Обещал

Энви, вообще-то, плевать хотел на этого идиота Хоэнхайма. Ему было всё равно. Чтобы он, великий Энви, гомункул, думал о каком-то человечишке ?! Нет. Он не думает. И никогда не думал, нет. И не злился, просто помнил момент из жизни сына этого самого Хоэнхайма. Этот людишка, ничтожный алхимик, глупый, слабый и надменный, клялся Данте в вечной любви, ха. Все болтал о том, как она умна, как она прекрасна, как он убьёт за неё, как будет с ней и в горе, и в радости. Противно. Люди жалкие. Как дарил матери книги, цветы, как она ему, ублюдку Хоэнхайму, улыбалась, как тот ругался на тех, кто её оскорблял. Энви, так-то, всё равно. Да-да, всё равно. Он - не жалкая мошка, он - гомункул. Ему всё равно, всё равно. Интересно, а той бляди, её Тришей, кажется, звали (Энви случайно запомнил, нет, он не следил за Хоэнхаймом, это глупо), этот высокий (Энви не завидует, просто эпитет, ему всё равно) кобель тоже клялся в вечной любви ? С Хоэнхайма бы сталось. Впрочем, он и Тришу в итоге кинул. Как использованную бумагу. Или тряпку. Всё равно. Энви всё равно. Энви плевать хотел на жалкого Хоэнхайма. Всё равно. Хотя, Хоэнхайм всех кинул. Чего было от него ожидать ? (И Данте кинет. Все  кидают. Рано или поздно. Но ему наплевать, он гомункул, ему не нужны дурацкие человеческие чувства, нет, не нужны, нет !) Когда Энви видел ту Фасолину, ему хотелось посмотреть Элрику в золотые глаза и спросить : "Тебя тоже бросили" ? Нет, не хотелось. Ему же всё равно. Энви же гомункул. Что за бред ?! Но тому человечишке, сыну алхимика-дебила и Данте, было не всё равно. Он рыдал, зажимая рот, когда родители ругались. Он молил Бога, Истину, Дьявола, кого угодно, чтобы папа вернулся. Папа, ха. Родитель. Чтобы мама не расстраивалась. Ведь Хоэнхайм клялся, он ведь клялся, обещал, почему он бросил мать ?! А Хоэнхайм всех бросил. И его. И Данте. И шваль-Тришу. (Её даже жалко немного. Не знала же.) И Элриков. Не только Хоэнхайм. Все люди бросают. Кидают. Лгут. Предают. А Данте - подобрала. Данте не предаст. (Она использует его и выкинет. Вышвырнет, как порванную игрушку. Ей не интересен Энви. Ей интересно оружие. Ей интересен гомункул.) И, кстати, Тришу не жаль. Ему наплевать. Энви всё равно,всё равно, всё равно, всё равно ! Энви всё равно. Энви - гомункул. У них нет тупых человеческих чувств. Нет. Нет ! И привязанностей нет. Совсем нет. Нет ! И это ему не нужно, нет, не нужно ! (Кто-нибудь, помогите. Кто-нибудь. Хоть один человек. Иначе одиночество его сожрёт.) Энви всё равно. Но Хоэнхайм же обещал не бросить. Он же обещал. ****** Энви хотелось заорать. Энви хотелось убить. И он ударил, ухмыляясь. ... Несказанное : "Ты обещал" - выстрелило в никуда.