Опьяняющая ревность

Адриана, устало потирая переносицу, откинулась на спинку кресла в кабинете своего начальника. Она медленно выдохнула, изо всех сил стараясь подавить безумно сильное желание заплакать. Вот прямо сейчас, прямо здесь, и плевать, что кто-то может зайти. Хотя кому она нужна в одиннадцатом-то часу ночи? Охранники уже давно не обращают внимания на свет в окне офиса Картрайта. Да вот только им даже невдомёк, что сегодня не он тут собирается провести всю ночь, корпя над бумагами. «А чего ты хотела? У тебя же ни мужа, ни детей, ни даже собаки… Никто тебя не ждёт…» — Так, тихо! — зашипела на себя Адриана, чувствуя опасно подкатившие слёзы. — Жалеть себя будешь потом! Разработка операции — дело серьёзное, нечего тут сырость разводить! И просчитывая каждый нюанс, ей приходилось полагаться только на свои силы… «Даже тут одна!» — Ну хватит! — снова вслух зло проговорила Де Марко. — От босса сегодня всё равно толку мало было. Роберт Картрайт, начальник Адрианы, сославшись на важные дела, час назад уехал, оставив её в своём кабинете работать дальше, так как план операции нужно было закончить до утра. О том, куда он отправился и насколько важные на самом деле у него дела, Адриана узнала случайно, так как сидела совсем рядом, когда ему позвонили. Громкость динамика у Роберта до неприличия хорошо дала расслышать мурлыкающий голос его новой пассии в трубке. Картрайт натянул на лицо привычную профессиональную маску и сделал вид, что обсуждает что-то, связанное с расследованием. Сама ситуация и вид Роберта ненадолго развеселили Адриану, вызвав улыбку: нахмуренные брови, поджатые губы и сухой ответ: «Я вас понял, мэм! Всё будет исполнено!» — на просьбу купить бутылку шампанского и побольше шоколадных конфет. Голливуд явно много потерял, лишившись такого актёрского таланта в лице Роберта Картрайта. И, несмотря на то, что веселилась Де Марко недолго, сейчас она абсолютно не злилась и не осуждала начальника, так ловко скинувшего на неё огромный пласт своей работы. Она легко могла понять его — когда тебе давно за пятьдесят и ты лет двадцать в разводе, новые отношения всегда как глоток свежего воздуха. «А когда тебе двадцать восемь… То лучше об этом пока не думать, — печально в очередной раз вздохнула Адриана, а потом продолжила: — Может, мне тоже шампанское сегодня купить? Или что покрепче? Хотя праздновать победу над тем, что разложено передо мной, рано. Чую, в этой неравной борьбе я уже проигрываю». Адриана громко всхлипнула и посмотрела на карты местности, в которых ничего не понимала и уже час никак не могла разобраться, что к чему. И тут её осенило — это же карты! А Коннор — геофизик. Может, по телефону поможет? Да и голос его услышать ужасно хотелось. Этот мурлыкать в трубку, конечно, не будет, но бархатный тембр со стопроцентной вероятностью хотя бы немного успокоит Адриану и снимет напряжение. Коннор как раз сегодня вернулся из командировки, в которой пробыл почти две недели. На время его длительного отсутствия Адам и Николь прилетели погостить у Де Марко, но пару дней назад, поняв, что ей придётся провести на работе несколько ночей подряд с документами, она отвезла племянницу и Дженнерса к своей тёте. Когда в прошлый раз Адам прилетал с Николь в Вашингтон, Адриана познакомила его с Мартой и тут же заметила проскочившую между ними искру. А теперь буквально почувствовала себя Купидоном, видя, как загорелись глаза обоих при встрече. Адриана мысленно пожелала, чтобы отношения этих двоих сложились таким образом, дабы одинокая тётя Марта и вдовец Адам обрели тихое семейное счастье на старости лет. Наверное, они бы с удовольствием провели ещё неделю, а то и больше, вместе, но Коннор хотел поскорее увидеть дочь и попросил Адама вернуться завтра после обеда в Галифакс. Сейчас Адриана даже не была уверена, что сможет проводить его и Никки в аэропорт. Она успела ужасно соскучиться и по ним, и… Не только по ним. Но до вечера пятницы оставалось целых сорок шесть часов. Снова шмыгнув носом, Адриана приказала себе собраться и успокоиться. Посмотрела на часы — восемьдесят пять минут назад они с Коннором созванивались, и он сказал, что расследование катастрофически вымотало всю команду. Всё, о чём он мечтал на момент разговора, — это душ и длинный глубокий сон в тишине. Робко обмолвился, что, несмотря на то, что истосковался по своей маленькой сирене, желание лечь в кровать и всецело отдаться непозволительной нынче роскоши поспать хотя бы шесть-семь часов без пробуждений было катастрофически сильным. И раз уж выдалась такая возможность, пошутил, что до самого возвращения Адама с Никки он собирается валяться в постели. «Ага, тот, который! Уверена, что уже в шесть утра по привычке подскочит и примется вылизывать квартиру перед приездом дочери», — с усмешкой подумала Адриана во время разговора. Она снова просверлила взглядом часы. Ну а вдруг не спит ещё? Будить его и лишать возможности отоспаться в тишине безумно не хотелось, но сейчас Адриана остро ощущала, что не справится без него. И с картами, и с накатившим отчаянием… Она всё же набрала номер Коннора, неуверенно улыбнувшись в приятном ожидании услышать его спокойный тембр. В трубке раздался щелчок, Адриана ещё шире растянула губы, удивившись, что он так быстро ответил. Это хорошо, значит, не спит… И тут же чуть не задохнулась, когда в трубке вместо мужского голоса прозвучал женский. — Слушаю… Адриана покачнулась и открыла рот, безошибочно определив, кому принадлежит этот голос. — Линдсей? — собирая остатки жалкого самообладания, растерянно уточнила Де Марко, хотя спутать её ни с кем не могла. — Да, Адриана, привет! — напряжённо отозвалась Доннер. — А… где Коннор? — спросив это, Адриана прикрыла ладонью глаза, понимая, как же по-идиотски сейчас звучат её вопросы. Де Марко замерла, вслушиваясь в то, как Линдсей учащённо и хрипло дышит. — Он… Адриана, он… Немного занят. Позвони потом. И откуда-то издалека она услышала желанного обладателя бархатного голоса, который, смеясь, вдруг сказал: — Никогда бы не подумал, что принимать душ сегодня придётся вот так… Как так — Адриана не услышала. Линдсей нажала на отбой. Де Марко ещё минуты две сидела, пялясь невидящим взором куда-то в пустоту. Они… Помирились? Сейчас? И это как раз тогда, когда Де Марко вдруг начала чувствовать, что между ней и Коннором вместо зашибающих на поражение искр появилось взаимное притяжение? И он наконец-то перестал её отталкивать, постепенно раскрываясь и подпуская к себе ближе? А как же последний уикенд, который они вместе с Никки провели в парке аттракционов? Проходя мимо одной из площадок, Коннор и Адриана с коляской остановились послушать концерт кавер-бэнда. Де Марко призналась, что очень любит песню Стинга «Shape of my heart», и Коннор вдруг как-то странно на неё посмотрел, а потом кончиками пальцев коснулся тыльной стороны ладони, улыбаясь. Взявшись за руки, они дослушали мелодию, а потом начался концерт джазового оркестра, и тут уже оживился Коннор, который, оказывается, любил это направление. Под музыку они ели мороженое, смеялись, и этот уикенд Адриана явно собиралась запомнить надолго. И даже подумала, что это начало чего-то большего… А теперь… Слёзы полились ручьём. Всё больше чувствуя, как её захлёстывают обида и отчаяние, Адриана вспомнила, что у Картрайта за картиной, в сейфе, есть бутылка виски. Код она знала наизусть, так как Роберт доверял ей, и на случай его отсутствия на работе она спокойно могла пользоваться как теми документами, которые находились в свободном доступе в кабинете, так и теми, что хранились в сейфе. Да только к чёрту сегодня эти бумажки… «И карты эти проклятые, глаза б мои их не видели!» Адриана достала бутылку и, вытирая слёзы, наполнила стоящий на столе стакан до краёв. Та, которая презирала алкоголь, решила, что это — единственный способ успокоиться и заглушить не в меру сильно разбушевавшиеся эмоции. И плевать на операцию, плевать на Картрайта… У неё на глазах опять рушилась жизнь. Сколько можно жить только работой, вкалывая как ломовая лошадь? Ей что, тоже уготована судьба в лет пятьдесят ехать с шампанским или пивом на другой конец города в надежде, что это тот самый человек, которого она искала всю жизнь? Или нет, это же к ней ехать должны! Вот только кто поедет, если она всё время на работе?! Как там ещё женщины встречают одинокую старость? Заводят кошек? — Ох, и не завидую я тем кошкам, — качая головой, проговорила Адриана, разозлившись сначала на свой график работы, а потом уже и на себя саму. — Да ты идиотка, Адриана… Как ты умудрилась так влюбиться в Дойла? Зачем? Ведь знала, что он всё ещё неравнодушен к Линдсей. И вот на тебе! Когда содержимое стакана оказалось в Адриане, её разобрала злость уже на своих мужчин. Ведь и с Джоном было так же: они оба молчали, а потом расстались, потому что за год не сказали друг другу слов любви. Но Коннор… Как он мог? Зачем эти взгляды, эти касания? Он что, воспринимал её всё это время как запасной аэродром? Сейчас хотелось хотя бы верить, что они помирились с Линдсей в ходе последнего расследования, а не раньше. Может, даже сегодня. — Ты так хотел в душ, Дойл? Надеюсь, он тебя порадовал! И вот какая постель, оказывается, тебя интересовала? Явно не в тишине! Существенно окосев от алкоголя, Адриана ощутила, как её вдруг накрыло невероятной решительностью. А сколько можно? Ждала столько времени от одного признания, потом от второго. А он вон как с ней… — Так не пойдёт, Дойл! Расставим все точки над i, и плыви себе по жизни с Линдсей. Опрокинув второй стакан, Адриана встала на ноги и, шатаясь, прошлась по кабинету. Делать переход в таком состоянии было опасно, но все барьеры и границы напрочь затёрлись в хмельном сознании. Сейчас её волновал другой вопрос: поехал ли Дойл с Линдсей к себе или к ней? Где живёт Доннер, Де Марко не знала, но решила начать поиски всё же с квартиры Коннора. А там видно будет! Агент ФБР всё-таки, разберётся в полевых условиях. Даже в таком состоянии! И без карт! Но голова предательски закружилась, и Адриана сползла по стенке вниз, отключившись на какое-то время. Когда она проснулась, часы показывали половину второго. Адриана громко выругалась на себя и такой же шаткой походкой вернулась к столу, осушив ещё один стакан для окончательной храбрости, которой в ней поубавилось после сна. Как она совершила переход, Адриана не помнила. Перед глазами поплыли ступеньки, и она с облегчением подумала, что всё оказалось не так сложно, как представлялось. Но ошиблась… С чердака дома Дойла Де Марко спускалась очень долго, забыв, что вообще-то здесь есть лифт. На пятом этаже решила расстаться с каблуками, но легче идти от этого не стало. Она оставила туфли на лестнице, распустила и взъерошила волосы, думая, что это придаст ей более уверенный вид. Окончательно размазала тушь и помаду по лицу, пытаясь стереть слёзы и даже не подумав взглянуть на себя в зеркало. Наконец она дошла до заветной двери и вдавила кнопку звонка. Держала минуту или две, уже почти потеряв надежду, что ей откроют. — У Ли… сей, значи-ит, — прошипела Адриана, покачнувшись. И только она собралась убрать палец, как дверь распахнулась, и на пороге застыл обалдевший, сонный Коннор. Он открыл рот и выпучил глаза, глядя на Адриану, и она истрактовала это по-своему. — Г… де она-а-а? — язык заплетался, ноги тоже, но Адриана оттолкнула ошарашенного Дойла в сторону и вошла в квартиру. — Кто? — Коннор потёр веки, пытаясь понять, это ему настолько увлекательный сон снится или явь так откровенно шокирует. — Ли-и-и… — Адриана запнулась, осознав, что язык совсем отказался с ней сотрудничать. В его комнате никого не было, и она направилась в спальню Адама. — Адриана, что происходит? — растерянно спросил Коннор, идя за ней следом. Он продолжал тереть глаза, всё ещё никак не в силах поверить, что ему это не снится. И когда окончательно понял, что не спит, начал также энергично приглаживать торчащие во все стороны чёрные волосы. — Где-е-е она-а-а? У…ехала? Видя, как Де Марко шатает во все стороны, Коннор взял её за плечи и развернул к себе. — Да я один! В чём дело? Как ты здесь оказалась? Он окинул её взглядом с ног до головы и округлил глаза ещё больше, перестав на ходу ликвидировать признаки собственной заспанности. Тушь и помада, размазанные по лицу, взъерошенная причёска и… Жуткий запах перегара. Она же не пьёт! Какая муха её укусила? Остатки сна окончательно рассеялись, и картина начала проясняться. — Так, — он положил большой палец ей под подбородок и приподнял лицо. — Ответь на вопрос — ты звонила мне в одиннадцатом часу? — Да, — Адриана обиженно надула губы и нахмурилась. — И Ли-и-и… Чё-о-рт, она ска… зала. Ты… Ты… Занят. А ты… Я всё… слышала! Пр-а-а душ. Коннор ещё пару секунд смотрел на неё: его брови то сходились, то расходились на переносице. Наверное, если бы ему так не хотелось спать, он понял бы быстрее. И тут Дойл рассмеялся, продолжая держать Адриану за плечи. — Ты… Че-е-е-го? — она удивлённо уставилась на него. — Господи, Адриана, ты серьёзно? — Коннор чуть не подавился смехом, но постарался взять себя в руки. — Линдсей затопили соседи! Мы узнали об этом, как только приземлились в Галифаксе. И поехали к ней домой всей командой, чтобы помочь. Там с потолка лило, как в самый дождливый день в году. Питер остался у неё ночевать, так как дом обесточен, а он у нас горе-спец по проводке. Я же поехал домой… Спать! — последнее слово он произнёс с нажимом. — А… Душ? — Душ был, да… Потолочный, — видя, что она не в состоянии понимать переносный смысл фраз, он уточнил: — Да я пошутил! На меня несколько вёдер воды вылилось, пока мы всё это останавливали. Ты, — он снова захохотал, — ты слышала это? — Пр… еекккрати ржать! Ты… вы… не вместе? — Да не вместе мы, не вместе… А ты что, приревновала, что ли? — он вытер слезу от смеха из уголка глаза. — И почему ты без туфель? — Кон… ррр… Я… — она вдруг кинулась ему на шею и впилась в губы. Дойл от неожиданности взмахнул руками, а затем, невзирая на это чёрти-что-происходит, ответил на поцелуй, запустив пальцы в её растрёпанные волосы. Ноги у Адрианы предательски подкосились, и она обмякла в его руках. Коннор подхватил её и понёс на свой диван, аккуратно уложил, но она тут же снова села, обнимая его за шею. — Д… ойл. Зааааа… втра… Я… не скажу… Я лю… лю… тя, — Адриана уткнулась носом в его шею. — А я скажу… Сегодня и завтра, — он прижал её к себе. — Я тоже тебя люблю! Она резко отпрянула и посмотрела в серые глаза. — Пр… авда? — Правда. Но повторю лучше, когда ты протрезвеешь, — он пригладил её волосы и провёл рукою по измазанной помадой щеке. — А теперь ложись. Коннор привстал, но Адриана схватила его за руку. — Нет, останься! Пожжж… — Я понял, хорошо, — он лёг рядом с ней и притянул к себе, широко улыбаясь. — Не ух… и, — и едва последний звук сорвался с её губ, Адриана тихо засопела, уткнувшись носом в его плечо. А Коннор, всё так же улыбаясь в темноту, прошептал: — Я буду рядом! Сегодня и… завтра.

***

Пробуждение было очень долгим, болезненным и странным. Ещё не открыв глаза, Адриана вдруг поняла, что, во-первых, спит не в своей постели, во-вторых, подушка пахнет мятным гелем для душа, а не лавандовым, и этот знакомый запах мог означать только одно… Де Марко распахнула веки, и миллионы звёзд заиграли у неё перед глазами, а по черепу забегали гномики с отбойными молотками. Но даже несмотря на это, догадка оказалась верной: она проснулась в квартире Коннора. Но… Как? Адриана зажмурилась, дотронулась до своей одежды и поняла, что на ней юбка и шёлковая блузка, в которых она была вчера на работе. — Доброе утро! — послышалось где-то совсем рядом. Адриана с огромным трудом снова разлепила один глаз и уставилась им на Коннора, стоявшего в дверном проёме. Его силуэт двоился, но она заметила, что в руках он держит стакан воды. То есть как раз то, о чём она так мечтала сейчас. Коннор робко улыбнулся и подошёл к дивану, присев на самый край. — Коннор? — голос охрип, а звуки еле сложились в его имя. — Что я… Тут… Делаю? — А ты ничего не помнишь? — он сузил глаза. — Нет. Я помню, как я вчера… — она в ужасе закрыла рот ладонью, а затем переместила её на лоб. — Голова… — Так, — мягко начал Коннор, — специальный агент Де Марко. Утром мне пришлось взять в заложники ваш разрывающийся от звонков телефон и отрапортовать начальству о вашем местонахождении. А сейчас мы высвободим из плена вот эти таблетки, — он выщелкнул из блистера ей на ладонь два драже, — и восстановим водный баланс организма, — и заботливо протянул стакан с водой. — На случай непредвиденных обстоятельств вот там, — Коннор кивнул под диван, — находится вспомогательное оборудование. За иронией и порой неумелыми шутками Дойл всегда пытался скрыть собственное волнение, которое накатывало на него и сшибало привычную невозмутимость. Коннор поздно сообразил, что Адриана сейчас не в том состоянии, чтобы понять смысл сказанных только что реплик до конца, отчего смутился ещё больше. Но опыта в борьбе с похмельем у него было катастрофически мало, если не считать попытки задушить последствия сомнительного способа расслабиться месяц назад. Зато блистер таблеток, который Адриана тогда купила для него, неожиданно пригодился ей самой. Де Марко же действительно уставилась на него с открытым ртом и моментально поморщилась. Спустя две мучительные мысли до неё с трудом дошло, что он имел в виду под «вспомогательным оборудованием». И тут же понадеялась, что тот таз не узнает второго человека, который в этой квартире может использовать его не по назначению. Мысли сделали ещё один скрипящий оборот, и Адриана похолодела. Какого чёрта её волнует вдруг какая-то ерунда?! Оглушающим гонгом в голове ударило два слова: «Картрайт! Операция!» — Коннор! У меня же разработка важной операции на работе! — она прищурилась, потому что смотреть на него было больно… И стыдно. — Что? Что сказал Картрайт? — Что в офис тебе в понедельник, — Дойл пожал плечами и поставил стакан на пол. — Как в понедельник? Сегодня у нас что? — она нахмурилась. — Четверг! Дай мне телефон! Срочно! Видя, насколько сильно побелела её кожа, Коннор молча протянул мобильный и вышел на кухню, не желая смущать её ещё больше. — Слушаю, агент Де Марко, — прозвучало по ту сторону провода с непривычной иронией в голосе. — Сэр, я дико извиняюсь, я… — Не извиняйся, Адриана. Твой молодой человек сказал, что ты… — он запнулся на секунду, — заболела. И знаешь, я даже чувствую вину за то, что так давно не отправлял тебя в отпуск или хотя бы на выходные за сверхурочные. Поэтому если не дай Бог увижу тебя раньше утра понедельника на работе, получишь строгий выговор! Это ясно? «Мой кто?» — эта мысль ударом топора шарахнула ей по мозгу, и дальнейшие слова она практически пропустила мимо ушей, опомнившись только на слове выговор. — Да… Сэр… — Выздоравливай! Хороших выходных, агент. Она кинула телефон на одеяло, с трудом закрыв рот. А ведь бутылка дорогущего виски и стакан остались стоять на столе Роберта. Заболела, как же. Какой позор! Вот только память до сих пор никак не хотела подсказать Адриане, а из-за чего же она полезла в сейф босса за этой клятой бутылкой. Бледнея всё больше, она перевела взгляд на Коннора, который в этот раз зашёл в комнату с большой белой чашкой. — Я тебе чай заварил, — сказал он всё также тихо и снова опустился на краешек дивана. — Ромашковый. — Коннор, а что вчера произошло? — буквально застонала Адриана, отчаянно пытаясь вспомнить все рассыпавшиеся детали прошлого вечера. Он поднял на неё искренне тёплый взгляд, от которого повеяло спокойствием. Призрачно улыбнулся, крепче сжав чашку с успокаивающим напитком, приятный запах которого уже коснулся обоняния Адрианы. Коннора волновал всего лишь один момент, который произошёл вчера… И он понимал, что пока Адриана его не вспомнила. А, может, и не надо ждать, пока вспомнит? Она и так смущена, да и сам он ничуть не лучше. Но медлить и дальше чертовски не хотелось… И так уже затянул до невозможности, но ведь хотелось признаться иначе: место подобрать, слова. Только зная себя, Коннор был уверен, что он бы ещё месяца три это всё подбирал, если не полгода. А вот теперь то ли Линдсей благодарить за то, что она зачем-то ответила на звонок Адрианы и ничего потом ему не сказала, то ли начальника Адрианы, который оказался настолько понимающим и щедрым, что дал ей выходные. Бутылку виски ему купить, что ли? А Линдсей коробку конфет? «Ладно, Дойл, об ответных благодарственных поступках подумаешь потом, заканчивай опять отвлекаться и тормозить по главному вопросу», — одёрнул себя Коннор. Он приоткрыл рот, чтобы проговорить то, что вчера обещал повторить сегодня, но заметил, как у Адрианы резко расширились зрачки. Она смотрела на Коннора и уже не видела его. Бешеной каруселью перед глазами Адрианы пронеслись выпавшие из памяти отрывки. Карты… Звонок… Линдсей… Душ… Виски… Сонные глаза Коннора… Признание… Обоюдное. Адриана еле сдержала вскрик, прикусив кончик языка. Или это ей приснилось? Да вроде бы нет! Лицо в момент стало такого же цвета, как и размазанная по лицу помада, следы которой так и красовались на щеках и подбородке. И которые она пока не видела, а то явно бы провалилась от стыда прямиком к соседям Коннора, а может, даже и сразу в цоколь… — Я… — начала Адриана, но Коннор положил указательный палец ей на губы. — Не говори ничего! — сказал он тем самым бархатным тембром, по которому она так истосковалась. — То, что было вчера, давай оставим там навсегда. Мы возьмём оттуда только одну важную фразу. И я готов повторить её тебе сегодня… — И завтра? Она едва ощутимо поцеловала подушечку его пальца, прищурила один глаз и смущённо улыбнулась. Коннор приблизился к ней, обнимая и укладывая её голову себе на плечо. — И не только завтра…