Нефритовый стержень

      Это стоило Бинхэ не одной недели, а если совсем уж честно, может даже месяцев усердных и кропотливых трудов.       Шэнь Цинцю было легко спугнуть и очень сложно уговорить попробовать что-то настолько новое и необычное, с чем ему никогда не приходилось сталкиваться ранее. По крайней мере на собственном опыте. Этому старику чрезвычайно везло, что Бинхэ считал его невинным цветочком, ранее знавшем лишь гетеросексуальный секс в миссионерской позе, иначе не так долго бы пришлось ему строить из себя недотрогу. Читал и видел-то он многое, но…       Что может быть приятного в том, чтобы оказаться в столь беспомощном положении, да еще и вниз головой? Он, конечно, бессмертный заклинатель, однако… Кхм.       Только вот он мог уже сколько угодно ворчать, пока торопливые руки Ло Бинхэ уже скользили по его телу то тут, то там, опаляли прохладную белую кожу своим жаром и тут же оставляли за собой чувство немного грубоватой веревки, перетягивающей каждую часть тела.       Руки наставника оказались прочно связаны и перекрещены за спиной, привязаны к торсу. Веревка стремилась вниз, обвивая бедра касаясь даже самых неприличных мест. На этом моменте Цинцю прикрыл глаза, не в силах сдерживать румянец и тихий вздох смущения. Он все еще не мог понять как смог допустить это безобразие.       Вот путь веревок через его тело завершился на ступнях, и почти все приготовление было закончено, Шэнь Цинцю зажмурился, почувствовав как его плавно потянуло за ноги вверх. Вскоре он оказался, буквально, в подвешенном состоянии. От этого спирало дыхание, а кровь неожиданно приливала к паху. Это ведь всего лишь гравитация, верно?       Веревки верно распределяли вес, какой-то сильной боли не было, хотя заклинатель, честно, ее боялся. Кроме лёгкой дезориентации и головокружения от волнения он не чувствовал ничего ужасного.       Зеленое вервие стягивалось под его весом, а как Шэнь считал, веса в нем было весьма прилично для мужчины, но узлы удивительным образом не позволяли стянуть его тело до боли. Они лишь волнительно сжимали нежную кожу ног, бедер, чуть спирали грудь. Особенной силой сжимало руки, но отчасти это было приятно.       Он осторожно дернулся в веревках, словно чтобы удостовериться, что самому из такой западни не выбраться. Проскользнула шальная мысль, что сейчас он мог понять и посочувствовать колбасе-вешанке. Взволнованное дыхание потяжелело, а взгляд невольно натолкнулся на собственное тело. Как он мог не выторговать себе хотя бы нижнюю одежду? Теперь было совершенно не скрыть, что от всей этой возни у Шэнь Цинцю затвердело.       Однако, словно намеренно, на это не обращалось никакого внимания. Пока что. Лицо Шэня рассматривали, но касались лишь груди, шеи, рук, едва притрагиваясь. Ему что-то шептали на ухо, игнорируя уже изнывающую плоть. Медленные ласки могли продолжаться сколько угодно, все больше размягчая тело заклинателя, пока учитель не висел уже почти без сил, чтобы хоть что-то различать помутневшим взглядом, однако в тот же момент Ло быстрым движением сместил руку на ягодицу и сильно сжал. От неожиданности Шэнь Цинцю не удержал стона.       Радовало его сейчас только одно: столь инициативный Ло Бинхэ из такого положения не мог добраться до его задницы. Возможно, Цинцю даже повезет завтра нормально сидеть.       Однако не все было столь просто в жизни этого учителя. Не успел Шэнь нарадоваться, как между его ног рука зачем-то все же скользнула с ягодицы дальше, к местечку меж разведенных ног. Уже смоченные в смазке пальцы толкнулись внутрь, заставив Шэнь Цинцю в возмущении дернуться. Он почувствовал себя мухой, внезапно осознавшей себя в паутине. Что задумал этот демон?       — Все в порядке, учитель? — словно издеваясь, промурлыкал этот чертов протагонист.       Его пальцы умело орудовали внутри, а Цинцю пришлось почувствовать все напряжение от ситуации, в которой его голова оказалась настолько близко к совершенно зверскому возбужденному члену Ло Бинхэ. Пусть тот и был все еще одет, причем даже весьма прилично, невозможно было не почувствовать убийственную ауру этого оружия.       — Да, но… Хмф! — Из него вырвался новый стон полный удивления и возмущения происходящим.       Не успел Цинцю опомниться от наглого вторжения, в его зад уже толкнули нефритовый стержень. В прямом смысле, блять, нефритовый. Он мог поклясться, что видел в этой штуковине зеленый цвет нефрита. Чертов Ло Бинхэ где-то раздобыл чертову нефритовую секс-игрушку, и Шэнь Цинцю даже думать не хочет каким образом он это делал.       Ему было о чем подумать прямо сейчас.       Например о том, что он совсем на это не договаривался! Это конечно, не кувшин, но он сейчас слишком беззащитен, чтобы не быть столь щепетильным.       Он не мог даже сдвинуть ноги, удерживаемые веревками, пока увесистый, в прямом смысле каменный член раздвигал стенки его прохода своим бескомпромиссным вторжением. Мужчина издал задушенный вскрик, когда игрушка удивительным образом проехалась по самому чувствительному местечку внутри. По животу заклинателя вниз начала щекотно стекать капелька предэякулянта.       Бинхэ осторожно стер ее свободной рукой и погладил Цинцю по бедру, пуская волну тепла, током отзывающегося внизу живота. — Все в порядке, учитель… — его нежный взгляд внимательно следил за всеми эмоциями наставника, заставляя того пылать от смущения и возбуждения.       Он был слишком раскрыт, и это чувствовалось каждым сантиметром кожи. Кажется, Ло Бинхэ собирался свести этого учителя в могилу своими все более и более откровенными желаниями.       Шэнь Цинцю казалось, что он сейчас либо умрёт, либо кончит, но как на зло ни первого, ни второго все не происходило. Лицо горело от стыда, но твердая и тяжелая вещь внутри него холодила, приводя в чувство.       Введя игрушку до конца, Ло Бинхэ позволил Цинцю привыкнуть и потянул ее обратно, жадно наблюдая как темноватые края входа колеблятся, выпуская наружу длину нефритового члена. За этим увлекательным занятием Бинхэ чуть не упустил момент, когда игрушка почти покинула тело Шэнь Цинцю, но словно опомнившиеся руки уже более резко наполнили его вновь.       — Бинхэ! — все же нашел в себе остатки сил для возмущения пылающий лицом заклинатель.       Но возмущение было совсем не натуральным, скорее можно было поверить в то, что это вскрик неожиданности, смущения и удовольствия.       Что Ло Бинхэ и позволил себе сделать, продолжая играться с нежными створками хризантемы своего учителя.       Он не стал забывать и об удовольствии Шэнь Цинцю. Одна из его теплых широких ладоней скользнула вниз, касаясь бедра, чувствительного местечка между ним и пахом, двигаясь к животу. Веревки, перетягивающие тело учителя, затрудняли это маленькое приключение, но делали его только интереснее.       Вскоре, влажный и растревоженный член Цинцю настигла осторожная ласка, заставившая заклинателя громко застонать и выгнуться дугой, сжимаясь вокруг пронзившей его игрушки.       Бинхэ не дал учителю время, чтобы отойти от волны удовольствия и продолжил двигать нефритовым членом, мерно толкая его в сжимающееся нутро, каждый раз точно попадая в нужное место. Чувство наполненности остро настигало Цинцю каждый раз, как он не мог сдержать новый стон. Вещь, которую притащил его горе-ученик была явно не меньше, чем та, что в его штанах, но оказалась более щадящей…       Гладкий, отточенный камень, нагревшись о горячее нутро, легко проскальзывал по смазке внутрь и так же легко выходил, не мучая этого бедного учителя. Ему даже почти не хватало обжигающего естества его Бинхэ. От быстрых движений его ученика, Цинцю порой, казалось, мог возгореться изнутри, а потом причинное место бы порядком пекло от естественных жидкостей, но живую плоть не заменить удобной игрушкой. Несмотря на всю заполненность хотелось большего.       Он стонал, извивался, чувствуя, как веревки вонзаются в кожу, как в нем скользит гладкий и скользкий стержень и совершенно не мог ничего сделать. Оставалось лишь слушать сбившееся дыхание Бинхэ, чувствуя как он уверенно доводит Цинцю до изнеможения.       В какой-то момент ему даже показалось, что он падает. Горячая волна нахлынула на все тело, расползаясь от паха, даря ощущение практически невесомости. Вскрикнув, учитель бессильно сжался, скоропостижно кончая. Брызги сорвавшиеся с его члена, почти не задели его собственное тело. Больше его сил ни на что не хватило.       Осознал заново себя Шэнь Цинцю уже только в постели. Слава всему, уже совершенно свободным. Его руки осторожно растирал Бинхэ, немного встревоженно смотря виноватым взглядом на учителя. — Как учитель себя чувствует? — он не планировал того, что его муж мог лишиться в таком положении чувств. — В порядке, — поспешно отозвался Цинцю, на случай, если тот вдруг вздумает плакать.       Не в полном, — подумал он позже, когда ощутил, что нефритовый стержень все еще наполняет его изнутри и припомнил, что Ло Бинхэ все еще не получил свою разрядку.