Зеркальце, скажи...

      Эмити нервно расхаживала по комнате, поглядывая на стрелки часов и боязливо поглаживая предплечья. Ей казалось, что нечто схватило её за горло и трясло в разные стороны — иначе она не могла объяснить, почему всё тело охватила дрожь ещё полчаса назад. Эмити просто переволновалась, ничего более, так? Ей просто было отведено слишком мало времени, чтобы привыкнуть, чтобы осознать, чтобы обдумать всё в конце-концов. И Блайт катастрофически этого не хватало. Сердце не уставало напоминать о себе, трепеща как осиновый лист на ветру — Эмити прикладывала ладонь к груди и закрывала глаза, слушая его необузданные ритмы. Каждый раз сие действо резко прерывалась, так как ведьма не могла этого терпеть, падая на кровать и с головой зарываясь в подушки.       Почему до сих пор так страшно?       — Давай, Эмити, — Блайт прижала кулак к груди, набираясь решимости, и взглянула на высокое зеркало, расположенное сбоку от её кровати. — Ты должна сказать это Луз перед тем, как она вернётся домой.       Это зеркало было почти её самым лучшим другом и советником. Оно слышало все самые глубокие переживания, связанные с родителями, оценками, друзьями, врагами и личными проблемами. Слышало оно, как Эмити, ещё будучи совсем ребёнком, тихо рыдала в подушку, лишившись единственной любимой подруги. Видело оно, как Эмити с восторгом в глазах примеряла форму капитана команды по граджби и как с пустым остекленевшим взглядом однажды повесила её на спинку стула и больше не притрагивалась к ней никогда. Видело оно, как Эмити самодовольно и немного дерзко улыбалась, поправляя золотой значок лучшего студента с высоко поднятой головой. Видело, как та не могла уснуть ночами — поначалу от злости, потом от новых, неизвестных ей чувств. Эмити тогда стояла перед этим самым зеркалом, разглядывая своё отражение до самого утра. Перебирала волосы, хмурилась, вертелась вокруг себя, но не могла уловить нужную нить, чтобы потянуть за неё и распутать хаотичный клубок внутренних переживаний. Что в ней изменилось?       Увы, зеркало ответить не могло.       Поэтому сначала Блайт искала ответы сама, а потом просто перестала задавать вопросы. Она начала действовать.       Будь зеркало живым, особенно оно бы удивилось, увидев новую Эмити. Момент, когда оно перестало отражать идеальную дочь и прилежную ученицу с ненастоящим цветом волос, что был копией материнских, а ещё забавным хвостиком, из-за которого девушку иногда дразнили близнецы, наступил неожиданно и в то же время слишком ожидаемо. Новая Эмити с настоящими, и в то же время нет, волосами цвета сахарной ваты смотрела на своё отражение с грустной улыбкой, немного потерянным взглядом, но осознанным — понимающим, что всё изменилось. Она изменилась.       Прошло совсем немного времени перед тем, как зеркало увидело счастливую Эмити. С красными щеками, глупой улыбкой, что никак не хотела пропадать, блестящими глазами и дрожащими ладонями. Она тогда пересказала своему отражению всё. На самом деле Эмити делала так ещё в детстве, что не очень хорошо на неё повлияло, потому что Блайт в самые неподходящие моменты начинала разговаривать сама с собой, даже не задумываясь, нет ли кого-то рядом. Приходилось лупить себя по губам, в смущении прячась от любопытных глаз. Это было так же неловко, как случайно назвать учительницу мамой. Кстати, на эту привычку Эмити тоже жаловалась зеркалу, потому что, ну, а кому ещё?       Да, её зеркало знало о младшей Блайт всё. По этой причине, а ещё по той, что оно могло на время заменить любого человека, перед ним Эмити и репетировала самые важные слова в своей жизни.       — Луз… Привет, — начала Эмити, вспоминая слова, столько раз уже ею сказанные и выученные наизусть, — Когда я впервые встретила тебя, то видела в том отвращении абсолютно что угодно, но точно не свою будущую девушку, — этого не было в планах, но Блайт тихо усмехнулась и закрыла глаза, чтобы лучше представить Луз. — А дальше, ну, ты и сама всё знаешь. Просто в один момент я подумала «Вау, я хочу быть рядом с ней всю жизнь».       Последнюю фразу ведьма выпалила особо эмоционально. На лицо наползла глупая улыбка, коленки слегка задрожали, руки зашевелились в непонятных жестах, не зная, куда себя деть и как расположиться, чтоб стало чуть менее неловко. Эмити ненадолго замолчала, выравнивая дыхание. Глаза всё ещё были закрыты, а левое ухо чуть дернулось, когда рядом раздался шорох, но Блайт не стала отвлекаться, списав странные звуки на проснувшуюся Гост.       — Это произошло так неожиданно, и мне поначалу было так страшно испытывать подобное, что я едва не начала тебя избегать, — руки ведьмы, наконец, нашли себе место. Эмити сложила их на груди и провела по ладони большим пальцем, вспоминая как это делала Носеда, — Но я рада, что не стала бояться вечно и прятаться от своих чувств. Я даже немного горжусь собой за то, что поцеловала тебя в тот вечер, — Блайт снова улыбнулась, но как-то по-другому, по-новому. Эту улыбку можно было смело запечатлять и добавлять в список «пятьдесят оттенков Эмити Блайт», а потом целовать девушку, чтобы почувствовать эту самую улыбку на своих губах и прикоснуться к чем-то поистине прекрасному. Потому что такой Эмити и была, — Я имею ввиду… Спасибо, что пришла в этот мир и показала мне, каково это — чувствовать себя живой.       Наступил самый серьезный момент, к которому девушка так долго себя готовила. Именно на этой секунде каждый раз Блайт бросала всю эту речь, сбивалась, внутренне вопила и пряталась в одеяле, сгорая от стыда.       — Луз Носеда…       Эмити недовольно нахмурилась от того, как дрогнул её голос, но не отступилась, медленно выпустив изо рта воздух и вдохнув по-новой. Сейчас она не могла остановиться. Она должна была сказать это хоть раз, даже если голос совсем сядет, если кислород закончится, а Вселенная перестанет существовать. Потому что Луз заслуживала этих слов, и потому что она должна знать, как много значила для Эмити и как для неё это важно.       Немного охладив голову и разбушевавшиеся чувства, Блайт вспомнила свои детские попытки всегда сохранять бесстрастный вид, чему её учили родители. Мысли об этом помогли ей сосредоточиться и показаться максимально спокойной. Когда девушка собралась с духом, слова вырвались из уст сами по себе:       — Я люблю тебя.       Эмити удивлённо распахнула глаза.       Луз смотрела на неё из зеркала поражённым и очарованным взглядом, а в больших глазах человека трогательно застыли слёзы.       Крик Эмити услышал весь дом.       Не отрывая шокированного и испуганного взора от Луз в её зеркале, Блайт отскочила назад, врезавшись в кровать и упав на пол. Сморщившись от боли в спине, которая проехалась по деревянному основанию кровати, Эмити услышала шипение разбуженной Гост, что изогнулась дугой, предвкушая опасность. Но вставшая на дыбы шерсть палисмана быстро пригладилась, а зрачки округлились, когда ничего не произошло, и кошка вальяжно улеглась на подушку Эмити, принявшись вылизывать взъерошенную шёрстку.       Блайт сглотнула, нервным жестом коснувшись затылка и сверля взглядом пол. Скорее всего, воображение сыграло с ней очень злую шутку, и от переизбытка эмоций ведьме всё это просто померещилось. С такими мыслями Эмити снова посмотрела на зеркало и очень захотела затолкать их кому-нибудь в глотку, потому что Луз никуда не исчезла, всё ещё растерянно наблюдая за Блайт с другой стороны её отражения.       — Ой, нет, извини, я тут это… — Эмити заметила, как Луз машинально дёрнулась, желая помочь ей встать, но преграда в виде зеркала не позволила ей этого сделать. Оставшись на месте, девушка шмыгнула носом и часто заморгала, чтобы не разреветься от глупых ощущений, окутавших её после услышанных слов, — Продолжай.       Эмити открыла рот для ответа (хотя скорее уж для вопроса), но внимание привлек топот из коридора, за которым последовал грохот от удара в дверь.       — Миттенс, ты в порядке?! — голос Эдрика приглушённо зазвучал из коридора, заставив его младшую сестру съежиться. Кажется, она только что нажила себе проблем.       — Что случилось, почему ты кричала? — звук дёрганья дверной ручки сопровождался взволнованным голосом Эмиры. — Эмити, открой дверь!       Та вообще-то и не была заперта, а просто захлопнута, и никаких махинаций не требовалось, чтобы её открыть — просто пару раз надавить на ручку, что и сделали близнецы. Эмити пришлось открыть в себе новое достижение под названием «со скоростью света», за считанные секунды успев схватить забытую куртку капитана команды, накрыть ею зеркало и успеть задержать дверь, пока надоедливые сиблинги не вторглись в личное пространство любимой сестрёнки.       — Ничего, всё отлично! — нарочито громко крикнула Эмити, ещё радуясь, что родителей дома нет. И чуть погодя, тихо процедила сквозь зубы:       — Просто потрясающе.       — Эмити, хватит вести себя, как ребенок! — старшая из детей Блайтов повысила тон, намекая, что пора бы впустить их и объясниться. — Открой!       — Я не веду..! — Эмити начала протестовать, но быстро осознала, что эти действия и правда выставят её капризным ребёнком в глазах брата и сестры. — Я же сказала, что всё в порядке. Я просто увидела… Огромного паука, и я с ним уже разобралась, так что уходите.       Сдув со лба выбившуюся прядь волос, юная Блайт выпрямилась и сделала пару шагов вперёд. Эдрик и Эмира, до этого прижимавшись к двери, наконец, попали в комнату сестры, с шумом грохнувшись на пол. Да, именно это Эмити и планировала. Из уст Эмиры послышалось какое-то тихое ругательство, а Эдрик недовольно замычал, но оба быстро поднялись на ноги. Их сестра застыла напротив с недовольным жестом в виде сложенных на груди рук и обиженным взглядом. Она же правда не ребёнок, так почему близнецы готовы были так её опекать?       — Видите? — бровь сама раздражённо поползла вверх, полностью придавая Эмити гневный вид, что за неё кричал, как всё прекрасно. — Никакой опасности.       Девушка показательно махнула рукой в глубь комнаты, но старших не убедила. Это не смогло её удивить, поскольку Эдрик с Эмирой были как проворные и жадные хищные птицы — видели всё запрятанное в душе и хватали это своими когтями. Хотя сейчас лишь недоверчиво дыбили хохолки, думая, как проклюнуться в мысли слишком скрытной сестрёнки, что возвела вокруг себя защитный купол.       — Ты ведёшь себя очень подозрительно, Миттенс, — заявил Эдрик, щуря глаза и вставая в позу идентичную сестринской — то ли передразнивая, то ли неосознанно. — Я бы даже сказал слишком подозрительно.       — Не хочешь поговорить с нами? — Эмира отодвинула брата в сторону, своим сочувствием, которое Эмити прочитала в её глазах, вызвав у младшей смешанные чувства.       Сейчас близнецы выглядели по-настоящему обеспокоенными, и Эмити поверила, что они сильно за неё испугались, но всё же хотела поскорее выставить брата и сестру, пока у тех не сработал переключатель, и они не начали над ней шутить. Конечно, они могли поговорить, но сейчас явно было не время, да и Эмити с мордочкой недовольного котёнка уже принялась выталкивать старших обратно за дверь.       — Хочу, очень хочу, когда-нибудь обязательно, а сейчас, пожалуйста, выйдите из моей комнаты и не лезьте в мои дела!       Выгнав сначала первую, а потом второго, Эмити захлопнула настрадавшуюся дверь, чувствуя, как щёки пылают от стыда. Блайт злилась и на себя, и на близнецов одновременно, понимая, что повела себя не очень красиво, но выбора сейчас у неё не было.       Прислонившись спиной к двери и съехав по ней на пол, ведьма вспомнила о зеркале, сразу вскочив обратно. Едва не врезавшись в столик с книгами, но одну таки уронив, Эмити стащила с зеркала свою старую форму, сразу встречаясь глазами с Луз. Значит, это действительно не галлюцинация.       — Луз, — с ошеломлённым тоном Эмити коснулась стеклянной поверхности, убеждаясь, что между ними с Носедой правда есть преграда, — что ты делаешь в моем зеркале?       — Пытаюсь попасть домой, — Носеда взмахнула руками, растягивая губы в неловкой и широкой улыбке. Она напугала Эмити, боже, какой же она монстр. — Попробовали с ребятами сделать портал в человеческий мир.       — Получилось? — осведомилась Блайт, скептически поднимая правую бровь. Ладно, от Луз действительно стоило ожидать чего угодно, но… Она сейчас разговаривала с ней из своего собственного зеркала! Определенно, Эмити после такого накроет его тряпкой и не посмотрится в него ещё месяца три.       — Не очень, — призналась шатенка, покрепче затягивая верёвку на пояснице, — Прости, если напугала. Просто, когда я узнала, что могу увидеть любого человека таким способом, я… совершенно случайно подумала о тебе, — Луз немного смущённо пошевелила плечами, останавливая взгляд на глазах Эмити. — Я совсем не вовремя, да?       — Ну как сказать, — Блайт закусила губу, гадая, сколько успела услышать Луз. Если те звуки были всё же не из-за Гост, то, выходит, с самого начала? Чёрт, как же неловко. — И да, и нет.       Всё равно же эти слова предназначались именно Носеде, а должны были быть сказаны перед её уходом и… Боже, Луз ведь не приняла Эмити за какую-то дурочку, увидев, как та представляла её на месте зеркала? С подавленным и в то же время смущенным выражением лица Блайт осмелилась поднять взгляд на Луз, которая улыбалась так, что у Эмити едва ноги не подкосились. Носеда прислонилась лбом к поверхности зеркала со своей стороны, в душе ликуя от того, что всё же увидела свою девушку. Ведьма в ответ прижала ладонь к ладони Луз, почти физически чувствуя тепло её кожи.       — Обещаю, когда разберусь с порталом, я навещу тебя, — шатенка поводила рукой по стеклу, отчаянно желая дотронуться до самой Эмити. — И мы с тобой поговорим об этом.       Луз состроила серьёзные глазки, имея ввиду всё сказанное Блайт и услышанное Носедой. Эмити что-то невнятно промычала, с нервной улыбкой скосив глаза в сторону. Луз напоследок улыбнулась, разглядывая девушку с головы до ног и пытаясь запомнить каждую деталь её внешности — от парочки тоненьких косичек, наверняка заплетенных руками Эмиры от скуки, до разноцветных мордочек котиков, нарисованных на пижамных шортах.       — Извини, дела ждут, — Носеда подёргала верёвку на своём поясе, а Эмити понимающе кивнула.       — Пожалуйста, больше не появляйся в моем зеркале, ладно? — попросила Блайт, понимая, что ещё один подобный трюк, и Луз точно останется без девушки, потому что та умрёт от остановки сердца. — Я бы хотела видеть тебя вживую, а не вот так.       — Конечно, — Луз отсалютовала Эмити двумя пальцами на прощание, и вторая облегчённо выдохнула, когда Носеда скрылась, а её заменило отражение ведьмы. Но всего на пару секунд, так как уже в следующее мгновение там вновь появилась радостная физиономия Луз. — До скорой встречи, моя самая лучшая и крутая девушка!       — Луз! — Блайт с возмущением топнула ногой под удаляющийся ехидный смех шатенки, уже не столько испугавшись, сколько в шутку обидевшись на шалости Носеды.       Мягкая улыбка затрепетала на губах, а острые уши слегка опустились, выражая какие-то невысказанные чувства. Эмити легла на пол, задумчивым взглядом изучая потолок и прислушиваясь к сонному урчанию Гост, что спустилась к ней, устроившись калачиком на груди хозяйки. Это было даже на руку, потому что заглушало стук её вновь разбушевавшегося сердца.       — Боже, Луз, — Эмити накрыла глаза тыльной стороной ладони, готовая вот-вот раствориться в своих чувствах. — Я и правда люблю тебя.       Миг спустя, Блайт неожиданно поднялась под звук удивлённого мурчания палисмана. Гост вытянула лапы, подушечками касаясь плеч Эмити и сонно утыкаясь носом ей в шею. Ведьма опасливо оглядела тусклую комнату, куда проникала малая часть света из занавешенного окна.                   Недоверчиво осмотрев зеркало, Эмити через несколько секунд убедилась, что чужих отражений там нет и вздохнула, не подозревая о том, что всё это время за дверью её вовсю подслушивали близнецы.       — Сейчас же этого никто не слышал, нет?