История куноичи

Наконец мне разрешили вставать с кровати и ходить на костылях. Произошло чрезвычайно желанное событие почти через два месяца после того, как я очухалась в этом мире. Не будь я в тот момент занята контролем своей координации, чтобы случайно не навернутся, я бы точно расплакалась от радости. Костыли мне выдали детские, специально подогнанные под меня по росту. Неделю назад, когда молчаливый ирьёнин, после проведения своей уже традиционной процедуры, взялся меня обмерять принесённым с собой портняжным метром, я, грешным делом, решила, что вот оно, гипс снимают, клиент уезжает, в общем сворачивают мой проект как не оправдавший ожиданий. Слава ками, даже молчуну хватило ума сообщить мне что это для изготовления костылей специально для меня. Порадовал он меня этим невообразимо и когда ушёл, закончив свои дела, я, от избытка чувств, сожрала все пять шоколадных конфет, что неимоверным напряжением силы воли, накопила от посещений меня отцом и Хьюга Натсу. При эпохальном событии становления меня на костыли присутствовал лично старый ирьёнин Фукуи Кайоши и медсестра с самой секси улыбкой в госпитале Дзингу Касима. Уважаемая Огато Миюки толи где-то потерялась занятая более важными делами, то ли не в смену попала и сегодня выходная, так что пришлось всё делать без неё. В своё время она мне похвасталась что все значимые события, связанные со мной, происходили при её участии. Что же не всем традициям быть незыблемыми. Дзингу Касима убрала посуду после моего завтрака и вернулась в палату, но уже не одна, а вместе с Фукуи Кайоши, который с собой принёс мои новые костыли. Медсестра помогла мне свесив ноги сесть на краю кровати. Затем она же подала костыли и стала придерживать меня за плечи. Тянуть я не стала, сразу же опираясь на костыли, сползла с кровати и смело перенесла свой вес полностью на них. По такому случаю, надсистема, временно отвлечённая от своих основных задач, уже просчитала и подтвердила, что себя руками удержать я смогу минут десять, не больше. Упасть я не опасалась, заботливая Дзингу Касима мигом подхватит меня, а если не успеет она, то меня наверняка успеет поймать старик, который плохонько прикидывается старым и немощным. На самом деле он ужас какой сильный и шустрый. Постояв некоторое время, привыкая к нештатному центру тяжести и немного покачавшись, определяя степень своей подвижности и смещение веса, я аккуратно сделала первый шаг переставляя костыль. Думала я, в это время, о том, что они даже не встревожились, не захлопали в ладоши и не стали поздравлять друг друга с произошедшим только что на их глазах событием. Ещё не понимают, что маленький шаг для меня — это огромный шаг для всей местной цивилизации... если конечно меня не угрохают раньше, ну или я сама, по собственной дури, не самовыпилюсь, а такое вполне возможно. Затем я сделала ещё один шаг и ещё один. Дзингу Касима шла рядом со мной и почти не ощутимо придерживала за плечи. Здорово, вот только мои ноги волочились за мной следом что несколько портило мою радость от наконец свершившейся долгожданной мечты. Двигаясь таким чудным образом, чувствую себя Джимми Волмером, только у него шутки прикольные, а у меня как у прапора с вещевого склада. Старик попросил меня пройтись от кровати к стене палаты и обратно. Каких-то жалких три метра туда и столько же обратно. Пока я шкандыбала, а по-другому мой стиль передвижения язык не поворачивается назвать, он неотрывно наблюдал за мной и как только я выполнила его просьбу, Фукуи Кайоши подошёл ко мне, активировал медицинскую чакру на своей руке и начал водить вдоль моего тела со всех сторон. Это прогулка очень измотала меня вытянув весь мой мизерный запас сил и дождавшись, когда старый ирьёнин закончил процедуру, с помощью Дзингу Касимы, я отставила костыли и полезла обратно в кровать. Мои руки тряслись, а вся спина взмокла и халат неприятно лип к ней. Пот, тот, что не впитался в халат, стекал по моему телу и капал на пол. Восемь, без малого девять месяцев проваляться в коме это много. Атрофия мышц серьёзная, для меня халявы не предвидится и читерить с помощью надсистемы тоже нельзя, меня не троечники лечат, мигом просекут. Медики народ прагматичный, особенно те, что в военно-полевой медицине, иллюзии общечеловеческих ценностей утрачивают очень быстро, предполагаю, что тушку реципиента списали в расход сразу после её попадания в госпиталь и тщательного обследования. С такими повреждениями головного и спинного мозга шансов выхода из вегетативного состояния ноль. Тело жить самостоятельно могло с большим трудом, только с помощью ирьёнинов и медицинского оборудования. Восстанавливали по программе минимум, мышечному каркасу внимание совсем не уделяли. Всё-таки химэ благородного клана, простую смертную, сразу после диагностики повреждений, в расход списали бы и в морг отвезли, даже реанимировать пытаться не стали. Так что пахать придётся много, совсем не по-детски, как рабу на галерах. Но это всё мелочи, главное это приобретённая мной мобильность. Теперь я могу хотя бы дойти до окна и выглянуть в него. Об возможности пройтись по коридору, пока, лучше не вспоминать, нечего душу травить. В качестве утешительного приза, мне выдали трусы из плотной похожей на брезент ткани с резиночками вокруг ног и сверху, на талии. Труселя я назвала: «Все своё ношу с собой» или кратко «ВСНСС». Да, кстати, я наконец то, вместе с надсистемой собрала статистику и очень точно вычислила свой график на пописать и покакать, с погрешностью всего в семь минут, с привязкой к режиму питания. Так, что я теперь сама смогу ходить в туалет. Это круто! Когда мокро и воняет, это меня жуть как расстраивает, а отдельный туалет у меня в палате присутствует. Вот оно, классовое неравенство в действии. Старик наказал мне не перенапрягаться и первое время пользоваться костылями под контролем медсестры. Его наставления я не нарушала, окромя ночных бдений. Первое же вознаграждение - я почти каждую ночь, самостоятельно встаю, тихо шкандыбаю к окну. Погружалась в окружающий меня мир. Вглядываюсь в небо, вслушиваюсь в звуки и вдыхаю воздух, наполненный множеством запахов. Днём, тоже встаю и под присмотром медсестры подхожу к окну и рассматриваю окружающий пейзаж, прохожих и иногда даже шиноби, которые задорно прыгают с крыши на крышу. Когда идёт дождь я вслушиваюсь в его звуки и внюхиваюсь во влажный воздух. Это совсем не то же самое, что в обычные дни, когда нет дождя. Такое очень необычно и завораживает меня. Дождь приносит запахи очень далёких мест, которые пахнут совсем по-другому нежели, то, что я обоняю здесь в Конохе. Приходится следить за собой, чтобы в дождь не стоять сутками на одном месте нюхая воздух. Когда я впадаю в такое состояние медсестра оставляет меня и уходит по своим делам. Чаще всего в реальность меня возвращает запах еды что приходит время принимать. А ещё с дождём связанна «весёлая капель», так я называю тот потоп, который начинается в госпитале на нашем этаже и который постепенно протекает до самого подвала. У меня оказывается действительно самая что ни наесть блатная палата, потому что, я выяснила, мало в каких палатах потолок не протекает. У меня вот нет. Когда я очухалась здесь, то на третьей неделе моего пребывания в госпитале, погода за окном испортилась и хлынул ливень. Пошёл он под вечер, но не очень поздно, дневная смена медицинского персонала смену сдать ещё не успела. В госпитале, коридоре и палатах случился форменный переполох с энергичной движухой. Медсёстры и ирьёнины забегали по этажу с вёдрами и тазиками, а я лежала и слушала, как где-то спешно двигали кровати, гремели вёдра и другая тара, и народ шустро перемещался по коридору туда обратно. У меня даже ностальгия случилась, это так походило на детский лагерь, в котором мне как-то пришлось отдыхать в моём родном мире в прошлой жизни. Там я не была зрителем, а принимала активное участие в аналогичной ситуации и тоже бегала с вёдрами, банками и тазиками. Мы все тогда здорово веселились, пока вода не промочила одну из стен и та не стала биться током. Здесь и сейчас сразу не очень весело. Если денег у госпиталя нет даже на ремонт кровли, то дела в деревне идут совсем грустно. Госпиталь центральный, здесь всю местную элиту лечат. Медицина — это святое, только совсем тупые руководители не понимают, что не приведи ками начнёшь подыхать, а спасать не кому. В общем с экономикой Конохи жопа. Аналогичный аврал случался в госпитале каждый раз, вместе с началом дождя. Я просто приняла как факт такое положение вещей и когда уже стала мобильно-шкандыбающей, всегда, когда дождь заставал меня вне палаты, старалась, не путаясь под ногами срочно занятого медперсонала и быстро вернуться в свою в палату. Я не хотела подвергать себя риску поскользнуться на мокром и отломать себе ещё что нибудь нужное, тем самым продлевая своё прибывание в госпитале, ещё на много-много дней. Подчиняясь новым правилам, связанным с возможностью передвигаться на костылях, моя жизнь вошла в единообразное русло, но как-то раз проснувшись ночью, когда весь госпиталь спал и собравшись как обычно постоять у окна, я услышала тихий невнятный разговор в коридоре. Надсистема решает, фильтры аудио обработки позволили вычленить и усилить нужные мне голоса. Раньше медсестры собирались на посту второго этажа, а теперь стали на нашем. Я не узнала, что заставило их перебазироваться к нам на третий этаж, меня это не интересовало, но сейчас я точно знаю, что, если мне нужны будут разведданные по какой-либо из скрытых деревень, нужно будет, всего лишь, поздно вечером или ночью пробраться в госпиталь этой деревни и затаиться рядом с постом медсестёр. Скучающие медсестры за ночь выболтают чуть ли не все секреты своей деревни. Расскажут всю обстановку в кланах и вообще, где кто, с кем, сколько раз и чем… живёт. Так подслушивая по ночам я узнала, что оказывается мой отец знатный жених не смотря на приданое в виде двух дочерей, Шимура Данзо одним взглядом доводит людей до спонтанной дефекации, Учиха Саске до сих пор писается в постель, а я шебутная, умненькая девочка, симпатяжка, не доставляющая проблем, с трудной судьбой и все в госпитале были абсолютно уверены, что я помру сразу в первую неделю прибывания в здесь, старый ирьёнин строгий но справедливый, любит втихаря забухать не разбавленной спиртягой в конце рабочего дня, но в меру, под стол ни разу не падал сколько бы не выпил, Хатаке Какаши положена обязательная клизма, даже если он пришёл намазать зелёнкой палец из-за того, что он всегда сбегает из госпиталя не закончив назначенное ему лечение, Томока Куротани, представления не имею кто это, женщина низкой социальной ответственности, а Инузука Киба, на прошлой неделе, обожрался просроченного собачьего корма который где-то нашёл в закромах своего клана и загадил все кусты в их клановом квартале, мелкий демон опять кого то побил, в семье Харуно девочка часто разговаривает на два голоса и обращается к себе в третьем лице, яйца на рынке стали мелкие и дорогие, Джирайю-извращенца давно не видно возле женских купален, говорят с дуру ухй сломал и теперь лечит в стране Демонов, АНБУ в полном составе, вместо того чтобы ловить диверсантов и шпионов бегает в страну Горячих источников на учения, а какие там учения в местных борделях все знают, жена Даймё нашей страны родила котёнка от призывного кота и теперь постоянно нянчится с ним, Майто Гай-тайчо на спор с Хатаке Какаши перетрахал весь публичный дом и теперь должен денег бесстыжей девке Митараши Анко у которой занял, что бы расплатится за этот стыд, торговец мясом ловит собак и кошек и продаёт как кроликов втридорога, старейшина нашей деревни Утатане Кохару на старости лет совсем стыд потеряла, её много раз видели с молодыми любовниками и каждый раз разными, у нашего многоуважаемого Хокаге Сарутоби Хирузена одиннадцать любовниц и все беременные, в лесу смерти медведь сдох, воняет, но труп найти не могут, полицейские Учиха при патрулировании деревни тайком собирают бутылки, а потом сдают их и на вырученные бухают как не в себя, в детском доме прячут монстра и кормят сиротами, кто то видел как на скале Хокаге сидел голый саннин Орочимару и выл на луну, в академии шиноби плохо учат потому, что там остались только учителя старики, Юхи Куренай хотела отучить курить своего любовника Сарутоби Асуму, а то он как его отец постоянно смолит одну за одной и отобрала у него трубку которую на ночь заталкивала себе в задницу, так вот Сарутоби Асума теперь курит сигареты, а Юхи Куренай без трубки в заднице заснуть не может, с деревней Облака войны не будет, ну мы им ещё покажем… Сядут медсестры три-четыре и так шёпотом трещат, почти всю ночь напролёт. Только шарканье ног старичков и старушек, которые мучаются бессонницей и иногда забираются к нам на этаж и словно голодные неуспокоенные зомби шатаются по коридору разбавляет это шу-шу-шу своим шшшуууу-шшшуууу-шшшуууу. Иногда везёт и удаётся услышать анекдот. Если в моём родном мире, на моей родине, анекдоты рассказывали о трёх национальностях, то здесь не так. Местные очень любят рассказывать анекдоты о незадачливых членах кланов Хьюга, Учиха и Инузука. Слушая их, пришла к выводу что в Конохагакуре живут реально бесстрашные люди. Стою, слушаю, познаю общественную и политическую жизнь, теперь, родной для меня деревни. Усыпляет… но надо. Другого способа узнать, чем живёт местный социум у меня пока нет, а отец или служанка такого не расскажут.