Никто не ведёт счёт

— И вместе с развитием синтетической продукции мяса… Хиде хотелось взвыть. Они застряли на одной теме уже на протяжении трëх часов, и он, откровенно говоря, задолбался. Люди исчерпывали аргументы и переводили ответ в иное русло, не внося в обсуждение ничего стоящего. По взгляду лектора, выслушивающего выступление последнего студента, было ясно, что тот разделял его мучения. — Ëшимура, как уже упоминалось ранее, мы не обсуждаем возможность внедрения гулей в общество, а легализацию их гражданства. Право на существование физического лица не подразумевает введение изменений, рассчитанного на их совместное проживание с людьми, а в принципе право на их существование. Хиде отключился от лекции час назад. Его мнение насчëт гулей выражалось в бесстрастности, математической рассчëтливости, несмотря на собственный горький опыт. Возможно, прошло много времени с тех пор, как он видел кровавые остатки родного отца, чтобы относиться к гулям с неприятием. Возможно, следователям CCG, оттащившем его от места проишествия, следовало травмировать его сильнее, чтобы доброта приëмных родителей не смогла обратить все болезненные воспоминания в пыль. Некоторые гули ничем не отличались от серийных убийц, остальные вполне сливались с толпой. Если бы легализация прав дала им возможность жить нормальной жизнью, возможно, число атак автоматически бы сократилось. Хиде хорошо осознавал, что это точка зрения привилегированного человека. Проживание в 20-том районе не подразумевало чувство страха при хождении по улицам в тëмное время суток. Университет Камии проводил вечерние лекции, которые Хиде и посещал. Но то же самое нельзя было сказать про другие районы. Любой житель с 9-го по 13-го районы при возможности добровольно бы проголосовал за истребление гулей. 11-й район в особенности напоминал поле битвы даже в дневное время. Обитание гулей не являлось там ничем особенным, а истерзанные тела следователей демонстрировались в знак предупреждения остальным. В то же время, в 20-том районе никого не убивали уже десять лет. К окончанию лекции Хиде успел ухватить лишь один или два ключевых момента. В любой другой день от скуки он бы уже отправлял Канеки многочисленные сообщения, но его друг находился на свидании и Хиде не хотел его отвлекать. Его подбадриваний хватило, чтобы сподвигнуть Канеки на первый шаг и пригласить девушку на свидание и Хиде не собирается подорвать свои собственные усилия. Хорошо, что Канеки начал расширять круг общения с кем-то, помимо Хиде. И было бы неплохо, если бы Хиде занялся тем же. Созависимость включает в себя отношения между двумя людьми и Канеки определëнно не единственный, кто имеет проблемы с независимостью. Хиде остаëтся найти способ оставить в покое Канеки, но он единственный предоставляет определëнную стабильность в его жизнь. В самой привязанности к парню в надежде избежать нахождения в одном доме вместе с приëмным отцом нет и капли здоровости. Обратив взгляд на дисплей телефона, Хиде отметил про себя, что ему нужно поторопиться на вечерний автобус. Он собирался надеть наушники, как вдруг на экране высветился неизвестный номер. Кто мог звонить ему в такое позднее время? Хиде предпочитал сообщения звонкам. Даже его родители звонили только в случае крайней необходимости. Сам он звонил только Канеки, и то по причине забывчивости того отвечать на сообщения после ухода головой в чтение. Хиде принял вызов. — Алло? — Здравствуйте, вас беспокоит медсестра Генерального Госпиталя Кано Танака Акако. Это Нагачика Хидеëши, доверенное лицо Канеки Кена? Он застыл. — Да, это я. Что-то… Что-то случилось? С Канеки всë нормально?! Голос медсестры звучал спокойно и собранно. Подсознательно Хиде понимал, что такой тон способствовал успокоению, но на него он воздействовал противоположно. — Нагачика-сан, ваш друг и молодая девушка пострадали в результате несчастного случая. Доктор Кану готовит их к проведению операции, но в связи с тем, что вы являетесь его доверенным лицом, мы обязаны согласовать с вами несколько ключевых моментов. Хиде не хотелось обсуждать никакие моменты. Не должно было быть никаких вариантов помимо спасения Канеки. У Хиде возникло желание броситься в операционный зал с надеждой повернуть время вспять, убедив Канеки не идти на свидание и провести вечер с ним, а не в больничной койке. — Я слушаю, — Хиде с нарастающей паникой бросился к проезжей части в надежде поймать такси. — Канеки-сан получил серьëзные ранения. Доктор Кану готовится к трансплантации органа погибшей Камиширо-сан для спасения его жизни. Мы пока не получили согласия от еë семьи, поэтому вынуждены запросить ваше… — Я согласен, — отрезал Хиде. Он не мог допустить несогласия со стороны семьи погибшей девушки. После смерти еë ключевая польза заключалась лишь в донорстве. Канеки имел шанс выжить — это всë, что имело значение в данный момент. — Спасите его, что бы при этом не потребовалось… Наконец около него остановилась машина. В отрешëнном состоянии Хиде продиктовал водителю адрес больницы. — И в случае летального исхода его органы… — Он выживет, — настоял он, так как мысли об обратном вводили его в панику. Его жизнь строилась на Канеки, они незаменимы друг для друга. Хиде не мог допустить этому ускользнуть сквозь пальцы. — Я уверен. Операции по трансплантации проводили каждый день без каких-либо осложнений… Его ударило вспышкой озарения. — У Канеки рецессивная гиперсекреция RC-клеток! — во всю силу прокричал он в трубку. Отец Канеки скончался из-за этого заболевания. При неподходящей донорской крови его RC-клетки могли запустить цепную реакцию, выйдя из рецессии и… Нет. Ему нельзя было разводить ещë большую панику. Они всë ещë не предприняли никаких действий, лишь запросили его согласие. — Спасибо за предупреждение, Нагачика-сан. Я обязательно передам информацию доктору Кано. — Я приеду через пол часа, — сказал Хиде. — Не дайте ему умереть до этого времени. — Мы сделаем всë возможное, Нагачика-сан, не переживайте. Всë возможное. Слова отдались эхом у него в голове. Какова была вероятность, что этих усилий окажется достаточно для спасения Канеки? Хиде, отличавшийся своим оптимизмом, тонул в негативных мыслях о возможных последствиях. Остаток поездки прошëл как в тумане: Хиде отключился от реальности, будучи не в силах отследить момент прибытия. Оставив деньги за проезд, он кинулся к стерильно белому госпиталю, глазами выискивая регистратуру. — Мой друг, — просипел Хиде, вцепившись руками за стенд. — Его привезли сюда после несчастного случая. Он был на свидании и потом что-то случилось. Доктор Кано его оперирует. Ресепшионист растерянно вслушивался в его речь в попытках разобрать нечëткое бормотание. — Мне нужен ваш идентификационный документ перед разглашением информации о пациенте. — Да, да, конечно, — Хиде нащупал в кармане студенческий и положил на стойку. — Нагачика Хидейоши, доверенное лицо Канеки Кена. — Пациент в операционной, ожидайте. Хиде не хотелось ждать. Он ненавидел свою беспомощность, невозможность поспособствовать чему-то полезному. Медработник окинул его сочувствующим взглядом, и Хиде, вздохнув, направился к комнате ожидания, заполненную родственниками и друзьями пациентов. От волнения он не переставал дëргать ногами. Сколько по времени длилась операция? Час? Два? Хиде не имел малейшего представления. Они не затрагивали подобную тему при обучении. Его основным предметом была литература, знание которой в данный момент оказалось бесполезным. — Нагачика-сан? Его внимание привлëк подошедший мужчина в белом халате. — Да? — Хиде быстро поднялся с места, вытряхивая с рук воображаемую пыль. — Вы доктор Кано? Мой друг в порядке? Могу я его увидеть? — Мне жаль, что мы заставили вас волноваться. Операция прошла успешно. Ваш друг находится в отделении интенсивной терапии. Он всë ещë не отошëл от наркоза, но вы можете его проведать. Присутствие близких чаще всего способствует дальнейшему процессу реабилитации. Реабилитация. По телу Хиде пробежала дрожь эмоций. Канеки выжил. Он не умер. — Спасибо, — выдохнул он. — Спасибо, спасибо, что спасли ему жизнь. Доктор легко сжал его плечо в знак комфорта, продолжая мягко улыбаться. — Не стоит благодарности, молодой человек, это моя работа. Нет ничего важнее, чем спасение жизней. Проследуйте за медсестрой, она проведëт вас к вашему другу. Хиде в который раз поблагодарил доктора, ощутив медленное избавление от накопленного стресса. Путь до отделения реанимации прошëл в тишине. По прибытию медсестра бесшумно распахнула дверь, открывая вид на одинокую фигуру на больничной койке. Вид подключенного к аппарату Канеки полностью резонировал с его прежним. При взгляде на него создавалось впечатление находящегося на грани между жизнью и смертью человека. — Пожалуйста, соблюдайте тишину, — обратилась медсестра к Хиде. — Постарайтесь не трогать его, — и, перевëв взгляд на его подрагивающие пальцы, добавила: — Разве что можете взять его за руку. Хиде кивнул и быстро пересëк комнату по направлению к Канеки, сев на близ стоящий стул. Ни одна его мышца не дрогнула. Факт смерти казался вполне вероятным, если бы не соразмерно опускающаяся и поднимающаяся грудная клетка. Хиде подкатил рукава своей куртки и сжал руку Канеки. — Привет, Кен, — он сомкнул веки в попытке сдержать подступающие слëзы. — Ты меня до смерти напугал. Больше так не делай. Как и ожидалось, никакого ответа не последовало. Постепенно тяжесть с плеч начала уходить, позволяя ему свободнее расположиться на стуле. Вечер обещал быть долгим и наступающее изнеможение давало о себе знать. Он не отводил взгляд от Канеки в надежде заметить какую-либо перемену, но держать глаза открытыми с каждой минутой становилось всë сложнее. В конце концов, темнота охватила его сознание. В течение ночи с полусонного состояния его выводила временами посещавшая палату медсестра. За это время никто из персонала не попросил его покинуть помещение, чему он был бесконечно благодарен. По мере того, как солнце сменило темноту, Хиде полностью потерял отсчëт времени. Он не знал, сколько ему удалось поспать, но общих часов сна казалось недостаточно. Однако на данный момент его волновало только состояние Канеки. Хиде поднял голову и встретил устремлëнный на него взгляд. Один глаз оттенка серых дождевых туч. А другой цвета кроваво-красного неба.