Брат и сестра

Она его сестра. Убить её — хороший план спасения клана. Но за что? За то, что так безответственно полюбила? За то, что хочет жить с любимым? За то, что клан ей надоел? А может быть обида? Но не её, а его. Он мечтал достичь вершины, будучи человеком, но все изменилось в один момент. Что досталось в наследство молодому послу? Старая лачуга у озера и маленький вечно орущий свёрток. Нет, сестру он любил. Даже очень. Всё свободное время он посвящал этой маленькой девочке, а мог оставить какой-нибудь нищенке и устроить свою семью. Но выбрал он её. Её одну! И никого больше. Минуло двенадцать лет. Теперь он — взрослый мужчина, получающий неплохое жалование посла, а рядом с ним похожая на него девчушка, всё время веселящаяся в кругу подружек по соседству. Она учила всё, что нужно ей знать, но все равно в ней ни капли серьёзности. Он часто думал: «Неужто я её разбаловал?». А как семнадцать исполнилось, часто стала из дома уходить надолго. А возвращавшись под вечер, была совсем мечтательна. Совсем не обращала ни на кого внимание, не внимала речей брата. Витала в облаках. И в чем причина? Влюбилась, не спрося благословения брака. И, вспоминая события минувших лет, он мог лишь громко расхохотаться. В кого она влюбилась? В жёлторотого юнца без звания, титула, достоинства, в конце концов. Но что потом? Нашли убитым. Сестра лила днями лишь слёзы, а под конец и вовсе слегла с болезнью. До сих пор перед глазами: она лежит на белой постели и что-то молвит в бреду своём, а то и вовсе кричит от сжигающей её боли. Это был единственный раз, когда он пожалел о своём решении — лишить её любви. Так пролетел год. Сестра никак не поправлялась. Не успевала горячка спасть, как вновь же начиналась с новой силой. Редкие приходы в сознание стали чудом для него. Он мог сидеть часами рядом с её постелью, держа за руку и моля вернуться к жизни, к нему. И только лишь к нему. Но к нему другому. Он стал холоден, словно камень, словно лёд. Он не живой. Он мёртвый. Он просто не уйдет без неё, он уйдёт только с ней, но с тоже мёртвой. Один укус. Агония. Последний стук сердца. И вот начало конца. Он счастлив, как и она. Ему теперь не страшно потерять её, ведь она всегда будет рядом. Всю вечность. И не уйдет никуда, по крайней мере, без него. Она пойдет за ним туда, куда и он. День за днём. Год за годом. Век за веком. Они были рядом. Но в один день всё изменилось. Брата теперь ей стало мало. Она познакомилась с вампиром, который был старше, чем брат на вид и биологически. Его звали Маркус. Конечно же, это была сильная любовь, в которой Аро был лишним. Позже они познакомились с кочевниками — Кайусом и Афинадорой. Кай был очень жёсток, но из него вышел хороший стратег и воин. Именно он стал третьим Владыкой клана Вольтури. Он помог им в борьбе против ненавистных румын, что когда-то с позором выгнали Кайуса из румынского клана с супругой. Спустя века создания клана он замечает, что сестра отдалилась от него. Настолько, что не хотел в это верить. Она больше не держала его за руку, не дарила ему теплой и радостной девичьей улыбки, не обнимала как раньше. Всё, что принадлежало ему, стало Маркуса. Именно он получал её любовь. У него, конечно, к тому моменту была своя спутница вечности — Сульпиция. Она была прекрасная женщина, всегда понимающая, когда выйти на сцену его спектакля и когда покинуть её. Она была идеальной женщиной для него. Но все равно это не она. Не его сестра! Он сравнивал их всегда. И всегда выигрывала сестра. Поначалу у них с женой был очень бурный роман, но чувства постепенно исчезли. А были ли они вообще? Пришел момент, которого он боялся больше всего на свете. Сестра призналась в желании покинуть его с супругом, дабы жить вместе, но уже без них. Без постоянных казней, правил, интриг. Он дал свое согласие и добавил убедительности своей улыбкой. Лживой улыбкой. Он — пригласил сестру на прощальную прогулку по Вольтерре. Она — согласилась. И вот они идут вдвоем по мосту, на котором ни души. А он всё смотрит на неё, пытается запомнить всё. Её глаза, её губы, её улыбку, каждую ресницу и родинку… «Только бы запомнить», — думает он. Она повернулась к нему спиной, одаряя своим взглядом ночной город, пока он тянет руки к её тонкой шее. Но вдруг он остановился. Она — его сестра. Он — её брат. Он воспитал её, дал ей образование, отдал ей свою молодость, свои нервы и… Сердце в конце концов. — Ди, пойдем. Ты же хотела прогуляться по всему городу, — он улыбается и протягивает ей руку. Она принимает её, и они идут вперёд. Вместе. Как в старые времена. Но она ещё ничего не подозревает. Она не знает, что брат ещё изменит её бессмертную жизнь. Он не смог её убить. Она ему нужна. Он без неё погибнет. Остаётся лишь один выход — повторить историю. Какой хороший план! Отправил сестру в гости к её подруге, в Ирландию, а сам сообщил собрату о смерти сестры. Весь день они с братьями провели в особняке Аро в Швеции. Маркус весь день выслушивал их соболезнования и утешения. На закате он совершил самосожжение. Кайус сыграл в этой игре далеко не последнюю роль. Что же не сделаешь, чтобы получить больше власти? Лучше власть напополам, чем на четверть. В замке уже ждала их Дидима. Больше всего она желала увидеть мужа, но, когда она вышла в коридор, увидела только брата и Кайуса. — Брат, Кай, а где Маркус? Он же должен был приехать с вами… — её голос звучал тихо. — Нам очень жаль, Дидима — проговорил Кайус. — Что? — Маркус погиб при западне, — он очень хорошо сыграл роль. — Нет… Этого не может быть! Вы же шутите? Да, конечно, вы шутите! Но это не смешно, — она не желала им верить. — Это правда, — с притворной скорбью ответил он. — Нет! Прошло больше тысячи лет. Дидима впала в полную апатию. Она больше не улыбалась, не шутила, не смеялась. Замок будто потерял свою душу. Но он ликовал. Он рад, что теперь сестра полностью подчинена его влиянию, впрочем ей было все равно. Единственным её желанием было — смерть. И даже сейчас, сидя в кабинете брата, она смотрела на все стеклянными и опустошенными глазами. В то время как её брат смотрел на неё с придыханием. — Ди, сестра, улыбнись мне. Спой нашу греческую песню. Ты же так красиво пела, — просил он с улыбкой. — Теперь не пою, — безразлично ответила она. — Не хочу улыбаться. Не хочу петь. — Моя маленькая сестрёнка, тебе пора радоваться и жить полной жизнью. Твой траур закончен. Сними эти черные мрачные ткани, что так увечат твою красоту, — он появился и наклонился перед ней: теперь расстояние между их лицами было пара сантиметров. — Для кого мне жить? — Например, для меня, — он лукаво улыбнулся. Он впился в её такие желанные и в то же время запретные губы. Поцелуй был страстным, глубоким, сносящим крышу. Оставляя за собой все «за» и «против». В этот момент для него существовала лишь она. А для неё он.