***
— Расстаться? — недоуменно поднимая бровь, спрашивал Чжун Ли, — почему ты хочешь расстаться со мной? — Ты не виноват, — мотал головой Чайльд, замечая замешательство в глазах своего любовника, — я просто хочу ещё погулять, развлечься, понимаешь? Я не готов посвятить себя одному тебе. Я прошу тебя… отпустить меня. Чжун Ли понимал о чем именно толковал ему Чайльд. Так уж сложились звезды, что завязавшийся роман был первым для рыжеволосого юноши. В то время как у шатена уже имелся опыт, и, прошу заметить, довольно богатый. Он был таким натуральным папочкой со своими предпочтениями: желанием наказывать своего непокорного мальчика или же иногда побаловать его различными позами и новыми игрушками. Сексуальное амплуа соответствовало действительности. Чжун Ли был старше Чайльда практически в два раза. Естественно, со своей колокольни опыта, он ценил эти отношения куда сильнее невинного, не вкусившего других мужчин кроме него, любовничка. — Это правда то, что сделает тебя счастливым, Чайльд? — Хах, не говори об этом с таким серьёзным выражением на лице. Мы же просто любовники. Я не поверю, если ты скажешь, что успел привязаться ко мне всего за полгода. Чайльд банально не замечал признаков привязанности у Чжун Ли. И на самом-то деле, его нельзя было обвинить во внимательности. Шатен был не больно тактильным человеком. Бесспорно, он с трепетом относился к желаниям своего мальчика в постели и исполнял все его прихоти. Однако, за время их романа, он так ни разу и не попробовал взять Чайльда за руку, приобнять или же поцеловать в губы без сексуального подтекста. Чжун Ли выражал свою привязанность исключительно словами. И вот здесь уже можно было обвинить Чайльда в наивности. Он зачастую воспринимал все трепетные слова своего любовника несерьёзно. Думал, что Чжун поддерживает образ заботливого отца даже вне постели. Банально не замечал поддержки с его стороны в силу неопытности. — Может, спустя года, мы встретимся вновь, Чжун Ли, и я пойму, что на самом деле любил тебя, — естественно в шутку лепетал Чайльд, — а сейчас прошу тебя… отпусти меня. Рыжеволосый приблизился к своему ненаглядному любовнику и обхватил руками его шею, легкомысленно заглядывая в золотые глаза. Попытайся тогда Чжун удержать его, и возможно бы его собственная и жизнь Чайльда сложились бы иначе. Но он струсил. Банально не решился притянуть это рыжее чудо к себе покрепче и удержать рядышком с собой. Он слишком вжился в образ заботливого папочки. Был готов разрешить своему мальчику всё, чего хотела его душенька. И проиграл в итоге свои собственные чувства. — Хорошо… я отпускаю тебя, — с тяжёлым выдохом промолвил Чжун Ли. Чайльд подарил ему последний поцелуй в щечку на прощание. Такой игривый, благодарный. Он словно бы говорил этим жестом: «спасибо, что не стал держать меня». А после этого, рыжеволосый парень просто ушёл. Это был конец мая. Поздний вечер. Шатен провожал своим тяжёлым взглядом силуэт Тартальи, который двигался под светом ночных фонарей города, не в силах сдвинуться с места и догнать его. Они поднимались по этой улице вместе. Шли совсем рядышком друг с другом. Вместе слушали стрекот кузнечиков и любовались заходящим солнцем. Но лишь когда сгустилась тьма, Чжун Ли осознал — солнце больше не взойдет. Только сейчас, смотря вслед удаляющейся фигуре, шатен жалел о том, что не попробовал взять его ладонь в свою…***
Может быть от Чжун Ли и осталась лишь тень, но память было стереть не так просто. Спустя годы, Чайльд наконец-то осознаёт, что никого лучше в его жизни не могло быть, кроме его первого любовника. Жаль, что осознание своей юношеской глупости пришло к нему лишь совсем недавно. Знал бы Чайльд, во что превратится его жизнь после расставания с Чжун Ли — точно бы не стал просить отпустить его в ту роковую ночь. Но прошлого не изменить. Поток холодного ветерка проносится рядом с обнаженным телом красивого юноши, стоит только двери в его комнату с характерным скрипучим звуком распахнуться. Чайльд готов принять своего очередного клиента за сегодняшнюю ночь. Всё, что ему сказали — это мужчина, и он хочет, чтобы глаза у него были завязаны. В нос ударяет аромат дорогого одеколона. Шанель. Отчётливые нотки вишни. Таким ароматом довольно редко пользуются люди, приходящие в бордель к проститутке. Слишком дорогой. Впрочем, Чайльду абсолютно плевать, каким парфюмом пользуются его клиенты. Тарталья стоит в чёрной маске, закрывающей ему глаза, рядом с кроватью. Абсолютно голый. Он уже давно перестал смущаться собственной наготы. Для проститутки — это естественно. Столь же нормально, как перестать замечать порочные следы на своём теле. Засосы, отпечатки зубов и алые следы от ладоней на ягодицах — всё это часть работы. Слышится вдох. Мужчина делает пару тяжёлых шагов и останавливается напротив Чайльда. Пару минут точно, он ничего не говорит и не прикасается. Лишь смотрит на заказанную шлюху. Внезапно рыжеволосый чувствует лёгкое прикосновение к своей груди. Ох, перчатка. Не часто встретишь клиента, который брезгует прикоснуться к проститутке. Мужчина медленно проводит пальцами по ключицам, словно бы специально касаясь ещё свежих засосов. Тихо выдыхает. Проходится чуть ниже, по груди, по животику, касаясь пупка, и замирая на мгновение. Здесь был небольшой шрамик. Необузданный клиент или просто несчастный случай? Чайльд и не помнит. Не столь важно. Ладонь возвращается к нему на грудь, а после не сильно давит, явно намекая, чтобы парень сел на кровать позади него. Рыжеволосый подчиняется и садится, а после столь же покорно ложится, повинуясь ладони на груди. — Перевернись на живот, — тихо командует голос. Чайльд аж тихонько вздрагивает от приятного тембра. Жутко красивый. Низкий, с хрипотцой. Подчиняясь, парень переворачивается на живот, демонстрируя клиенту свою спину и округлые ягодицы. Вновь слышится тяжелый вздох. Ему так не нравятся следы других людей на его теле? Мог бы тогда взять шлюху подороже и покрасивше, раз такой привередливый. Явно ведь денег целый вагон, раз может позволить себе дорогой парфюм. Ладонь в перчатке касается лопаток. Медленно проходится вдоль позвоночника, вызывая мелкую дрожь. Чайльд невольно вспоминает, что Чжун Ли тоже любил вот так водить своими ласковыми пальцами по его телу. Сначала по ключицам, груди, спине, а после неторопливо приступал к ласке его половинок, нежно и чувственно касаясь нежной кожи его ягодиц. Вот прям также, как сейчас это делает клиент. С губ Чайльда срывается несдержанный глухой стон. Он наверное окончательно свихнулся. Столь отчётливо видеть в движениях чужих пальцев намёки на прикосновения папочки? Хах, точно спятил. Сгнил окончательно в этом борделе и теперь бредит. — Я удивлён. Ты всё ещё чувствителен, несмотря на все эти издевательства над своим телом. Чайльд вновь стонет. На этот раз рвано. Невольно чувствует, как к глазам хотят подступить слёзы от слов этого мужчины. Он явно бредит, раз находит эти прикосновения и этот голос столь знакомыми. Слышится шорох. Клиент слегка отстраняется, а после вновь касается тела рыжеволосого парня. Ох, снял. Больше нет перчатки. В памяти Чайльда проскакивает момент из прошлого, когда Чжун Ли ласково касался его тела, будучи в перчатках. Он любил дразнить своего мальчика таким изощренным методом. Банально не давал ему ощутить теплоту своих пальцев. А когда Чайльд начинал скулить, прося его снять перчатки, шатен хватался за чёрную ткань зубами и жутко сексуально стягивал её со своих ладоней. Мужчина трепетно касается ягодиц. Все движения этого человека плавные и чувственные. Он никуда не торопится и явно наслаждается медленным процессом. Ласковые пальцы проходятся меж двух половинок и чуть раздвигают их в стороны, открывая взору смущенное колечко мышц. Стоило ли говорить, сколько людей успело трахнуть эту дырочку? Чайльд уже и не помнит те времена, когда его анус был узеньким и красивеньким. Его долбили денно и нощно на протяжении вот уже нескольких лет. Неудивительно, что он уже перестал сжиматься. Эта развратная дырка была готова принять в себя член в любой момент. А если всё же потратить пару минут на растяжку, то даже два члена одновременно могли влезть с завидной лёгкостью и минимальной болью. Один палец, погруженный внутрь, Чайльд даже не ощутил. Зато почувствовал, как с силой сжимается ладонь мужчины на его ягодицах. — Сколько на дню у тебя клиентов, что твоя дырка настолько растрахана? — Трое-пятеро. Может больше. Я давно уже не считаю. Чайльд и сам не понял, кто его за язык потянул ответить как на духу. Обычно, шлюхе пристало льстить клиенту о том, что он первый, даже если у тебя остались свежие засосы от прошлого покупателя. Вновь слышится тяжелый вздох. Мужчина вновь на миг отстраняется. По звукам, доходящим до ушей Чайльда — он ищет что-то в прикроватной тумбочке. И вот, спустя мгновение, парень чувствует холодную смазку в ложбинке меж ягодиц. Он чуть поеживается от ощущений, когда чувствует как сразу три пальца приникают внутрь него и начинают двигаться. Дискомфорта нет абсолютно. Чайльд и так хорошо растянут, но со смазкой ещё приятнее, как ни крути. Она издаёт такие смешные хлюпающие звуки, которые в совокупности с ловкими и нежными пальцами, дарят приятное возбуждение. Парень жалобно стонет, стоит только клиенту коснуться его простаты. Он так обходителен. С каждой секундой Чайльд лишь сильнее верит в свою иллюзию. Этот мужчина жутко напоминает ему Чжун Ли. Но это не мог быть он. С какой стати ему появляться в борделе спустя столько лет? Это просто смешно. Чайльд сдавленно стонет от приятных движений пальцев внутри него. Его член уже налился кровью. Если мужчина так и дальше продолжит играться с его дырочкой, он кончит раньше положенного. — Я… достаточно растянут. Вы можете приступить, — с придыханием сообщает рыжеволосый парень, как бы намекая клиенту, что долго он не продержится. — Тсс. Я хочу, чтобы ты кончил, малыш. — Н-но... — Ты будешь противиться желанию своего папочки? Чайльд громко скулит, утыкаясь лицом в подушку. Папочка! Черт возьми, он даже ту же роль выбрал, что и Чжун Ли в постели. Это смешно. Такое ощущение, что судьба смеялась над ним, подбрасывая этого человека в клиенты. Задыхаясь, между глухими стонами, Чайльд чувствует как из его глаз текут слёзы. Он больше не в силах сдерживать эти эмоции. Ещё пару умелых движений пальцев внутри и рыжеволосый парень бурно кончает на простыни, содрогаясь в мелкой дрожи оргазма. Этот мужчина даже не прикоснулся к его члену. Все его ласки были направлены лишь на простату. Но даже несмотря на это, Чайльд кончил за несколько минут. Этот клиент... — Перевернись на спину, — тихо командует мужчина, после того, как Чайльд чуть приходит в себя после разрядки. Тарталья с каким-то туманом в голове переворачивается. Он даже не сразу понимает, что с него стянули чёрную маску, которая закрывала ему глаза. Весь мир перед глазами расплывается. Слёзы застилают взор. Чайльд жмурится и начинает вытирать ладоням слезы со своих ресниц. Боже, как же наверняка сейчас он жалко выглядит. Глупый идиот, утонувший в своей несбыточной мечте вновь встретить первого возлюбленного. Он чокнулся. Окончательно. — П-простите я... — голос предательски дрожит от слез, когда Чайльд пытается извиниться. — Чайльд, ты плачешь? Сердце болезненно ёкает внутри, стоит только рыжеволосому услышать своё имя. Нет. Невозможно. Он работает под псевдонимом Тарталья. Никто в борделе даже не знал его настоящее имя. Так откуда... Не успевает Чайльд осознать всю правду, как чужая рука резко хватает его запястье и заставляет убрать ладонь от заплаканного лица. Он ещё пару мгновений жмурится, а после вглядывается в черты лица мужчины. Перед взором Чайльда предстаёт он... Чжун Ли. Шатен нисколько не изменился за все эти годы. Его лицо столь же прекрасно как и в тот день, когда они под закатным солнцем расстались. Это он. Настоящий. Не иллюзия и не фантазия. Только он мог быть столь обходителен. Только у него такие ласковые пальцы и столь низкий, приятный тембр голоса с хрипотцой. Чайльд всем сердцем надеялся, что он найдёт его рано или поздно. Придёт в этот грёбаный бордель и заберёт его навсегда. Но разум отказывался верить в эту наивную мечту. Даже уже будучи в крепких объятиях этого мужчины, Чайльд до сих пор не мог поверить, что дождался. — Больше я не отпущу тебя, Чайльд. Тарталья судорожно вздыхает. Его пальцы комкают чёрную рубашку на спине этого восхитительного мужчины. Он здесь. Он пришёл забрать его из этого ночного кошмара. — Не отпускай меня... — Чайльд сильнее прижимается к груди своего возлюбленного. Носом он утыкается в его шею, вдыхает кислый аромат вишни. В глазах его по-прежнему стоят горькие слёзы, — больше никогда... не отпускай меня... Чжун Ли.