«Вы порой задумывались, каково это — жить с осознанием того, что окружающее общество никогда не признает и не полюбит тебя? Попросту существовать, переживать каждый день и понимать, что неоткуда ждать помощи? К сожалению, такова и моя жизнь, но порой даже в самые чёрные дни может произойти всякое — нечто, казалось бы, обыденное, однако привнёсшее в твой мир маленький луч надежды и радости».
Зверополис, Даунтаун
9:35
И снова понедельник — и снова начало череды банальных, из года в год повторяющихся серых и безрадостных будней, на смену которым приходят такие же скучные выходные. — Прекрасно! Просто блеск! — Процедил я сквозь зубы, глядя на затянутое серыми тучами небо, большие капли которых со звонким шумом барабанили по ту сторону окна. — Что может быть лучше? Всё дело в том, что осень в этом году и впрямь выдалась особенно мерзкой и неприятной, и даже запах свежезаваренного кофе, налитого в чашку, что была совсем чуток, но не по размеру, и клубившегося ароматным паром, вздымавшемуся и растворяющегося раз за разом у самого потолка, хотелось мне того или же нет, уж никак не прибавлял радости. Время поджимало, а потому, невзирая на все самые откровенные желания остаться дома и вернуться в тёплую постель, я, спрыгнув с высокого относительно моего роста стула, вялым шагом побрёл в сторону стоявшего в коридоре громадного шкафа-купе, и спустя минуты две, а может быть, и три, отворив у того дверцу не без усилия, бегло осмотрел как и домашний, так и рабочий, — он-то и был мне сейчас в пору, — гардероб. — Ну вот, — с нотой досады в голосе проговорил я, выискивая нужную мне униформу, к моему удивлению, не оказавшуюся в удобном мне месте — среди чистых выглаженных вещей, небольшими стопками лежавших на нижней полке. — Этого только не хватало! — Ненавистный, но уже привычный для меня комбинезон слонёнка грозно возвышался на подвешенном вверху тремпеле. Однако, к счастью, достать его не составило особого труда: взяв в руки недавно купленную палку-съёмник, я уверенно потянулся в ту сторону, и через пару секунд одеяние напополам с плечником упало мне точно в руки. Снаружи тем временем обстановка оказалась хуже, нежели показалась на первый взгляд, из окон тёплой и уютной квартиры: городской шум становился всё настойчивее, а без того влажный и пропитанный холодом воздух живой рукой разносил по округе крупные дождевые капли. С минуту пошатавшись под козырьком здания, я, набрав в грудь свежего воздуха, спустился со ступенек и, слившись с толпой, бодрым — нет, скорее даже быстрым — шагом двинулся в сторону парковочной площадки; уж больно не хватало мне ещё и промокнуть до нитки! — Эй, осторожней! – Раздался грубый и низкий голос из-за спины. — Смотри, куда идёшь, шавка! — Едва не задевший меня слон даже и не потрудился заметить, что ещё бы чуть-чуть, и добрая половина моей одежды насквозь была бы пропитана грязными осадками. — Козёл! — Полушёпотом произнёс я, чудом успев отскочить в сторону, после чего, проклиная весь белый свет, двинулся дальше. Внешне мой фургон за это время так и не изменился, но, несмотря на все его недостатки, для меня эта была пока что единственная отрада — отрада, так или иначе способная укрыть меня от мерзкой погоды и пронзающего до костей холода. «Наконец-то, — мысленно проговорил я, стоило мне забраться внутрь, попутно ощутив, как каждая клеточка моего тела наполняется приятным теплом, тихо и мирно царствующем в салоне автомобиля. — Ненавижу всё это!» Нежелание находиться в обществе сопутствует мне всю мою сознательную жизнь, а потому я, рефлекторным движением достав ключи из кармана, вставил те в замочную скважину и завёл двигатель, а уже в следующую секунду кузов с уже привычным скрипом выехал на дорогу, с лёгким шумом разгоняя покрышками воду на мокром асфальте.9:55
Центральный район
Скоро лавируя меж других автомобилей, я небрежным, отточенным за прожитые годы движением припарковал свой автомобиль у самого края уже известной всем окружающим мороженой лавки, в которой когда-то мы с моим партнёром проворачивали успешную афёру «Лапочки на палочке»; и лишь на секунду откинувшись на спинку сидения и уже собрав разрозненные, снующие то взад, то вперёд мысли и собравшись было открыть дверь со стороны водителя, уж никак не мог ожидать звука, ставшего столь мерзким по вине металлических стенок закрытого бардачка, истошной вибрации водящего вызова мобильного, сей же час ядовитой стрелой прилетевшего в уши: — Слушаю! — Недовольно буркнул я, попутно приоткрыв окно водительской двери. — Привет, Финник! — Несмотря на окружающую обстановку в городе, голос Уайлда по-прежнему оставался задорным и добросердечным. — Прошу прощения, если оторвал, но, кажется, что со вчерашнего моего визита к тебе я не нарочно оставил одну очень ценную вещь… — Да… Точно, — чуть промедлив, ответил я, осознавая, что этот самый вчерашний визит благополучно покинул мою голову. — Даже интересно, как ты себе это представляешь? — Вторая пара ключей, — незамедлительно отозвался тот. — Что? — Вмиг в моём голосе возникло щекочущее нервы недоумение. — Прости, что ты сказал? — Вторая пара твоих ключей. Она у меня, — членораздельно пояснил Ник, чей бархатный голос оставался всё таким же непоколебимым. — Уайлд! — Хотел было возразить я, однако собеседник в мгновение ока меня перебил: — Прошу, не волнуйся. О, и спасибо тебе огромное! — Пошёл ты, — с явной досадой в голосе отозвался я, хотя на лице почему-то присутствовала нервная усмешка. — Осторожней там, малыш! — Несколько игриво пролепетал голос в трубке, как раз в тот момент, когда в телефоне послышались прерывистые гудки. Не прошло и минуты, как я, предварительно надев уже знакомую маску, живой рукой выскочил на улицу. К тому времени посетителей в слоновьем кафе было не так уж много, в то время когда в самом помещении царила вялая и несколько унылая обстановка, — обычно берущая своё начало в самый разгар рабочей недели. Cвою, хотя и ненавистную, роль я знал прекрасно, а потому, словно по сценарию, я, состроив глаза, скромным и неуверенным шагом направился в сторону самого крайнего столика, вместе с тем надеясь, что очередной порядочный горожанин протянет потерявшемуся «дитятку» руку помощи.10:15
Обстановка со временем понемногу начала набирать обороты: улавливая на себе всё больше неравнодушных взглядов, я уже было начал наперёд планировать все свои дальнейшие действия, однако, как оказалось позже, удача мне явно улыбнулась, когда со стороны до меня донёсся афонический женский голос: — Здравствуй, малыш, — добродушно отозвалась уже знакомая мне бегемотка. — Ты в порядке, кроха? Скажи, где твоя мама? — Бережно держа за руку свою дочь, та с опаской оглянулась по сторонам, однако в ответ услышала лишь еле слышное хныканье и навернувшиеся на мои глаза слёзы. — О, детка, не волнуйся! Мы тебе поможем, — c тревогой в голосе продолжила женщина, когда от вышесказанных слов у меня на лице тотчас возникла наигранная гримаса радости. — Сейчас, погоди, — приметив с моей стороны чёткие намёки, собеседница машинально потянулась к кошельку. — Вот, возьми, смотри, не потеряй, — с доброй улыбкой протянув свежую двадцатидолларовую купюру, та, напоследок бросив полный сочувствия взгляд, собралась уходить, как вдруг со стороны входа послышался звонкий и неприятный голос: — Ну надо же, какая прелесть! — Резко распахнув входную дверь, пропел тот, чей тембр голоса принадлежал лишь одному — наглой и заносчивой кунице Дюку Хорьковицу, — Нет, вы только посмотрите: наш дорогой и неповторимый лисёнок снова за работой! — Неустанно продолжал ласка, уверенным шагом двигаясь в мою сторону. — Ну же, малыш, скажи хоть слово! — Всё не унимался собеседник, уже успев присесть напротив, однако в ответ я лишь терпеливо продолжал играть в молчание. — Сэр, прошу, оставьте его! — Чуть погодя строго отозвалась всё ещё находившаяся рядом бегемотка. — Неужели они всё ещё не в курсе, кто ты на самом деле? — Продолжал Дюк, не обращая внимания на всяческие уговоры, — Давай же, Финник, не стесняйся! — Резким движением сорвав с меня маску, Хорьковиц, поймав на себе ошарашенные взгляды окружающих, колко улыбнулся, и, погодя пару секунд, добавил: — Боже мой, как жаль! Вместе с возникшей в воздухе гнетущей тишиной быстро пришло и понимание того, что моему терпению незамедлительно приходит конец. Вмиг схватив стоявший посреди стола стакан с водой, я, более не намереваясь себя сдерживать, в порыве гнева выплеснул его содержимое в лицо оппоненту, и после чего не менее быстрым движением буквально припечатал его к поверхности стола. — Что, прости? — На удивление спокойным тоном переспросил я, плюнув на то, что маскировка нарушена. — Эй, только без рук! — Моментально завопил тот, но тотчас был прерван мной на полуслове: — Слушай внимательно, мой дорогой Дюк, — мой тон по-прежнему звучал ровно и непоколебимо. — Стоит тебе ещё хоть один единственный раз влезть в мою личную жизнь, и я клянусь, что порву тебя на куски. Ты всё понял? — Между делом моя рука только сильнее прижимала тому голову. — Ладно-ладно, отпусти! — Будучи не в силах терпеть, простонал Хорьковиц. — Вот видишь, ты ведь можешь быть умницей, — просияв плотоядной улыбкой, игриво ответил я и, ослабив хватку, отпустил обидчика. — Я до тебя доберусь, слышишь?! — Срыву продолжал тот, живой рукой семеня в сторону входной двери. — О, несомненно, — равнодушно проговорил я, вместе с тем приметив у того слегка распухшую скулу. Горькое чувство разоблачения не заставило долго себя ждать: улавливая на себе в большей степени гневные взоры всех присутствующих, я, сознавая, что мне тут отнюдь не рады, кротко встал, и уже через минуту с каменным спокойствием покинул заведение.Даунтаун
18:55
— Что же, всё не так уж плохо, — вслух размышлял я, подъезжая к зданию многоквартирного дома. — Всё весьма неплохо, — с приятным ощущением того, что ещё один рабочий день окончен, я, наконец, покинул автомобиль, в то время как шелест новеньких —относительно— долларовых купюр в кармане только лишь прибавляли положительный настрой. — Дом, милый дом, — мысль, вскользь пробежавшаяся по моему телу, вмиг подарила приятное чувство облегчения и приятного одиночества, однако стоило только отворить дверь квартиры, как донесшиеся до меня голоса моментально упрятали все эти ощущения: — СЮРПРИЗ! — Хором донеслось со стороны, едва я успел включить свет в прихожей, — С днём рождения тебя, Финник! — Мелодичный голос и добродушная улыбка стоявшей напротив Хоппс вмиг привели меня в чувства, тем самым позволив увидеть весьма неожиданную картину, образовавшуюся из относительной толпы собравшихся гостей. — Что тут, чёрт возьми, происходит? — Будучи в ошеломлении, продолжил я, всё ещё не сводя глаз с кучи восторженных лиц. — Ничего особенного, — добродушно отозвался стоявший рядом Ник, после чего Джуди моментально продолжила его фразу: — А потому мы решили устроить тебе маленький праздник. — Послушай, Ник, я… - однако стоило мне едва раскрыть рот, как тот тут же меня перервал: — Не будь таким угрюмым, дружище! А теперь будь так добр — приготовься. — Что? — Недоумевая переспросил я, однако Уайлд, уже будучи за моей спиной, прикрыв мне глаза повязкой, в предвкушении в сопровождении всей толпы двинулся в сторону кухни. — И что же дальше? — Мой голос по-прежнему звучал несколько грубо, но в глубине души я понимал, что маленькая доля радости всё сильнее пытается вырваться наружу. — Всех благ тебе, Финник! С днём рождения! — Выдержав короткую паузу, произнёс Ник, после чего моему взору открылась приятная картина: привычная мне комната превратилась в некое подобие маленькой сказки, в то время как усеянные праздничными вырезками стены и потолок смотрелись особенно колоритно. Но все эти приятные мелочи невольно меркли, потому как в центре помещения, торжественно водружённый на стол, на меня смотрел большой, но такой воздушный с виду кремовый торт. — Нравится? — Судя по воодушевлённому тону Хоппс, вопрос был поставлен риторически. — Послушайте, — неуверенно начал я, подойдя к столу, — я ведь не просил всего этого, — между тем подступающий к горлу ком всё больше давал о себе знать. — Знаю, — добродушно проговорил Ник, аккуратно кладя свою руку мне на плечо. — Но о друзьях, как правило, не забывают, — по окончанию реплики в воздухе где-то с минуту провисела многозначительная пауза. — С-пасибо, — с явной запинкой ответил я, переводя взгляд в сторону угощения. — Ну что же, — на сей раз тон Уайлда прозвучал до дрожи нескромно, — тогда, мой маленький друг, загадывай желание! — В тот миг я почувствовал, как мои ноги тотчас оторвались от земли, и я оказался в крепких руках своего товарища. — Уайлд! — Тут же завопил я, хотя на лице моём выступала только лишь искренняя радость. — Ну же, не ломайся! — Неустанно продолжал тот, и после чего я, не теряя драгоценный миг, с шумом задул свечи, как раз в тот момент, когда со стороны стали отчётливо слышны восторженные рукоплескания.