***
Донна. Сначала имя это он игнорировал, затем даже умилялся, а в конечном итоге это начало Кэйю раздражать. Девушка начала ему будто глаза нарочно мозолить, не упуская момента чтобы озвучить свои мысли о Дилюке вслух. Нет, Кэйа не глуп, он отлично понимал, что сердцу не прикажешь, осуждать ее за это не стоило. Какое-то время рыцарь даже поддерживал ее, успокаивал и советовал не зацикливаться, но все это было до начала их... более близкого общения с Дилюком. Сам он Донну всегда крайне некрасиво игнорировал, порой даже отворачиваясь или меняя маршрут от стороны ее дома, чтобы лишний раз не попадаться на глаза девушке. Однажды и Кэйю это начало напрягать. Он патрулировал улицу, как со знакомого переулка услышал возбужденные восклики Донны, что беседовала с подругой. Рыцарь убеждает себя, что он не подслушивает, но игнорировать не может, вдруг под опасностью город? На горизонте подозрительные особы. — ... он так прекрасен... Я сегодня чуть не обронила сумку, пока шла с рынка, но Мастер Дилюк помог мне... о, Семеро Архонтов! Как он на меня посмотрел! Кэйа хмыкнул, видимо Донна удивлялась не тому "как" он на нее посмотрел, а тому, что он в принципе это сделал. Однако что-то внутри неудовлетворенно зашкреблось. Его парня нагло обсуждают какие-то леди в переулке.***
— Поцелуй меня, – требует неожиданно Кэйа, сидя за барной стойкой. Дилюк дергается и едва не роняет бутылку вина, что было старше их обоих. Я ведь не наливал ему. Всплывает в сознании, а потому Рагнвиндр делает вид что ничего не слышал и вообще слишком увлечен хозяйскими делами. — Дилюк, – снова зовет Кэйа, а тот пытается по голосу понять, насколько сильно и вообще с чего могло унести брата. Пришел уже под градусом? — М-м, – тянет владелец бара, стоя к клиенту спиной. — Ты меня не слышал? – это уже звучит тихо и более мягко, Альберих будто неуверен в правильности собственных слов, все же позволяя себе поинтересоваться. Рагнвиндр напряженно дергает плечом. Полный зал гостей, что он вбил себе в голову? Неужели нужно цирк именно здесь устраивать? Дилюк оборачивается и всматривается в глаз синеволосого, замечая как у того подрагивают пальцы. С каждым словом игра заходила все дальше. — Я хочу чтобы ты... – договорить у того не получается, мужчина протягивает ему бокал с соком и буквально заставляет выпить, чтобы тот хоть на секунду заткнулся. Лишние пуговицы сдавливают шею и становится душно. Кэйа не отказывается и вроде даже забывает про собственный приказ, когда взгляд его задерживается на красивых длинных пальцах, которые неторопливо открывают любопытному взгляду острые ключицы и кадык. На нем прекрасно смотрелся бы след от зубов. Пальцы умело перебирают бокалы, обводят горлышко бутылки; иногда на руках вздуваются крупные вены, когда вес в ладони превышает привычный. Кэйа смотрит в упор, знает, что Дилюк это замечает, но имитирует неосведомленность. — Дилю-юк, – уже как-то тоскливо тянет мулат, хмурясь и очевидно требуя внимания. Он ведь говорил бармену следить за количеством выпитого капитаном, что теперь с этим всем делать? Рыжий закончил разлив новым подошедшим и теперь позволил себе выдохнуть, отвернувшись к полкам и сжав руками столешницу. Сознание дублирует услышанное, подкидывая воображению вероятное выражение лица Кэйи в этот момент. Нет, это не дело. Он поворачивает голову влево, ища взглядом кого-то из знакомых. Какой абсурд. Дилюк снова поворачивается к Кэйе, надеясь увидеть ясность во взгляде того. До закрытия таверны еще минимум час, он сам взялся отрабатывать смену, так что уходить было нельзя, ему просто не будет замены в полном посетителей баре. Синеволосый задумчиво крутил в руках подставку для холодных напитков, к сожалению, умилительно хмурясь и покусывая губу. Предмет обзора быстро заметил этот изучающий взгляд. Поднял глаза и буквально лег на свои руки перед Дилюком, изображая ведомую только самому Венти печаль от того что ему не наливают, так еще и не целуют. — Господин Дилюк, – тихий стон, а от сочетания этих двух слов самого господина слегка тряхнуло, но взгляд тот отвести не смог, – вы так жестоки со своими посетителями. Помнится, во время нашей аудиенции... Хмурый Рагнвиндр снова подошел ближе к крио мечнику, так задорно улыбающемуся сейчас. На секунду Дилюк даже задумался, а не трезв ли он? Однако сложно было поспорить с румянцем, доходящим прямо до ушей. При этом Кэйю ни в каком состоянии не смущали подобные речи. Рыцарь повернул голову в полоборота, видя у стенки, кстати, саму Донну, уже кусающую кулаки в принципе от такого близкого нахождения Кэйи к ее предмету воздыхания. Что она забыла в таверне? Альберих ощущает новый прилив жара внутри и готов прямо сейчас наброситься на Дилюка. Однако он лишь отворачивается и попутно молится, чтобы его "чуть" приукрашенное состояние не вывели с потрохами на чистую воду, однако Дилюк был увлечен новыми клиентами и Кэйа подумал, что близкий шанс его ускользает. — Дилюк, – произнес он уже приказом, его голос отдал предательской твердостью, будто не он только что на столу стелился в ожидании ласки. А Рагнвиндр в сторону Донны даже и не смотрит, отмечает для себя Кэйа и ловит его выжидающий взгляд на себе. Сам уже понял, что просто так Альберих свои пьяные игры не закончит. Они сверлят друг друга взглядами и в этот момент Дилюк уже отчетливо понимает, что синеволосый вовсе не настолько пьян, но решает подыграть. Кэйа невольно вздрагивает, замечая как глаза Рагнвиндра темнеют. Его афера не должна всплыть. Ответа не следует, а вместо него Дилюк опирается обеими руками о столешницу и в самом прямом смысле слова "нежно", целует кавалериста в щеку. Он задерживается некоторое время, нависая сверху и прикрывая глаза. Альбериха током бьет и мурашки проходят по рукам, кожа приятно жжется, а огонь с губ Дилюка переходит на тело Кэйи, оставаясь где-то в районе краснеющей шеи и частичкам неторопливо опускаясь к низу живота. Мулат отмирает, а где-то глубоко внутри падает сердце от таких перепадов температуры. Дилюк, казалось, вообще не смущен происходящим, он предпочитает игнорировать тот факт, что после поцелуя зал снова оживился, будто некоторые любопытные взгляды не наблюдали только что за открывшимся видом. Рагнвиндр отстраняется и выдыхает, принимаясь тряпкой протирать бокал из-под вина, на секунду показалось, что произошедшее было нормой и не он вечно предпочитал скрывать даже робкие касания двух рук. — Ты доволен? – вздыхает тот, игнорируя прямые взгляды двух девушек у стойки. Кэйа отводит от него глаза, отчего-то смущаясь как школьница, впервые признавшаяся в любви, так причем и прилюдно. Как ты можешь быть таким спокойным? Щеки все еще пылают, а сердце неприятно громко долбит в ушах. Видимо, он все таки успел отчасти опьянеть. Дилюк замечает растерянность его вечной занозы в одном месте и улыбается уголками губ. — Раз ты закончил свое представление, иди домой. Альберих думает, что это лучшее представление, забывая что его он решил устроить только на зло какой-то Донне и вообще-то не рассчитывал на поцелуй. Не думал, что вечно холодный Дилюк позволит себе такую вульгарность. Горячая кровь в нем всегда диктовала границы, он вырос среди серебряных сервизов и правил этикета, так что подобная вольность на публике была ему не присуща. — Горячая у вас кровь, Господин Рагнвиндр, – отшучивается Кэйа, стараясь держать лицо. Мужчина в ответ вздыхает, и смотрит вслед совершенно трезвому Кэйе.