***
Он нашёл пустой класс на первом этаже, обернул её трусики вокруг члена и дрочил, пока не кончил. Позже он их сжёг.***
Когда Драко вернулся в гостиную, Блейз и Тео играли в волшебные шахматы. — Похоже, ты неплохо повеселился, — сказал Блейз. Драко нахмурился и посмотрелся в зеркало над камином. Его волосы были растрёпаны, он вспомнил, как Грейнджер вплетала в них пальцы. Его лицо всё ещё было розовее обычного. Галстук болтался, а верхние пуговицы рубашки оказались расстёгнуты. — Так и было, — сказал Драко. Он пошёл к спальням, намереваясь наложить охлаждающие чары на челюсть. — И кто же эта счастливая цыпочка? — крикнул Блейз, когда его ладья разнесла на куски коня Тео. Драко остановился, уже стоя одной ногой на ступеньке. — Когтевранка. Блейз посмотрел на него, подняв брови. — Кто именно? Теперь Тео тоже пристально смотрел на него. Драко молчал. — Не знаю, как её зовут, — наконец сказал он, улыбнувшись. Он снова стал подниматься по лестнице. — Эй! Драко, — окликнул Тео. — Ты собираешься дать Грейнджер шанс? Он замер на ступеньках, находясь достаточно высоко, так что они не могли видеть его лица. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом спрыгнул вниз с лестницы. — Звучит немного безнадёжно, не так ли? Ни один парень не смог заставить её кончить, — сказав это, он сел в кресло. — Но так ли это важно, — возразил Блейз, склонив голову на бок. — Дело в том, что она всё ещё пытается кончить. С тем, кто согласится ей это предложить, — он надменно поднял бровь. Драко сосредоточился на его, слегка вытянувшемся лице, когда понял, что начинает закипать. — Почти как пригласительный билет, разве нет? Не придётся беспокоиться, чтобы она кончила раньше тебя, раз она всё равно не может это сделать. Драко сглотнул. Ему показалось, что уголки губ Блейза приподнялись. Ему нужно было скорее отвернуться от сканирующего взгляда чёртова слизеринца. — А как же ты, Тео? Ты договорился на ещё одну попытку? — спросил Драко, проводя рукой по волосам. — Да, она сказала, что можно в следующие выходные, — Тео схватился за голову, уставившись на шахматную доску. Драко моргнул. Пять дней. Если бы он смог довести Гермиону до оргазма за пять дней, ей не пришлось бы спать ни с кем другим. Драко покачал головой. — Ну что ж, желаю удачи, — он потянулся и встал. — Зачем взваливать на себя столько хлопот, — он улыбнулся им и направился к лестнице. — Чертовски фантастический секс, — рассеянно сказал Тео. — Совершенно верно, — подтвердил Блейз громче, чем, по мнению Драко, было необходимо.***
Всё же они были не типичными семикурсниками, им на восьмом году обучения разрешили посещать только те предметы, по которым собирались сдавать ТРИТОНы. Это очень интересно сказалось на учебном графике. Например, у Драко не было занятий до полудня по понедельникам, но у него были полные вторники, и уроки только в первой половине дня по средам, вечерние занятия по четвергам и полные дни по пятницам. Грейнджер, хоть и выбрала очень много предметов для сдачи, но также была свободна по утрам в понедельник. Не то чтобы Драко специально узнавал об этом, конечно нет. Это вышло как-то само собой. Поэтому он не удивился, что, когда время завтрака вышло, она всё ещё оставалась в Большом зале: читала, жевала и пила кофе. Драко редко приходил по понедельникам на завтрак, но в тот день он поднялся по лестнице из подземелий и прошёл через оживлённые коридоры, когда ученики уже расходились на первые занятия. Войдя в Большой зал, он пробежался взглядом по рядам, пока не нашёл её, сидящей за столом у восточной стены. Она читала книгу и намазывала масло на тост. В зале сидело всего около пятнадцати учеников: в основном восьмикурсники с одинаковым расписанием, один нерадивый первокурсник, заснувший за завтраком, и несколько третьекурсников, которые воспользовались системой факультативов и нашли способ не ходить на занятия по понедельникам. Профессоров уже давно не было в зале. Можно было вполне безопасно подойти к ней, не вызвав никаких подозрений или разговоров. Он опустился слева от Грейнджер на скамью. — Я провёл чуть больше исследований, — он сунул руку в сумку и вытащил книгу, перо и пергамент. Она выглядела задумчивой, потом вздохнула и сказала: — И тебе доброе утро, Малфой, — после чего откусила тост. — О чём ты думаешь, когда находишься на девяти или даже, как вчера на девяти с половиной? — он взял перо в руку и стал ждать. Она удивилась вопросу, плотно сжала губы и переспросила: — О чём я думаю? — Да, что ты представляешь? Есть ли фантазия, которую ты используешь, когда находишься так близко? Лицо? Может быть то, как Златопуст Локонс с голым торсом объявляет твои ТРИТОНы стайке домашних эльфов, которых ты освободила? У неё отвисла челюсть, и она нахмурилась, впервые встретившись с ним взглядом. — Вот как ты думаешь? Мне, пожалуй, пора. — Нет, не пора, а ещё я думаю, что тебе стоит попробовать использовать фантазии, — сказал он как ни в чём не бывало. Она захлопнула книгу и начала собирать вещи. — Грейнджер, сядь, — я просто пытаюсь вызвать у тебя оргазм. Она резко развернулась к нему. — Тогда ты выбрал довольно странный способ для этого! — прошипела она. — Что именно странный способ: полтора часа с языком внутри тебя? — Ой, не льсти себе, — рассмеялась она. — Не прошло и часа. — Я пошёл бы и на два, ты сама меня остановила. Она фыркнула и закатила глаза. — Ладно, какой гениальный план у тебя на этот раз, Малфой? — Я читал восхитительную маленькую книгу, её нельзя найти в школьной библиотеке, — сказал он, постукивая по той, которая лежала перед ним, — и в ней подробно описано несколько поз, те, что идеальны для достижения оргазма. Грейнджер густо покраснела. — И что же ты нашёл? — Как хорошо, что ты спросила! — он довольно театрально раскрыл книгу. — Здесь у нас есть широко распространённый Собачий стиль, — он указал на страницу, где всё отлично демонстрировала колдография. Потом перелистнул и сказал: — А тут Гиппогриф и Обратный гиппогриф... Грейнджер притянула книгу к себе. — Гиппогриф? — с сомнением переспросила она, рассматривая движущуюся иллюстрацию. — Это Наездница и Обратная наездница, — прищурилась она. — Итак, могу я сделать вывод, что тебе знакомы эти позы? — спросил Малфой довольно бодро. Она сердито посмотрела на него. — Да. Это самые стандартные позы. — Превосходно! — он написал на пергаменте «Гиппогриф» и «Обратный гиппогриф». Она смотрела, как он делает записи, и покусывала губы. — А для чего этот список? — Позиции, которые необходимо попробовать, — проворковал Драко в ответ. Она снова вздохнула, в этот раз ещё тяжелее. Гермиона листала книгу, рассматривая иллюстрации. — Многие из них стандартные, такие же, как и у магглов, тут просто используются магические названия, — она снова перевернула страницу. — Хотя я не понимаю, какое отношение мандрагора имеет к этому… — Значит, ты многие из них пробовала? Какие твои любимые? — его глаза сверкнули, когда она оторвалась от картинок с Мандрагорой и посмотрела на него. — Э-э, да, — сказала она. — Вроде того. — Замечательно. Можешь дописать их ниже, в этот столбик. — Значит, ты хочешь… — она сглотнула и кивнула, — начать с этого? У меня сегодня астрономия, так что я не буду… Э-э... Буду занята, — запинаясь, проговорила она. — Значит, завтра? — спросил Драко. Она снова посмотрела на него. — После ужина. Увидимся в Выручай-комнате. Теперь, — продолжил он, — есть ещё одно препятствие, которое нам нужно преодолеть, чтобы добиться успеха, — теперь он очень пристально смотрел на неё. — Твои фантазии. Она посмотрела на свою тарелку, ковыряя недоеденный тост. — Мои фантазии? — Ты слишком умная, и возможно, тело не поспевает за твоим мозгом, — сказал он. — Нам нужно стимулировать твой разум, Грейнджер. Она моргнула, глядя на него. — Ладно. — Итак, когда ты находишься на девяти, о чём ты думаешь? — он выжидающе посмотрел на неё. — О том, как хорошо было бы добраться до десяти? — сухо спросила она. — Вот, в этом и проблема, — улыбнулся он, как будто знал, что именно это она и скажет. И получил её хмурый взгляд. — Помни, что весь смысл в самом путешествии, а не в конечном пункте. Когда ты уже близко, то начинаешь думать о конечном пункте! И это всё портит. Грейнджер нахмурилась. — Ты понятия не имеешь, что творится у меня в голове, Малфой! И я прошу тебя ничего обо мне не предполагать. — Тогда давай обсудим! — он схватил перо. — Так, о чём же ты фантазируешь, когда остаёшься одна? Что возбуждает тебя больше всего? Он поднёс перо к пергаменту и выжидающе посмотрел на неё. Она издала лёгкий смешок и окинула взглядом Большой зал, проверяя, не проявляет ли кто интерес к их разговору. У неё на щеках появился румянец. Он покосился на неё. Так странно. Она могла свободно говорить в библиотеке субботним вечером, но здесь, когда её никто не слышал, она краснела и заикалась. — Я полагаю… Наверное, когда я одна, я думаю о мужчине. — Отлично. Продолжай, — Драко сделал пометку на пергаменте. — А как он выглядит? — он наблюдал, как она изогнула бровь, глядя на его записи. — Э-э, ничего особенного, правда… — она убрала выбившийся локон за ухо. — Но он высокий и широкоплечий, да? — подсказал он, вспомнив всё то, что она говорила в субботу вечером. Она посмотрела ему в глаза. Её ресницы слегка затрепетали, прежде чем она кивнула. Он написал во второй колонке «высокий», а ниже «широкоплечий». — Развитая мускулатура? Ты говорила, что это привлекает тебя больше, чем нежные женские изгибы? — Да, наверное, — она сделала глоток кофе, пока он записывал на пергаменте «накачанный». — А что ещё? Она посмотрела на его список и пожала плечами, открывая и закрывая рот. — Грейнджер. Это слишком размытое описание — я имею в виду, что можно подойти к каждой натуралке в Хогвартсе, и любая из них скажет, что ей это подходит. — Да, это и мои основы! — фыркнула Грейнджер. — Всё придёт к тому, что ты скажешь, что это «знойный брюнет»! — Ну, стереотипы не берутся из воздуха! — она сердито посмотрела на него, потом закатила глаза и вернулась к тосту. — Я… я не знаю, что тебе сказать, Малфой! Я не представляю себе никого конкретного! — Давай я помогу тебе конкретизировать, — он придвинулся к ней ближе, перекинул одну ногу через скамью, оседлав ту. — Что насчёт цвета глаз? — он поворачивался к столу, чтобы делать свои записи. Она вздохнула, смирившись с тем, что Малфой испортил ей завтрак. — А что с ним? — Светлые или тёмные? Или того дурацкого оттенка, как у Поттера? Она сморщила нос. — По этому вопросу у меня нет предпочтений. — Грейнджер, мы создаём образ идеального парня. Ты бы предпочла, чтобы в тебя втыкался голубоглазый парень, или ты хочешь видеть тёмные глаза, когда он смотрит на тебя, вылизывая. Или какой-нибудь сумасшедший оранжевый оттенок, фиолетовый… — Светлые! Светлые глаза. Счастлив?! — зарычала она на него, стараясь не отрывать взгляда от своего тоста. — Превосходно! Это замечательный прогресс, Грейнджер! Он радостно внёс это на пергамент. — Цвет волос? — Тёмный, — тут же рявкнула она. — И кудрявый, — добавила следом, отрывая маленькие кусочки от своего тоста, а затем, кромсая их, на ещё более мелкие кусочки. Драко был не в восторге от этих подробностей. Он посмотрел на список. — Грейнджер, ты создала образ Уизли и Поттера в одном флаконе. — Что?! Нет, ничего подобного! — она бросила тост, который только что крошила, и выхватила у него из рук пергамент. — И как ты пришёл к такому выводу? — Светлые глаза и вьющиеся волосы, как у Уизли. Тёмные волосы, как у Поттера, — ухмыльнулся Драко, но почувствовал, как внутри у него что-то сжалось. — Уизли высокий, а у Поттера широкие плечи. Хотя я не думаю, что хоть один из них достаточно накачан… — Это всё неправильно… Так не должно быть. На самом деле, я просто так это сказала, первое, что пришло в голову, чтобы ты заткнулся и отвалил от меня, — проворчала она. Драко пожал плечами. — Нет ничего такого, даже если ты представляешь их обоих, даже если одновременно. — Нет! — её крик пронёсся по Большому залу, и несколько человек посмотрели, прежде чем Гермиона извиняюще улыбнулась им. Она снова посмотрела на Драко и встретилась с ним взглядом впервые с тех пор, как они начали работать над списком. — Гарри мне как брат. У меня никогда не было никаких фантазий о нём. — А Уизли? — Драко прошипел это имя, как будто оно вызывало у него язвы во рту. — Рон… Ну, я пришла к выводу, что Рон тоже не из тех, о ком можно фантазировать, — она снова посмотрела на свой тост. Драко улыбнулся. Потом отбросил лишние мысли и снова сосредоточился. — Итак, вы встречались?.. — Да. Прошлым летом. Мы пытались после войны, — она пожала плечами, и Драко увидел, как Гермиона растирает хлебные крошки в пыль. — И вы начали спать вместе? Она кивнула и перевела дыхание. — В первый раз было приятно. Как будто возвращаешься домой после долгого путешествия, — сказала она, слегка улыбаясь. — Но во второй раз было то же самое. И третий. И когда я наконец попросила его попробовать что-то новое… Сменить позу или попробовать в душе, а не в постели… Я сказала ему, что раньше мне это нравилось, — она плотно сжала губы. — И он… Драко увидел, как её глаза слегка остекленели, она словно смотрела перед собой, но ничего не видела, а её губы продолжали беззвучно шевелиться. — Он думал, что он у тебя первый? Она резко взглянула на него. Своими огромными карими, почти невинными глазами. Кивнула. — Так оно и было… Такая драма развернулась. По-видимому, мне следовало сказать ему заранее. Я просто не подумала, — она покачала головой. — Так, я рассказала ему о Краме, и это его расстроило. Потом о Маклаггене, что расстроило его ещё больше… — Кормак МакЛагген? — Драко приподнял бровь и почувствовал внезапное сострадание к Уизли. — М-м-м… На шестом курсе. Я напомнила ему, что это было, когда он спал с Лавандой Браун — упокой её душу — так почему же это оказалось так важно… — её шея покраснела, а пальцы ломали очередной кусок тоста. Она остановилась. И сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Драко наблюдал, как гнев сам по себе испарился, и уже скучал по нему. — Итак, мы прошли через это, — подытожила она. — Но тогда секс был ещё… — Рафинированным? — подсказал Драко. Она посмотрела на него, и он заметил, её изучающий взгляд. — Хуже, чем рафинированным. Драко почувствовал, как в его груди растёт гордость, зная, что она явно не считает, что их встречи были такого рода. — Итак, я снова попыталась сказать ему, чего хочу. Подтолкнуть к каким-то подвижкам. Направлять его руки туда, где мне больше нравится, и показывать ему, как прикасаться ко мне… Драко становилось жарко. Он уже хотел, чтобы она научила его прикасаться к ней. Почему она до сих пор этого не сделала? — Но он разозлился, — продолжила она. — Сказал, что нам не нужен секс в публичных местах или новые позы и, что он не станет делать кунилингус. Тогда я разозлилась и сказала ему: «Нам это нужно, потому что я с тобой не могу кончить!» — она негромко рассмеялась, но Драко видел в глубине её глаз, что это было проблемой. — И он разозлился, — сказал Драко. Она кивнула, и он вспомнил те слова, которые она сказала ему в субботу вечером. Ты не должен сердиться на меня, когда это не сработает. — Мы пытались ещё немного, — сказала она, потянувшись за чашкой кофе. — Но чем больше он пробовал, тем чаще я не испытывала оргазм… тем больше он расстраивался, — она отхлебнула кофе. — Так вот, когда я вернулась учиться в этом году, он порвал со мной. Велел выяснить, почему я не кончаю. У Драко зачесались руки. Он сжал их в кулаки. — Это то, чем ты занимаешься? Выясняешь? — спросил он. — Отчасти. Но только не для него, — она посмотрела на Большой зал, ища подслушивающих. — И ты можешь вернуться к нему? Как только «выяснишь»? — Драко выплюнул последнее слово. Он проделает всю тяжелую работу, чтобы Уизли потом мог пожинать плоды? — Нет, — ответила Грейнджер. Она прямо посмотрела на него. Это слегка успокоило. — Он не был тем, кого я хочу, — её взгляд упал на его губы, прежде чем она перевела его на пергамент. — Что ещё нужно тебе для списка? Драко оторвал взгляд от её губ, пододвинул к себе пергамент и в другой колонке написал «публичный секс» и «секс в душе». Грейнджер слегка рассмеялась. — А как насчёт разговоров? — спросил Драко. — Разговоры? — Во время секса. Тебе нравятся, когда тебя хвалят или другие милые вещи? — Думаю, да, — он заметил, что теперь ей было гораздо удобнее отвечать на эти вопросы. Она улыбнулась ему. — Типа: «О, детка, вот так», «Малыш, тебе так хорошо?» — она сказала это очень правдоподобно, с лёгкой хрипотцой в голосе, но всё ещё ухмыляясь ему. Дразнила. Он удивлённо поднял бровь. — Я думал больше о словах «милая» и «любимая», но если тебе нравится «детка»… — он скорчил ей гримасу. Она снова посмотрела на обломки тоста. — Нет, нет, — она покраснела, — «Милая» и «любимая» — это прекрасно. Он внёс это в список. — А что насчёт других разговоров? Грязные слова? Она глубоко вздохнула, глядя на свои крошки. — Возможно. Я не знаю. — Кажется, в субботу вечером я сказал что-то вроде: «Ты прекрасно выглядишь, когда течёшь мне на руку, прыгаешь на моём лице и мнёшь сиськи». Тебе это понравилось? — «Играешь с сиськами», — поправила она, ухмыляясь. — Да, мне понравилось, — она улыбнулась, глядя на свою чашку. — Ты хотела бы услышать об этом подробнее? — он заметил, как собственный голос упал в регистр, он едва его узнавал, но это заставило Грейнджер покраснеть. Она облизала губы языком и кивнула. — Прямо сейчас? — спросил он. Её пальцы замерли на хлебе. Он протянул левую руку и легонько коснулся ближайшего к нему колена. Она замерла. Он постучал пером по пергаменту, прямо напротив слов «секс на публике». Она закусила губу и окинула взглядом Большой зал. Рядом с ними никого не было, но за столами всё ещё сидели ученики, делавшие домашние задания. — Я… я, наверное, не смогу кончить. Не думаю, что мне было бы удобно испытать оргазм посреди Большого зала. Я не знаю, насколько я громкая… — Это не для того, Грейнджер. Помнишь, «магафон — не спринт»? Она усмехнулась и поджала губы, чтобы не рассмеяться. — Марафон, Малфой, — поправила она. Драко улыбнулся. — Ну что, милая? — спросил он. Улыбка исчезла с её лица, и глубокий вздох сорвался с губ. Его пальцы лишь кончиками подушечек выводили круги на колене. Она моргнула и кивнула. — Насколько грязные разговоры ты любишь, милая? - он позволил пальцам подняться выше и скользить по внутренней стороне бедра. — Слегка или очень грязные? — Не знаю, — выдохнула она. — Ты уже промокла, Грейнджер? Это было правильное направление. Она сделала глубокий вдох. — Почему бы тебе не выяснить это? — ответила она и бросила на него такой многообещающий взгляд... «Ебануться можно», — подумал Драко, закрывая глаза. Он глубоко вздохнул, а когда снова посмотрел на неё, она уже придвинула к себе пергамент. — Делаешь записи, милая? — М-м-м… Он скользнул под юбку и провёл рукой вверх по её бедру до самого конца без предупреждения. Она подпрыгнула. Он отметил, что её трусики уже были влажными. И, вероятно, они опять белые. — И всё это для меня? — спросил он, проводя пальцем по её складкам, прикрытым влажной тканью. — Нет, — ответила она. — В основном для мальчика с голубыми глазами и тёмными вьющимися волосами, - и стала что-то писать на пергаменте. Драко подавил желание придвинуться ближе и положить голову ей на плечо. Если она будет отвечать на все его пасы, то это станет особенно тяжело для него. — А как ты хочешь, чтобы он прикасался к тебе, любимая? — перо остановилось на полуслове. Она сглотнула. — Тебе понравится, если он вначале будет действовать легко и нежно? - он провёл пальцами по ткани трусов верх-вниз и почти невесомо кружа над клитором. — Да, — звук её голоса был таким тихим. Она снова принялась писать на пергаменте. — Что ещё ты от него хочешь? Она прикусила губу, и Драко тоже захотелось прикусить её сочную нижнюю губу. Но они были в Большом зале. И он подумал, что не должен так смотреть на её лицо. — Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, — прошептала она, уже изрядно покраснев. — Где? — хрипло спросил Драко, всё ещё легко водя пальцами недалеко от клитора. — Там, под трусами. Он видел, как у неё побежали мурашки по коже руки, когда она произносила эти слова. — Раздвинь ноги, любимая, — сказал он и чуть не застонал, когда она немедленно повиновалась. Он задумался о том, чтобы играть с ней в доминирование и подчинение. Как бы это тогда выглядело? Он отодвинул ткань трусиков в сторону и провёл двумя пальцами по изгибам половых губ. Вошёл в неё. Его пальцы скользили, а внутри было так жарко. Он медленно двигался внутрь и обратно. — Что ты хочешь, чтобы он сделал сейчас? Перо в руке Гермионы дрожало, несколько раз опускалось на пергамент, делая кляксы, но никаких больше записей на листе не появилось. Она уставилась на страницу, тяжело дыша и сосредоточившись на вдохе. — Клитор. Дотронься до клитора, — она испуганно оглянулась, чтобы убедиться, что никто её не услышал. Драко дотронулся до него пальцем и ухмыльнулся: просто коснулся, но не двигал рукой. — Вот так? Она смотрела прямо перед собой. — Нет… — Как? — прошептал он и увидел, как волосы на её шее зашевелились от его дыхания. Она глубоко вздохнула, сжимая перо в правой руке, а левую опустила под стол. Он подумал, что она собирается оттолкнуть его, но затем её рука скользнула по его кисти, повторяя положение его пальцев, к тому месту, где он касался её клитора, и она показала, с каким нажимом нужно прикасаться. Драко глубоко вздохнул. Он думал… он думал, что она просто скажет ему. Просто использует слова, но… Её рука начала двигаться вместе с его пальцами, выводя медленные круги по пучку нервов. Она делала это очень медленно, а давление оставалось лёгким, но она не убрала руку. Он увидел кончик её языка, когда она облизала губы. Она снова принялась писать на пергаменте. И он повернулся, чтобы посмотреть, как складываются слова, вместо того чтобы смотреть на её губы. Она пополнила его список поз. Он случайно сильнее прижался рукой, и она ойкнула. Его пальцы замерли вместе с её, и он ждал продолжения. Его правая рука сжимала ткань брюк на колене. Он огляделся в поисках зевак. Других столов у них за спиной не было. Он переместил правую руку ей на поясницу и начал поглаживать лёгкими движениями сквозь ткань рубашки. — Милая? Она закрыла глаза и тихо вздохнула. Потом снова начала двигать его пальцами небольшие круги, но уже с более твёрдым нажимом. — Что бы он с тобой сделал, если бы здесь не было зрителей? — он потянул ткань рубашки, вытаскивая её из юбки. Когда он коснулся кожи, она что-то написала на пергаменте. — Я бы, наверное, села к нему на колени, — выдохнула она и изменила направление движения пальцев на клиторе, двигаясь вверх и вниз. Он выводил похожие узоры на её пояснице, ощущая, как у неё по коже побежали мурашки. — Как бы ты села, любовь моя, лицом или спиной к нему? Он услышал, как скрипнуло перо, значит она ещё что-то записала. Драко посмотрел на новую запись на листе: Оседлать. Она сильнее прижала его пальцы к своему клитору. — А что бы ты сделала потом? — он пробежался взглядом по другим позам, которые были записаны выше: Собачий стиль, Бридж и Лотос… — бросилось в глаза, хотя он не знал, что многие из них означают. Но звучали они очень мило. — Я… я… — выдохнула она, сильнее надавила на его пальцы и стала двигать ими быстрее. — Я бы… Я бы оседлала тебя, и стала бы скакать. Драко почувствовал, как на его шее выступил пот. Правой рукой он обхватил её за поясницу и разминал ей другое бедро. — А что ты хочешь, чтобы я сделал? — он понял, что придвинулся ближе к ней на скамейке, и это, вероятно, уже выглядело слишком интимно, если смотреть со стороны. Она втянула нижнюю губу в рот. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня в шею. Он наклонился, чтобы сделать это, и остановился, не дойдя самую малость. У неё вырвался тихий стон. Не настолько громкий, чтобы действительно кого-то отвлечь, но она явно больше не беспокоилась о зеваках. Драко слегка отодвинулся и не подчинился указаниям её руки, прижаться к клитору. Он скользнул пальцем вниз и вошёл внутрь, надавив одним из них. Она держалась за его запястье и двигалась вместе с его рукой. — Что ещё, милая? — Я бы хотела, чтобы ты поцеловал мою грудь, — прошептала она. Драко вздрогнул, когда понял, что они перешли от её фантазийного бойфренда к прямым указаниям, что он должен сделать. Он ввёл в неё ещё один палец. Она закрыла глаза. Он двигал рукой вперёд-назад, погружаясь в неё, другой рукой стал спускаться с талии ниже, под пояс юбки, и ещё ниже, пока не добрался до округлостей её ягодиц. Она начала двигать бёдрами навстречу его пальцам. — Открой глаза, любимая. Сосредоточься на записях. Он смотрел, как она моргает, открывая глаза, остекленевшие и далекие, она сейчас, точно, не могла ничего видеть. Потом Гермиона огляделась по сторонам, вспоминая, где они находятся. Её правая рука начала что-то чертить на странице, в то время как левая сжала его запястье. — Что ещё мне делать, милая? — Быстрее, — вздохнула она. — Ты уверена, любимая? — она прикусила губу, оглядывая других студентов, поглощённых занятиями. — Потому что я могу двигаться быстрее. Я могу поднять тебя, усадить на этот стол и трахнуть прямо здесь, где Гриффиндорцы завтракают. Я могу войти в тебя, сосать твои сиськи, а ты можешь схватить меня за волосы, — он согнул пальцы внутри неё, и она молча подалась вперёд. — И ты можешь кричать так, чтобы услышал весь замок. Он как раз собирался отстраниться и сказать ей, что они встретятся в Выручай-комнате позже. Он старался не позволять своему эго мешать делу. Драко помнил, что она не кончит здесь. Но если это было просто разминкой на потом… Он продолжил двигаться в ней, немного сгибая пальцы. Рука, с его запястья, исчезла. Внезапно она появилась поверх его члена, который выпирал под тканью брюк. Его рука замерла внутри неё. Она потёрлась об него ладонью, не отрывая глаз от пергамента. Её ладонь была горячей. Вопреки здравому смыслу, Драко снова начал двигать рукой внутри неё. Она облизала губы, и её левая рука начала искать пуговицы на его брюках. Он сглотнул. Этот… Хорошо это не кончится. Но затем её рука скользнула в уже расстёгнутые брюки и погладила его член. Он закрыл глаза, когда её пальцы обвились вокруг него, а его рука продолжала входить и выходить из неё. Он услышал царапанье пера по пергаменту и поднял глаза, чтобы увидеть, как она что-то пишет — и как она могла писать в такое время! — и, возможно, это означало, что он стал хуже выполнять свою работу в её трусиках. Он снова согнул палец внутри неё и повернул руку так, чтобы его большой палец мог дотянуться до клитора. Он коснулся, и она издала прекрасный звук, достаточно низкий и тихий, чтобы мог слышать только он. Она вытащила его член из брюк и крепче сжала его рукой, двигаясь. — Теперь ты не такой разговорчивый? — прошептала она. Он оторвал взгляд от завораживающего действия, и увидел, что она ухмыльнулась ему, хотя сама уже была раскрасневшейся. Он хотел поцеловать её. Драко отодвинулся, мягко убирая свою руку, и снял её руку с себя. Он уставился на деревянную поверхность скамьи между их телами, медленно дыша. Закрыл глаза и, как бы это ни было трудно, влез в брюки и снова застегнул их. Не глядя ей в лицо, он схватил свой пергамент, свернул его и встал из-за стола. — Я думаю… — он прочистил горло. — Думаю, у меня пока достаточно информации, — он поправил мантию, чтобы прикрыться. — Я дам тебе знать, когда мы встретимся завтра вечером. Прежде чем уйти, он взглянул ей в лицо. Она раскраснелась, её волосы прилипали к лицу, и она улыбнулась ему. Он почти выбежал из Большого зала. Драко остановился у ближайшего чулана для мётел. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы быстро кончить. И он спокойно отправился в подземелья, чтобы взять учебники для предстоящих занятий и принять холодный душ. Когда он шёл через общую комнату, его окликнул чей-то голос. — Ты хорошо позавтракал, Драко? Он остановился и, обернувшись, увидел Блейза, ухмыляющегося над книгой, которую читал. Драко ухмыльнулся ему в ответ и сказал: — С аппетитом. Блейз снова усмехнулся, глядя в книгу, и Драко ушёл на занятия. Он не решался перечитывать пергамент до ночи. Позиции, которые она добавила в их список, пока он двигался под чутким руководством её пальцев: Гиппогриф Обратный гиппогриф Собачий стиль Бридж Лотос Горячее сиденье Шезлонг Оседлать Колонка о том, как будет выглядеть её идеальный партнёр: мужчина высокий широкоплечий накачанный светлоглазый тёмные вьющиеся волосы Затем в другой колонке: секс на публике секс в душе милая любимая И внизу страницы, слова, которые она дописала, пока её рука обхватывала его член, а его пальцы всё ещё были внутри нее: Я хочу увидеть, как ты кончишь.