький вибратор и пропихнул его в подготовленный анус. Стоило только включить первую мощность на небольшом пульте управления, как Сигма заелозил по кровати, притираясь. Того, что давал вибратор было мучительно мало. Николай заметил это и поспешно усадил Сигму к себе на колени, прижимая к себе и зарываясь носом в двухцветные волосы. Парень уткнулся в изгиб чужой шеи, обхватывая её руками, лишь бы не смотреть в глаза. Дыхание на ушной раковине показалось ему обжигающе-горячим. - Сигма-кун, на трансляциях ты был таким тихим, чтобы я тебя не услышал, но почему ты молчишь сейчас? Знаешь ли у тебя чудесный голос, я хочу слышать. Мне нужно, чтобы ты просил... - Гоголь шептал ещё что-то, но у Сигмы уже не было сил сосредоточиться на его словах. Николай заметил эту отстранённость. Вогнать Сигму в краску парой реплик уже не удалось, тогда нужно продолжать играть с ним. Пальцы Гоголя, сжимая, сомкнулись на чужом соске, пульсация вибратора усилилась. Я хочу слышать... Сигма простонал, неловко завозившись на коленях Николая, задевая его давно уже вставший член. Хотелось забить на всё и взять Сигму прямо здесь и сейчас, но нельзя нарушать правила, придуманные собственнолично. Нужно заставить его просить. Пульсация стала ещё сильнее, руки Гоголя скользили по бёдрам и животу, подходя нарочито близко к члену, но не касаясь, по телу волнами растекался жар, колени невольно подгибались. Сигма со стоном откинул голову назад и Николай тут же припал губами к чужой шее, оставляя алый засос. Это стало последней каплей. Мне нужно, чтобы ты просил... - Пожалуйста. - Что? - Пожалуйста, возьми меня. Эта просьба окончательно сорвала Гоголю крышу. Он не помнил как разделся, вытащил вибратор, начал двигаться сам. В себя его привёл только очередной стон Сигмы. Николай входил неспешно и осторожно, чтобы не причинять боль, и периодически касался тела Сигмы лёгкими поцелуями. Изящный и хрупкий Сигма раскинулся на кровати в облаке собственных волос. Раскрасневшийся, стонущий в ответ на каждое мимолётное касание пальцев, объятый жаром парень просто сводил его с ума. Сигму вело, он покорно отзывался на каждое движение и, растративши всю былую стеснительность, шире раздвигал ноги. Гоголь касался руками подрагивающих мышц вздымающихся в такт толчкам бёдер, напряжённого пресса, хрупкой талии и осознавал, что обманчиво хрупкое тело под ним доверчиво отдано в его распоряжение, как и душа Сигмы, истерзанная за многие годы, но целостная. И Николай знал, что не хочет её разбить, пусть и может. Сейчас Сигма доверяет ему, так пусть же он осознает радость такого доверия! Понимая, что до заветной грани осталось немного, Гоголь обхватил член Сигмы пальцами, медленно двигая рукой. - Назови моё имя, - тихая просьба сорвавшаяся с уст Николая прозвучала почти жалобно. - Ко-оля, - простонал Сигма перед тем, как оглушительный оргазм вынес его из реальности. Нескольких глубоких толчков в обмякшее тело Гоголю хватило, чтобы кончить следом. Сигма пришёл в себя уже будучи абсолютно чистым и зажатым в Николаевских объятиях. - Ты очнулся, Сигма-кун! Тебе понравилось? - может ответит хоть сейчас? Гоголь сам не знал почему, но ему очень хотелось быть с Сигмой заботливым, дарить ему тепло и во времена хандры приносить любимое печенье. Сигме нужно было поверить в собственную значимость? Что ж, значит придётся убедить его в этом. Сигма нахмурился, задумавшись, и, всё таки решивши ответить честно, с улыбкой шепнул: - Очень. Сигма ненавидел себя за это очень, ненавидел за последовавшие за этим дни, ненавидел за то, что поверил, что он нужен Гоголю, ненавидел и не знал, что в мире сейчас есть только один человек, ненавидящий себя так же сильно - сам Гоголь. Николай проклинал себя за то, что после неудавшейся попытки убить Достоевского, он подпустил Сигму ещё ближе и подарил ощущение собственной значимости. Оно не было ложным. Гоголь был готов совершить почти всё, что угодно, чтобы доказать это Сигме, а ещё больше, чтобы не привязываться к нему вообще. Николай слишком поздно понял, что полюбить кого-то равноценно тому, чтобы заточить себя в плен зависимости от этого человека. Он любил Сигму и искренне верил, что если не будет свободен, то не найдёт в себе больше сил притворяться счастливым и утащит Сигму за собой в пропасть отчаяния, а потому ушёл. Просто бросил его в одиночестве, в качестве расплаты за разбитое сердце оставив на столе нотариально заверенные документы о передаче квартиры в собственность Сигме. Гоголь понимал, что придётся или разлюбить парня, для чего лучше уйти, или убить его. Он выбрал первое, однако разлюбить не удалось. Сигма неспешно раздевался перед включённым ноутбуком. Он ненавидел себя так сильно, как могут только ненавидеть себя люди, уверенные в собственной чудовищности. Вот только люди не видели в нём монстра. Да и он сам не знал является ли им, но легче от этого не становилось. Люди не видели того, что было внутри, их привлекала лишь красивая по их мнению, но абсолютно заурядная по мнению Сигмы, внешность. Что ж, тогда пусть смотрят. Смотрят неотрывно и жадно, не замечая кукольную бледность и мешки под глазами от недосыпа. Ночами его терзали кошмары, связанные с днём краха небесного казино. Почему-то засыпая в объятиях Гоголя, Сигма не видел снов, однако сейчас они вернулись. Сигма из разу в раз падал с казино и его никто не спасал, потому что он был не нужен. Но не это было самым страшным. Страшнее была смерть, наступавшая после, а именно влечение, которое он к ней испытывал. Во снах после смерти становилось удивительно спокойно, отступали мысли о сути собственной сущности и личности, ведь о них не может идти и речи, когда ты мёртв. Только одно беспокоило: безграничное одиночество. Но Сигма не был одинок в смерти более чем в жизни, потому гибель в собственных снах так влекла его. И чтобы хоть как-то подавить мысли о суициде, Сигма запускал трансляции, отдавая свою никчёмную физическую оболочку на растерзание желаниям толпы. Он и не догадывался, как внимательно два разноцветных глаза смотрели на монитор во время трансляций. Да, Гоголь пытался, но нет, не смог разлюбить, а потому оставалось только одно: погибнуть самому, дабы не причинять Сигме вреда. Парень со стройным телом, нездорово бледной кожей, двухцветными волосами и очаровательным запахом бесстыже красовался на экране, безостановочно выполняя чужие просьбы. Интересно, если попросить его быть счастливым, выполнит? Попробовать стоит, мертвецу уже не страшно. Николай поспешно, чтобы не передумать, нажал на кнопку Отправить сообщение. На лице расплылась торжествующая ухмылка. Да здравствует свобода! Оставалось лишь надеяться, что смерть не окажется очередной клеткой. Прогремел выстрел. Остекленевшие глаза Гоголя таращились на экран включённого ноутбука, неспособные увидеть, как парень на мониторе из-за проступивших после одного сообщения слёз сворачивает трансляцию.