Протокол

      Свет. Жуткий ветер. Чувство полета. И тишина в голове.       Фейд не знала, во что ввязалась. Но она понимала, что в данную секунду вокруг нее нет ни одной живой души. Иначе бы голос обязательно что-нибудь сказал. Но живительное одиночество продлилось лишь пару секунд.       Фейд обнаружила себя в каком-то заброшенном небольшом складском помещении. Потеряв равновесие, девушка упала на колени, выставив перед собой руки, сгруппировалась, и не разбила нос. Ее мигом пронзил противный влажный холодок, как будто бы она оказалась в прогнившем старом сарае.       Поднявшись, Фейд обнаружила справа небольшое окно. Из него отлично просматривалась небольшая улица, залитая странным голубоватым светом, но фонари включены не были. Фейд пригнулась, быстро подобралась к окну, выглянула еле-еле, увидела людей: они ходили по своим делам, на лицах улыбки встречались редко.       «Ты чувствуешь это, я знаю,» — сказал голос в голове. Только его не хватало. Фейд уже надеялась, что он исчез навсегда.       Стекло было настолько грязным, что никто из проходящих мимо не обращал внимание на это маленькое сооружение. Портал за ее спиной все еще светился, поэтому Фейд быстро нашла огромное полотно неизвестного происхождения и закрыла им свечение. Главное, чтобы портал работал и она могла вернуться обратно. — Это Фейд, прием, — сказала девушка негромко, присев на пол. В ухе что-то зашуршало, сероволосой пришлось поправить наушник указательным пальцем. — О! Фейд, это Киллджой… мы тебя отлично слышим. Прием. — Я на месте, — продолжала она холодно, — в каком-то сарае, либо заброшенном складе. Портал накрыла тряпкой. Буду выходить. — Ты забыла «прием». Прием. — Прием… — медленно и раздраженно сказала Фейд. — Хорошо. Тогда как выйдешь, сразу определи, в каком ты городе. Потом расположи те датчики, что я тебе дала, в разных местах, желательно, чтобы они были по разные концы города. Если найдешь, каким образом влезть в местный интернет, то будет еще круче. Прием. — Понятно. Я пошла. Конец связи.       Фейд поднялась с пола, отряхнула штаны на ягодицах и надела на голову капюшон своей жилетки. Она взялась за ручку, нажала, с трудом и скрипом дверь все-таки открылась. Девушка вынырнула из сарая так, как ни одна мышь не лавирует между старыми половицами.       Впереди улицы было небольшое кафе, там скопилось несколько человек. Фейд обернулась в другую сторону — там никого не было. Она выбрала второй вариант. Быстро перебравшись по мощеной улочке на другую сторону тротуара, Фейд наконец могла сделать вид, будто она местный житель.       Пройдя пару шагов и при этом глядя только себе под ноги, чтобы никто не обращал на ее лицо внимания, девушка наконец остановилась. Она обнаружила себя на трамвайной остановке, пустой. Синий свет, в который было окрашено все вокруг, немного настораживал турчанку, она не понимала, в каком городе такое может быть, а ей нужно было сказать Киллджой координаты.       Глянув по сторонам, она убедилась, что никого и правда не было рядом. Фейд подняла голову, сняла капюшон и наконец глянула перед собой. — Твою мать… — непроизвольно вырвалось у нее, когда девушка поняла, что это был не целый город, а всего лишь его маленькая часть. Поднимая подбородок все выше, сероволосая совсем потеряла дар речь — ее рот замер в раскрытом положении.       Над ее головой, высоко-высоко, располагался купол, держащий на себе всю мощь морской воды. Где-то наверху были видны очертания моторных лодок и кораблей, но они были не больше мизинца. Слишком далеко…       Через воду доходили какие-то солнечные лучи, значит, на поверхности был день. Но вода преломляла их, отчего город и был весь в голубой дымке.       Фейд быстро пришла в себя, когда подъехал трамвай и на остановку вышла компания молодых людей. Сделав вид, что ей нужен был не этот поезд, сероволосая повернула голову в сторону. Парни прошли мимо, по своим делам, говоря на похожем на испанский языке. — Португальский… говорят на португальском, — тихо сказала Фейд. — Так… — послышалось в ухе, — предположим, что ты в Лиссабоне. Надо найти что-то конкретное. Например: Замок святого Георгия, либо башню Белем, ну или Элевадор-ди-Санта-Жушта… — Вы не понимаете, что я вижу… — перебила она, когда уехал трамвай. Она увидела впереди старый ржавый корабль, покоящийся на морском дне. Мимо как раз проплывал синий кит. Фейд встала, изумленно наблюдая за тем, что происходит. Она не сразу поняла, каким же маленьким был этот кусок города, но внутри появилось чувство, будто бы она рыбка в аквариуме.       «Сейчас купол треснет и мы захлебнемся!» — радостно воскликнул голос в голове. Фейд махнула рукой рядом с ухом, будто бы отгоняя мух, которых тут не было.       Нельзя было стоять на месте. Девушке начало казаться, что это не волны сверху играли солнечными зайчиками, а у нее кружилась голова. Голос в голове продолжал издеваться, Фейд направилась куда-то вперед. У нее сдавливало грудь от нехватки кислорода, ей стало жарко и хотелось пить.       С трамвайной остановки девушка добралась до пешеходной улицы. Цепляясь руками за холодные каменные стены, она продолжала идти, но вдруг ото всюду начали слышаться голоса людей. Кажется, город медленно просыпался, либо же наступил обед — она вообще не понимала, сколько времени.       Дверь впереди открылась, и Фейд чуть не врезалась в нее лбом: парочка девушек выходила из музыкального магазина, у одной из дам за спиной был гитарный чехол.       Фейд быстро отвернулась, прошла мимо скорее, потом завернула и наткнулась на лавку с цветами. Свежий запах лета ударил ей в нос. Однако маленькие улочки никак не делали ситуацию лучше. Завернув налево, Фейд добралась до какой-то высокой калитки с изящно вырезанными решетками, и пробралась на широкую площадь. Там никого не было и никакие звуки не долетали до сюда.       Немного успокоившись, Фейд наконец начинала понимать, где она и зачем ее сюда послали. На удивление, голос в голове затих. Девушка начала нормально дышать, глянула назад, чтобы убедиться, что никто ее не преследовал, а потом наконец подняла голову и рассмотрела, на какой же площади она находится. — О боже мой… — протянула она. Впереди возвышались громадные мраморные статуи уже знакомых лиц: Феникса, Джетт, Сейдж и Омена. Они стояли в воинствующе-героических позах, а рядом с каждой из статуй лежали несколько пышных букетов. Фейд не смогла удержаться и подошла к статуе Сейдж. Как она и предполагала, внизу была табличка, на которой говорилось следующее:       «Герой Конца Света, держащая жизни. Сейдж, одна из членов Легиона Валорант, родилась…»       Фейд дальше читать не стала. Ее удивляло уже несколько вещей: что за «конец света», почему ее называют «держащей жизни» и что такое «Легион»? — Киллджой, — позвала ее Фейд. — Да? — Вы же зоветесь «Протоколом»? — Ну да, и ты теперь тоже. А что? — Видимо, на Омега-Земле Протокола нет. Есть Легион Валорант.       По спине Фейд пробежались мурашки, она резко обернулась — никого не было рядом. В голове опять стало неспокойно: как будто бы ей хотели что-то сказать, но она не понимала. В городе тем временем людей становилось все больше. Кажется, здесь действительно было утро. Но на удивление Фейд ранние часы отличались не слишком — все еще было достаточно тихо и, на первый взгляд спокойно.       Но спокойствие это было притворством. Фейд прекрасно знала, когда человек боится — и чего он боится. И вот когда людей становилось все больше, а она могла наблюдать за ними через красивую распахнутую калитку, девушка наконец разобрала ворох мыслей в подсознании: все здесь боятся за свою жизнь, без исключения. ***       Белоснежный коридор Кингдома. Тишина и мертвы двери. Топот каблуков, эхом отражающийся от стен, и щелканье автоматических лампочек, которые включаются сами, от движения. А еще план, которому следуют уже не первый год, приближаясь к результату.       Мишель Сантос вложила свою жизнь в эту работу. Кингдом дал ей то, на что судьба поскупилась — цель. И если бы не она, женщина уже давно бы потеряла любой интерес к жизни.       Ее белоснежный халат развевался от быстрой уверенной походки. В руках был планшет со включенным экраном, а на кармане халата висели очки. Мишель подошла к огромной двери, поднесла пропуск к панели и перешла через порог. Шум бурной работы окатил ее, как холодная волна, но женщина не остановилась. Она шагала так же самодовольно, направляясь к середине комнаты.       Там ее встретило еще пару ученых в таких же белых халатах. Они послушно расступились, поздоровались, а один из них протянул Мишель пару бумажек. Женщина взяла их, положила сверху планшета, надела очки и начала вчитываться в текст. Как раз напротив нее была небольшая комнатка с широкими стеклами, а внутри двое работников лаборатории в громадных квадратных защитных одеждах делали что-то с химическими компонентами. И хоть на часах был глубокий вечер, никто не торопился домой. — Результат нормальный, — подытожила Сантос, грубо отдавая бумаги обратно помощнику. — Что насчет реальных опытов? — Здесь были сводки… — только хотел сказать паренек в халате, держащий бумаги, но Сантос перебила его поднятой ладонью: — Я имела в виду настоящие опыты. Не на крысах. Крысы радиантами не бывают. — Нет, мы… — парень обернулся на коллег, но никто из них не решался вступить в диалог, — мы не хотели до Вашего присутствия… — Боитесь? — Мишель даже не смотрела на интернов. — А я думала кого-то из вас сделать своим личным помощником. Видимо, никто еще не дорос до серьезной науки, — женщина обернулась к охранникам в красивой черно-серой форме и приказала им: — Ведите 102-го.       Военные кивнули и без слов удалились. Интерны переглянулись. Мишель нагнулась к кнопке, включающей микрофон в камере «пыток» и уверенно сказала: — Соберите этот хлам, выкиньте животных. Готовьтесь к тесту на человеке. Пять минут.       Выпрямившись, женщина стала наблюдать за тем, как вокруг началась возня. Интерны и ученые шныряли туда-сюда создавая собой одну большую белую массу. Казалось, что после того, как Мишель очутилась втянутой в конфликт между убийством и нелегальными опытами, она уже никогда не вернется к тому, что у нее было. Однако Мишель Сантос не такая, она никогда не рассматривала вероятности, что все, чего она добилась, попросту отберут. И пусть у Кингдома новый директор, цели корпорации по-прежнему остаются неизменными. А с учетом того, что главные конкуренты в лице Протокола «Валорант» и в частности доктора Сабины Каллас ушли на второй план, Сантос могла рассчитывать на опережение.       Пока она раздумывала, мужчины в черно-серой униформе приволокли низкого и худого паренька в грязно-белой майке и штанах. Он был босой и не очень бодрый, но Мишель знала, почему так: когда облучаешь человека в искусственной среде, его жизненные показатели могут упасть на неопределенный срок, а там уже как повезет. Она называла это естественным отбором у радиантов. Пусть и происхождение их радиантовой силы было совершенно не естественным.       Мальчика подвели к двери в небольшую комнатку, где его уже ждали лаборанты в больших квадратных защитных костюмах. Дверь за спиной Объекта-102 закрылась, и тогда рядом с Сантос снова появилось пару человек в белых халатах. Как бы они ни говорили, что против таких опытов, во-первых, их слово вовсе ничего не весило, во-вторых, они никогда бы не признались, что им интересно.       Сантос открыла на планшете документ под названием «Инверсия» и зашла в раздел данных, где подробно было изложено, какие показатели нужны в среднестатистической ситуации.       Двое лаборантов уже посадили мальчика, которому на вид было около двенадцати лет, на небольшую кушетку, закрепили его запястья и лодыжки в кожаные ремни, и подкатили к нему ближе невысокую тележку, на которой стоял прибор, усеянный проводами и трубками, словно спелое яблоко всегда усеяно червяками.       Сантос подняла голову, встретилась с интернами взглядом, кивнула им и стала наблюдать, как они принялись подключать к Объекту-102 провода. Впрочем, ей быстро надоело ждать, а еще ее немного раздражало, что Объект молчит и даже не демонстрирует никаких признаков любопытства, поэтому женщина опять ударилась в мысли.       Она невольно вспомнила, как в первый и последний раз у нее завязался разговор о Сабине с Домиником Догроном. Они с ним были знакомы задолго до этого, но никогда не рассматривали друг друга, как партнеров по некому бизнесу. Но стоит признаться, что у Доминика к бизнесу талант был.       Мишель Сантос не особо понимала, почему Сабина позволила себе довериться такому ненадежному прохиндею, как Доминик. Когда парень только заговорил с ней о каких-то взаимных выгодах, Мишель в начале подумала, что он не особо понимает, что стоит на кону, ведь даже не могла подумать, что Сабина доверит ему хоть какие-либо секреты. Однако доктор Каллас никогда не переставала удивлять Мишель — удивлять своей тупостью. Вроде бы имея столь незаурядный интеллект, можно было бы им хотя бы пользоваться, но Мишель не видела, чтобы Сабина этим занималась. Особенно в ситуации с Домиником. Их встреча, которая завязала странную череду событий, в которую что Доминик, что Сабина были вовлечены, в голове Мишель логически могла привести лишь к одному выводу: они встретились, чтобы отдать Мишель то, что ей было нужно. Больше здесь ничего иного быть не могло. — Объект-102 готов к проведению опыта, — констатировал один из лаборантов.       Мишель Сантос быстро отбросила сторонние мысли и снова нагнулась к микрофончику. Нажав на кнопку, она произнесла: — Дальнейшие действия осуществить по протоколу безопасности. Опыт под названием «Инверсия» объявляю начатым.       Интерны подключили остальные провода к розеткам в стене и покинули помещение через запасной выход. Им было запрещено находиться в помещении с другими учеными, после контакта с Объектами, поэтому по протоколу безопасности, даже при наличии специального костюма, они должны были оставаться в соседней комнате до окончания действия субъекта. Как его назвать, Сантос пока не знала.       Один из ученых, сидевших за компьютером, сказал, что он получил управление и может приступать к активации девайса по любой команде доктора Сантос.       Мишель смотрела на Объект-102, до последнего ожидая хоть какую-то вовлеченность. Чего она не видела, так это того факта, что мальчик был настолько замучен, что банально не хотел двигаться. Он, как и многие другие Объекты, был подобран с улицы неизвестного для Мишель города, и был сиротой, либо сбежавшим оборванцем, которого никто уже не искал. У Кингдома было достаточно информации, чтобы искать таких детей за долю секунды. Почему детей? Потому, что по данным, которые Сантос успела собрать за последние двадцать с лишним лет (еще даже при непродолжительной работе с Сабиной), дети переносили искуственное облучение лучше, чем взрослые. А еще, у детей была несформированная личность, поэтому ими было легко управлять.       Сантос вдруг подумала, что если бы Сабина не додумалась об идеи инвертировать Спайк, то ничего бы этого перед ее глазами не случалось. Потом отогнала эти мысли, поскольку, как она сама верила и уже давно себе объяснила, все шло к тому, чтобы она получила этот патент и использовала его в нужной ситуации. Ведь Сабина думала над обратным Спайком лишь потому, что должна была как-то решить нависшую над ней угрозу расправы от Рейны, либо же потому, что хотела найти нечто, что поможет более эффективно работать против агентов с Омега-Земли. Но все это неважно, ведь служит единой эгоистичной цели, которую преследует одна Сабина, в отличии от Сантос, чья цель напрямую сопряжена с миллиардами жизней. Если она преуспеет, то можно будет не только создавать армию радиантов, лояльных Кингдому, но и лишать неугодны корпорации сверхлюдей их силы. — Начинай, — сказала Мишель Сантос. Ученый в халате кивнул и, повернувшись к монитору, нажал на пару кнопочек. Все вдруг замолчали и в нескрываемым интересом начали глазами поедать маленького мальчика в комнатке напротив.       Прибор, усеянный проводами, начал работать, и по трубкам побежал яркий голубой свет. Когда он коснулся тела Объекта-102, ничего сверхъестественного не произошло. Сантос глянула на информацию, которая была открыта у нее на планшете, а потом бросила парню у ноутбука следующее: — Повысить показатель ввода. — Но энергии и так много, — ответил он, — давайте подождем, пока данная сессия закончится, и, если ничего не изменилось, обновим показатели? — Я говорю повысить ввод сейчас, — стояла на своем Сантос, медленно повернув голову к парню у ноутбука. Он огляделся на коллег и, не найдя там поддержки, сглотнул ком в горле, но все-таки поднял показатели.       И вот тогда Объект-102 завопил. Теперь Сантос могла быть уверена, что его любопытство проснулось от вечного безразличия. Мальчик метался по всей кушетке и, если бы не был пристегнут за руки и ноги, давно бы грохнулся на пол. Под его крики все молчали, ведь не понимали, что вообще происходит, ровно как и не видели, дает ли это вообще результат. Пока что все выглядело так, что вместе с облученными радианитом клетками, делающими мальчика сверхспособным человеком, расщепляются и нейтральные клетки. А если все так, что он скоро превратиться в омлет.       Так продолжалось около нескольких минут, пока сессия прибора не закончилась. Он выключился автоматически. Все присутствующие молчали, мысленно отмечая, как же в лаборатории на самом деле тихо без детских криков. — Исследуйте Объект-102, — сказала в микрофон Сантос. Через пару секунд в комнатку вошли все те же интерны в специальных костюмах и подошли к кушетке. — Покажите мне его, — продолжала Мишель.       Один из интернов отключил трубки и провода от тела мальчика, который по-видимому не проявлял никаких признаков жизни, и подкатил кушетку ближе к стеклу, за которым все стояли. Тело его в некоторых местах было обуглено, а глазные яблоки высушены.       Мишель Сантос повернулась к военным: — Ведите 103-го. ***       Сова взял Люсию подмышки и переставил ее на борт катера. Она для него не весила ровным счетом ничего, и в какой-то момент он даже испугался, что она сейчас выскользнет и улетит вверх. Потом он протянул руку Рейне, она помощью не воспользовалась, сама шагнула на борт с мостика и сразу же взяла сестру за руку, уводя к сидениям. Сова не обиделся. Он проводил ее взглядом, потом снова повернулся, протянул руку и наконец немного улыбнулся, когда в его большой ладони появились пальцы Сабины.       Русский помог ей переступить на борт и ловко удержал ее, когда женщина с непривычки качнулась в сторону. Когда она взялась за перила, Сова отпустил ее руку. Самым последним на борту появился Винсент. Это была его лодка, как и все вокруг, в принципе. А катер этот, надо сказать, был большим и новомодным.       Он отцепил веревку катера от пирса и бросил ее на деревяшки. Француз прошел мимо пассажиров к штурвалу, включил питание и настроил GPS.       Сова присел на противоположный бортик от Рейны, чтобы не мешать им с сестрой говорить о чем-то своем, а еще выбрал место как раз ближе к хвосту катера, где качает сильнее всего: ему нравилось прыгать по волнам. Он раскинул руки в стороны, зацепился за перила и был готов к любой тряске. Даже собрал длинные блондинистые волосы в высокий пучок.       Сабина же подошла к Винсенту и схватилась за перила рядом с приборной панелью. Она не любила сидеть и барахтаться, словно хомяк в огромной переноске по деревенским дорогам, поэтому предпочитала стоять. Когда Винсент закончил с координатами, он быстренько глянул на Сабину, оценил ее намерения и, ничего не сказав, прибавил газу.       Катер, в начале медленно, а потом все более уверенно, полетел навстречу горизонту.       Они договорились съездить на Бермуды и немного развеяться: Рейна предложила эту идею первая, а отпускать ее одну никто не мог, потому что единственным способом добраться до островов и не вызвать подозрения была лодка. Лодка, которой мексиканка управлять не умела. Винсент предложил подбросить, а потом Сова напросился на вечерний променад со своей дамой сердца. Никто не был против. Особенно с учетом того, что по приезде они все, скорее всего, пойдут в разных направлениях. Договорились, что встретятся около десяти вечера рядом с катером. Поэтому у них было немногим больше трех часов.       Ветер, в начале жаркий, со скоростью начал буквально заливаться в уши, остывать. Волосы Сабины развевались, оголяя шею и сережки, которые она сегодня надела: большие серебряные кольца почти доставали до плечей. Она конец вылезла из привычного белого врачебного халата и в этот раз надела действительно пару красивых вещей: темно-зеленую блузку и черные классические брюки, а на ногах были лоферы на массивной платформе без каблука. Сова был в штанах приятного бежевого цвета и пастельно-розовой футболке, туфлях. И хоть на улице и был конец зимы, это не особо влияло на температуру на экваторе. А для Совы такие градусы — настоящее лето.       Рейна придерживалась своего излюбленного темного стиля, а Винсент решил ограничиться классическим прикидом: штаны и белая рубашка. Хорошо, что Сайфер почистил интернет после всех выходок Фейд и теперь агентам ничего не мешало выходить в свет. Чего, конечно, не скажешь о Джетт — ее репутация еще долго будет восстанавливаться.       Сабина никогда не замечала, насколько же любила закаты. Пока они мчались вперед, а остров, ставший их крепостью, медленно уменьшался позади, женщина впервые не думала ни о чем, кроме видов. Ее так заворожил солнечный диск, садящийся впереди в облаках, и она вспомнила, как каждый летний вечер, проведенный на берегу моря, она ждала зеленый луч на закате. Но никогда его не видела. Потом бросила это занятие, а на плечах поселились тяжелые дела и работа, поэтому времени на подростковые забавы не осталось вообще. — Не сочти меня идиотом, — ни с того, ни с сего начал Винсент, наклонившись к ее уху, чем вызвал у Сабины удивление, — но я всегда хотел увидеть зеленый луч на закате. Только не начинай говорить, что их не бывает.       Сабина посмотрела на Винсента, когда он выпрямился и снова спокойно стоял у штурвала. Солнце красиво размазало оранжевый и желтый по его лицу. Женщина чуть привстала, приблизившись к его уху: — Они бывают. Но очень редко.       Винсент разговор решил дальше не продолжать. Сабина потянулась к пряди волос, прилипшей к верхней губе из-за помады, а впереди как раз была волна чуть больше остальных. Винсент краем глаза заметил, что брюнетка этого не увидела, поэтому он схватил ее за талию и крепко прижал к себе, как раз когда они преодолели волну.       Сабина застыла от ощущения полета, одолевшего ее на секунду, а после быстро привела волосы в порядок и взялась двумя руками за перила. Винсент еще пару секунд не убирал руку, однако потом наконец взялся за штурвал обеими ладонями.       Сова все это видел. Но промолчал.       Бермуды встретили их громкими вечеринками из каждого угла и яркой бирюзовой водой на пляжах. Винсент отлично справился со швартовкой, и вот компания уже двигалась по пирсу к городу.       Как и было ясно до этого, агенты разошлись: Сова и Сабина направились искать какое-нибудь красивое место для ужина, даже думали над возможностью найти что-нибудь на пляже, Рейна с Люсией побрели в противоположную сторону, мексиканка хотела немного прогуляться и поговорить с сестрой, а им было, что обсудить. Винсент же пытался напроситься пойти с Рейной, но она запретила ему, а он напоследок сказал, что все равно найдет ее, где бы она не была.       С такой установкой француз направился вглубь острова. Он знал, что именно там будет то, что ему нужно: местные традиции, мистика и потусторонние силы. Он искал кое-что. То, что до недавнего времени считал пустышкой. Кто бы что ни говорил, но он глубоко поразмыслил над ситуацией, в которой оказался, поэтому принял решение, как подобает мужчине.       Он поднимался по ступенькам, сворачивал в непонятные закоулки, проходил мимо кричащих ему вслед местных, ведь он ничего не боялся. И вот, спустя долгие минуты поиска, француз наконец открыл для себя несколько лавок с навесами. Они были спрятаны в одном из дворов, вместе с небольшим красивым фонтанчиком — явно оставленным тут матерью Британией. Из какого-то угла играла музыка, больше напоминающая Винсенту Индию, хотя он понимал, что это не хинди. Просто в какой-то момент границы этнических различий стирались в его голове, и он воспринимал людей вокруг, как просто людей.       Местные шныряли по лавкам, что-то друг другу кричали, преимущественно на ломаном английском с ужаснейшим акцентом. Винсент заприметил для себя шатер подальше от других, ведь фрукты и побрякушки, бижутерия или серебряные чайники его не интересовали.       Зайдя в шатер, Винсент вздохнул с облегчением: там было прохладнее. Кто-то здорово накурил на площади около фонтана, а он не знал, что именно здесь курили, поэтому немного опасался, что это могла быть марихуана.       Внутри его встретила девушка, с красивыми длинными черными волосами, брови ее были густые, а глаза — темно-карие. Она вышла из-за штор, отделяющих магазин от склада, и сказала: — Чем могу помочь?       Винсент долго не отвечал, он решил для начала изучить товар. Странно, но в глаза ничего не бросалось, хотя он надеялся, что сразу увидит то, что ему нужно. Среди всяких коробочек с надписями, названия которых он мало понимал, и больших прозрачных шаров, он находил себя абсолютным неучем. А такое ощущение было для него в новинку.       Приблизившись к одной из полок, она заметил коробочку с красиво нарисованным скелетом в шляпе с большими полями. — Сколько это стоит? — спросил он, указав пальцем на нужный товар.       Девушка вышла из-за своего прилавка и подошла к французу. Поднялась на носочки, глянула на коробочку, потом на мужчину, и сказала: — Двадцать пять. — Чего двадцать пять? — Винсент уже доставал кошелек. Красивый, кожаный, с большой серебристой эмблемой производителя. — Бермудских долларов. — Двадцать пять евро сойдет? — он достал купюры, потому что знал: здесь технологии еще не прошлись. Здесь принимают наличные, которые лежали у него в кошельке уже слишком давно. — Ага, — закивала девушка, протягивая руки.       Винсент отдал их ей, хотя знал, что бермудские доллары стоят дешевле евро, один в один никак бы не получилось. Но ему не нужна была сдача. Зачем?       Ничего не говоря, мужчина схватил коробочку и, сложив кошелек в карман штанов, решил рассмотреть то, что приобрел. А ведь коробка была большой — почти на всю его ладонь, а значит для женской руки и правда большая. Но он не хотел мелочиться. Тем более, что и представить не мог удачный случай — увидеть на прилавке бермудского магазинчика что-то, связанное с Мексикой.       Он решил не вскрывать упаковку, хотя ему было интересно. Сложив покупку в другой карман, Винсент теперь думал, где ему найти Рейну.       Морской бриз украдкой прошел по обнаженной шеи Сабины, пока Сова проговаривал заказ официанту. Женщина смотрела на водную гладь, ведь ресторан находился почти что на пляже, и думала, возможно ли чувствовать себя настолько одиноко в окружении такого количества людей. Хоть рождество миновало, а в месте с ним и последний месяц зимы подходил к концу, американка упорно не могла понять, какой повод люди находят, чтобы посидеть в ресторане.       Раньше эти вечера между ней и Совой носили исключительно романтический характер. Она помнила, как состоялось их первое свидание, в Нью-Йорке, когда русский говорил с ужаснейшим акцентом и понятия не имел, какие заведения есть вокруг. Бримстоун сказал, что это может быть такой искусный план побега, поэтому Сабина должна обязательно согласиться и обязательно ничего не пить, чтобы в случае чего схватить мальчика с поличным. Но Сабина бы и так согласилась.       С Совой было просто. А женщина устала от хитросплетений, которые на тот момент ее окружали просто всюду: непонятное поведение Сантос, клевета Скай, увольнение, понимание, новая должность, инцидент с разломом в России, поведение Сейдж, срыв Омена, молчание Сайфера… а с Совой все просто — он был, когда других не было. И он делал все то, на что у Сабины не хватало моральных сил.       Она не хотела ни вставать с кровати, ни готовить себе завтрак, ни выходить на улицу, ни убираться в своей огромной дорогой квартире. И Сова делал все это и говорил: «у нас в России нет такого — ничего не делать», а еще и бренчал на гитаре всякие песни.       Блондин накрыл своей большой ладонью изящные пальцы Сабины, обращая на себя ее внимание. — О чем думаешь? — спросил он. — Обо всем. — Красиво здесь. — Ага… прости, — она перевернула свою ладонь и стала поигрывать с пальцами блондина, — я не знаю, о чем поговорить. — Можем просто помолчать, как тебе будет комфортнее. — А как… — она запнулась, будто бы никогда в жизни не произносила этих слов, будто бы это было очень сложно, — а как тебе было бы комфортнее? — она подняла на него взгляд. — То, что хорошо для тебя, хорошо будет и для меня. — Нет, нет… чего ты хочешь сейчас? Скажи, как есть. Что бы ты хотел сделать или о чем поговорить?       Сова понял, что творится что-то неладное. Иначе как можно было объяснить то, что Сабина впервые стала походить на свою прежнюю версию, когда она еще не была льдышкой? Возможно, она взяла курс на прошлое, но Сабина всегда жила прошлым, так что эта теория была непрактичной.       Он склонил голову на бок, оглядел лицо женщины, думал над тем, что скажет или сделает дальше. Сова поднялся со своего диванчика и пересел на тот, который занимала Сабина. Ей пришлось подвинуться ближе к ограждению, чтобы русский поместился рядом. Она смотрела на него с вопросов в глазах, а он устроился поудобнее, положил правую руку на спинку диванчика и закинул ногу на ногу. — Не думаешь, что окружающие… — Да плевать, — перебил ее Сова, — ты сама спросила, чего бы мне сейчас хотелось. Мне бы хотелось, чтобы все исчезли, и остались только мы. Одни.       Им принесли заказ. Пахло просто изумительно, а от блюд вверх поднимался горячий пар. Но они не спешили приниматься за еду.       Сабина медленно положила голову на грудь Совы и уставилась куда-то вперед, а он молча приобнял ее. Женщина стеклянным взглядом таращилась на деревянный пол между столами впереди, совершенно не думая о том, что происходит сейчас. — Я знаю, что ты устала, — тихо начал русский, — но, к сожалению, это только половина пути. — А если этот путь — вся моя жизнь? Я не знаю, что мне еще делать. Я больше ничего не умею. — Тогда… — протянул Сова, вздохнув, — стоит наслаждаться путем, пока идешь по нему. — А если там ничего нет? Куда ведет путь. — Я думаю, там что-то есть. — Что? — Это ты доктор наук, ты мне и скажи. — Проблема в том, что я не знаю. — Значит пока нам этого знать не нужно. Как только что-то изменится, ты узнаешь об этом первая, и скажешь мне. — Может, ты вешаешь на меня слишком большую ответственность? — Узнавать что-то первее остальных и быстро на это реагировать — не большая ответственность, а твоя прямая задача. Потому что больше никто не сможет это сделать. И если ты говоришь, что впереди пути ничего нет, тогда находиться в движении — единственное, что тебе остается.       Сабина горько усмехнулась, потянулась за стаканом с каким-то напитком, набитым льдом по края. Сова позволил ей отстраниться, понимал, что был прав и она тоже это понимала, но не признала бы. Хотя, ее молчание и есть доказательство его правоты. — Может, там и правда что-то есть… — задумчиво произнесла Сабина, — в таком случае Бримстоуну лучше бы отвечать на мои звонки.       Винсент нашел Рейну на стеклянном пляже. Она сидела на каменном старом ограждении, оставшимся еще с колониальных времен. Однако это не выставляло его в нехорошем свете: француз ужасно любил архитектуру, про которую забыл человек, которую он не трогал и давал спокойно доживать столько времени, сколько ей отведено.       Люсия ковырялась в морском стекле на берегу, выкладывая какой-то узор, а Рейна молча наблюдала за ней. Но даже при внешнем спокойствии, Винсент мог поклясться, что ее мучило осознание, что сестра наконец вернулась к себе прежней и теперь ее не получится просто так вычеркнуть из жизни. А она, на самом деле, рассматривала такую возможность, может даже думала о том, что ей было бы проще, ее бы тогда ничего ни к чему не привязывало. Может, она хотела бы иначе прожить свою жизнь, но все слишком часто меняется, чтобы четко понимать, к чему конкретно ты в конечном итоге придешь.       Винсент медленно спустился по каменным белым ступенькам, встал на песок, перемешанный со стеклом и пошел к Рейне. Он держал руку в кармане, нащупал свою недавнюю покупку.       Мексиканка обратила на него внимание, но никак не отреагировала: просто перевела взгляд на Люсию. Винсент сел рядом, решил оглядеться и в первую очередь отметил океаническую воду, которая здесь была необычайно яркой. Он видел такое только на Карибах, в Нассау и Порт-Ройале, но был там довольно давно.       Француз принципиально не хотел начинать разговор, но знал, что Рейна может молчать вечность, плюс она всегда делала акцент на том, что им не о чем разглагольствовать. Что они слишком разные, либо что слишком много раз подрывали доверие друг друга.       Они молчали. Очень долго. Слишком долго. Возможно, разговор никогда и не должен был начаться. — Зачем пришел? — голос Рейны разрезал воздух, словно клинок. — Нет, Сабина меня не выгоняла, — предвидел следующее замечание Рейны Винсент. Она резко глянула на него, но он уже смотрел на нее. Спокойно, без претензий, без игры в глазах. Она была лишней. — Я к ним и не ходил, — продолжил француз, — я сразу пошел к тебе. — Как ты узнал, где мы? — Подумал, куда же можно отвести Люсию, чтобы ей было веселее, — кивнул он в сторону разноцветных стеклышек на песке, — и у меня кое-что есть для тебя. — Раскошелился на подарки? Te lo ruego… — издевательски усмехнулась она, махнула рукой и отвернулась. Винсент решил не отвечать словами, потому что Рейна имела полное право вот так на него реагировать. Он не отрицал всего плохого, что совершил, но такой уж он был, поэтому и не требовал относится к себе, как к святому. Однако Рейне не стоило забывать, что она самая далеко не ангел.       Винсент достал из кармана упакованную колоду карт, долго смотрел на нее, не решаясь обратить внимание мексиканки. Но ожидание наскучило. — Возьми, — спокойно сказал он, протянув женщине раскрытую ладонь.       Рейна повернулась, сначала глянула на лицо француза, а потом обратила внимание на то, что было у него в руке. Ей показалось, что глаза обманывают ее, поэтому мексиканка еще раз глянула на Винсента. Его лицо было расслабленным, спокойным и говорило, что глаза ей не врут. Она забрала колоду, тут же сорвала пленку и открыла коробочку.       Карты легли в ладонь так, словно специально для нее изготавливались. Рейна внимательно изучала рисунки, проглядывала каждую карту по отдельности, смотрела на рубашку. А Винсент наблюдал за ней. Думал, как же он раньше не замечал, что она может быть так заинтересована в таких мелочах, как картинки. И что, когда она погружена во что-то, что ей нравится, она становится совершенно другой: обычной. — Я думала, ты не веришь в это, — сказала Рейна, оторвавшись от карт. — Начинаю потихоньку. — Зачем ты сделал это? Зачем купил нечто, что по твоему мнению, безделушка? — А нужны причины, чтобы поступить правильно? — Тебе — да.       Винсент замолчал, но глаз с Рейны не сводил. Она нравилась ему, хотя он уже давно не помнил, что значит испытывать чувства. Его рецепторы так сильно стерлись, что он еле-еле улавливал какие-то колебания в своем сердце, когда много лет назад в такой ситуации уже давно бы слег с приступом. Но она правда нравилась ему. Может, это и не любовь, потому что в ней он ничего не смыслил… черт его знает. — Мне нравится, — сказала Рейна, взяв карты веером, — правда. И я не хочу думать, будто тебе что-то от меня нужно после этого. Надеюсь, это не так. — Ты права, — кивнул Винсент, переводя взгляд на Люсию, которая играла у воды, — мне ничего не нужно от тебя. Я не думаю, что ты начнешь относится ко мне иначе, либо же что забудешь все скользкие моменты. Потому что ты знаешь, что ни я, ни ты — мы не изменимся. Может, оно нам нахер и не надо. Но если раньше я преследовал определенную цель, то сейчас она растворилась во всей той каше, которую Протокол заварил. Я больше не знаю, где заканчивается мой план и начинается задача «Валоранта». И я не уверен, что хочу эту границу чертить. Я хочу делать то, что приведет к победе. — На свой манер? — На свой манер, — усмехнулся Винсент.       Рейна молча смотрела на профиль француза, а тот, ощущая взгляд, продолжал глядеть вперед. Он слишком разоткровенничался, но от этого становилось хорошо. — Мне нужны эти дети, Винсент.       Он повернулся. — Я хочу забрать их у нее, — продолжила Рейна, — знаешь, сколько их там? Можешь представить, что она с ними делает? Я отказываюсь принимать тот факт, что имея возможность ее прикончить, никто до сих пор этого не сделал. И глупые игрища Сабины со своими любовниками ни к чему тоже не привели: весь скандал замяли и Сантос продолжает калечить тех, кто не может за себя постоять. Мне нужны эти дети, Винсент. Их нужно освободить. — Это правда, что ты уже проделала такую штуку, только в Мехико? — Что именно? — Рейна отвернулась, глянула на сестру. — Украла дюжину детей у местного Кингдома? Ну правда, и что? Я бы не поступила иначе. Но я не знаю, что стало с ними после того, как я присоединилась к Протоколу. Надеюсь, мои друзья и правда были друзьями. Даже несмотря на то, что я исчезла. — Значит, — чуть улыбнулся француз, — у тебя есть опыт в экстракциях. — Экстракции… какое напыщенное слово. Там не было ничего сложного. — Насколько я понял, доставая Люсию, вы могли и ее лишиться. — Вот тебе и опыт в экстракциях… — Ерунда, — тут же ответил Винсент, — если ты не можешь оставить детей на растерзание Сантос, то и я не могу.       Рейна повернулась к нему. Она не думала, что сможет услышать из его уст нечто подобное. Что-то, что означало бы одну цель, либо одни интересы. Нечто конкретное. — Так что тебе нужно для этого? — продолжил француз. — Не молчи, я знаю, что ты уже размышляла над планом. — Что ты делаешь? — медленно спросила та. — Потому что я не понимаю, кто ты, Винсент. — Я тот, кем должен был быть еще тогда, — он машинально кивнул назад, — когда первый раз тебя встретил. — А как же Сабина? — У нее свой путь, у меня — свой. Когда-то они пересеклись и чему-то нас обоих научили. Но что бы ни происходило сейчас, они больше не пересекаются. — Пересекаются же. — Мы, скорее, как две параллельные. — Параллельные пересекаются в космосе. — О, кто-то увлекся астрофизикой? Не придирайся к словам.       Рейна отвернулась, закатила глаза, пропуская мимо ушей театральные фразы Винсента. — Что, даже не поцелуешь меня после всего этого? — удивился француз. — Нет, к тебе лучше не приближаться. Ты так и не понял, чего ты хочешь. — Тыкаешь в меня моими хотелками, а сама? Чего хочешь ты? — Хочу забрать тех детей. Я не позволю им страдать. Я убью ее. ***       Всегда кажется, что под водой человека ждет другой мир. И он был бы другим, если бы люди не вторглись и сюда. Солнце давно скрылось, но за горизонт ли? Или может оно все еще висело где-то около него, но Фейд уже не видела лучей. На подводный город сверху упала ночь, причем так быстро, что турчанка этого даже не заметила.       Она проголодалась и зашла в первую попавшуюся забегаловку, взяла обжаренный сверток лаваша с овощами и мясом внутри, и снова вернулась к исследованию и наблюдению.       Людей на улице стало больше. Девушка решила немного слиться с толпой и понять, чем же здесь живут. Пока что она не заметила ни единого намека на дуальность, мультивселенную, не слышала ни одного такого разговора, как и не видела ни одного знакомого радианта.       Небольшая компания студентов зашла в соседний магазин. Фейд обратила внимание на вывеску и поняла, что там продавались комиксы и разные безделушки. Надев капюшон, сероволосая решила, что тоже туда зайдет.       Она толкнула дверь, над головой раздался неприятный звонок колокольчика. Никто не обратил на нее внимание. Турчанка прошла к первой попавшейся полке, встала недалеко от студентов. Пока она слушала их разговор, не понимая ни слова и обращая внимание лишь на интонацию, желая узнать подсознательное, ее глаза машинально пробежались по стеллажу. Каково было ее удивление, когда она увидела знакомы лица.       Схватив одну из книг, она не понимала, почему таращится на лицо Феникса, Бримстоуна, Джетт и Сейдж. Не понимала так же, почему они выглядели, как герои блокбастера. Открыв книгу, перед ней предстали разрисованные комиксы, с гладкими страницами и очень хорошими иллюстрациями. Она поняла, что здесь происходит. Она поняла, что Протокол, который на Омеге называется Легионом, никакая не скрытая организация. Она поняла, что если Легион настолько популярен, то и ее лицо могут знать.       Кто-то толкнул ее в спину. Комикс выпал из ее рук. Фейд машинально повернулась, увидела перед собой одного из студентов, который бормотал что-то типа извинений, а потом резко замолчал, когда разглядел ее.       «Нужно убираться» — подумала Фейд. Она пробежалась глазами по его друзьям, которые тоже были, кажется, удивлены встрече, а потом резко выбежала из магазина. Она свернула направо, попала в какой-то узкий закоулок, шла, пока не убедилась, что абсолютно одна. Но она все равно продолжала чувствовать страхи. Особенно у тех ребят, что встретила в магазине: но почему они боялись? И почему их желание поделиться страхами резко возросло, когда они увидели ее? Они ее узнали? Поняли, на что она способна? Будут ли они трещать об этом направо и налево?       С главной улицы до ушей Фейд донеслись радостные крики и галдеж. Она решила сразу не идти на шум, предпочла прислушаться и оценить обстановку. Но буквально через пару секунд она услышала звуки затворов фотокамер и знакомый голос. Тот, который ей довелось услышать совсем недавно.       Это точно был Феникс. Омега-Феникс? Фейд должна была посмотреть на него и на то, что происходило на площади. Она стала медленно пробираться в сторону шума, постепенно покидая узкий переулок. Выглянув из-за дома, девушка обнаружила себя среди толпы, собравшей в себе как молодых, так взрослых и старых представителей местных жителей. Поправив капюшон, Фейд настырно пробиралась ближе к эпицентру вечеринки. И, наконец оказавшись за спинами фоторепортеров, турчанка заметила его — Феникс, дорого одетый, в темных солнцезащитных очках, стоящий на оцепленной дороге, вальяжно махал туда-сюда рукой, полной золотых перстней.       Толпа скандировала «Феникс» и Фейд совсем не было слышно ни одного ответа британца. Глянув в сторону, куда парень направился, она заметила не высокое, но огороженное здание, больше походящее на ресторан, либо коктейль-бар с богатой историей. И пока Феникс расписывался в тетрадках и на плакатах ярых поклонников, Фейд не теряла ни секунды и решила пробраться на закрытую территорию, чтобы раздобыть важные сведения. К счастью, в Протоколе говорили на английском, значит и Легион — не исключение. Этот язык она точно поймет.       Фейд, словно тень, влезла через щелочку в калитке и тут же нырнула в буйную растительность из модно подстриженных кустов и деревьев. Она заприметила вход в здание, там стояло два лакея, слишком накаченных для своей должности, так что это было просто прикрытием. В здании было всего три этажа, поэтому Фейд стала просчитывать вероятные способы забраться повыше. Однако пока что она затаилась в кустах в паре метров от входа.       Феникс направился по каменным ступенькам вниз на неровную мощеную дорожку. Его лаковые туфли стучали каблуками, но были не такими громкими как большой изящный фонтан с ажурными статуями нимф. Феникс держал руки в карманах брюк, подошел к фонтану, оглядел его, снял очки и повесил их на кармашек пиджака.       Фейд спрятала голову, инстинктивно чувствуя, что Феникс может что-то выискивать зорким взглядом. Но она знала, что он не увидел ее, иначе бы испугался. И не потому, что боится, просто человеку свойственно пугаться, когда происходит нечто неожиданное. Каким бы храбрым он ни был.       Внутренний голос молчал. Каблуки опять застучали по камням. Фейд привстала, нашла просвет в ветвях кустарника, откуда удобно было наблюдать за входом в здание.       Феникс поднялся по ступенькам, кивнул лакеям, те открыли ему дверь. Но прежде, чем войти, он что-то шепнул одному из них. Тот кивнул, пропустил Феникса во внутрь и сказал нечто своему напарнику.       Фейд поняла, что сейчас ее будут искать. Может, они даже не знают, кого нужно найти, но искать примутся сию секунду. Турчанка не стала задерживаться. Она уже заметила лестницу, ведущую на второй этаж, а оттуда можно было добраться и до третьего по выступающим архитектурным украшениям.       Фейд сжала кулак, сосредоточенно глянув на него, а когда раскрыла, там уже был сгусток грязно-черной энергии, больше походивший на вымазанный в чем-то вязком клубок ниток. Фейд еще раз глянула между ветками, а потом пробила этот клубок в сторону лакеев.       Турчанка тут же встала и побежала к лестнице, благо она была рядом. О том, что произойдет с охранниками на входе, она уже знала. Это задержит их на пару минут, правда поднимет уровень стресса.       Фейд оказалась на небольшой пожарной площадке второго этажа, сбоку было окно. Она аккуратно заглянула, увидела, что по лестнице наверх поднимался Феникс, и что само здание было пустым.       «Закрытый приемчик?» — подумала сероволосая. Она глянула вверх, куда сейчас нужно будет карабкаться, но другого выхода у нее не было. Снова призвав сферу, в этот раз похожую на клубок дыма, она хорошенько замахнулась и бросила его вверх. Молилась, чтобы он попал на крышу либо же зацепился за карниз. Так и произошло. Клубок вырос в размерах, поднялся вверх, словно гелиевый шарик, обзавелся узкими глазами кошачьей формы и, зыркнув пару раз, растворился. Фейд же поняла, что на крыше никого не было.       Девушка аккуратно вылезла на межэтажный пояс, состоящий из выпирающих одинаковых камней, и знатно пожалела о своем решении. Первый раз она вот так вот решила вскарабкаться на третий этаж. Но назад пути уже не было. Успокоив дыхание, она добралась до бокового выступа, который выглядел, скорее, как декоративная колонна. Это послужило дополнительно опорой, и девушка уже более уверенно пробиралась вверх.       «Если сорвешься, то не умрешь, но покалечишься,» — сказал голос в голове.       «Да ты что…» — ответила ему мысленно Фейд.       «Может, сломаешь копчик, или колено… а, может, повредишь и спину, не сможешь больше ходить».       Рука Фейд сорвалась с одного из камней, он буквально раскрошился под ее пальцами. Она качнулась по инерции в сторону, но крепко держалась другой рукой и ногами. Камушки долетели до земли, но не издали ни звука, потому что упали на мягкую траву. — Не каркай, — упрекнула она голос в голове и продолжила взбираться.       Оказавшись у карниза, где как раз располагались окна третьего этажа, девушка почувствовала себя свободнее. Карниз был широким, каменным и надежным. Она шагнула на него, выдохнула застрявший в горле страх, и подошла к окнам.       Одна из форточек была открыла во внутрь, Фейд высунула голову и огляделась. Ей немного мешали маячащие перед лицом занавески, но что-то разглядеть удавалось.       Феникс как раз вошел в огромную залу и остановился у почти закрытой за его спиной двери. Фейд не могла разглядеть другую часть комнаты, потому как в таком случае ей пришлось бы перелезать через окно. Благо, кое-кто решил пойти Фениксу на встречу. И тогда Фейд увидела другие знакомые лица.       Джетт, Бримстоун, Йору, Сова и Вайпер… возможно, здесь были и другие, просто стояли чуть дальше.       «И правда вечеринка…» — подтвердила свои догадки Фейд. — Почему так долго? — раздался голос Джетт. — Фанаты налетели, — развел руками Феникс, — что я мог сделать? Они любят меня. — Во время пресс-релиза ты был менее озабочен фанатами, — продолжала Джетт, — а как дело зашло о работе, ты решил позвездить. — Не вини меня в том, что мой рейтинг куда выше твоего. Если бы ты согласилась на роман, как то предлагал Сайфер, все было бы куда лучше. — Личные дела обсудим в другой раз, — голос Бримстоуна пресек дальнейшие фразы, — что за беготня внизу? — Меня преследовали. — Уверен? — Чувствовал всеми фибрами души. Не знаю, кто это. — Главное, чтобы не Альфачи, — фыркнул Йору. — Ты привел ее? — раздался голос Совы, но Фейд не видела, где он стоит. — Привел, — самодовольно заулыбался Феникс, сделав небольшую паузу, — еще как привел.       Британец показушно хлопнул в ладоши и Фейд услышала, как открылась дверь. Она ее не видела, мешал угол обзора и занавески, но это была не та дверь, через которую заходил Феникс. Звук обуви немного смутил Фейд, она подумала, что он был знакомым, но потом отбросила эти мысли, поскольку ничего на Омеге не может быть знакомым для нее. Но она ошиблась. — И зачем она нам? — бросила Вайпер, выйдя чуть вперед. Фейд заметила, что ощущения от Омега-Сабины и Альфа-Сабины действительно разняться. А потом ее глаза зацепились за то, что на талии брюнетки по-хозяйски лежала чья-то рука. Очень знакомая рука. На ней блеснули золотые полосы. Это был Омега-Чембер. — Она помогла в подмене, — кивнул Феникс, — без нее не нашли бы то место.       Фейд долго боролась с желанием пересесть или переместиться получше, чтобы все разглядеть, но знала, что это выдаст ее. О ком они говорили? Какая подмена? Почему они не говорят о нем? — Зачем тебе вступать в Легион? — опять голос Вайпер.       Молчание.       Долгое.       Тянувшееся. — Я хочу стать особенной. Хочу, чтобы меня наконец заметили, — ответил голос, который Фейд знала лучше всех на свете. Тот самый голос: низкий, хриплый, и как она всегда думала — серый. Ей не нужно было больше смотреть, чтобы понять, кого привел Феникс. А еще она знала, что если применение сил у Омега- и Альфа-агентов диаметрально противоположные, то еще одна Фейд способна наворошить много очень страшных дел.       Не думая больше ни о чем, наша Фейд принялась спускаться вниз. — Киллджой, — она старалась говорить тихо, схватилась за лестницу, — Киллджой, вытащи меня отсюда. Ты слышишь меня? Быстрее, вытаскивай… ***       Омега-Рейз собрала все знакомые ей вещи и купила первый попавшийся билет обратно в Вашингтон, чтобы оттуда добраться до аэропорта Бермуд, а уже потом отправиться на остров, где базируется главный штаб Протокола «Валорант». Хотя, никто бы никогда не догадался, что эта Рейз была с зеркальной Земли, потому что никто не в силах увидеть отличие между ними.       Когда девушка ждала посадку на самолет из столицы Соединенных Штатов, она достала из рюкзака небольшую рацию. Отошла к окну, разглядывая воздушное судно, и как работники готовили его ко взлету. Латиноамериканка нажала на кнопку и тихо сказала: — База, прием, это Рейз.       Спустя какое-то время знакомый голос ответил: — Чего в эфире сидишь? — Йору держал рацию слишком близко ко рту, из-за чего все согласные буквально выплевывались. Латиноамериканка немного поморщилась от неприятных звуков. — Мне нужна лодка до базы, с Бермуд. — Ты ж была в Сальвадоре. — Ну так я вернулась, амиго. Поездочка была более скучная, чем я предполагала. — Блин, ну… сочувствую, — заныл Йору, — скинь инфу по билетам, я передам ее Сове или Чемберу. Они там как раз на Бермудах. — Чудненько, — улыбнулась Рейз и сложила рацию обратно в рюкзак.       Она поняла быстро, что если по рации отвечала не Киллджой, значит сейчас немка была на задании где-то вне штаба. А это, само собой, означало, что не будет никого, кто остановит Рейз от доступа к серверу. Работенка должна была быть легче легкого. ***       С головы Альфа-Рейз сняли мешок. Ее волосы растрепались, в глаза полез неприятных искусственный свет. Девушка быстро ощутила связанные за спиной руки, ноги были прикованы к ножкам стула, веревка жутко натирала. На секунду ей показалось, что она попала в самый сюрреалистичный сон из всех, которые ей когда-либо снились.       Рейз видела перед собой огромную залу, отделанную по-богатому, везде резьба, узоры и хрустальные люстры, подносы с фужерами. Из окон дул приятный бриз, латиноамериканка распознала в воздухе морские нотки, хотя сделать это было сложно, поскольку запах постоянно перебивали различные духи и одеколоны.       В окне промелькнула тень, но Рейз не придала этому значения. «Похоже на птицу, упорхнула с карниза, да и все,» — подумала латиноамериканка, а потом наконец смогла сконцентрироваться на людях, стоящих перед ней.       И люди эти были ей знакомы лучше некуда, просто она уже догадалась, что это были не совсем они. — У меня есть для вас слово: повторяетесь, — едко высказала она, совершенно не боясь того, что с ней могут сделать. Ведь если бы они хотели ее убить, давно бы этим занялись.       Омега-агенты стояли перед ней в самых шикарных нарядах, словно собрались на благотворительный вечер или кинофестиваль. Рейз попыталась подвигать запястьями, но от этого сделалось еще неприятнее. Похоже, она сидела так слишком долго.       На глаза бросились лишь некоторые отличия, пока агенты что-то друг другу шептали. Например, Джетт и Феникс явно не терпели друг друга и стояли по разные стороны группы. Сейдж была одета во все черное, а на поясе у нее нагло выпирала кобура с пистолетом. Рядом стояла Рейна, по-хозяйски положив руку на плечо китаянки. Чембер и Вайпер стояли неприлично близко друг к другу, а Сова вообще не смотрел в их сторону. Киллджой с Сайфером выглядели куда большими гиками, нежели на Альфа-Земле. Йору и Скай заслоняли собой Омена. У Неон были перебинтованы ладони. Бримстоун стоял впереди. Не хватало только робота Кай/О. «Но если Кай/О прибыл к нам из другого таймлайна, — начала размышлять Рейз, — значит у них его быть не должно…»       В помещение вошла Астра, громко открыв двери. Она тоже была дорого одета, носила много золотых украшений, которые отлично подчеркивали ее золотую руку. Все обернулись, подождали, пока она подойдет ближе. — Никого не нашли, — сказала она, остановившись, — у тебя развивается паранойя, — добавила она для Феникса. — За мной точно кто-то следил, — недовольно ответил он, — еще раз все посмотрите. — Я похожа на твою секретаршу? Через астральную проекцию ничего не видно. — У кого-то развилась мания величия, — Джетт скрестила руки на груди, надменно глянув на британца. — Впервые вижу, чтобы агент, постоянно проваливающий задания, так яростно мокал в говно других, — Феникс повторил позу кореянки. — Собачитесь, словно вам по пять лет, — раздался голос Чембера.       Глаза Рейз метались от одного лица к другому, ей было и интересно, что происходит, и немного неловко находится в ситуации, когда перед ней разворачиваются достаточно личные ссоры.       Француз как-то иначе глянул на латиноамериканку. Так, что она не почувствовала от него той агрессии, которую ощущала от других. Но придавать этому значения Рейз пока не считала нужным.       Он отошел от на удивление молчаливой Вайпер и направился к столу, где стояли наполненные фужеры. Взяв два бокала, он вернулся к брюнетке и протянул ей один из них. «Что остается неизменным, — опять думала Рейз, — так это каблуковская магия Сабины…» — Мне нужно на совет в Лос-Аламос, — заявила Астра. — Сейчас? — спросил Бримстоун. — Нужно что-то сделать с ней, — он кивнул в сторону Рейз. — Вопросы о коллайдере. Менеджмент в Легионе как всегда дерьмовый, — выругалась Астра, развернулась и, нарисовав рукой яркий фиолетовый портал, шагнула туда, не оглядываясь. — Польский штаб сойдет, — спокойный голос Вайпер мигом охладил обстановку. — Туда стихия не доберется точно. — Если думаете, что она вам что-нибудь скажет, — из-за спин агентов вышла сероволосая низковатая девушка, вся исполосаная шрамами, — то ошибаетесь. «Теперь и у них она есть» — недовольно скривилась Рейз. — Ну ты же хочешь стать особенной? — Чембер повернулся к ней, а его левая рука медленно скользнула по спине Вайпер, опускаясь ниже и ниже. — Придется поработать прежде, чем ты станешь частью Легиона, — кивнул Сова, а потом вынул из внутреннего кармана белого пиджака пачку сигарет с зажигалкой. Не стесняясь, он закурил. «Вот это гребанный цирк…» — была последняя мысль у Рейз, прежде чем ей снова надели мешок на голову. ***       Фейд уже не помнила, как оказалась на Альфа-Земле, как лежала на песке у портала, как вспотела от знойной температуры на заброшенной базе Эверетт-Линд. Она смутно помнила, как Бримстоун и Сайфер подняли ее и отнесли в тень, а потом как Неон поила ее прохладной водой. Где-то далеко слышался голос Киллджой и Чембера, но Фейд не понимала, о чем они говорят.       Немного окрепнув, турчанка попыталась встать, но обнаружила, что лежала на коленях у филиппинки, и та не давала ей делать необдуманных вещей. — Отпусти меня! Мне нужно сказать! — продолжала попытки Фейд. — Что вообще произошло? — Киллджой опустилась рядом, прямо на песок. — Тебя как муха укусила. — Я видела их! Всех их видела… «И ничего им не сделала, — продолжил голос в голове, — сама боишься, почему строишь из себя героиню?» — Да заткнись ты! — крикнула турчанка, отчего агенты вокруг впали в еще больший ступор. — Я не вам. Слушайте… послушайте! — Да говори уже! — всплеснул руками Чембер. — Что случилось? — Там они, — Фейд наконец вырвалась из хватки Неон и уже сидела, — они все там, и я тоже. И они… они типа… знаменитости? Я не знаю. У них там было собрание, я не много увидела, но они хотят выкрасть кого-то из нас. Я слышала это! — Чтобы было как с Джетт… — медленно продолжила Киллджой, машинально переводя осознающий взгляд на Бримстоуна. Тот был не менее обеспокоен ситуацией, однако держался. — Чтобы было как с Джетт, — согласно кивнул мужчина в берете. — Так это тоже правда? — спросила Фейд. — И кто это будет? Вы знаете? — Ты нам скажи, — кивнул Чембер. — Не дави на нее, она была в параллельной вселенной, — голос Сайфера невероятно успокоил турчанку. Услышав его, она попыталась найти марокканца глазами, но, кажется, он стоял позади всех. Но даже пары слов от него было достаточно. — Поехали на базу, пока все на месте. Иначе мы скомпромитированы. Опять… — заявил Бримстоун, и команда тут же принялась за отъезд. У Фейд как раз было пару минут, чтобы окончательно прийти в себя, пока Киллджой и Сайфер разбирали портал, а остальные загружали все вещи на борт самолета. ***       Первыми на пристани показались Чембер, Рейна и Люсия. Француз подошел к лодке, принялся отвязывать леерный трос, потом перебрался на палубу и проверил состояние мотора, штурвал и электронный почтовый ящик, установленный на приборной панели. На удивление, там было письмо от штаба, где Йору говорил, что к ним присоединиться Рейз, которая сейчас прибудет со стороны аэропорта. — У нас пассажир, — уведомил Винсент. — Кто? — Рейз прилетела, — француз вернулся на пристань, протянул мексиканке руку, как бы приглашая ее на борт. В этот раз Рейна приняла приглашение, воспользовалась помощью и с сестрой они уже были в лодке. — Быстро она… — продолжал Винсент, — я думал, поездка затянется. — Может, она кое-что узнала и спешит передать? Не думал об этом? — А что твои невероятно мудрые духи говорят? — усмехнулся мужчина, присаживаясь напротив Рейны и Люсии. — Не буду повторять своей ошибки и раскладывать карты перед тобой. Так что не старайся, — Рейна закинула ногу на ногу, смахнула с плечей волосы, открывая бесподобный вид на свои ключицы и лебединую шею. — Очень жаль, — хмыкнул Винсент, но настаивать не стал. Он поднялся, подошел к штурвалу и уставился вперед на водную гладь, коротая время. До его ушей по началу доносились отголоски разговора на испанском, в который он не вникал, потому что не знал языка, а потом мужчина и вовсе задумался, что зря не выучил его, когда представлялась возможность. Образование, деньги, куча возможностей, которые на сегодняшний день он считал упущенными. Но почему?       Погрузившись в мысли, Винсент даже не заметил, как Рейна подошла к нему. Вернее, подкралась, как это делают настоящие вампиры, охотники. Он лишь ощутил ее парфюм: нотки корицы и пряностей. Обернуться мужчина не успел — ладонь Рейны впилась в предплечье француза, и он мог разглядеть ее безупречный маникюр. — Если ты вздумал еще раз сыграть со мной, — говорила она тихо, — то не стоит тратить на это время. Теперь тебе придется стараться вдвойне, если хочешь заслужить мою благосклонность. Я также надеюсь, что данный разговор не доставил тебе извращенного удовольствия, как это бывает обычно.       Она отпустила его руку и вернулась к сестре. Нет, извращенного удовольствия не было, но улыбка все равно нарисовалась на лице француза, потому что в голову стрельнул адреналин. — Долго ждете? — раздался голос Совы.       Винсент повернулся, кивнул коллегам в знак приветствия, но на вопрос русского не ответил. — Нам нужно еще Рейз подождать, — бросила Рейна, даже не глядя ни на Сову, ни на Сабину. Те как раз перебрались на борт катера и уже устраивались поудобнее.       Сабина вопросительно глянула на блондина. Тот ей, конечно же, ничего не сказал, но брюнетка никак не ожидала, что Рейз вернется так скоро. Однако, латиноамериканка и правда могла иметь на такое поведение кучу причин. — Не надо никого ждать, амигос! — Рейз появилась на пристани, энергично махая рукой. ***       Бримстоун и команда ввалились через главную дверь штаба и, не сговариваясь, направились в главную комнату с большим компьютером. Там как раз сидели Скай и Йору, не ожидавшие никого, но когда они увидели лица коллег, то поняли, что код был и правда красный.       Сайфер все еще поддерживал Фейд, потому что она прихрамывала на ушибленную ногу, но никаких иных серьезных повреждений не было. — Что случилось? — Скай подорвалась с кресла, освобождая место для Киллджой, которая тут же прилипла пальцами к клавиатуре и что-то начала печатать. — Никому, кроме меня и Сайфера, нельзя входить во внутреннюю сеть Протокола, — сказала немка, поправляя очки. В помещение вошел Питер, держа в руках кружку с горячим кофе. — Когда вы вернулись? — спросил он. Киллджой даже не повернулась к нему. — Код красный, это пиздец, — покрутила она головой, а пальцы парили над клавиатурой в быстром танце, — никакой подозрительной активности сегодня не было? — Да вроде нет… — задумчиво произнесла Скай, вопросительно глядя на Йору. Японец в свою очередь пожал плечами.       Сайфер помог Фейд присесть на диванчик, дал ей стакан с водой, хотя она долго отнекивалась. Потом он присел рядом и достал телефон, начал тоже там что-то делать, а турчанка могла краем глаза наблюдать за его действиями. — Фейд говорит, что видела Омега-агентов там, — нарушила тишину Неон. — И они говорили, что хотят кого-то похитить, — продолжил Сайфер, кивнув. — Дерьмо… — прошипел Питер, — когда эти с острова возвращаются?       Но не успел бывший капитан Элорди получить ответ на свой вопрос, как на пороге уже стояли Сабина, Сова, Винсент, Рейна с Люсией и Рейз со своим рюкзаком.       Бримстоун обернулся к ним, не скрывая облегчения раскинул руки и сказал: — Хорошо, что вы пришли! — В чем дело? — Сабина тут же уловила тревожные нотки всей ситуации. Она прошла ближе, в центр комнаты, оглядела каждого. — Кого-то из нас ребята с Омеги хотят заменить на своего, как это было с Джетт, — повторила Киллджой.       Агенты переглянулись между собой. — Не может быть! — воскликнула Рейз. — Кстати, где Джетт и Феникс? — Сайфер отвлекся от телефона. — Вместе с Бричем играют в PlayStation, — ответил Йору. — А Астра с Кай/О где? — последовал вопрос от Бримстоуна. — Я попросил их сгонять в остров Вулфа и достать оттуда портал, — признался Винсент не слишком охотно. — И ничего не говорил? — Рейна повернулась к нему, покрутив головой. — Зачем? — Чтобы не приходилось каждый раз мотаться на Эверетт-Линд, — говорил француз так, словно объяснял очевидные вещи, — имея один из порталов тут, вы разве не согласны, что это значительно упростит нашу задачу? — Ну… — вздохнула Сабина, — идея-то хороша. — Oui, — Винсент мгновенно указал на нее рукою, — хоть кто-то это понимает. — Сейдж и Омен все еще в мед.крыле? — спросила Рейна. — Должны быть. — Не решайте ничего без меня, поняли? — пригрозила она и направилась к двери, волоча свою сестру за руку.       Фейд, ничего не говоря, тоже поднялась и пошла за Рейной. Она заметила, что Сайфер хотел возразить, но не стал этого делать, потому что турчанка буквально сама решила обратиться за медицинской помощью. Он лишь проводил ее взглядом, а внутри был уверен, что она в надежных руках.       Фейд добралась до медицинского крыла не быстро, поэтому давно потеряла Рейну, которая шла далеко перед ней. Турчанка, хромая передвигала ноги, думая лишь о том, чтобы ей дали какую-нибудь таблетку, потому что интуиция подсказывала различные диагнозы, но сама девушка остановилась на растянутом сухожилии.       Она добралась до двери, приложила руку к панели пропуска и зашла в помещение. Рейны не было и там. «Странно,» — подумала Фейд, — «может, она решила уложить Люсию спать и потом прийти сюда?» «А может, она предательница?» — вдруг заорал внутренний голос, отчего Фейд дернулась в сторону и чуть не упала. Рукой девушка остановила падение, уперевшись в стену. — В чем дело? — раздался голос Сейдж, она держала какие-то баночки на подносе, но быстро поставила его на стол при виде турчанки. — Вы уже вернулись? — Настоятельно рекомендую наведаться в комнату Киллджой, она орет про красный код. Я хотела попросить что-то от боли в лодыжке. — Растяжение или перелом? — кивнула Сейдж, подходя ближе. Она заботливо протянула руки, как бы приглашая опереться. Фейд помощью воспользовалась, и вместе они дошли до одной из кушеток. — Черт бы его знал… Я неудачно спрыгнула со лестницы. Не заметила камень внизу. — Но шевелить можешь? — Да. — Ну тогда не страшно, — Сейдж подошла к одному из шкафчиков, поковырялась в его содержимом, шурша таблетками в различных упаковках и банках, а потом вернулась с Фейд и протянула полоску с четырьмя капсулами. — Это?.. — Обезбол. Ничего лишнего. А сухожилие я тебе сейчас сама подправлю. Таблетки на случай, если болеть будет. — А, понятно, — Фейд взяла полосочку и сложила в карман штанов. Сейдж тем временем попросила ее выпрямить больную ногу и положить ее ровно, что сероволосая и сделала. Тогда китаянка приложила руки к лодыжке, и вокруг них показалось небольшое бирюзовое свечение.       И пока боль отходила на второй план, Фейд заметила, как у двери сначала появляется небольшое облако темно-фиолетового тумана, а затем из него буквально вырастает нечто, напоминающее человека. Это был Омен. Тот самый, про которого вроде как всем известно, но в тоже время — он новый лист, человек без прошлого и настоящего, а, соответственно, и будущего.       Омен, пусть и глаз его было не видно, смотрел на Сейдж, исключительно на нее, что вызвало у Фейд неподдельный интерес. «Чувствуешь это, да?» — спросил ненавистный голос в голове, но турчанке даже не надо было ничего отвечать, — «у него вообще нет страхов, а у нее их сколько?» «Странно…» — позволила подумать себе Фейд. «Странно?! Это так жалко! — повысил голос непонятно кто. — Так жалко боятся чего-то, что никогда не случится!» «Он, может быть, вернет себе все воспоминания…» — продолжала думать Фейд, вопреки тому, что ей твердил голос. «Не вернёт, и ты знаешь это! И Сейдж это знает! Но боится! Слабачка!» — Все, я закончила, — сказала китаянка. — Пойдемте к остальным.        — Для начала нужно понять, какой ценностью для них обладает Лиссабон, — Питер скрестил руки на груди. — Просто обычное место встречи, что непонятно? — протестовала Сабина. — Раз они знаменитости, или кто-то там, значит эффекта неожиданности от них на Омега-Земле ждать не приходится. — Были бы у нас хотя бы видеозаписи… — заныла Киллджой. — По словам Фейд, это был вовсе не тот Лиссабон, который мы знаем, — кивнул Бримстоун, — что мы вообще можем, исходя из нависшей ситуации? — Думаю, Киллджой права, и видеозаписи были бы очень кстати, — Рейз плюнула шелуху от семечек в тарелку, там образовалась уже большая горочка, но это не останавливало латиноамериканку от поглощения еще большего количество семок. — Без очевидных фактов, пожалуйста. — Подождем, пока приедет портал, — предложил Винсент, — до тех пор мы будем в штабе. Легион не знает, где мы базируемся и, даже если они умеют открывать разломы в любые места на карте, без точных координат у них не получится подобраться к нам и кого-то похитить. — Как бы я ни хотела вам поднасрать, — фыркнула Сону, — но быть заложником на Омега-Земле — такое себе. — Пока Кай/О и Астра снимут твой портал, пока она его перенесет сюда… — начала перечислять Сабина, — Легион может добраться до них. С чего ты решил, что подмен в этом и не заключается? — А потому, — вклинился Сайфер, ставя на стол ноутбук, — что у Омега-Земли нет Кай/О.       Рейз перестала плевать в тарелку. — Он прибыл к нам из альтернативного таймлайна, верно? — принялся объяснять Сайфер, замечая на лицах коллег недоумение. — Ну, — кивнул Бримстоун. — Значит в нашем времени его не должно было быть, — продолжал марокканец, — а это, в свою очередь, означает статистическую вероятность. Вероятность, при которой и на Альфа-Земле Кай/О могло и не появиться. Понимаете, к чему я? — Именно потому, что вероятность была ничтожна, похожа на случайность, Кай/О и нет среди Легиона, — закончила за него Киллджой, поворачиваясь на мягком стуле. — Бинго! — Значит и смысла Легиону подменять кого-то, кого у них нет… — Опять бинго! — Они в относительной безопасности пока что, — Сабина не перестала распространять пессимистичное настроение, — и я… — она не договорила, глянула на Сову, потом обратно на команду, — что мы будем делать? — Для начала нужно понять, что тревога, которую подняла Фейд, может быть и ложной, — подала голос Скай, — с чего вы взяли, что Легион говорил именно про нас, а не про какие-то их личные, локальные проблемы. Я думаю, у них в своей жизни тоже есть недоброжелатели. — Вероятность присутствует, — Киллджой поправила очки. — Спасибо, так вот… вопрос не в том, куда нам нестись сейчас и моментально на что реагировать, а что делать, если ничего в ближайшие дни не произойдет? Мы так или иначе должны были попасть на Омега-Землю, Фейд была лишь первым шагом, который доказал, что это возможно. Что дальше? — Дальше мы должны уничтожить то, что позволяет Легиону Валорант перемещаться на Альфа-Землю. И тогда этот многолетний конфликт закончится, — сказал Бримстоун, — поэтому, план таков: пару дней у нас режим фантома. Никуда не выходим, наблюдаем за ситуацией, изучаем уже полученные данные, подключаем наш портал. Если будет затишье, тогда двигаемся по плану с Омегой. А именно: вторгаемся на их территорию и возвращаем нам радианит обратно, разрушаем систему порталов. Мы справимся.