Несправедливости мира причуд

      Шигараки редко выходил на улицу. Будь его воля, в свободное от дел Лиги время он бы никогда и носа не высунул из своей базы. Закутался бы в плед и рубился в приставку до тех пор, пока со злости случайно не коснётся её всеми пальцами руки. Затем просунул бы под дверью записку для Курогири, чтобы тот достал для него новую. Раздражённый неудачей и в битве с игровым боссом, и в контроле способности, Томура полистал бы какой-нибудь журнал или достал бы энциклопедию в крайнем случае.       Парень проигрывал своему организму каждый раз. Сколько он не убеждал себя, что может месяцами сидеть в закрытой комнате, ни с кем не контактируя, всё равно сдавался. Гордость, конечно же, не позволит ему признаться об этом не то что вслух, а даже самому себе. Поэтому он стабильно проводит несколько часов на подоконнике, наблюдая за жизнью снаружи «для улучшения навыков разведки», а вовсе не для насыщения кислородом!       В здании напротив этажом выше, свесив ноги из окна, сидела интересная фигура. Не ладья и не ферзь — маленькая пешка. Шигараки было всё равно первые несколько совместных «посиделок», затем он по непонятным причинам начал беспокоиться. Девчонка даже не смотрела на него, а занималась своими делами: мечтала с закрытыми глазами или чиркала что-то в которой уже по счёту — двенадцатой, судя по номеру на обложке, — тетради. Казалось, она сидит там почти всегда, уходя лишь на время, соответствующее занятиям в школе. Так что нет ничего удивительного в том, что Томура посчитал её шпионом. Для такого, как он, уж точно.       «Общение с людьми не является обязательной потребностью», — заверил себя парень. — «И всё же приказы исполняются эффективнее, когда адресованы прямо в лицо». Курогири мысленно посмеялся и смиренно принял задание, продолжая с некоторой несерьёзностью размышлять над паранойей Шигараки Томуры. Той же ночью на столе злодея оказалась стопка из дюжины тетрадей, а к утру его красные глаза можно было так назвать не только из-за радужки.       В тот день пешка не заняла привычного места, как и всю следующую неделю. Раздражённый донельзя, Шигараки расщепил половину вещей в комнате. «Где? Почему не пришла? Из-за тетрадей? Тц!» — душой он уже понимал, что собирается сделать, а разум добирался до решения окольными путями. На этот раз Курогири чуть мысленно не заплакал. Догадаться, что Томура захочет вернуть записи из-за их содержимого, не составило никакого труда. Но то, что ему придётся сначала всё это оцифровать для будущих планов злодеев, честно говоря, логично и странно внезапно одновременно. Отсканировать сорок восемь страниц по двенадцать раз? Почему бы и да. Несложно, да утомительно.       Через день после возврата украденного она снова сидела, наполовину высунувшись на улицу, и заполняла уже тринадцатую тетрадь. Томура ни за что не станет окликать её. Всё, что ему интересно каждый раз, — прыгнет девушка вниз, случайно сорвётся с шаткого сидения или же залезет обратно в свою фальшивую мышиную конуру. Оставалось лишь наблюдать. По сути, он ждал её падения. Пешки не должны задерживаться в игре дольше положенного. Они либо погибают, либо эволюционируют. И этой сама вселенная не позволяет принять первое.       Когда в горле пересохло от ожидания, ему захотелось забраться туда и ускорить процесс, потому что «ну сколько можно рисовать что-то в дурацкой тетради, не перелистывая страниц?!». Только вот незнание того, что именно стоит сделать, теребило нервы, раздражая всё сильнее и сильнее. Нетерпение отдавалось физическим зудом. Красные полосы на шее едва покрылись корочкой и вновь были разодраны.       Шигараки знал, что она не шпион, а всего лишь фанатка героев. Эти два факта словно бьют его по лицу, ведь из них вытекает то, что, во-первых, у него нет уважительной причины избавиться от соседки, а во-вторых, хочется её и убить, и перетянуть на свою сторону. Логичнее всего сложить одно с другим и пригласить девчонку на профилактическую беседу с настоящим злодеем, но он просто «нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет» и сам не понимает, почему.       Тетради подписаны беспричудной Мидорией Изуку, так что знакомство провально в самой задумке. Зачем предоставлять ей информацию о себе, если ему известно, кто она, и так? Бессмысленно. И всё равно беспокойно. Особенно непонятно, когда девушка заговаривает первой, глядя на него сверху вниз далеко не потому, что находится этажом выше.       — Привет, — омут зелёных глаз готов обрекать на вечные страдания. Шигараки знает, смотрел на себя в зеркало, когда ревел в детстве из-за того, что никто кроме новоявленного наставника не помог.— Это ведь ты брал мои тетради?       Отвечать никто его не обязывает. Говорить с ней отчего-то странно не хочется. Томура приглашающе махает рукой и отходит подальше от окна. Игры на новой приставке пройдены по несколько раз, а книжная информация в последнее время плохо воспринимаются. В четырёх стенах тихо и скучно, как впрочем и в коридоре, и этажом ниже. Почему не приблизить врага, раз выдалось лишнее время?       У них обоих красные кроссовки — злодей обращает на это внимание только тогда, когда Мидория совершает немудрённый акробатический трюк и плавно приземляется на полу его комнаты, не задевая оконной рамы. Тёмное безразличие действительно цепляет. А ещё Шигараки примерно догадывается, какой ход отлично подойдёт новому участнику игры. Предложение о силе для беспричудной — очевидная уловка. Честная и подлая. Изуку с радостью соглашается. Томура морщится и царапает шею до крови. Неправильно, что она согласилась. Само её присутствие здесь — против привычного уклада. И снова раздражающее беспокойство… Пешки — отличное пушечное мясо, которое, если не погибнет, может стать фигурой посильнее к приятному удивлению короля.       — Через несколько дней Курогири отправит тебя к человеку, который наделит тебя причудой, — два шага вперёд и один налево, а Шигараки уже разрушил её заранее продуманный план.       — Э? —Изуку кривится и тут же улыбается. Не так, как должны растягивать уголки губ от счастья девушки с хорошей успеваемостью, а скорее, как социопат, готовый прыгнуть с крыши, лишь бы разрушить будущее несостоявшегося героя. — Мне не подойдёт любая причуда. Я хочу уничтожить здравомыслие моего естественного врага, так что необходима способность, схожая по действию с жидким азотом или криохимией.       Почему-то Шигараки дрожь пробирает рядом с этой сумасшедшей. Психопаты быстро увлекаются и становятся неконтролируемыми. Не то, чтобы данной фигурой вообще стоит управлять… Эта пешка, если и выживет на поле битвы, то под конец увенчает себя короной из костей врагов.