Три ошибки

У каждого из нас бывают странные привычки, которые кто-то выставляет напоказ и держит окружающих в полной осведомлённости, а другой же делает всё возможное, чтобы о тех никто не узнал. Ни одна живая душа не догадывалась о том, что у Кисаки есть одна необычная особенность. Записывать все свои сомнительные поступки в отдельный блокнот стало настолько привычной вещью, что Тетта совершенно не задумывался о всей странности этого дела, просто исполняя желаемое и убирая назойливый предмет куда подальше. Он даже не подозревал с какого момента вообще началась эта мания промахов, которых за всю жизнь накопилось не так уж и мало. Для каждого имелась отдельная строчка и разграничение, почерк у стратега был до противного аккуратный и правильный, будто кто-то выводил буквы специально под линейку, зачем-то делая острые концы. Смотря на эти полностью исписанные листы, ему иногда хотелось сжечь ненавистную книжку и успокоиться наконец, но в другой миг Тетта осознавал, что сделать этого просто не сможет. Там находилось слишком много информации, от самой незначительной до важной, иногда он вносил туда и самые малейшие причины для беспокойств. В определённые вечера юноша перечитывал содержимое записей, анализируя свои упущения и навёрстывая их. Но существовала одна единственная страница, которая вызывала сомнения и некую неуверенность. Пробегаясь по ней глазами, парень с очками долго держал её открытой и предавался размышлениям. В сегодняшний день всё обстояло именно так. Кисаки без помех разобрал слишком ровную надпись, обозначенную пунктом один. "Воплотить план с совместной работой". С самого начала Тетта считал, что связывать себя с кем-то станет весьма утопической идеей. Тем более записывать в подчинённые. Сильно сомневаясь в этом манёвре, он всё-таки поступил как считает нужным. Юноша был широко известен среди окружающих как "бог смерти", привлекая внимание своим поведением и отличительными татуировками в виде "преступления" и "наказания". Первая встреча прошла довольно необычно, Шуджи согласился следовать за стратегом по каким-то своим личным причинам, так и не озвученным ни сначала, ни после. Это с одной стороны напрягало, с другой же оставалось пустить всё на самотёк, уже подготавливая запасной план на случай полного провала. Всё ещё нельзя было доверять кому-то, решение в любом случае могло обернуться губительно, подарив новый повод для разгребания проблем. Тетта даже не догадывался во что это всё в итоге выльется, чувствуя будто почву под ногами вот-вот выбьют, но отказываться давно было поздно. Ведь все вокруг всего лишь пешки, которые никогда не выйдут за пределы своей роли, верно? Второй пункт красноречиво гласил: "Позволить ему привести меня на фестиваль". С прошествием довольно долгого времени совместного труда на благо исполнения планов Кисаки, оба были сильно вымотаны проделанной работой. В один из дней, двое возвращались с особенно важной встречи. Стратег выглядел раздражённым и недовольным, прикрывая глаза и шагая по дороге в полной тишине. Голова кипела, отдавая болью в пульсирующие виски, заставляя морщиться и искать способ сбежать от этого хотя бы мысленно. Шуджи же в свою очередь что-то заинтересованно рассматривал вдалеке, не обращая внимания на весьма мрачную обстановку вокруг. Внезапно просияв, татуированный улыбнулся и в своей привычной манере произнес: — Кисаки, не желаешь снова сделать что-то безрассудное? — У высокого напарника загорелись глаза, он выглядел так, будто сейчас совершит какую-то абсолютную глупость. Тетта не успел и опомниться, как Ханма схватил того за руку и потащил в неизвестном направлении, хихикая и говоря о том, что ему точно понравится. Светловолосый и так находился в не располагающем для веселья состоянии, теперь и напарник решил добавить последнюю каплю в котёл с ядом. — Отпусти меня, я собираюсь домой, а ты вали куда угодно. — Юноша с очками выглядел действительно злым, но собеседник не слушал, сделав хватку слишком сильной для освобождения. — Ханма, как долго ты собираешься продолжать вести меня куда-то? — Тетта чуть было не начал всерьёз вырываться, но Шуджи кажется добился своего, отпуская стратега и выходя чуть дальше, выставляя руки вперёд и указывая на окружающую обстановку. Кисаки всё ещё раздражался, вспоминая о том, насколько сильно хочет сейчас упасть в кровать и больше никогда не подниматься на ноги, но тем не менее раскрыл свой взор пошире, вглядываясь лучше и детальнее. — Не будь таким скучным, когда ты в последний раз был на фестивале? — Татуированный улыбнулся, будто показывая что ничего страшного сейчас не произошло и всем рано или поздно нужен простой человеческий отдых. Кисаки тотчас застыл на одном месте, рассматривая различные палатки и множество народа, снующего туда-сюда. Резкое осознание того, что Тетта правда не помнит последний праздник такого типа в компании с кем-то заставляло лицо исказиться в весьма недовольном выражении, но только на пару секунд. Вокруг витала такая особенная волшебная атмосфера, что внезапно снова начало казаться, что никаких банд и разборок вообще не существует, остаётся только спокойствие и те самые развлечения, которые любили многие жители данного города. В некоторые моменты ведь действительно хорошо отвлечься от всего этого? Тетта не ожидал такой резкой смены обстановки, поэтому растерялся как самый обычный человек. Не верилось, что от всех проблем вообще может быть передышка, поэтому такое в планы совсем не входило, делая жизнь более странной. — Ну и зачем ты меня сюда притащил? — Голос звучал без капли агрессии, скорее чтобы правда понять что от него хочет Ханма. Юноша с очками так и глядел по сторонам, ловя взглядом такие яркие огни чужой жизни, которые не затухали даже в темноте ночи. Прохожие чувствовались живыми, по-настоящему увлечёнными своим делом. Их можно было потрогать, проверить на ощупь, понять насколько те видимы на общем фоне, в отличие от постоянно находящегося в тени Тетты. Это сбивало с толку, хоть и сворачивать было уже абсолютно некуда. — Затем, чтобы показать тебе насколько я хорош в рыбалке, хья-ха. — Шуджи подошёл к очередному шатру, в котором располагалась небольшая ёмкость с рыбками и бумажными сачками, которыми было очень трудно выловить хоть что-то. С весёлым настроем, татуированный аккуратно взял одну из конструкций и начал вытягивать какую-то особо-красочную цель. Тетта чувствовал себя слишком глупо, эмоции оказались противоречивыми и хорошая атмосфера начала давить несколько сильно. Наверное это показалось бы абсурдом для многих людей, но Кисаки почти забыл как веселиться. Потому, следя за Ханмой, который делал это всё с какой-то особой простотой и лёгкостью, что-то ощущалось неправильно. Тут Шуджи поймал свою звёздную цель с громким хмыканьем. Старый дедушка положил рыбку в пакет с водой и пожелал удачи. — Держи, она теперь твоя! Только не выкидывай, я всё-таки старался. — Юноша с татуировками подмигнул и вручил приз Кисаки, который кажется вышел из транса, заинтересованно рассматривая красного питомца. — Насчёт этого ещё посмотрим. — В ответ на это Шуджи позвал Тетту немного дальше, всё ещё пытаясь вытащить напарника из размышлений. Кажется намечалось что-то интересное, поэтому многие собрались на огромной площадке. И вот оба стояли совсем рядом, когда произошло нечто неожиданное и удивительно красивое. В небо запустили сразу очень много ярких фейерверков, которые поднялись ввысь своими великолепными искрами и озарили округу, также быстро растворяясь в темноте после. Тетта во все глаза следил за этим, на душе вдруг стало настолько легко, что и поверить казалось трудно. Огоньки плясали в глазах юноши, отражаясь настолько же ярко, как и сами всполохи красок. Единственным, кто замечал это, был безусловно Ханма. Салют не играл особенно большую роль, скорее тот человек с которым его встречаешь. В порыве эмоций нельзя было предугадать что захочется сделать следующим. Будь то громкий вскрик или размахивание руками высоко вверху, а может и.. В следующую минуту Шуджи уже наклонялся к своему спутнику, накрывая его губы своими, несмотря на скопление народа прямо рядом с ними. Поцелуй можно было сравнить с тем же самым фейерверком, который затмил всё пространство как в душе, так и в самом небе. Сначала стремительно приближающееся лицо Ханмы, с небольшой остановкой прямо перед решающим касанием, а после чужой язык, изучающий рот не успевшего опомниться стратега. Осознание накрыло с головой ровно через три секунды после всего этого, следом за чем Кисаки отстранился и мутным взглядом посмотрел на виновника проишествия. Очки сползли куда-то вбок и мешали увидеть лицо нахала. Тетта вскипел, почти незаметно краснея от подобных поступков. Юноша лишь видел перед собой часть улыбающегося Шуджи, который ни о чём не жалел. — Это что сейчас было вообще? Ханма, ты в край забыл о соблюдении личных границ? — Стратег хмурился, стараясь убрать ощущение неловкого поступка на публике. Чувства отзывались жуткой смесью, из которой можно было мало что разобрать, но смущение таки присутствовало. Это стало последним чего глава ожидал от своего напарника, какова суть всего этого? — Не устраивай трагедию из небольшой шалости. — Шуджи облизывал губы, выпрямляясь в полный рост и смотря словно сверху-вниз. На вкус поцелуй с ним действительно чувствовался как сигареты, той самой марки с привкусом вишни, которую Ханма из-за чего-то постоянно везде пихал. Кисаки не желал и задумываться о подобных вещах, но течение мыслей продолжало идти само собой. — Одного поцелуя, при всех? — Тетта взял татуированного за воротник толстовки, притянув чуть ближе. — Мы друг для друга только напарники, не забывай. — Ханма в ответ только на секунду стал удивлённым, вскоре снова улыбаясь в ответ и примирительно поднимая руки в позе "сдаюсь". — Конечно, как скажешь, начальник. Третий, завершающий пункт вещал: "Впустить его к себе домой". После того случая они стали проводить гораздо меньше времени друг с другом, задерживаясь только по требованию плана или вынужденным мерам. Кисаки слишком долго думал, пытался уловить суть своей неправоты, достучаться до собственных эмоций и выудить там ту самую частичку правды. Каждый из них задерживал на другом сомнительные взгляды, означающие не завершённость их диалога. То, что всё не может закончиться так бесследно, словно ничего и не было. Тетта убегал от привязанностей, не понимая что с этим делать. Подпустить кого-то к себе в такое ужасное время значилось самовольно подставить голову под пистолет, гадая заряжен тот или выстрелит холостыми. Это всё казалось слишком сложным, отвлекая от любых других дел. Стратег кусал губы и пробовал выбить дурь из своей головы, но в итоге пришёл к тому, что сосредоточиться ни на чём не получается. Даже сидя в своей собственной квартире, атмосфера которой уже давно казалась привычной и располагающей. Тишина давила своим присутствием, юноша пытался заполнить её любым посторонним шумом, начиная от чайника, заканчивая включением пылесоса и приведением комнат в порядок. По-настоящему действенно убрал ощущение пустоты громкий звонок в дверь. Кисаки поправил очки и потёр глаза, гадая кого же могло принести в такой поздний час. Посмотрев в глазок, Тетта проклянул всех своих знакомых и судьбу в целом, с другой стороны же несколько радуясь такому непредсказуемому исходу. Открывая дверь с недовольным выражением, юноша увидел слишком серьёзного Ханму, который держал что-то в руках. — Я тут подумал.. Одному довольно скучно пить настолько хорошее вино, поэтому я и пришёл к тебе. Ты же не против, Кисаки? — В этот раз Шуджи смотрелся взлохмаченным и усталым, он уже не источал такую же безграничную харизму и энергию. Этими словами он завуалированно спрашивал что они будут делать дальше, решение зависит от того, пустит ли Тетта незванного гостя, либо же обрубит им все пути для соприкосновений навсегда, отдаляясь ещё сильнее. Пауза продолжалась ещё какое-то время, после чего светловолосый вздохнул и проговорил лишь одно единственное "проходи". Ханма сразу же улыбнулся, болтая что-то о том, что тот сделал правильный выбор. Спустя пару мгновений доставания стаканов из шкафчика, Тетта вернулся к напарнику с татуировками, садясь за кресло напротив и следя за тем как он ведёт себя. Шуджи подозрительно много молчал, рассматривая каждое действие Кисаки и следя за разливом напитка по нужным ёмкостям. Переместив своё внимание на бутылку, светловолосый быстро понял в чём загвоздка, неужели Ханма тоже не был уверен в своей победе, раз уж прибегнул к такому методу? Взгляд татуированного был словно две большие луны, изучающие всё вокруг. Столь знакомая двойная серёжка качнулась из стороны в сторону, когда Тетта сделал свой первый осознанный выбор в этих взаимоотношениях. Отпив вина добровольно, стратег улыбнулся всё также дерзко и открыто, как когда-то в прошлом. Это всё скатывалось в одну большую драму, которую хотелось как можно скорее решить, потому парень с очками и сделал наступающий шаг. Шуджи мыслил примерно также, растягивая губы ещё шире в ответ и выпивая свой напиток вслед. Тетта сетовал на свои недавние слова, прокручивая в голове фразу о том, что теперь они никакие не "просто напарники". — Так и знал, что ты останешься всё такой же сволочью, Ханма. — Кисаки явно дал понять, что уже обо всём догадался, читая непонимание на чужом лице, после чего притягивая "бога смерти" к себе уже не с причиной угроз, разделяя вкус вина на губах напротив за считанные секунды. По ощущениям было сразу понятно, что в напиток подмешана жуткая дрянь, которая распространялась по телу слишком быстро, затрудняя дыхание и делая щёки горящими как всполохи пламени. Шуджи рассмеялся, понимая что его небольшой план с треском провалился, на смену которому пришёл ещё один, новый. Поцелуй Кисаки состоял из одного единственного вина, заполнившего всё пространство вокруг. — Я рассчитывал на нечто другое, но знаешь, твоё решение в разы лучше. — Ханма поменялся за считанные секунды, ему сорвало любые лимиты правильного и не правильного. Осталось только тело напротив и столь заводящее выражение лица Тетты, которое снова стремилось нахмуриться, показывая своё мнимое недовольство. Этого было недостаточно, определённо мало для них обоих, только первый показывал это, второй же наоборот скрывал в тени. "Бог смерти" поднялся с кресла и одним большим рывком поднял стратега на руки, буквально перекидывая его себе на плечо и под возмущённые удары по спине понёс ровно в спальню, укладывая на кровать и нависая сверху. Юноша с татуировками смотрел на него глазами, полными восхищения и чистого желания, будто не веря что не спит сейчас. Кисаки только и делал, что ловил зрительный контакт, сам ничего более не предпринимая, чувствуя как сердце слегка болезненно стучит по грудной клетке, разнося разряды по всему телу. В какой-то момент всё должно было пойти к чертям, сорваться с цепи и дать начало чему-то новому в давно устоявшейся жизни обоих. Одной небольшой, но важной деталью стало то, как Ханма снял очки Тетты, делая его совсем беззащитным перед окружающим миром. Стратег бесполезно щурился, пытаясь словить хотя бы одну чёткую картинку, но вместо этого получал одни лишь мутные образы, захватывающие всё сознание. Шуджи почувствовал тот самый момент уязвимости, после чего стремительно потянулся навстречу чужим губам, делая это касание весьма грубым и настойчивым, показывая этим своё безудержное желание обладать человеком рядом с ним. Татуированный прикусывал нежную часть кожи, слыша в ответ те самые вздохи то ли боли, то ли истинного удовольствия. Каждый из них под действием таблеток уже давно был доведён до предела и без всяких прелюдий, но нельзя было оставлять момент не растянутым до максимума. Стоило насладиться тем что есть по полному, принося приятные ощущения и себе и партнёру. Первым делом нужно было раздеться, освободить себя от этой мешающей ткани, от которой становилось всё труднее дышать. Ханма провёл руками по торсу напарника через футболку, прощупывая все желаемые места и забираясь под неё, оглаживая пресс и словно случайно трогая уже стоящие соски. Тетта всё ещё пытался держать лицо. Его образ до последнего говорил "заставь меня забыть про всю свою гордость и доведи до предела своими усилиями". На подсознательном уровне Шуджи это прекрасно понимал, собственное отношение к этой персоне заставляло делать абсолютно всё, до срывающегося голоса и дрожи в коленках. Ханма помог избавиться Кисаки от верхней одежды, с каждым касанием оставляя всё больше своих "следов", скорее физически ощущаемых, чем действительно видных невооружённым глазом. Каждый раз был похож на испытание, юношу лапали настойчиво и осторожно, пока наконец не сняли штаны с бельём полностью. Стратег чувствовал себя слишком потерянным в пространстве, единственным ориентиром стали руки с теми самыми татуировками, только выносить это становилось с каждым движением всё сложнее, но признаться в этом значило проявить признак слабости, верно? Тем временем Шуджи тоже освободил себя от оков ткани, вплотную приближаясь к Кисаки и облизывая горячую шею, сразу после закусывая мягкую плоть до следа зубов на теле. Он был обворожителен, лёжа так открыто и доступно. Тетта постоянно казался слишком недосягаемым, таким до которого никогда и пальцем достать не сможешь, а теперь он находился прямо перед ним, в столь интимной близости. От этого сносило голову. Цепкие пальцы продолжали ласкать тело, не доводя до опасно близкого предела, после которого все усилия стали бы потеряны. Ханма мастерски ставил засосы, такие яркие и напоминающие о себе, что пропустить те взглядом было просто невозможно, одновременно цепляясь кистями за всё те же соски, массируя их и выбивая из напряжённого светловолосого пару вздохов. Они звучали словно услада для ушей, музыка лучше разбивающихся костей противников и ощущения ярче поездки на байке в тёмную ночь. Тетта стал собственным наркотиком, который требовалось принимать несколько раз в сутки. Прочертив ровную дорожку из укусов, к концу которой даже Кисаки отпустил себя почти полностью, на груди у стратега красовался один из особенно сильных подарков, было приятно понимать, что тот останется надолго, напоминая о своём создателе. Переходя к более активным действиям, Шуджи сам опустился чуть ниже, невесомо проводя по внутренней части бедра партнёра, заставляя возбуждённого командира вздрогнуть и выгнуться в спине, неосознанно потянув руки к своему члену, чтобы хоть как-то согнать всё это напряжение. Ханма улыбнулся, отбрасывая всякие попытки Тетты сделать себе приятно. — Сегодня это моя обязанность доставлять тебе удовольствие, лежи смирно.♡ — Прошептал юноша с татуировками партнёру, после чего тот цыкнул, отворачиваясь и позволяя делать с собой всё что угодно. Шуджи внезапно вздохнул, подбираясь чуть ближе к лицу стратега и хватая его за подбородок, разворачивая к себе. Сейчас он выглядел настолько пленительно со своим лёгким румянцем на щеках и потускневшим взглядом, который сейчас не имел никакой определённости. Лучше, чем могло было быть в любой грязной фантазии, которые с некоторых пор не давали спокойно работать, а тем более контактировать с воображаемым человеком. Но теперь всё стало иначе. Ханма приблизился всё также быстро, целуя Кисаки по новой, выбивая юношу из привычного ритма дыхания и заставляя вновь встретиться взглядом, пусть и окончательно мутным. Вкус вина с поцелуя уже давно пропал, заменяясь отголоском мятных конфет, которые стратег носил с собой везде и всюду, часто пряча по карманам некоторые упаковки. Если бы Тетта мог описать всё происходящее одним единственным словом, то оно скорее смахивало бы на пытку. Медленную и выводящую из равновесия, будто ты почти получаешь необходимое, а после у тебя его каждый раз выхватывают, оставляя с чувством вязкого желания наконец-то заполучить "приз", ради которого и были произведены все предыдущие действия. Это дурманило рассудок, руки Ханмы казалось могли достать абсолютно везде, делая приятно разными способами и каждый из которых был удачным. Но признаться в этом получилось бы только через отклики тела, да и прочие внешние эмоции, Кисаки никогда не попросил бы о продолжении, только в своих самых унизительных снах. Тем временем Шуджи перешёл на новый уровень своих извращённых томлений, опуская ладонь к Тетте на член и начиная делать осторожные движения сверху-вниз, постепенно увеличивая темп и заставляя того практически достигать пика удовольствия, на решающем моменте полностью убирая руки. Кисаки чуть ли не зашипел, поднимаясь на обессилевших локтях и пытаясь осуждающе смотреть в сторону Ханмы, улыбка которого сама собой налезла на лицо. Неозвученное "долго ещё собираешься резину тянуть?" так и просилось наружу, но Шуджи кажется и так понял, коварно облизываясь и решая таки приступать к более прямым касаниям, перед чем конечно же растянув партнёра. Никто ведь не желал лишней боли в столь приятном процессе, так ведь? Подбирая с пола выкинутые штаны, Шуджи без проблем выудил оттуда небольшой бутылёк с непонятным содержимым, а после выдавил немного на руки, чувствуя приятную прохладу средства и вскоре применяя его на Кисаки. Пришлось действовать медленно и с расстановкой. Сначала в ход пошёл первый палец, после которого только появилось то самое неприятное ощущение внутри, после второй и третий, следом за чем у создателя планов появилось желание просто довести себя до конца этими самыми "инструментами" , плюнув на всякое продолжение. Но ровно в тот момент, когда растяжка подошла к завершению, Ханма в полной мере осознал, что пора и был готов к решительным действиям. Для начала он поудобнее устроил партнёра на спине, фиксируя положение тела, а уже после раздвигая его ноги куда шире. Глядя на весь этот запоминающийся вид, было сложно сдержаться. Шуджи начал с того, что вошёл только наполовину, давая приноровиться к новым ощущениям и начать нормально себя чувствовать. Следом за чем татуированный проник полностью, двигаясь в довольно медленном темпе, не в силах больше терпеть перед таким искушением. Хоть он и был способен на многое перед основной частью секса, но стоило не забывать о получении и своего удовольствия, которого критически не хватало. Кисаки в то время не мог побороться с преобладающей неприязнью и неудобством такого вида соития, но после действительно привыкая и ловя на этом хоть какие-то приятные ощущения. Стоило только Ханме увеличить темп, как нужная "точка" была найдена, как только это произошло - Тетта буквально покрылся испариной, не в силах более сдержать себя от стонов и отчаянных цепляний за давно помятую простынь, которую после определённо придётся отправлять в стирку. Казалось, что хорошо было уж точно обоим и никто не оставался без внимания на протяжении всего процесса. Шуджи безумно нравилось видеть те самые неприкрытые эмоции от стратега, которых можно было добиться казалось только таким способом. Сначала вымотать до предела, а после наслаждаться подобным представлением. — Ты прекрасен...Кисаки. — Отрывисто прошептал Ханма прямо на ухо юноше, после чего тот явно покраснел сильнее прежнего и всмотрелся в мутный силуэт гораздо старательнее, не веря что такие слова вообще могут быть произнесены в его честь. — У тебя рассудок.. помутился, а, Ханма? — Не без усилий произнёс Тетта и полуулыбнулся, вскоре выгибаясь под следующим толчком и даже не подозревая что задумал Шуджи на самое ближайшее будущее. Внезапно татуированный вышел из податливого тела насовсем, переворачивая его задом к верху на постели, ставя партнёра на колени, желая таким образом поменять позу для сексуальных утех. От такого поворота у Тетты в глазах начали мелькать разноцветные звёздочки, будто полная смена пространства и всего вокруг, это вызывало ещё большую дизориентацию. Не давая опомниться, Шуджи вошёл вновь, внимательно смотря за руками Кисаки, которые вместе с ним изменили свою дислокацию, хватаясь теперь даже сильнее. Ханма положил свою ладонь на чужую, умещая кисть ровно сверху, переплетая пальцы и делая их связь крепче. Это и правда ощущалось как жест доверия или хотя бы чего-то похожего, создавалось впечатление окончательного разрушения тех самых границ "напарника и начальника", возможно давая шанс на что-то большее после одного единственного секса? Двигаясь в выбранном темпе ещё какое-то время, Ханма и не заметил как они оба начали подходить к логическому завершению. Последние пару толчков сыграли решающую роль в окончании их сегодняшнего вечера, заставляя Тетту почувствовать себя настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Чудо наконец-то свершилось и теперь дыхание будто замерло насовсем, не давая сделать новый вздох. Пару секунд и всё снова нормализовалось, хотя ощущения никуда даром не ушли, делая парня не способным ни на что большее как лежание на ровном месте. Тем временем Ханма излился прямо внутрь, не заботясь ни о чём от слова совсем. Шуджи чувствовал себя абсолютно также, пытался отдышаться и вообще прийти в себя. Но единственное не завершённое дело всё ещё оставалось. Придвинувшись поближе к Кисаки сзади, Ханма обнял его и поцеловал в волосы, сковывая в своеобразную ловушку, из которой уже не выберешься. Но кажется Тетта был этому совершенно не против. Рассматривая те самые записи в блокноте и хмурясь, Кисаки раз за разом говорил себе, что отношения принесут только проблемы на пути к будущим целям. Но вспоминая все те по-настоящему счастливые моменты он просто не мог считать всё это за "ошибки". Переводя взгляд на красную рыбку в круглом аквариуме и почёсывая след от укуса на шее, Тетта почти уверенно взял чёрную ручку и зачернул все перечисленные строчки из перечня промахов, теперь уже точно решая для себя одну важную вещь.