Часть моей души

Прошло почти 30 лет как не стало Фредди. Каждый раз я возвращался в те грустные ноябрьские дни 1991 года. Тогда я видел его в последний раз, за две недели до того как он покинул этот мир. Мы ведь были семьёй. И вместе с ним ушла часть нас, часть моей души и моего сердца, которое всецело принадлежало ему. Но как же больно это вспоминать… Он лежал на кровати в своей большой спальне такой худой и совершенно не похожий на себя. Когда он увидел меня, то приложил все усилия в попытке подняться мне навстречу. Я поддержал его рукой за плечо. Оно было таким немощным и хрупким. Но что-то двигало мной, и я томимый порывом охвативших меня чувств, прижал его худое тело к себе, словно стараясь оградить от этой беды, обрушившейся на него. Хотелось отдать ему всё своё тепло, вдохнуть в каждую клеточку его новые жизненные силы, которые казалось, совсем покинули его… «Роджер… Я так рад, что ты пришёл…» — выдохнул он мне в плечо. « Как ты?» — я знал, что мой вопрос звучал глупо, но ничего лучше я сказать не смог. Фредди внимательно посмотрел мне в глаза, и уголки его бледных губ дрогнули в грустной улыбке. Он хотел казаться сильнее. Он не давал болезни брать над собой верх. «Всё прекрасно, дорогуша. Я в относительном порядке и пока ещё не сдох.» — мой дорогой друг всегда отличался метким чувством юмора. «Я должен тебе кое-что сказать, Фред, ты только не подумай что я спятил… Но я покоя себе не нахожу…» — я почувствовал, что комок подкатывает к горлу, но я должен был держать себя в руках, не должен был волновать его… «Что же, дорогуша? Давай, расскажи мамочке всё», — я чуть не подавился и начал волноваться ещё больше. Этот разговор очень много значил для меня. «Помнишь, Фред, как мы с тобой в студенческие годы держали свой магазин на Кенсингтонском рынке и ты продал мой пиджак, чтобы мы смогли уехать домой на такси?»-мне хотелось провалиться сквозь землю. -Конечно, как такое забудешь, Роджер?! Ты решил поддаться ностальгии по временам нашей беззаботной юности? «А помнишь мы снимали вместе квартиру, и я закидывал твои ноги на стену, когда ты спал? Было очень забавное зрелище, особенно когда ты просыпался и начинал покрывать меня матом?» — тут меня пробило на идиотский смех, а Фредди удивлённо уставился на меня, но через секунду и он уже начал смеяться, хотя тогда ему было не до шуток. — Помню, Роджер. У нас сегодня вечер воспоминаний? «Почему бы и нет, Фред? Но только это ещё не самое главное что я хотел тебе сказать »  — внутри меня всё сжалось от сильного перенапряжения и волнения. «Что же?» — его глаза смотрели прямо на меня, и я, кажется, начал сходить с ума. «Я тогда не смог признаться тебе, Фред… Мне было стыдно и я не знал как буду смотреть своему лучшему другу в глаза… В общем… Я люблю тебя, Фредди…всю жизнь… А теперь ты уходишь… Навсегда… И больше я не смогу тебе в этом признаться… Прости… Мне так жаль…»  — я не выдержал и разрыдался, обхватив голову руками. Внутри меня что-то оборвалось. Несколько секунд Фредди молчал. Потом я почувствовал, как его худые руки гладят мои… Он обнял меня и прижал к своей слабой груди так сильно, что мне казалось, что я чувствовал как бешено бьётся его сердце… «Роджер, дорогуша… Почему ты молчал все эти годы, чёрт возьми?! И что нам теперь с этим делать? Посмотри на меня, Роджер! Посмотри на меня! Вот так» — я поднял на него свои красные от слёз глаза. «Глупый… Глупый Роджер Меддоуз Тейлор! Моя прекрасная Лиззи! Ты думаешь, что я тогда не видел, как ты смотришь на меня, прячешь свой взгляд за учебниками по биологии и пытаешься всячески избегать встречи, прячась в своей комнате? А эти твои бесконечные гляделки на концертах за барабанной стойкой? А про гримёрку я вообще молчу… Так вот, дорогуша… Я сейчас скажу тебе очень важную вещь… Только закрой глаза…»-мне казалось всё это полным бредом, и что я ещё больше спятил, но я подчинился ему и закрыл глаза. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди и я чуть было не схватил инфаркт, когда вдруг почувствовал как он совсем невесомо коснулся губами моего лба. «А теперь иди, Роджер… Я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии слишком долго… Тебя ждут дома жена и твои прекрасные дети… Обними их за меня… Скажи что дядя Фредди очень скучает по ним…» — он бессильно опустился на кровать и отвернулся, обняв руками подушку. Я поспешил уйти. Я знал, что утомил его своим признанием и возможно обрёк его последние дни на нескончаемые мысли по тому счастливому времени и по той счастливой жизни, которой у нас не было и уже никогда не будет… Я задавал себе вопросы… А правильно ли я поступил, сказав ему об этом? Ведь он прав, почему я молчал всё это время и только теперь, когда он умирает, я тревожу его душу своим неуместным признанием? Ведь всё у нас было совершенно иначе… У него было множество случайных связей до того как он встретил Джима… А я несколько раз был женат и теперь отец семейства… Зачем? Но в глубине души я понимал, что всё сделал правильно… И может когда-то мы встретимся с ним вновь… И уже никогда не расстанемся…