Смысл жизни утерян.

Лотал, в нескольких километрах от города стоит старая вышка голосвязи. Некогда грязная и заброшенная, теперь она блистает чистотой. Тишина, только два голоса прорезают пелену безмолвия. – Ну, Тристан, рассказывай: как жизнь, родные? – задал вопрос один из парней. – Да так, ничего. Мама с папой мандолор восстанавливают, Сабин картины пишет. – ответил мандолорец. – Я вот девушку нашёл. – показал голограмму какой-то мандолорки парень. – А вот Сабин ещё нет. А сам-то как, Эзра? – Да так, ничего. Единственная кого я не понимаю из вашей семьи, так это Сабин. Кого она ждёт? Трауна, которого пёргилы унесли в неизведанные регионы? Ей Ведж... Хотя что там Антилес? Ей сам Скайуокер в любви признался! Так, что, куда уж такой лот-крысе, как я? – мрачно сказал лоталец. – Вы с твоей давно вместе? – Месяц. – Дам, не погуляю я на свадьбе. Ни на какой. – чётко проговорил форс-юзер. – На покой пора мне... Вечный покой. – Что? Какой вечный покой? Тебе всего-то двадцать три! Тебе ещё жить и жить – начал отговаривать его от суицида мандолорец. – Зачем? Смысл жизни утерян, Тристан! Лотал процветает, галактика свободна. Орден джедаев? Бред полный! Никаких тёмных и светлых быть не должно, только самураи, то есть средние или же нейтралы. – Свой орден? – Соревноваться в беге за одрёнными с джедаями? Нафиг надо, всё равно потом допрут. Ты пойми, что даже осколков империи не осталось! Смысл мне жить, если единственное, что не даёт мне сойти с ума, это ты, да картины Сабин? Да и этого даже на неделю не хватит. – угрюмо сказал Эзра. – По законам самураев, я должен совершить суицид через определённый ритуал. Могу я просить твоей помощи? – Эх, вижу тебя не переубедить. – сказал Тристан. – Ладно, что делать-то и когда? – Вот спасибо. – боле радостно сказал лоталец и дал (прочёл) мандолорцу краткие инструкции. – Ну вот собственно и всё. – закончил инструктаж Эзра. – Угу, раз завтра, то прими подарок на твой день рождения. – вручил мандолорец самураю бескаровый нож в японском стиле (Япон – родная планета ордена самураев). – Спасибо и спокойной ночи. – Спокойной. – сказал Тристан, и парни разошлись по комнатам.

***

На следующее утро Эзра встал в шесть часов, умылся и заточил подарок мандолорца. Затем он проверил свою световую катану (оружие самураев) и одев белоснежные кимано и хакаму сел писать предсмертные стихи. Через два часа проснулся Тристан, и парни быстро поев подготовили площадку для сеппуку. – Так, уже без трёх двенадцать, пора начинать – сказал Эзра садясь в позу для медитации. – Постой, когда рубить-то? – спросил Тристан, который стоял справа от лотальца держа в замахе включённую катану. – Тебе подскажут. – ответил парень, и перед ним появились два призрака силы: мужчина и женщина. – Готов ли ты, Эзра Бриджер, совершить сеппуки? – строго спросил мужчина. – Да, мастер. – Почему хочешь свершить его, ученик? – более мягко спросила женщина. – Я потерял смысл жизни, ни моему господину Лоталу, ни моей госпоже и по совместительству моей возлюбленной Сабин Врен я больше не нужен. Галактика не нуждается во мне. – спокойно ответил лоталец. – Написал ли ты предсмертные стихи? – спросил мужчина. – Да, мастер. – Эзра Бриджер, воин самурай, мы разрешаем тебе совершить сеппуки. – в один голос сказали призраки. – Спасибо, мастера. – поблагодарил их парень и взял нож подаренный ему Тристаном. Скошенное остриё клинка пронзило тело Эзры чуть ниже живота. Парень потянул нож вверх, и остро наточенное лезвие прорезало податдивую плоть до солнечного сплетения, нанося лотальцу смертельную рану. Из разреза брызнула кровь пачкая белоснежную одежду самурая. – Утерян смысл жизни, Пора мне на покой. И вот сейчас с агонией Веду последний бой. Утерян смысл жизни, Пора мне на покой. Быть может моё имя Зажгут потом звездой. – не шелохнувшись, и как будто не чувствуя боли хрипло проговорил окровавленный Эзра. Женщина кивнула головой Тристану, и парень нанёс удар по шее лотальца. Обезглавленное тело упало на такси, а на его месте остался сидеть призрак силы. Он встал и подошёл к мандолорцу. – Тристан, на моём столе лежат конверты, передай их адресатам. Послание твоё лежит отдельно на кровати. Прощай брат. – сказал он. – Прощай... – только и смог промолвить мандолорец. – Эзра! – ласково позвала женщина лотальца. – Иду, мам. – откликнулся парень и улыбнувшись отплыл к родителям, после чего все трое растворились. Только теперь Тристан дал волю эмоциям и проронил скупую слезу. Похоронив тело друга мандолорец забрал послания, но только он хотел уйти, как ему бросился в глаза один из написанных вчера Эзрой стихов. " Ах, как забавно умереть В свой день рожденья. Не съешь ты в этот день печенья. Когда родился ты, Тогда ты и умрёшь. Но что забавного? Когда-нибудь поймёшь. " ,— гласил он. Почитав произведение Тристан взял его, и полетел на Рилот, где отдал послания Гере и Чопперу. Затем Лира-Сан, и наконец Кроунест. – В одной команде были, Да и друзьями слыли. Но вот закончилась война, И вам уже не нужен я. Любите брата своего, Хозяйка сердца моего. – прочла Сабин послание вслух. – Хм, суицид что ли задумал... Впрочем это же великолепно, всегда его ненавидела. – Да, Эзра, не в ту влюбился ты, не ту и выбрали тебе в госпожи. – сказал успевший в полёте почитать про самураев Тристан себе под нос и вышел из комнаты. В коридоре к нему подбежала мандолорка его возвраста. – Тристан. – обратилась он к нему. – Да, любимая. – Прости, но мы не можем быть вместе. – сказала она, развернулась и ушла. А Тристан посмотрел внутрь шлема и перечитал приклеено туда стихотворение: " Коль смысл жизни потеряешь, Поймёшь: жить незачем уже. Прочти, меня помяни И коли хочешь, то ко мне приди." – Я иду, брат. – сказал он и достал бластер, выстрел... Труп громко ударился о плиточный пол...