Так не бывает

Чем ближе подходило время к ночи и все понемногу собирались у огня, тем более несдержанными становились взгляды Дженсена, его губы то и дело нетерпеливо оглаживал язык хозяина. Джаред терял самообладание и, во избежание нездоровых порывов наброситься на Дженсена, отошел к воде. Практически весь день Дженсен игнорировал Джареда за исключением коллективной игры в озере. И где-то в глубине души Джаред был ему даже благодарен за это расстояние между ними. Он, не ожидая от самого себя, все больше и больше увязал в этом человеке: при каждом взгляде в паху тяжелело, от возбуждения потели ладони, да и сам Джаред с трудом мог контролировать собственное тело. Это был очень тяжелый день. Для него, во всяком случае, однозначно. Дженсен вел себя ровно, шутил и дурачился, ничем не выдавая напряжение, сквозившее между ними. А то, что оно было, просматривалось в каждом голодном взгляде, украдкой брошенном из-под густых ресниц. Джаред ждал ночи и в тоже время безумно боялся, чего именно, он сказать не мог, но какие-то неприятные ощущения то и дело возвращались по мере того, как он отмечал поведение Бомера. Вопрос об утренней поездке снова застучал в голове. Что все-таки происходит? И смущало странное поведение Адрианы. По всему можно было сделать вывод, что она влюблена в Мэтта, но эти загадочные взгляды и подмигивания вводили в ступор и жутко раздражали. Она намекала, провоцировала, но вот кого и на какие действия, оставалось загадкой. Палики не нравилась Джею, слишком уж какой-то ненатуральной она ему казалась… как и ее жеманные, неестественные ужимки. — Я хочу окунуться, ты со мной? — положив руку ему на плечо, прерывая его размышления, спросил подошедший Дженсен. — Почему ты не поехал с нами? — выпалил Джаред, поворачиваясь к нему. — Мне нужно было кое-что выяснить с Мэттом, — прямо ответил Дженсен и уселся рядом. Джей молчал, он понятия не имел, как задать тот вопрос, который мучил его последние несколько часов. — Джаред, я все объясню тебе, обещаю, но не сейчас, хорошо? — Дженсен провел пальцами по его колену. Падалеки кивнул. — Идешь? — Нет, не хочу пока, — опустив голову, ответил Джаред. — Одного я тебя в воду не пущу. А то, что ты захочешь после первого же укуса москита, — факт. — Я вообще не хочу быть сейчас здесь. — Падалеки покраснел и улыбнулся уголками губ. — Джаред, я и так еле сдерживаюсь. Прошу тебя, не надо. — Я хочу, сейчас. — Он смотрел так призывно и в то же время открыто и прямо, что у Дженсена вышибало мозг. — Не делай этого, — Дженсен наклонился и замер в миллиметре от его губ. — Я с ума с тобой сойду. — Надеюсь, — облизнув верхнюю губу и положив руку ему на грудь, тихо произнес Джаред. — Подожди еще немного, и я заставлю тебя умолять, — прямо в губы горячим шепотом. — Сейчас, — упрямо стоял на своем он. Его глаза лихорадочно блестели. Рука скользила по голой груди, под несмелыми прикосновениями кожа покрылась мурашками, дыхание сбилось. — Вот вы где! — подбежала Палики и, бесцеремонно схватив Джареда за руку, потащила за собой. Не ожидавший такого напора, он поднялся с песка, но руку все же вырвал. — Палики, тебе не хер делать?! — рявкнул Дженсен, поднимаясь и отряхивая шорты от песка. — Идем, Эклз, начинается «стандартная процедура» выявления маленьких темных тайн, — весело объявила Адриана и поправила бретельки на купальнике, очень уж нагибаясь вперед, чуть не вываливая свое «добро» перед носом Падалеки. Джаред невольно уставился на внушительных размеров грудь и тут же почувствовал ощутимый толчок кулаком по ребрам. — Что? — повернулся он к Дженсену с искренним удивлением. — Сейчас, — выпалил он хриплым шепотом, и Джаред застыл. В его глазах читался вопрос и недоумение. Эклз ревнует?! К этой крашенной курице?! Боже! Как, оказывается, мало надо. — Да… — так же тихо отозвался Джаред. Они замерли на месте, будто все еще решаясь на что-то, не отрывая горящих взглядов друг от друга, переступая последнюю внутреннюю черту. — Что «сейчас»? Что «да»? Парни, идемте. Вас только и ждут, — вклинилась Адриана в этот продолжительный диалог взглядов. Они так стремительно сорвались с места, что Палики и рта не успела раскрыть. Понять, куда так быстро унеслись эти двое, было не сложно. Ну ничего, это не последний шанс, у нее есть еще два дня и запасной план. Мэтта подвести она не могла ни при каком раскладе. Адриана тряхнула головой и направилась к уже изрядно подвыпившей компании одноклассников. — Ты сделала? — шепнул ей на ухо Бомер, когда она присела рядом у костра. — Ты во мне сомневаешься? — надула губы Адриана и отвернулась. — Брось, но я хочу быть уверен, — Мэтт провел ладонью по ее голой спине. — Все будет в лучшем виде, — улыбнулась она. Майк Розенбаум искоса поглядывал на парочку заговорщиков и в сотый раз возносил благодарность небесам за свою неограниченную наблюдательность. Чужие жесткие обломы он любил не меньше наличных, и Мэтт с Адрианой очень скоро в этом убедятся. Майк не забыл ни унижений, ни подлостей со стороны Бомера по отношению к себе. И похоже, выдался отличный шанс напомнить ему об этом. Дженсен ревновал к пустышке Палики так, что, едва дотерпев до дома, сгреб его за шею, притянул к себе, впился жадным поцелуем – отвлечь, выжечь накатывающим желанием мысли о глупой ревности. Он кусал сладкий рот, оттягивая губу, вылизывал жарко, мокро, пошло. Запрокидывал Джареду голову, зажав в кулаке каштановые длинные пряди, обнажая беззащитное горло, собирая губами соленую дорожку с обожженной солнцем кожи. И парень оттаивал, расслаблялся в его руках, охотно выгибался, слабо цепляясь за плечи, мял ладонями футболку Дженсена. Он умопомрачительно пах жарким летним днем, лесом, разгоряченным молодым телом и мускусным предвкушением секса. Они плохо помнили, как добирались до комнаты, только Джаред оступался и норовил завалить Дженсена на ступеньки. На что Эклз тихо смеялся и ловил руками свое нелепое, спотыкающееся счастье. Уже у двери в их комнату, впечатав Падалеки в косяк и довольно улыбаясь от пойманного сумасшедшего, затуманенного взгляда, он неожиданно для себя выдал: - Палики? Серьезно?! Джаред вывернулся из объятий и замотал головой, вытрясая возбуждение; его губы растянулись в лукавой ухмылке. - Дже-е-е-енс… да ты никак ревну-у-у-уешь?! – довольно пропел в ответ он. - К кому? – деланно скривился тот, выдавая себя с головой – К этой дуре силиконовой? Джаред только засмеялся и, призывно закусив губу, отступил в комнату. Бля-я-я-я… Где этот мальчишка мог такому научиться?! Он сносил Дженсену крышу одним только взглядом. Дженсен судорожно облизнулся и замер, чувствуя, как под кожей разливается жаркая судорога острого желания. Это жаждущее, какое-то восторженное выражение на лице парня окончательно вынесло последние блоки, заставляя забыть о его неопытности. Они путались в руках и футболках торопясь и мешая. Хватали друг друга, нетерпеливо оглаживая оголяющиеся участки, кусаясь и зализывая оставляемые следы. Когда одежда неряшливым комом отлетела в сторону, Джаред просто залип на этом совершенном теле, на темных ореолах сосков с напряженными горошинами в центре, на поджимающихся в возбуждении мышцах, обожженной солнцем коже с частыми точками проступивших веснушек. Он потянулся лизнуть, попробовать его на вкус, сцеловать каждую родинку, каждую отметину с груди и плеч. Но распаленный, Дженсен перехватил его порыв, сам властно впился в покорно подставляемые губы, прошелся по самой кромке зубов, огладил небо, пощекотал нежную впадину под языком, заставляя вздрагивать от едва выносимого удовольствия, рвано выдыхая в этот неумелый, но такой сладкий рот. Джаред тонул в сумасшедшем, голодном возбуждении Дженсена, наслаждался им, пил, вбирал, врастая в него. «Дженс… Дженс…» как в бреду повторял он, с упоением затягиваясь горьковатым запахом нагретой за долгий день кожи, дюйм за дюймом изучая губами любимое лицо. С усилием оторвавшись, Дженсен прошелся жадным взглядом по раскинувшемуся перед ним Джареду, восхищаясь каждым изгибом, обещанием будущей красоты еще нелепого в своей юношеской нескладности тела, в его развязной открытости. Этого парня хотелось мучительно, как никого другого, переклинивало так, словно на нем сошлись все пути мироздания, указывая, что все, на этом его поиски окончены. Что никогда и никого он не захочет с такой силой. Никто не сможет вызвать в нем даже десятой доли того желания, которое сейчас накрывало его, теплыми волнами прокатываясь от пальцев ног до самого затылка. Казалось, что даже волосы на голове шевелились от предвкушения. Он выцеловывал рваный ритм пульса на запрокинутом горле, ловил губами капельки соленой влаги, выступившие на теле, прослеживал языком свод ребер над судорожно поджимающейся впадиной живота. Падалеки млел и плавился воском в этих руках, превращался в послушный, податливый материал, испытывая невыносимо-приятное чувство от нависающего над ним, обжигающего страстью, терзающего наслаждением тела. С Дженсеном все ощущалось мучительно, остро, на грани боли и экстаза. Можно было хватать, царапать, мять в руках разгоряченную плоть, не заботясь об оставляемых следах и причиняемом дискомфорте, смешивая его с яркими вспышками удовольствия, кусать и зализывать наносимые в приступе страсти отметины, бесстыдно подставляться под горячие губы. И это вызывало щемящее двойственное чувство: вместе с удовольствием пришло окончательное и твердое осознание того, что ни одна девушка в мире не смогла бы подарить ему ничего похожего, а значит, Джаред определенно и безоговорочно – гей. Но эту мысль он оставил в самом дальнем ящике сознания на то время, когда снова сможет связано думать. Наласкавшись, они в жадной поспешности намертво затянули шнурки на шортах Падалеки, и если бы Дженсену не удалось взять себя в руки, то для того, чтобы снять их, пришлось бы бежать на первый этаж за ножом, а этого он не смог бы вынести. - Джей… Джей… подожди, потерпи немного… дай я… - сдавленно пробормотал Дженсен и, чуть успокоившись, одним движением стек к ногам Джареда, пытаясь развязать узел. Тот не поддавался, никак не цеплялся короткими ногтями, и Падалеки задушено всхлипнул, когда Дженсен, накрыв рукой возбужденный член поверх ткани, потянул его зубами. Спустя несколько долгих секунд шорты вместе с бельем полетели в угол, выпустив на свободу большой, перевитый венами член с уже обнажившейся бархатной головкой. Джаред застонал от облегчения, и Дженсен восхищенно вздохнул: - Красивый… - и развел в стороны длинные ноги. Расширившимися глазами Джаред смотрел на Эклза и не верил в происходящее – неужели мечты сбываются? Сбываются те самые, мокрые, стыдные сны, после которых приходится утром менять белье и оттирать в душе корочку подсыхающей спермы на животе. Дженсен сдернул Джареда с кровати, устроив так, что ноги уперлись в ковер, а ягодицы парня оказались навесу, развратно выставив напоказ все интимные места. Джей вдруг смутился этой своей открытости и потрясенно всхлипнул, вздрогнув от ощущения языка, каким-то кошачьим движением прошедшегося от подтянувшихся яичек по выступающим венкам вверх до самой головки, попутно слизывая каплю выступившей смазки. Жаркие губы накрыли член, так правильно засасывая, что от наслаждения поджались пальцы ног. Эклз одной рукой вдавливал его в постель, одновременно оглаживая выступающие тазовые косточки, пальцами второй осторожно проводя по промежности. Падалеки терялся в волнах накатывающих чувств: от губ и ощущения кожи партнера по телу расходились волны жара, и он слепо подавался навстречу, теряясь в оглушающем удовольствии. Ноги сами разъезжались шире, в доверчивой непосредственности давая Дженсену полный доступ. А Дженсена вело. Ему хотелось всего и сразу: подарить незабываемые ощущения, облизать всего, до темных пятен кусая нежную кожу на бедрах, заглотить этот невероятный член до самого основания, пощекотать уздечку, а потом быстрым движением обхватить головку; оторваться лишь для того, чтобы пройтись по плотной дорожке под яйцами и, ткнувшись в них носом, вдохнуть умопомрачительно вкусный мускусный запах. Он старательно вылизывал, давился, насаживаясь горлом на пульсирующую плоть, и по стекающей слюне незаметно втирался пальцами в расслабленное колечко мышц. Джаред пропустил этот момент. Все его внимание сейчас занимал кончик языка, щекотно ласкающий чувствительную щелочку и посылающий импульсы наслаждения прямиком в мозг. Лишь краем сознания отмечая ощущение легкого жжения, Падалеки толкался бедрами в лицо Дженсену, обратным ходом с силой насаживаясь на умело растягивающую его руку. Дженс старательно готовил Джареда, забывая о собственном возбуждении, растягивал ровным ритмом, осторожно, по одному добавляя пальцы. И тот метался, бился, до боли закусывая губы, беспомощно шаря руками, слепо разыскивал точку опоры, чтобы удержаться на краю, не соскользнуть раньше времени в сладостное безумие. С пошлым звуком выпустив член и благодарно лизнув головку, он вжался в Джареда грудью, прессом, толкнулся бедрами навстречу и, обхватив руками лицо, зашептал, мягко целуя приоткрытые губы: - Джей… Джаред… эй, малыш, слышишь меня? Я сейчас… я только за смазкой… - Он свесился с кровати и слепо зашарил руками в сумке. Жалобно застонав и с усилием возвращая себя в реальность, Джаред, как привязанный, потянулся следом, обеими ладонями накрыл выставленные ягодицы, проехался руками верх, вниз, сжал пальцы и с утробным ворчанием, по-кошачьи потерся о них щекой. Потом огладил дрогнувшую спину, всем телом наваливаясь сверху, упираясь твердым членом в поясницу Дженсена, и застонал. - Животное, – засмеялся Дженсен, рассыпая шелестящую ленту презервативов, втираясь ложбинкой в Джаредово возбуждение, подставляя шею, дурея от ощущений. - Мой… - Падалеки на инстинктах толкался бедрами, проводил руками по лопаткам, двигался вниз, выцеловывая позвонок за позвонком. Лаская губами, языком, всей кожей этого невероятного парня, вмиг перевернувшего все его представления о любви. Сбрасывая муть наслаждения, он вывернулся из-под Джареда. - Что же ты делаешь, чудовище. Я ведь не выдержу… - Он тяжело сглотнул, отстраняясь, пережимая рукой подступающий оргазм, и завис, любуясь раскрасневшимся парнем. – Ты обалденный, Джей, какой же ты обалденный, - восхищенно шептал он, выравнивая дыхание. Руки Дженсена без участия его разума, самостоятельно готовили тело к продолжению, деловито шелестя упаковкой и размазывая любрикант по презервативу. – Поможешь? – приподнял бровь Дженсен. Покраснев, Джаред широко раскинул ноги, придерживая их руками. - Блядь! – нетерпеливо всхлипнул Дженсен и скользнул мокрыми пальцами вглубь бесстыдно выставленного отверстия. Джаред чуть дрогнул, уходя от прохлады смазки, и неожиданно подался навстречу. - Ну, Дженсен, давай… хочу тебя… - захныкал он. - Джаред, ты меня с ума сведешь… – Дженсен навалился сверху, прижимая собой, пристраиваясь, осторожно начал двигаться, когда Джей жадно толкнулся навстречу, принимая и отдавая всего себя, и вдруг резко останавливаясь, привыкая к ошеломляющему ощущению заполненности. - Ты что творишь?! – сдавленно ахнул Эклз, замерев в обжигающей тесноте. - Ну же, Дженс... давай, не тормози… - и принялся двигать бедрами. После Дженсен ничего не помнил. Реальность померкла, подменяя мысли ощущениями, инстинктами, какими-то дикими звериными чувствами. Комната наполнилась пошлыми звуками, судорожными вздохами, протяжными стонами, густым запахом секса и физического наслаждения. Джаред насаживался и толкался бедрами навстречу, первое ощущение боли затопило нереальное, обжигающее удовольствие, прокатившееся по позвоночнику, когда Эклз задел что-то внутри. И если бы Дженсен не знал, он никогда бы не поверил, что все это для него в первый раз. Джаред отдавался весь, без остатка: его била крупная дрожь, на теле выступила испарина, он бессознательно метался по кровати, выворачивая в зажатом кулаке простыни. И выстанывал такие ругательства, заподозрить в знании которых робкого парня было трудно. Назвать издаваемые им звуки обыкновенными стонами не поворачивался язык, и Дженсена необыкновенно вело от них. Восхитительные, они наполняли комнату, и возбуждение стягивалось внизу живота тугим узлом, простреливало наслаждением в основание черепа, срывая в бешеный ритм, отключая сознание. - Джеееенс, - как-то по-особенному протяжно и мучительно-сладко протянул Падалеки, судорожно выгнувшись, оторвался лопатками от кровати, балансируя на запрокинутой в остром наслаждении голове, упираясь затылком в смятые простыни. От этого звука Дженсена сорвало в оргазм, яркий, сотрясающий, вспышкой отпечатывающийся где-то на подкорке головного мозга. Он кончал долго, крупно вздрагивая и его сорванный голос мучительно хрипел, а потом повалился, прижимая Джареда отяжелевшим телом. Тот лежал неподвижно, уставившись в потолок бездумным взглядом, на его лице застыло какое-то блаженное выражение. Придя в себя, он скатился с Джареда, стянул с себя презерватив, швырнув его на пол, и лег рядом. Сейчас все должно было решиться. Несмотря на внезапно навалившуюся усталость, он лежал и напряженно ждал, боясь говорить, а Падалеки все еще продолжал вздрагивать. — Как ты? — наконец решился Дженсен, понимая, что дальше молчать глупо. — Это было… — тихо и все еще неровным голосом сказал Джаред, поворачиваясь к нему. — Невероятно. Дженсен почувствовал острое желание вскочить и заорать от ликования во все горло. Но он сдержался, хотя все внутри пело, и просто притянул Джареда к себе совсем близко, стискивая в объятьях, касаясь губами щеки. — Будет еще лучше. Должно быть, — он поцеловал его в уголок губ и улыбнулся. — Я никогда себя так не чувствовал. Так хорошо, это все ты… я… — Падалеки снова замолчал, как тогда, под трибунами стадиона, и точно так же, как и в тот раз, Эклз его понял. — Я тоже… — тихо прошептал он ему в губы. — Знаю, это так странно и, так много и… я хочу еще, — Джаред закусил губу. — Нет, — рассмеялся Дженсен. — На сегодня точно хватит, Джей. — Я не хочу вставать, — Джаред поерзал на кровати и поморщился от жжения в заднице. — А надо? — Дженсен положил ладонь ему на грудь, чувствуя сильные, неровные удары сердца. — Люблю тебя, — неожиданно даже для самого себя прошептал он, позволяя Джареду удобно устроить голову на своем плече. — Правда. — И я тебя, — подавив вспышку дикого удивления от неожиданно произнесенного вслух признания, сказал Джей, поглаживая рукой его живот. — Я бы хотел остаться тут, с тобой. И не возвращаться домой никогда. — Я знаю. Они лежали, переплетясь телами, деля дыхание и сердцебиение. Теперь, как им казалось, одно на двоих. Все изменилось. Все стало лучше, и в тоже время неизвестность пугала, но думать об этом не мог ни один из них. — Не хочешь вернуться на озеро? — тихо спросил Дженсен, поглаживая Джареда по волосам. — Зачем? — он поднял голову и глянул Дженсену в глаза. — Чертова игра. Мало ли, что они там насочиняют без нас, — улыбнулся тот и провел пальцем по губам Джареда. — Да и Мюррея надо бы все же прикрыть. — Его губы снова растянулись в улыбке. — Хорошо. Только давай еще полежим немного? — Как скажешь и, Джей, не делай так больше,— тихо попросил Дженсен. — Как? — тот приподнялся на локте. — Не пялься на девчонок и… Договорить он не смог: Джаред разразился поистине диким хохотом. — Ты… Господи, Эклз, ты подумал, что я пялился на сиськи этой куклы? — отсмеявшись, спросил он. — Скажешь, нет? — вытаращился на него Дженсен. — Нет. Но учитывая, что она чуть ли не в нос мне их ткнула, я просто удивился. Серьезно… Но твоя реакция мне понравилась. — щеки Джареда порозовели, что было заметно даже в тусклом свете луны. — Я заметил. Дженсен провел губами по волосам Джареда и снова уложил его голову себе на плечо. Теперь он с уверенностью мог сказать — их первый раз можно, обходя все не писаные правила, назвать идеальным. Именно таким он хотел видеть Джареда с собой: полностью открытым, счастливым и не сомневающимся. Именно такому Джареду он мог открыться сам. И у них достаточно времени, чтобы укрепить только что созданное хрупкое равновесие в отношениях. Дженсен очень на это надеялся.