Нервные клетки не восстанавливаются?

Если переживу этот тур, свалю к дьяволу куда подальше, в какую-нибудь Турцию, или Россию, или Новую Зеландию. В отпуск. Буду отдыхать, пить чай, есть местные сладости и игнорировать существование рок-групп в целом и Монескин в частности. Примерно так думал Лео, стоя под сценой, на которой опять творилось что-то неподдающееся описанию, по крайней мере цензурному. За ограждением ревела толпа, над ухом визжали Лавиния и обе Джорджии, и только чудо удерживало его от того, чтобы не рявкнуть на них, и пусть сами снимают своих благоверных. Дамиано, дорвавшись до живых выступлений, устроил что-то невообразимое. Вчера Лео злился на него за чешское выступление, но после сегодняшних выкрутасов уже не мог толком вспомнить, что же ему там не нравилось. Мало того что Дамиано по привычке раскидал почти всю одежду по сцене, оставшись в коротких кожаных шортах. Мало того что он их снова порвал на интересном месте, а затем ползал и крутился по подиуму, сверкая своим бельём прямо перед глазами кучи людей и самого Лео, который был вынужден всё это ещё и снимать (за такое точно полагается премия). Мало того что этот человек невероятной гетеросексуальности зачем-то помацал Томаса прямо за яйца, игнорируя присутствие девушек обоих. Это всё раздражало, бесило, однако было более-менее привычно. Но когда этот долбодятел захотел на руки зрителей, он не придумал ничего лучше, чем с разбега по всему помосту прыгнуть на головы ничего не подозревающих девушек-фанаток всей своей восьмидесятикилограммовой тушкой. Лео готов был поклясться, что в момент «приземления» у него появились первые седые волосы. На этом фоне можно было сказать что Вик и Томас вели себя почти прилично, но всё равно не обошлось без проблем. Первая видимо решила идти по стопам Дамиано, и знатно повалялась на том же помосте с практически голой грудью, в которую, как с ужасом отметил Лео, упёрся объективом один из аккредитованных видеографов, а вдобавок ещё и порвала штаны, как со смехом отметила Джанис. Второй устроил какое-то порно с гитарой, выдавая произвольные импровизации, которые были конечно круты, но отвлекали их вокалиста и заставляли барабанщика подыгрывать на ходу. К слову о барабанщике… Своим поведением Этан никаких проблем не доставлял, спокойно сидел за своей установкой и играл что полагается. В обычной ситуации Лео бы на него не нарадовался, но сейчас… Если фанаты будут негодовать из-за отсутствия Этана на официальных кадрах, то это целиком и полностью вина Лео. Он ненавидел себя, но не мог заставить подойти к нему ближе, не то что снимать, при этом постоянно выглядывая его издалека. Просто знал, что если приблизится, то плюнет на всё и на всех, заберётся на сцену и утащит Этана сначала в палатку дежурящего на фесте врача, а потом просто подальше. Они знатно поссорились после саундчека, когда Лео заметил, как тот бережёт левую руку, и, отведя в сторону, спросил какого чёрта. Этан сперва замялся, но потом выпрямился и твёрдо сказал что он не может подвести группу прямо в день выступления, что он может и будет играть, болит не так уж сильно, ничего страшного за час не случится, и что никто не имеет права ему это запрещать, даже Лео. Это знатно выбесило, так что, наговорив много всего нехорошего, со словами «делай как знаешь» Лео развернулся и ушёл. В конце-концов, ему было чем заняться. А сейчас изводился у подножия сцены, и выходки остальной троицы воспринимались бы не так остро, если бы не наслаивались на непрерывный поток беспокойства за Этана. Несмотря на всю занятость съёмками и попытками контроля происходящего хаоса, глаза постоянно возвращались к окружённой вихрем волос фигуре за барабанами. Лео с болью отмечал, как тот бережёт левую руку, как старается что-то отбивать одной правой, а потом всё равно срывается на полноценную игру, потому что не может иначе. Благо хоть где-то на середине концерта, пока Дами трепался со зрителями, он нацепил себе на запястье фиксатор. Лео мысленно отметил, что после концерта надо будет перевязать с мазью, и сразу же поморщился: надо конечно, вот только с учётом ссоры вряд ли Этан захочет его помощи. Хоть бы сам об этом подумал и пошёл к врачу, а. Концерт подходил к концу, когда эти — Лео уже не находил приемлемых названий — снова решили зазвать фанатов на сцену. Да ещё и в таком количестве, что ему пришлось бегать вдоль ограждения как ужаленному, давая добро охранникам, которые ловко вытаскивали девчонок из толпы будто морковь из грядки. В какой-то момент Лео обернулся посмотреть, как там те, кто уже поднялся к ребятам, и замер. Этан выполз из-за своей кухни к людям, и теперь тоже стоял у самого края помоста, а на нём повисла какая-то фанатка, вцепившаяся ему в волосы и смачно целующая — всего лишь в щёку, но. А тот лишь несколько смущённо улыбался, кажется отвечая что-то другой девушке, и аккуратно придерживал эту нахалку. При виде знакомых, крупных, мозолистых от палочек ладоней на тонкой девичьей талии у Лео ёкнуло сердце, и он поспешил сбежать разруливать запуск фанатов в дальней части сцены. Наконец разобравшись со всеми, кого позвали, Лео малодушно сбежал за сцену, понадеявшись что в случае чего у Лавинии или Джанис окажется пара видео происходящего для репоста. Сам он был не готов наблюдать, как эта восторженная кучка девчонок прыгает у самых барабанов и радостно вопит Этану в лицо. Снова вспомнилась эта рука на чужой талии, и Лео сцепил зубы до скрипа: конечно, это у остальных здесь девушки стоят, они и стараются минимизировать контакт, даже Дами, а у Этана? У него здесь разве что Лео, и у них вроде бы какие-то отношения есть, но оба никакого названия им не давали, а учитывая недавнее «не имеешь права запрещать» и вовсе становится тоскливо. Разумная часть сознания шептала, что у всех бывают ссоры, что они оба просто погорячились, и Этан не такой человек чтобы вестись на первую попавшуюся фанатку, ещё и не сказав ничего окончательного. Но все эти логичные, справедливые доводы тонули под наплывом эмоций и тревожных мыслей, а Лео слишком устал, чтобы им противиться. Он так погрузился во всё это, что не заметил как песня закончилась, и очнулся только когда перед глазами возник знакомый шарф на голом теле. Подняв взгляд, он увидел Этана, также молча смотревшего на него со странным выражением. Снова рубашку стянул, когда только успевает, меланхолично успел подумать Лео, прежде чем его крепко обняли скупым резким движением и закрылись носом в макушку. — Прости. Я не мог не сыграть, но ты был прав. Не стоило так говорить. Лео скорее почувствовал эти слова, чем услышал, и сразу выдохнул, обнимая в ответ. Было ощущение, что на него давил тяжёлый груз, а сейчас его сняли. — Ты тоже прости, я психанул, — пробурчал он куда-то в шею, жадно вдыхая запах пота, смешанного со знакомым одеколоном, который сам дарил на последний день рождения. — Знаю же тебя. Они молча стояли вот так, прижавшись друг к другу в закутке, где их почему-то никто не трогал — не иначе Этан попросил. Наконец шум толпы стал совсем оглушающим, и Лео с неохотой отстранился. — Вас на бис ждут. Этан серьёзно кивнул, разжимая руки. — Мы же потом в номер? На самом деле неплохо было бы загнать его с этим запястьем к врачу, а ещё пофоткать ребят после выступления, в идеале с кем-то из организаторов феста, и Джо что-то такое говорила насчёт погулять вместе по городу… Ладно, повязку он и сам сменит, а остальное — к чёрту. — Конечно. Иди уже, Бонзо. *** Естественно, всё оказывается не так просто: Лео перевязывает ему запястье прямо за сценой, за время финальной песни раздобыв бинты и прописанную врачом мазь — бандаж остался в отеле,  но это лучше чем ничего; затем после переодевания из сценического в обычную одежду группу таки утаскивают на пару фотографий, а после все девчонки вместе с Томасом уламывают их остаться послушать хотя бы одного из следующих исполнителей. Этан не может сопротивляться такому количеству упрашивающих глаз, Лео пытается искать плюсы: так он хоть лично проследит за тем, чтобы на случайные видео не попало никакого компромата. Однако похоже, что его подопечные выпустили всю дурь на сцене, так что контролировать и нечего: Вик с Томасом как всегда танцуют, вместе с ними выпрыгивает и Джо, уставшая от попыток достучаться до Дамиано, который похоже растратил всю энергию и теперь стоит посреди окружающего его движа с банкой пива и лицом, на котором читается «почему это не чай с ромашкой, а я не дома». Чуть пообок пританцовывают Лавиния с сестрой Вик, одновременно о чём-то болтая, а Джанис отошла что-то спросить у Этана. Похоже она интересуется, всё ли в порядке, судя по тому как он отмахивается в ответ и тут же рьяно кивает, мол «всё отлично». Куда уж лучше, действительно, если он всем видом похож на Дамиано прямо вот сейчас, только вдобавок к жестянке у него ещё и сигарета. Лео бросает взгляд на часы, и решает что компанию остальным они составили достаточно, что-либо эдакое ребята уже вряд ли выдадут, и, когда Джанис отходит к танцующей троице, подкрадывается к Этану сзади и тянет за майку с тихим «Валим отсюда». Тот удивлённо поворачивается, но увидев Лео светлеет лицом, тушит сигарету прямо в полупустую банку пива и послушно идёт за ним. До отеля они добираются без приключений, благо в этот раз фанатам не удалось вычислить место, и их никто не ждёт у входа. Сбросив у двери номера обувь, Этан доходит до кровати и устало падает на неё лицом вниз, а Лео заглядывает в ванную и притаскивает оттуда расчёску. Смотрит на раскинувшуюся на кровати не то морскую звезду, не то медузу почти с умилением, но всё же легонько трясёт Этана за плечо. Очень не хочется его поднимать, но если не расчесать волосы сейчас, завтра будет хуже. С протяжным стоном Этан поднимается и усаживается на край кровати, Лео привычно садится на пятки за спиной. Далее начинается их привычная рутина, которая никогда не надоедает: аккуратно разобрать сбившиеся и склеенные от пота волосы по прядям, одну к другой. Погрузиться пальцами в это полотно, пусть и не шелковистое из-за лака, которым его запшикали ещё перед выступлением, провести кончиками по коже головы, слегка царапая её ногтями, услышать довольное мычание в ответ на свои действия. Взяться за расчёску, начать причёсывать по частям, снизу, поднимаясь постепенно выше, распутывая узелки и стараясь не тянуть слишком сильно. Дойдя до макушки, стянуть с ручки резинку себе на запястье, разделить ставшие послушными волосы на три части и наскоро заплести слабую косу на ночь — сегодня пусть так. Пока он закрепляет резинку, Этан умудряется повернуть голову и мягко его целует, кончиками больной руки поглаживает щёку. — Спасибо, — улыбается устало, но тепло. Сердце по-дурацки щемит от нежности к этому придурку, который сначала не даёт заботиться о серьёзно больной руке, а потом так искренне благодарит за простую помощь с волосами. Лео фыркает, чтобы не выпустить это всё наружу, бодает его лбом по виску. — Не за что. Давай ложиться, думаю, мы оба должны отдохнуть после этого двухдневного забега с концертами и выступлениями. Они возятся, стягивая одежду; джинсы Этана приходится снимать в три руки, и Лео про себя думает, что в целом он конечно одобряет его любовь к узкому фасону, даже очень, но конкретно сейчас — категорически против. Наконец победа над злосчастным предметом гардероба одержана, и они заползают под одеяло, выключив свет. Этан сразу оплетает его всеми конечностями, больную поудобнее уложив на боку, и, похоже, мгновенно отключается. В его объятиях как всегда тепло и уютно, и на грани сна и яви Лео успевает подумать, что если хоть одна зараза потревожит их до обеда, он запихнёт ей или ему куда поглубже старые палочки Этана. На этой приятной ноте он тоже засыпает.