Бродячая собака

– Иди домой, Джон. Тебе надо проспаться, – донесся из телефонной трубки голос Пола, а вслед за ним – неприятные гудки, отдающие барабанной дробью в голове. – Иди к чёрту! – крикнул Джон в трубку телефона, облокачиваясь о стену. Его голова кружилась от рома – этого пиратского напитка со странным послевкусием. Плечи уже ныли от веса гитары, но Джон никогда не жаловался на хорошую гитару, даже если она весила много. – Иди домой, – передразнил он, выходя из телефонного автомата – синего, как из того нового сериала… – Да, чтоб тебя! Джон споткнулся обо что-то мягкое, лежавшее у порога телефонной будки. Это оказалась обычная собака. Грязная тощая собака, которая когда-то была белого цвета. Из разодранного уха медленно текла кровь, оставляя яркие пятна на свалявшейся шерсти. Джон посмотрел на собаку, которая с тоской глядела на него, и на несколько мгновений замер. Шагая, он все еще наблюдал за псом и чуть не угодил в мусорный бак. Перед глазами все поплыло, и потребовалось большое усилие, чтобы устоять на ногах. Остановившись и, в надежде не терять равновесие, выставив в разные стороны руки, Джон задумался. Домой идти не хотелось, никуда не хотелось. Он уже подумывал об отеле, когда понял, что собака увязалась за ним. Она нагнала его и заглядывала в глаза с такой искренней преданностью, что Джон не решился прогнать ее. – В отель меня с тобой не пустят, приятель, – пробормотал он. Из-за натянутого на голову капюшона Джон не видел прохожих – только их ноги, и это забавило. Много ли можно рассказать о человеке, если при встрече смотреть только на обувь? Всё, по крайне мере всё, что нужно знать на данный момент. Стройные ноги на каблуках – девушка, следящая за модой; темные простые ботинки большого размера – какой-нибудь офисный клерк; порванные кроссовки и грязные штаны – бездомный. Если вы напились до состояния, когда можно перепутать модные туфли с обувью бомжа, – дела совсем плохи, но Джон выпел только половину своей бутылки и был ещё в силах соображать. Хотя и не очень-то хотелось. Вспомнился Пол. Вчера в автобусе он курил сигарету и смотрел на фанаток, окруживших машину. Потом сделал последнюю затяжку, сказал: «Смотри»... и выкинул окурок в окно. Толпа дамочек повалились на асфальт за трофеем, и уезжали битлы уже от оживлённой драки. Было смешно. Вертящаяся рядом собака жалобно заскулила – по-видимому, в недавней драке ей сильно досталось. Джон пригляделся к ней и заплетающимся языком произнес: – Я назову тебя Полом! Пёс посмотрел на него, коротко тявкнул, и Джон понял, что тот не против. – Отлично, теперь ты Пол... О, чёрт! – воскликнул он. Внезапно глаза ослепили вспышки. Журналисты узнали его, а где журналисты – там и фанаты. Только Джону пришла эта досадная мысль в голову, как послышались девичьи визги. Кто-то стянул с него капюшон. Перед ним столпились люди. Ещё немного, и они набросились бы на Джона и его нового Пола. – Бежим, – скомандовал он собаке. Они прорвались сквозь толпу. «Наверное, сейчас это выглядит забавно», – подумал Джон. Он отчаянно старался бежать быстрее, а мир отказался быть чётким в его глазах. В один миг впереди мелькнула мигающая надпись: «Мотель». Джон забежал в здание, впуская первым пса и не особо разглядывая, что это за место. Пошатываясь, он направился к столу заказов. Перед ним возникла крупная женщина с пустыми глазами и безразличным выражением на лице. Но когда она заметил Пола, безразличие сменилось недовольством. – Извините, сэр, с животными нельзя, – сказала она, презрительно оглядывая грязную собаку с окровавленным ухом. Джон порылся в карманах и молча положил на стол смятые купюры большого достоинства. Консьержка, вскинув брови, приняла деньги, пересчитала их и натянула на себя фирменную улыбку. – Мне нужен номер и еда, – Джон глянул на пса. – Много еды. И со мной должна быть моя собака. – Думаю, мы сможем решить эту проблему, – сказала женщина слащавым голосом и пронзительно крикнула: – Стивен! Проводи мистера… – Брауна, – вставил Джон. – ... Мистера Брауна в его номер! Подошёл щуплый парнишка худого телосложения и с большой головой. – Да, конечно, позвольте проводить вас, сэр, – сказал он, и, поймав уничижительный взгляд консьержки, улыбнулся услужливой улыбкой. Джон хмыкнул и взял ключ от номера 315. «Лицемерие противнее похмелья», – подумал он и пошёл за лакеем. Пол поплелся за ними. Они шли по светлому, но невзрачному коридору, который наводили тоску. Пол тихо заскулил, и Джон подумал о том, что и ему хочется заскулить. Номера не кончались, сменяя одну деревянную дверь другой, пока наконец Джон не увидел номер 315. – Может, вы ещё чего-нибудь желаете, сэр? – спросил, улыбаясь, парень. – Нет, – ответил Джон, заходя в номер. – Хотя постой… – он вытащил из кармана несколько купюр и протянул их парню. – Это за то, что не будешь улыбаться весь последующий день. Лакей едва слышно фыркнул и следом произнес: – Хорошо, мистер Браун. Кстати, вам никто не говорил, что вы похожи на того парня из Битлз? – Никто, – отрезал Джон и захлопнул дверь перед носом парня. Он медленно прошёл к кровати, пошатываясь, снял гитару и рухнул в скрипучую постель. С окна подул приятный ветер, нагоняя сон. Пол подбежал к кровати, забрался на нее и лёг рядом. Джон ещё боролся со сном, когда принесли еду. Лазанья пахла приятно, но есть не хотелось: после чёртового рома выворачивало от всего, и он без сожаления отдал свою порцию Полу. Джон убедился, что дверь закрыта на ключ, снова прошёл до кровати, упал и заснул. * * * – Ринго, говорю же, я не знаю, куда его опять унесло, – устало сказал Пол, опускаясь на стул. Часы показывали час дня, но в студии их было только трое. Взвинченный Джордж мерил комнату шагами, а Ринго стучал палочками по резинке. К выпадам Джона еще не привыкли, хотя в последнее время они стали слишком частыми. Пол неоднократно пытался выяснить, в чём дело, но на вопросы получал либо колкие замечания, либо равнодушное «все в порядке». Палочки Ринго всё ускоряли и ускоряли глухие удары, звуки тиканья начинали раздражать. А они по-прежнему ничего не записали. Пол чувствовал запах скорого разноса от продюсера. – Чёрт, Джордж, прекрати мельтешить! – не выдержал он. – А что ты предлагаешь? – развёл руками Джордж. – Может, начнем работать? А нет, не выйдет, кажется, здесь кого-то не хватает! – Повторяю ещё раз: я не знаю, где его носит! – выговорил Пол по слогам. – Никто и не говорит, что ты знаешь, – пожал плечами Ринго. – Но очевидно же, что если кто и в курсе, почему Джон в плохом духе, так это ты, Макка. Пол устало выдохнул: – Я пытался узнать, что с ним происходит в последнее время, но он только отшучивается. Скорее всего, какие-то проблемы с Синтией. – Ладно. Где он может быть? Я не очень-то хочу опять получить от Мартина, – сказал Джордж, садясь рядом с Ринго. – Я звонил Синтии, она не знает, звонил в пару баров, где мы были на днях... Ни следа Джона, – сказал Пол. Джордж внезапно прищурился и посмотрел на газету, лежавшую на столе. – Это утренняя? – медленно спросил он. – Не знаю, – ответил Пол. – Она здесь была, когда я пришёл. Ринго подошёл к столу и взял газету. На первой полосе была фотография Джона, который тщетно пытался скрыться от камер. Половину лица скрывал капюшоном, но черты и фигура были узнаваема. Рядом с ним шла какая-то дворняга. Заголовок гласил: «Тяжёлые будни Джона Леннона». Ринго не стал читать статью – не любил он всякую желтуху, особенно про друзей. Он лишь перевернул газету и посмотрел на дату. – Фото сделано вчера, – пробормотал он. – Это на Харроу. – Нужно отправиться туда и поискать Джона в барах и мотелях, – сказал Джордж, разглядывая снимок. Поднимаясь, Пол сказал: – Я так понимаю, ехать мне? – Да, – хором ответили Ринго и Джордж. Когда Леннон не в духе – ему на растерзание лучше отдать Пола. – Вы пока придумайте что-нибудь. И сделайте вид, что записываетесь. Пока! Пол скрылся за дверью студии. На улице он закутался в шарф и прикрылся воротником пальто. Дул противный ветер, над асфальтом кружила сухая листва, а солнце было скрыто за тучами. * * * Ни пабов, ни баров поблизости не было, зато буквально в ста метрах от того места, где была сделана фотография, находился мотель. Туда Пол и зашел, тут же направившись к стойке. – Прошу прощения, хозяйка сейчас подойдет. Я только замещаю, – сказал парень в темных очках, не отрываясь от блокнота, в котором он что-то увлечённо писал. – У меня только вопрос. У вас случайно не останавливался Джон Леннон? – неуверенно спросил Пол. – Конечно, мы его поселили рядом с Полом Маккартни, – съязвил парень. – Может, вчера у вас поселился какой-нибудь шизик? – спросил Пол, протягивая на стойку купюру. – Со странностями. Парень не глядя взял деньги и, по-прежнему не отрываясь от своего блокнота, пробормотал: – Не уверен, но вчера вроде заселился парень с собакой. Жуткая дворняга. – Буду очень признателен, если вы мне подскажете номер, – сказал Пол, стараясь быть дружелюбным. – Это мой друг, он ушёл в загул, творческая личность. С ними такое бывает… Парень в очках прекратил писать и поднял голову, причем из-за тёмных очков не было понятно, куда устремлён его взгляд. Его рука зависла в воздухе над блокнотом. Пол не мог понять, куда смотрит этот человек, пока до него наконец не дошло. Он был слепым. – Знаете, а ваш голос мне знаком, – сказал он, смотря в пустоту. – Мы встречались раньше? – Определенно, нет. – Номер 315, сэр, третий этаж налево, вторая дверь, – сказал парень, снова опуская голову над блокнотом. Пол поблагодарил его и отправился к номеру 315. Найдя его, он постучал в дверь. Никто не ответил, но Пол мог поклясться, что за дверью играли на гитаре. Он постучал ещё раз, на этот раз настойчивее и громче, так, что костяшки на пальцах заболели. – Оставьте заказ за дверью, – послышался безразличный голос Леннона. – За дверью? – шёпотом протянул Пол и постучал ещё громче, но ему никто не ответил. – Открывай, Джон! Это я! Звуки стихли. Будто кто-то умер или притворился мёртвым. Пол раздражённо вздохнул. Ситуация начинала конкретно бесить. – Открой! – закричал Пол и начал барабанить в дверь ещё сильнее. Затявкала собака, послышались недовольные возгласы соседей из ближайших номеров, и на Пола недовольно взглянула горничная. Но тут раздался звук поворачивающегося ключа в замочной скважине. Тихий щелчок, и дверь открылась. Перед ним стоял растрепанный Леннон в одних порванных джинсах. Вид у него был заспанный, будто он проспал целую неделю. Рядом с ним сидела грязная собака – Пол так и не понял, откуда у Джона уличный пёс. Собака еще несколько раз гавкнула и скрылась в номере. А Джон схватил Пола за рукав, резко затащил внутрь и захлопнул дверь. – Эй, полегче, – буркнул Пол. – Боишься, что помну пальто? – съязвил Джон и сел на пол, рядом с гитарой. – Что с тобой? – Ничего, – сказал Джон, беря в руки гитару и наигрывая какую-то мелодию. Рядом села собака. – Я вижу, что ничего. – Проваливай, Пол, – отрезал Джон. Собака заскулила и легла рядом, отвернувшись к стене. – Да не ты, – сказал Джон, потрепав пса по спине, – ты можешь остаться. Пол переводил взгляд с Леннона на собаку, пока до него не дошло. – Что? Ты назвал собаку Полом? Какого черта? – Моя собака, как хочу, так ее и называю, – деланным безразличием сказал Джон. Пол вдохнул больше воздуха и сделал тяжелое усилие, чтобы не дать по морде Леннону и самолично не занести его в студию. Пол достал зажигалку и сигарету. – Не кури в моём номере. И вообще, знаешь, тебе пора. – Нам пора, – поправил его Пол. – Ты вообще работать собираешься? И Синтия волнуется, она просила передать, что любит тебя… – Не надо о Синтии, – перебил Джон, перебирая струны. – Окей. Это ведь не моё дело, что там между вами происходит. Меня это не касается, – сказал Пол, пряча не начатую сигарету и зажигалку обратно в карман. Джон хмыкнул, положил гитару на кресло и встал с пола. – Или касается? – спросил Пол, уже давно изучивший все повадки Леннона. – Идиот, – отрезал Джон. – Давай не будем переходить на личности. – Идиот, – повторил, с еще большим презрением, Леннон. Пол двумя широкими шагами сократил между ними расстояние. Теперь он мог увидеть своё отражение в очках Джона. – Не называй меня так, – по слогам произнес он. В следующий момент произошло что-то странное. Они стояли близко друг к другу, но Джон зачем-то еще сократил расстояние между ними. Не успел Пол удивиться, как чужие холодные губы коснулись его губ. Сердце застучало с бешеной скоростью, глаза закрылись сами собой. Первый порыв – оттолкнуть от себя Джона – бесследно прошел, и Пол отдался потрясающим, безумным ощущениям, от которых ноги становились ватными, а голова отказывалась работать. Язык Джона скользнул по его губам, и по телу пробежали мурашки. Отель превратился в очень далёкое место, оставшееся где-то в бессмысленной реальности. Пол провёл рукой по спине Леннона и потянулся к поясу. Но в этот момент разум сыграл с ним злую шутку – он вернулся. Пол резко отпрянул от Джона и с размаху впечатал кулак ему в челюсть. Леннон пошатнулся, но удержался на ногах и потянулся рукой к разбитой губе, на которой показались капельки крови. Он пронзительным взглядом посмотрел на Пола, и Пол не выдержал – он отвернулся. Затем медленно подошёл к креслу, сел и всё же закурил. Напряжённое молчание глушило звуки города за окном, отрывистое дыхание и шаги за дверью. Джон медленно сполз по стене и неожиданно громко, от души засмеялся. – Что смешного? – не выдержал Пол. – После тех слухов мы и вправду оказались геями, – ответил Джон. – Говори за себя, – буркнул Пол, делая ещё одну глубокую затяжку. – Будешь отрицать? – Это бессмысленно. Молчание. – Пол? – Что? – отозвался Маккартни. – Да не ты! – воскликнул Джон. – Пол! Он обращался к собаке, которая лежала отвернувшись к стене. Она так и не откликнулась. Джон подполз к ней, и снова никакой реакции. Он попытался погладить её, но собака даже не пошевелила хвостом. Она не дышала. – Пол! – воскликнул Джон и притянул к себе мёртвую собаку. Маккартни с сожалением наблюдал за этим. – Не надо, не трогай его, – тихо сказал он. – Он был моим другом, на один день, конечно, но я мог говорить с ним о чём угодно. Он был настоящим, – сказал Джон. Пол молча смотрел, как содрогаются слабые плечи над мёртвой дворнягой. Он не встречал в жизни более странного человека. – Ну, хватит, – мягко сказал Пол и опустился рядом на колени. Джон опустил собаку. Пол заметил, как его бьет дрожь, и снял с себя пальто. Без колебания он накинул его на Джона. – Серьёзно? – безжизненным голосом произнес Леннон, не отрывая взгляд от собаки. – Будешь ухаживать за мной, как за девчонкой? – Заткнись. – Сам заткнись, Пол, – сказал Джон, застёгивая на себе чужое пальто. – Нам пора. Мы похороним собаку, а после поедем на студию, получать от Мартина. Собирайся. И Джон молча начал собираться. Своей курткой он накрыл Пола – того, что был другом на один день, а живой Пол всё ещё смотрел на него. Леннон не собирался возвращать ему пальто. – Кстати, – сказал Пол неуверенным голосом, когда они уходили из номера, – тебе было не обязательно искать собаку, поговорить можно и со мной. – Насколько я понял, с тобой можно не только говорить, – прищурился Джон. – Джон Леннон проснулся, – фыркнул довольный Пол. Дверь номера 315 закрылась на замок.