Катаракта левого глаза

— Я похож на убийцу? Привязанный к стулу блондин отчаянно замотал головой в знак отрицания. Эзоп лишь тихо посмеялся, выдыхая зловонный дым сигареты: — Твои глаза говорят об обратном. Что же, в таком случае, они тебе не нужны. Неспешно пройдя к центру комнаты и вытянув губительницу легких изо рта, он взял Виктора за подбородок. Эти лживые янтарные зенки начали утопать в слезах, его грудь прерывисто и резко вздымалась с трудом хватая воздух, лицо, такое невинное и с таким жалким видом, побелело. Если продолжить его пугать, то он просто потеряет сознание: надо действовать. Раздвинув веки левого глаза, Карл вогнал незатушенный окурок в роговицу, явно целясь в зрачок. Громкий отчаянный рев пронесся по большой комнате — глаза нет. Конечно, чисто технически, он остался на месте, но больше толку от него никакого — просто сгниет через пару дней, впрочем, и как его носитель, Эзопу это никак не помешает насладиться посмертной красотой Гранца. — Какую хочешь расправу над правым глазом? — пронзая взглядом спросил бальзамировщик, — Хотя я тут жертва твоего обмана, так что мне и выбирать. Пусть Карл мастер своего дела и может сделать из расчлененной куртизанки вторую Киприду, особо креативным он никогда не был. Развернувшись в сторону стола, Эзоп прошел вперед и взял одну перчатку, надев ее на правую руку, вернулся к страдальцу. Своими тонкими и длинными пальцами, будто выточенными самим Пигмалионом, он плавно тянул руку в глазницу, держа Виктора за волосы другой. Указательный и средний палец уже были в глазнице, одно резкое движение руки и на Карла смотрит черная дыра и красная склера с белым расплывчатым пятном. Крика нет. Эзоп напрягся — ему явно не понравилось, что его игра закончилась так быстро. Тремя пальцами он начал прощупывать пульс на шее: слабый, почти неощутимый. Можно расслабиться — игра продолжится завтра.