Поцелуй вейлы

Глава 14. Стратегии. «Стратег»,  - вы скажете. Наверное, я такой, Один клинок на сотню небожителей, Я  не вступаю в безнадежный бой, Я  собираюсь выйти победителем… (с.) В кабинете было очень тихо. Находясь здесь, было трудно представить, что за тяжелыми дверьми, охраняемыми горгульями, не умолкая ни на минуту, кипит школьная жизнь. Также, как и десять, и двадцать лет назад, там случались  ссоры и свидания, блестящие выступления и обидные провалы на экзаменах, взлеты и падения игроков в квиддич… И многое, многое другое. Но именно в этом кабинете билось сердце Хогвартса, а, зачастую, и всего Магического мира. Во всяком случае, директору Альбусу Дамблдору нравилось так думать. Казалось бы, хлопотная и не слишком престижная должность. Работа в Министерстве или в Аврорате куда лучше освещается в прессе и дает больше возможностей. Но Альбус всегда предпочитал находиться в тени. Кто знает, какая судьба уготована марионетке – министерское кресло или камера Азкабана – мудрый кукловод должен оставаться за кулисами, чтобы в нужный момент обрезать нити. И найти новую игрушку… Огонь в камине взметнулся вверх, с легким шипением рассыпалось сгоревшее полено, и Альбус, оторвав взгляд от бумаг на столе, машинально оглянулся. На мгновение ему показалось, что магия замка уловила его мысли и в очередной раз высказала несогласие с ними. Директор прекрасно знал, что Хогвартс – это не просто высокие стены, защищенные магическими заклинаниями столетия назад. Создатели вложили не только собственные силы, но и часть души в свое творение. Недаром Слизерин смог обрести силы именно здесь, а в старом артефакте Хельги пробудилась частица ее личности. Замок влиял на чувства и души всех, кто в нем находился, пытаясь сделать людей лучше, честнее, благороднее. С годами Альбус научился противостоять этому воздействию. Но, с каждым новым решением, принятым вопреки собственной совести ради «общего блага», с каждым поступком, который только на первый взгляд казался гуманным и правильным, связь между школой и ее директором становилась все слабее. И, если раньше ему достаточно было просто закрыть глаза, чтобы почувствовать источник магической энергии замка, то теперь требовалось приложить  ладонь к каменной стене и ждать, иногда довольно долго. Альбуса это невыносимо злило, но выбора не было. Только Хогвартс давал ему силы. Без них директор быстро утратил бы не только магию и здоровье, но и саму жизнь. Впрочем, старый маг не собирался с этим мириться. Все последние годы он искал новый источник силы. И почти нашел. Жаль только, что, согласно древним свиткам, в одиночку до источника не добраться. А партнера у него уже давно не было. Зато он был у кое-кого другого. Все, что требовалось  сделать, - заставить «кота Ратона» вытащить каштаны из огня, как сказали бы магглы. Не в первый раз. А потом можно и о Магическом мире подумать. Вторая война разгорается с каждым днем и пока складывается  не очень удачно для Светлой стороны.  Но это входило в планы Альбуса. Чтобы построить новый мир, нужно разрушить до основания старый. А то слишком многие волшебники, даже не принадлежащие к аристократии, цепляются за традиции, за прошлое. Мало кто готов ради неведомого, пусть и светлого будущего, рисковать сегодняшним днем. Зато почти каждый возьмет в руки волшебную палочку, чтобы защитить свою семью. Альбус подавил вздох. С юности мечтая создать новый Магический мир, с равными возможностями для всех, он даже не думал о том, что презираемые волшебниками магглы уже делали такую попытку. И закончилось все очень плохо… Скрипнула дверь. На пороге, робко улыбаясь и теребя шаль, застыла растрепанная женщина. Случайно попавший в школу человек никогда не признал бы в ней одного из профессоров Хогвартса. - Директор, я немного рано? Но мое видящее око сообщило мне, что лучший час для беседы – это полдень. И я тут же поспешила к вам… «Хоть здесь могла бы не прикидываться», - неприязненно подумал Альбус. Он давно знал цену профессиональным качествам Сивиллы Трелони, и, тем не менее, не увольнял ее. По крайней мере, по ее предмету было меньше всего неудовлетворительных оценок. - Прошу, присаживайтесь, Сивилла. Я хотел обсудить с вами новое расписание занятий. В глазах прорицательницы, почти скрытых большими очками, мелькнуло недоумение. Расписание занятий утверждалось еще в августе, до начала учебы, и прорицанию было отведено обычное количество часов. - Боюсь, я не понимаю, - промямлила Трелони,  избегая встречаться взглядом с директором. - Разве внутреннее чутье вам ничего не подсказывает? – не удержался от шпильки Альбус.  – Впрочем, не важно. Вы читали последний «Пророк»? Прорицательница гордо выпрямилось. - Этот бульварный листок для несчастных, совершенно обычных людей. Одаренные свыше не нуждаются в том, что они называют новостями. - Прекрасно. Тогда вы знаете об очередном нападении Пожирателей смерти. Аврорат не справляется, количество раненых растет. Это коснулось и Хогвартса. Северус должен был вернуться через несколько дней. Но я получил личное письмо министра,  в котором он просит отправить в Лондон  нашего зельевара. В Мунго не хватает зелий для раненых… Альбус выдержал паузу. На лице Трелони почти ничего не отразилось: находясь за стенами Хогвартса, она могла не бояться Пожирателей смерти. - Очень печально, директор. Бедные люди. И мне так жаль вейло-пару. Кто же сварит зелье для них?  Но я всегда предсказывала Гарри Поттеру тяжелую судьбу. То, что мальчик до сих пор жив, - настоящее чудо…  Альбус стиснул зубы, боясь сорваться и высказать  глупой курице все, что он о ней думает. Слухи расходятся быстро, и даже такая мелочь может разрушить его репутацию доброго, мудрого, сочувствующего другим, волшебника. Он ограничился только тем, что сказал: - Думаю, вы согласитесь, Сивилла, что времена трудные. Детей нужно научить защищаться, дать хотя бы основы боевой магии. Возможно, уже через год им придется встретиться с настоящим противником. – «Или вступить в ряды Ордена Феникса», - мысленно добавил он. - Мне придется забрать у вас часть  занятий, Сивилла, пока только у старших курсов. Кивнув головой в знак того, что разговор окончен, директор развернул лежащий на столе свиток и углубился в него. Поэтому он не заметил, как побледнела прорицательница, как затряслись ее плечи от еле сдерживаемых рыданий. В занятиях заключался весь смысл ее жизни! И пусть остальные преподаватели посматривали на нее с сожалением, а порой и с насмешкой, Сивилла высоко держала голову. Она – профессор Хогвартса! Но, без учебных часов, эта должность превращается просто  в фикцию… В тишине кабинета вдруг зазвучал резкий, грубый голос, совершенно не похожий на голос прорицательницы: - Пришло время открыть то, что было веками запечатано, и вернуть то, что исчезло недавно. Только двое, рожденных дважды, способны это сделать. Они обретут и то, что искали, и то, что не предназначено для них. Но лучше бы им этого не делать… Не открывать… Голос Сивиллы упал до шепота, и последних слов директор не разобрал. Прорицательница и не подозревала, что только что сделала свое третье настоящее предсказание.