На крыше

На часах было 2:43. Большинство людей в здании, вероятно, давным давно спит. Большинство, кроме, как минимум, одного. Бывший абсолютный журналист, что никогда “абсолютным” на деле и не был, сидел за своим дешевым письменным столом, тщетно пытаясь что-то написать. Впрочем, слово “пытаясь” тут неуместно; он давно сдался заставить свою руку шевелится. Так уж вышло, что, вопреки всему, все выжили. Как и почему не знает никто, может только догадываться. Всех символов надежды поскорее отвезли в лучшие отделения к лучшим врачам, дабы увеличить их шансы полностью вернуться к своей деятельности. Ну а пострадавших членов Воида, как и Кокоро с Канаде, положили в отдельное крыло больницы, где за ними велось постоянное наблюдение. Или почти постоянное. И все бы хорошо, если бы не последствия смертей. Никей не часто общался со своими бывшими коллегами - это редко удавалось, да и сам он не хотел - но он прекрасно знал о смертном страхе Эммы перед любым холодным оружием, и о безумных головных болях у Хаджиме. К сожалению, и его это не обошло. Он вовсе не чувствовал правую руку. Когда они только проснулись, у него еще была надежда. А как же иначе? Вот, например, Кокоро со временем стала все меньше и меньше дрожать. Чем он хуже? Он снова возьмет перо в руки, не иначе! Не сегодня, так завтра! Только вот “завтра” никак не приходило. На часах было 2:56. Убедившись, что ночной патруль забил болт на свои обязанности, Никей осторожно вышел из своей палаты. Его путь лежал по коридору к лестнице, по лестнице наверх. ... Калитка, загораживающая проход на крышу, была взломана. Но вместо того, чтобы заподозрить неладное, журналист облегченно вздохнул и прошел через нее, как ни в чем ни бывало. Вскоре парень оказался на улице, и вот он уже хотел поскорее завершить начатое... ...как, весьма ожидаемо, заметил неизвестного ему человека у перил. - Ах, так все же, кто-то не спал? - Посмеялся человек с какой-то горечью в голосе. Никей чувствовал, как резко в груди закипела паника, и так же резко начала перерастать в раздражение. Он узнавал этот голос, и эти бесячие, уродливые кудри силуэта. - Микадо, блять, Санноджи. А я уж надеялся, что ты сдох. Опять смех. В этот раз, как ни странно, веселее. - Молодой человек, я вас в первый раз вижу! Чем же, извольте узнать, я вас успел так разгневать? - Ебаная мразь, ты... Журналист подходил все ближе к человеку, и силуэт приобретал более отчетливые черты. На удивление Никея, перед ним стоял вовсе не ненавистный ему блондин. Это был какой-то черноволосый мальчик в очках, весь в страшных порезах, что были видны из-под больничной одежды. - Хм. Вы правы. Я понятия не имею, кто вы. - Нет-нет, может, и имеете. Мое имя вы угадали, но я правда о вас ничего не знаю. ... - Не смотрите на меня так. Я не вру вам. Вы же бывший участник той убийственной игры? - Ты издеваешься надо мной? Если ты решил меня разыграть- - Я не тот человек, которого вы знаете. Журналист удивленно моргнул. Будь сегодня любой другой день, он бы наорал на этого странного очкарика. Может, ударил бы. Но сегодня он наплевал на здравый смысл и решил послушать его без всякого скептицизма, получая странное, истеричное удовольствие от последнего в его жизни разговора. Никей подошел к перилам и присел возле Микадо. - Хм? Ты правда собрался меня слушать? - Валяй уже. Микадо улыбнулся и тоже опустился на пол. Он начал свой долгий, нудный рассказ о попытках создать ИИ его горячо любимого Уцуро, и как он потом эту провальную свалку кода переделывал под свой собственный ИИ, с огромной помощью со стороны какой-то женщины по фамилии Курокава. Он описывал все свои бездумные действия, которые он предпринимал в надежде найти удачливого мальчика, и как он это задание пытался передать компьютеру. Он рассказал, что его атаковал известный им обоим брокер, с целью избавиться от него, и как потом его чудом кто-то нашел и спас, то ли для информации, то ли из-за навыков… - Я не могу утверждать точно, но, подозреваю, это мой милый цифровой сынок заказал меня убить, хаха! ... - Ты словно смотришь сквозь меня. Неужели ты меня совсем-совсем не слушал? - Ты несешь какой-то бред. - Хех, что ж, ты и не обязан мне верить. Кудрявый поднялся и снова взялся за перила, поглядывая вниз. - Ну что? Вместе полетим, или я первый? - ..?! На этом вопросе журналист вздрогнул, словно ошпаренный. - Э? К чему такое лицо? Разве ты не за этим сюда посреди ночи пришел..? И правда, в чем он не прав? Он ведь действительно пришел сюда именно с такой целью, а не за странными разговорами со странными знакомыми незнакомцами. - А... н-ну... может, я просто хотел погулять? - Ну-ну. Он не готов был умирать на пару с этим человеком. Он должен был либо его прогнать, либо бежать отсюда самому. Правда, первый вариант казался невозможным, а второй он бы себе никогда не простил. Он решил тянуть время. - И ты серьезно хочешь прыгнуть? После того, как тебя с того света вытащили твои же враги? - Да. - Ты долбоеб? Впервые за разговор, Микадо посмотрел на Никея. Не то, чтобы это оскорбление его обидело. Скорее, он, судя по взгляду, искренне не понимал, каким образом он подходит под критерии данного оскорбления. - Мне тут нечего больше делать. Мастер Уцуро исчез из мира навсегда, и его бессмысленно пытаться вернуть. - Удача в мире еще есть. - Мне плевать на удачу. Мне нужен он. Хоть один раз взглянуть на него вживую. ... - И вообще, а может, это ты долбоеб? - Хах, в отличие от тебя, мне действительно тут нечего больше делать, - вздохнул он, кинув взгляд на правую руку. - Я бесполезен. Я не могу писать статьи. Я ни для кого не представляю никакого авторитета. Нахуй мне такая жизнь сдалась? - Почему не можешь? - А ты не видишь? Я не могу шевелить правой рукой. С самой той блядской игры не могу. А без нее я никто. Пустое, сука, место. - ...ты странный. Тебе ничего не мешает переучиться на левую. - Да? А тебе ничего не мешает чем-то нормальным заняться, вместо поисков Мастера Уцуро ради своего упоротого фетиша. - Это не... забудь. Тебе не понять. - Как и тебе. Они продолжили стоять в тишине, минуты две, пять, может, десять. Никто не решался пойти первым. - Кстати, как тебя зовут? - Внезапно спросил хакер, снова повернувшись к своему собеседнику. - Никей Ёмиури. А нахрена тебе? - Мистер Ёмиури, значит... как думаешь, что с нами будет? - Соскребут с асфальта. Или земли. Хуй его знает. - Пхахаха, как позитивно! Я про фонд. Как думаешь, нас на пожизненное посадят? - Если сдохнем, то нет. - А ты точно сможешь? Никей снова посмотрел вниз. Он хотел твёрдо ответить “да”, но что-то его остановило. Будто в нем внезапно проснулся страх высоты. Или страх смерти. Может, всего понемногу. Странно. Он ведь был так уверен, что готов. ... - Не сегодня, - пробурчал он, отпихнув себя от перил. - Ты мне весь настрой испортил. - Эм... извини? Комок поперек горла помешал выдать еще один язвительный комментарий. Журналист чувствовал, как волна вины и ненависти к себе начала накрывать его за эту ничтожную попытку. Зря он выбрал этот день. Надо было скорее сбежать и забыть это недоразумение, как страшный сон. - Ага. До свидания. Однако, Микадо остановил его, взяв за руку и не давая отойти. - Подожди. - Да что тебе нужно, а?! - Ты же позовешь меня с собой, как соберешься прыгать?~ - Пф, чтоб ты опять мне своей болтовней помешал? ... - Ладно. Я подумаю. ... ......... ................ На часах было 19:32. Сколько-то дней спустя, Микадо сам решил найти Никея, проследив, где его палата. Тот, в принципе, был не против отвлечься от своих мрачных мыслей. Они снова завели разговор. Однако, был он не на крыше, и вовсе не о прыжке насмерть.