Fiery Light

      — Бэк, эй, Бэк, ты слышишь меня? Мы теряем управление, неполадки с правым двигателем, — кричит Исин, отрываясь от панели управления.       — Я возьму все управление на себя, а ты должен проверить что там, — Бён запрыгивает в свое кресло, надевая браслеты и шлем управления.       — Ты совсем больной? В такой ситуации ты один не вытянешь, эта штука сожжёт тебя заживо!       — Быстрее начнешь, быстрее закончишь, Исин, — перед парнем появляется шар света, корабль трясёт.       Чжан бежит в заднюю часть корабля, где лучше всего рассмотреть двигатель, без вреда для себя. Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и резко распахивает уже не тëмно карие, а золотые глаза. Он сканирует весь необходимый участок, находя сквозь толщи металла нужный ему объект. Увиденное его не радует, он в панике нажимает на небольшую кнопку гарнитуры, чтобы сообщить результаты проверки.       — Космический мусор застрял в лопастях движка, нам надо срочно найти ближайший порт на одной из окружающих планет, иначе мы тут и помрëм, — быстро тараторил парень, — ты меня слышишь? Бэк? — корабль пошатнуло, — Етить…       Он бежал так быстро, как только мог в данной ситуации, то и дело, врезаясь во все возможные углы и проёмы. В главном зале управления творился хаос, все документы и карты, которые ранее занимали свои места на столах и полках, в данный момент находились в жутком состоянии, вися в воздухе, словно отключили гравитацию, но это было не так. Некоторые бумаги тлели и догорали синим пламенем. Чжан искал источник хаоса, но яркий свет, исходящий от его друга бил по чувствительным глазам. Он хватает с полки дополнительный браслет, который всегда заготовлен на случай непредвиденных ситуаций, закрепляет его на руке, а второю часть, пробираясь к Бэкхёну, крепит у того на шее, длинный кабель соединяет их из-за чего Чжан ощущает дикое жжение по всему телу. Он прыгает в своё кресло, надевает шлем и на свободную руку браслет управления. Вдвоём они должны справиться с ситуацией, если повреждения тела Бёна не достаточно серьёзные. Все усилия были словно напрасными, не удавалось сконцентрироваться на управлении, ведь Бён высасывал слишком много энергии, чтобы залечить себя.       Устройство их корабля было уникальным и своеобразным, они управляли им, подпитывая сердце двигателей эмоциями и жизненными силами. Главный пилот Бён Бэкхён, который так и норовил сдохнуть в критических ситуациях, и Чжан Исин — пилот-медик, выращенный специально и идеально подходящий для подпитки энергией пилота, при управлении кораблем.       Кожа Бэкхёна светилась уже совсем слабо, что означало только то, что сил медика всё ещё хватает для поддержания организма в норме и удачной посадки, только вот когда она произойдет? На панели навигации светились координаты пункта назначения, который был не самым ближним к ним, но Исин ничего не мог исправить, ведь координаты выставляет сознание Бёна, который в данный момент находился практически без сознания, и это означает, что летят они в самое безопасное, по мнению парня, место.       Посадка была ничуть не мягкой, полуразрушенное взлëтно-посадочное место разбило большую часть обшивки корабля, из-за чего их хорошо потрепало во время приземления. Парни находились без сознания из-за неожиданного столкновения с поверхностью земли. Первым в чувства приходит Чжан, он сканирует окружающее их пространство, выявляя отсутствие угроз. Отстегнуться не составляет труда, скинув всё оборудование на пол, выпутывает из кучи проводов бессознательное тело друга и вытаскивает его на воздух через заранее найденную дыру в корпусе.       Он осматривает Бёна, он в полном порядке, просто без сознания. Проводит рукой по красным волосам парня, из-за чего они начинают чуть подсвечиваться, он приходит в себя. Бэкхён садится и, потирая голову, осматривается, рядом почти разрушенный корабль, а за ним виднеется заброшенное здание порта, в котором они так «удачно» приземлились. Знакомые логотипы на здании, которые он не мог вспомнить.       — Удачное приземление? — хихикает Бён.       — Боже, ты ещё можешь шутить? Где мы, Бэкхён? Перед тем как я отключился, я видел координаты, но я не знаю что это, это вообще в какой вселенной? — у медика дёргается глаз.       — Без понятия, где мы, но видимо это самое безопасное место, — парень встаёт и решает пойти на разведку, — у тебя же есть запасная повязка? Надо скрыть правый глаз.       Конечно же, у Исина всегда есть всё необходимое, ведь иначе он бесполезен. Приведя себя в порядок, парни направились в неизвестном им направлении. На пути им встречались полуразрушенные деревни и города, они брели вдоль разбитой дороги, казалось, что они идут уже вечность, когда на пути встретился жилой освящённый город с огромной стеной вокруг и большими тяжёлыми воротами на входе. Решено было идти в обход, чтобы не попадаться местным на глаза. Брешь в стене нашлась спустя три часа ходьбы.       Бён аккуратно прикасается к каменной стене, которая подсвечивается в месте соприкосновения, он пробует другой рукой в другом месте и происходит тоже самое, на что парни подозрительно переглядываются. Чжан тоже прикасается к стене, но ничего не происходит. Происходящее становится ещё более подозрительным. Не прикасаясь ни к чему они пробираются в город, тёмные переулки скрывают их от оживлённой толпы на улицах.       — Судя по расположению звёзд сейчас глубокая ночь, но они все тут словно днём гуляют, — комментирует медик.       — Для них ночь это день, — шепчет пилот, — они живут наоборот. Смотри, видишь их светло-голубые глаза? Они у всех такие. Я не знаю почему, но на голубые глаза плохо влияет дневной свет, поэтому они живут так.       — Так ты всё же знаешь, куда мы попали? — шипит Чжан.       — Нет, не знаю, но такое чувство, словно я тут уже был и откуда-то знаю всё. Смотри, — они выглядывают из-за угла и Бён показывает на большое здание, окружённое стражами с факелами, — это главный двор, нам надо держаться от него подальше.       — Ты, блять, издеваешься? И дураку понятно, что нам не стоит соваться в сердце неизвестного, мы тут чужаки! — последнее слово он произнес настолько громко, что несколько человек в мантиях остановились и посмотрели в их сторону.       Парни отшатнулись к стенам домов и вот тут свечение от прикосновений Бэкхёна к камню, и сыграло с ними злую шутку. На стене светился след от ладони парня.       — ЧУЖАКИ В ГОРОДЕ! — раздалось по громкой связи и парни в мантиях кинулись бежать в сторону удирающих пилотов.       Поворот за поворотом, лабиринты улиц заводят их в тупик, где их и ловит три человека в мантиях. Бён ловко вырывается из рук и отклоняется от кулаков, которые так и норовят попасть по нему. Бэкхён ловкий и пронырливый и вот один из троицы уже лежит на лопатках от одного точного удара пилота. А вот Исин не такой умелый боец, его хватают за куртку, откидывая в ближайшую стену, он падает, хрипя от боли, что злит его друга, который уже кидается в его сторону, чтобы оттащить одного из преследователей пытающегося избить Исина.       Пилот был вне себя от ярости, он рычал, ругался и бил мужчину держащего его друга. Бён даже не заметил, что ещё двое куда-то пропали, и они остались втроём. Парень в мантии отпустил медика как раз в тот момент, когда пилот особо громко зарычал, а его кожа начала источать белый свет, нанося вред чувствительным глазам незнакомца.       — Ещё раз… — Бэк медленно надвигался на противника, — ты хоть пальцем тронешь его, и я тебе гарантирую, что ты умрёшь в муках по воле Короля Пака.       — Вы слишком долго скитались по вселенной в космическом пространстве, Господин Бён, — кошачья ухмылка первое, что он увидел на лице этого парня, приподняв голову на голос.       Всë тело начинает гореть изнутри, оглушающий крик вырывается из горла, прежде чем он падает на колени, тяжело дыша, а затем потухает и теряет сознание.       «Этого не может быть…» — последняя его мысль, перед тем как он провалился в кромешную тьму, сгорая изнутри.       Чжан приходит в себя, как только свет гаснет, он видит лежащего друга и кидается к нему, чтобы помочь, а парень с кошачьей ухмылкой делает шаг ближе к лежащему.       — Не трогай его, ублюдок, — рычит медик.       — О, поверь, я не собираюсь ему ничего делать, только кое-что проверю, приказ Короля — закон.       Тот садится рядом и поправляет волосы, рассматривая уши пилота, а Исин, напрягшись, наблюдает, а затем отталкивает парня. Он с закрытыми глазами делает глубокий вдох и широко распахивает свои горящие золотые глаза. Сканирует Бэкхëна на предмет внутренних и внешних повреждений, но ничего не обнаруживает. Кладет раскрытую ладонь на лоб, хмурится, бормочет на никому неизвестном языке. Чжан пытается сделать хоть что-то, но тот очень слаб и в его организме происходят непонятные внутренние изменения.       Звук приближающихся шагов отвлекает от наблюдения за неизведанным и необычным для медика. По щелчку пальцев появляется небольшой огонек и удается рассмотреть появившегося человека. Нежно розовые волосы, шрамы на лице, торчащие эльфийские уши и глаза. Глаза поразили Исина больше всего, они были почти такими же, как у Бэкхёна, только вот один глаз голубой, а второй белый, в то время как у Бэкхёна один глаз, который он скрывает, голубой, а второй красный. Была в этих двоих какая-то смутная схожесть, правда уши, у пилота обычные такие, человеческие.       — Не прожгите во мне дыру, Чжан Исин, ведь если со мной что-то случится, то вы пожалеете об этом, а вы ведь ещё нужны ему, — низким басом проговорил незнакомец и кивнул в сторону лежащего на земле Бёна.       — Король? — кошачья ухмылка встал и поклонился, — этот пацан занятный, я бы с ним поиграл. Он ещё так угрожает забавно, — мурлычет и пародирует пилота, — в муках… По воле Короля… ммм…       — Заткнись, Чондэ, этот пацан старше тебя лет так на пятьсот и он одним движением руки может уничтожить весь город, — проговорил тот, кого назвали Королем, — Бери медика, я возьму Бёна и надо возвращаться в главный двор, пока не наступил обед.       — Мы никуда с вами не пойдем! — возмутился Чжан, когда понял, что их сейчас куда-то поволокут, он не мог отбиваться от них, ведь у него тут безвольное тело друга.       — Я Король Пак, приказываю тебе слушаться и повиноваться, а иначе этот, — он кивает на Бёна, — умрёт без надлежащего ухода. Механизмы запущенны.       Голос этого мужчины заставлял тело двигаться без воли хозяина. Слушаюсь и повинуюсь. Чжан подходит к названному Чондэ, а Король садится рядом с Бэкхёном, чтобы можно было без труда взять его на руки и унести подальше из этого переулка.       — Он не приходит в себя уже три дня! Что вы с ним сделали? — разъяренный Исин кричал на Пака, — вы меня даже не пускаете к нему!       — Будь готов увидеть не того, кого ты знаешь. То, что с ним сейчас происходит, лучше не видеть, только самый близкий человек сможет это понять… подожди ещё немного, и он восстановится, — с болью в голосе отвечает король и, отвернувшись, уходит прочь.       Пак переступает порог своей комнаты, в которой и должен находиться Бэкхён, но окинув помещение взглядом он не нашёл его. Вся постель была скомкана, но на ней никого. Стоит прислушаться к звукам, как за спиной что-то хрустнуло. Резко оборачивается и видит парня, сидящего на шкафу под потолком, который грызёт карандаш. Он пребывает в состоянии перехода из человека в себя настоящего, от него можно ожидать чего угодно. Однажды Пак уже видел подобное. Старинное заклинание, мучительное и сложное, оно скрывает тебя от всех, меняет твою сущность, но как только ты ступишь на родную землю, оно развеется. Только вот, сколько бы Пак не читал о том, что происходит при обратном переходе, везде разная информация.       Первый день Бэк пребывал без сознания, за это время его тело внешне стало таким же, как и раньше. Второй день он просто лежал и смотрел в потолок, он становился самим собой морально, а на третий день должна была вернуться память, утерянная за годы в скитаниях. Третий день был самым интересным, для разных существ было присуще разное поведение и разный катализатор.       Бён все ещё сидит на шкафу и пребывает в единении с карандашом. Проявившиеся клыки впиваются в дерево, он худой, бледный и невообразимо красивый. Пак уже и не помнит, когда последний раз видел его наяву самим собой, он только тешил себя семейным портретом на протяжении столетий. Красные чуть вьющиеся волосы, глаза разного цвета, такие же, как у Пака уши, но чуть длиннее обычного, более заострённые с небольшой золотой серьгой на конце, эта серьга была у него всегда, и он без нее не был бы собой. Уникальный и идеальный высший альв, сын двух Королей огня и света. Парень, который создал мир в их вселенной и примерил добро со злом, а потом сбежал, и вот это светило сидит и уничтожает карандаш.       — Ваше Величество, — аккуратно зовёт его Пак, делая пару шагов вперёд, — Вам лучше спуститься оттуда, — и Бён его слушается, но немного неожиданно он просто прыгает на Короля Пака, приземляясь аккурат ему в руки, обхватывает талию ногами, а руками шею и крепко прижимается, чуть вздрагивая, — тише, Бэкки, тише. Это скоро закончится, я обещаю тебе, ты будешь в порядке.       — Мне больно, — вздрагивает и скулит парень, — мое тело горит изнутри, я уже и не помню, как это остановить.       — Я знаю, что тебе больно, но ты сам выбрал этот путь несколько сотен лет назад, — он гладит вздрагивающего мальчишку по спине.       — Потому что ты умер, Король Пак, — он жмëтся ещё сильнее, пока Пак проходит по комнате и садится на кровать, смотря на парня снизу вверх, — я не мог поверить в твою смерть, поэтому сбежал, как трус. Король трус, вот моё настоящее имя.       — Не держи в себе этого, дай волю чувствам, откройся мне, — Пак укладывается на кровать, укладывая на себя дрожащее существо.       — Я почти в норме, если не считать мании поточить зубы, отвык от них, — бормочет, — А ещё я могу не вспомнить большую часть жизни. Я не знаю, как объяснить Исину, который провёл со мной всю свою жизнь, что я немного не тот, кем он меня видел.       — Он обязательно поймёт.       — Чанёль? — он приподнимается на локтях.       — Мммм?       — Я же всё ещё могу тебя так звать?       — Конечно, Бэкхён, — Пак нежно улыбается.       — Что произошло с планетой? Когда мы шли сюда, я не узнал её только потому, что не увидел привычной зелени и дневных светящихся цветов. Небо стало другое, раньше было видно космос. Мой народ ходит в мантиях, скрываясь ото всех, — Бён садится на кровать, поджав под себя ноги, Пак занимает зеркальное ему положение.       — Я не справляюсь. Народ, как и земля в печали из-за твоей пропажи. Свет пал, огонь выжег всё на своём пути. Я не такой как ты, который примерил в себе силы огня и света, не такой как наши отцы, которые хоть и не ладили, но продолжали держать в мире всё.       — Я не хотел, я восстановлю это, как только верну хоть часть воспоминаний. Я был в разрушенном порту, почему его никто не использует?       — Потому что ты был последним, кого там видели. Народ бунтовал и разгромил там всё, чтобы никто не мог повторить побег. Потому что, это теперь проклятая зона, которая забрала их свет, — Чанёль кладет руку на колено, опустившего голову, Бэкхёна, — Бэкки, ты не виноват, не кори себя за это. Это моя вина, что я на самом деле не умирал и не смогу умереть без определенных условий — это особенность верховных альвов из клана огня, нас можно покалечить, но не убить. А ты об этом не знал, ведь был слишком юн тогда.       — Твой глаз, — Бён тянет руку к лицу Пака, прикасаясь пальчиками к щеке, — эти шрамы…       — Это как напоминание о том дне. Глаз видит, но потерял цвет.       Бэкхëн, касается каждого шрама кончиками пальцев, а затем пододвигается ближе и садится на колени Короля, обнимая того за шею.       — Меня бесит, что я не могу пока контролировать свои эмоции. Это состояние перехода, и незнание катализатора для возвращения воспоминаний, — он жмëтся к Паку, утыкаясь носом в шею.       Дверь в комнату распахивается, на пороге стоит Исин, в след за которым влетает Чондэ пытаясь выволочь того из комнаты. Бëн вздрагивает и шипит в шею парня, просит чтобы Исина увели, чтобы он не видел его пока таким. Чанёль прикрывает большой ладонью уши Бэкхёна, чтобы медик не видел этого, а Бён начинает ластиться к руке.       — Чондэ, выведи Исина, Бэк пока не готов ещё, ему надо отдохнуть, — Чжан не успевает и слова сказать, как его с силой вытягивают из комнаты, захлопывая дверь.       — Ты такой нежный, — Пак проводит ладонью от уха к щеке, когда Бён слегка поворачивает голову и целует раскрытую ладонь.       — Я боролся с чувствами много лет, но сны всё равно возвращали меня к тебе, надо перестать бороться с собой, уже не маленький мальчик коим был когда-то.       — Для меня ты всегда маленький мальчик, который был моим королём много лет, — Чанёль наклоняется и целует парня в щеку, — хотя ты до сих пор он и есть.       Бэкхëн толкает парня в грудь, заставляя упасть на кровать, сам же нависает сверху, дыхание перехватывает, их взгляды встречаются. Бэк всматривается в такой родной голубой цвет одного глаза, а затем в совершенно чужой белый глаз, он хочет восполнить всю ту боль Чанёля, которую он испытал за все то время их разлуки. Ведь только один из них выкинул из памяти почти всё.       Бён приближается к лицу Пака и, прикрыв глаза, самозабвенно целует его. Нежный долгий поцелуй наполняет их энергией, тело младшего едва ощутимо перестает гореть изнутри и к нему почти возвращается здравомыслие, но в момент, когда Чанёль проводит своей большой и шершавой ладонью по боку парня под рубашкой, он снова теряет всю способность мыслить разумно, он лишь подаётся вперёд, углубляя поцелуй. Руки Пака обвивают талию пилота и прижимают его максимально близко к себе, он подцепляет клыком нижнюю губу, из-за чего Бён сладко стонет в поцелуй.       Чанëль меняет их местами, оказываясь сверху, вжимая хрупкого парня в свою постель, который в свою очередь прижимает к себе Пака, обхватив его бедра ногами. Бён разрывает поцелуй первым, запрокидывая голову назад открывая вид на белоснежную кожу на шее, Пак целует эту самую тонкую шею, сбивая дыхание парня, а за тем чуть прикусывает.       — Стой, — совсем тихо, но слышно произносит Бэк.       — Что случилось? — Пак укладывается рядом.       — Инстинкт самосохранения, да и я не совсем уверен в возможностях моего тела, — он устраивает голову на груди короля, ведя пальцами по расшитым завитушкам кителя, который тот так и не снял с момента входа в комнату, — прошло столько лет с последнего раза. Я не знаю.       — Это не то, что должно тебя волновать, — он целует в лоб, — у тебя спал жар. Как ты себя чувствуешь?       — Жар проходит, словно ты забираешь его у меня, словно ты и есть катализатор, но мне страшно, — Бен медленно растëгивает пуговицы на кителе, обнажая кожу груди, — ты всё ещё носишь его на голое тело?       — Мне всегда жарко, — он снова запускает руку под рубашку парня, — но ты не чувствуешь температуру моего тела из-за особенностей организма. Ты всегда холодный и мëрзнешь во сне.       — Человеческий организм теплее и это неприятно, даже по сравнению с тем жаром, который я ощущаю от силы огня, — он ведёт тонкими пальчиками от ключиц к животу, прекрасно зная чувствительные участки тела, — это странно, но не советую пробовать на себе, сначала ты сходишь с ума от магии перевоплощения, потом от магии возврата. Голова просто взрывается.       — Прости меня, — шепчет Пак.       — За что? — недоумевает парень.       — За то, что не предупредил тебя, а просто взял и «умер», знай ты, что и как на самом деле, то никогда бы не бросил свой народ, не сбежал бы и не страдал бы много лет. Мне жаль, что я был таким глупым и причинил тебе столько боли, — он целует парня в красноволосую макушку.       — Я хотел бы тебя побить сейчас, но сил так мало, что мне комфортнее вот так лежать у тебя под боком. Знаешь, Чанёль, это колоссальный опыт, возможно без этого я бы так и остался избалованным мальчишкой.       — Обязательно побьëшь, как придёшь в себя, можешь не только бить я же всё равно не умру, — смеётся Пак, за что и получает когтями под ребра, — айщ… Я забыл, что у вас когти есть.       — Не стоит забывать, Король Пак.       Бëн садится на кровати, отворачиваясь от Пака. Он рассматривает свои пальцы и острые коготки. Он не чувствует движения рядом до тех пор пока его мягко не обнимают со спины, кладя голову на плечо. Его внимательно рассматривают, целуют в висок и прижимают к себе. Он хватается за колени Пака, который вытянул свои длинные ноги по обе стороны от него.       — Король Бён, я хочу, чтобы вы родили мне маленького принца, — тихо шепчет на ухо Чанёль.       — Ты совсем дурак? — хмурится Бэк, — я знаю, что мой клан способен на такое, но не думаю, что когда-нибудь буду готов.       — Ну, может однажды… — мечтательно тянет.       — Лет через двести, Пак! — отрубает Бён.       — Да хоть через пятьсот, только от тебя.       Бëн откидывает голову назад, устаривая её на плече Пака, и, открывая доступ к шее, которую сразу же целуют, пуская мурашки по коже, Бён тихо стонет от прикосновений губ, руки снова оказываются под рубашкой, массируя плоский живот, а он крепче сжимает колени, за которые держится. Чанёль легко целует тонкую кожу за ушком, проходится языком по мочке уха, заставляя парня расслабиться и плавиться в его руках. Он аккуратно расстëгивает рубашку, оголяя плечо, чтобы тут же поцеловать открывшийся участок тела парня. Рубашка отбрасывается в сторону, Пак прижимается грудью к спине расслабленного Бэкхёна, тот тяжело дышит, чуть скулит и ёрзает, удобнее устраиваясь между ног Короля. Он нежно гладил тело парня, продолжая целовать доступные участки тела: шею, плечи, лопатки, чувствительное место за длинным ушком, он даже дотягивался до линии подбородка. Он покрывал поцелуями каждый участок кожи, вёл руками по животу и заставлял пилота вздрагивать каждый раз, когда касался пояса брюк внизу живота.       Бэк поворачивается к Чанëлю, стягивает с него китель и, схватившись за его плечи, тянет на себя, опускаясь спиной на постель, давая тому возможность нависнуть над ним. Он обхватывает его бедра ногами и прижимает ближе к себе, притягивает за шею и настойчиво, жадно целует.       Коготки скользят по коже спины как раз в тот момент, когда Чан немного толкает бедрами и углубляет поцелуй, тихие стоны парней смешиваются в поцелуе, они кусаются, зализывают небольшие ранки на губах от клыков, и снова кусаются, получая неимоверное удовольствие.       — Бэкхён? — парень мычит в ответ, — я могу? — кивает, — останови, если будет больно, я помню про то, что для вас это сложно.       Он склоняется к шее, целует тонкую кожу рядом с артерией, а затем впивается клыками, разрывая эту самую нежную кожу, коготки царапают спину, но Бён не вырывается, а лишь протяжно стонет, прижимая ближе к себе и крепче обхватывая ногами, скрещивая их за спиной. Из окна струился лёгкий свет, намекая на глубокую ночь в их королевстве. Глаза болели из-за этого, но в данный момент было абсолютно всё равно. Пак отрывается от шеи парня, по его подбородку течет тонкая струйка крови, которую он тут же хотел стереть пальцем и облизнуть губы, но ему не позволили, хватая за светло розовые волосы и притягивая к себе для нового жадного поцелуя. Кровавый поцелуй — высшая степень доверия между их кланами, оба это прекрасно знали и оба друг другу доверяли как никогда, не смотря ни на что.       Большие руки тянутся к поясу брюк, расстëгивают первую пуговицу, затем вторую, он гладит по лодыжке парня за своей спиной, призывая расслабить ноги и дать возможность стянуть эти невозможно узкие брюки с худого пилота. Он повторяет действо со своими штанами и снова занимает место между ног красноволосого.       Поцелуи, ласки и движения парней доводят их до пика достаточно быстро, мозг Бёна отключается ещё где-то в середине процесса. Он не помнит, как просил ещё, как стонал в голос, как его кожа чуть светилась, от получаемого удовольствия. Он расцарапал Паку всю спину, размазывая его кровь повсюду, куда только дотягивался, смешивал кровь Чанёля со своей, всё ещё медленно вытекающей из ранки на шее и стекающей по плечу.       Удовлетворëнный и измотанный Бэкхён почти сразу же засыпает, как только касается головой подушки. Пак наводит небольшой порядок в комнате, смывает с себя кровь, так же стирая влажным полотенцем её с улыбающегося во сне парня, складывает разбросанные вещи на большое кресло, закрывает плотные шторы и возвращается в постель. Он рассматривает шею и нанесенный урон, прокусывает себе большой палец и аккуратно смазывает ранки, чтобы к утру все прошло и не осталось и следа. Ведь Пак помнил, как тяжело иногда переносят укусы дети света, хоть Бэкхён и был частично ребенком света, но для него это было так же неприятно, как и для остальных.       Король занимает место рядом и только хочет потянуться к пилоту, как тот начинает ворочаться, хмуриться, а затем закидывает ногу на талию рядом лежащего и снова расслабленно улыбается во сне, утыкаясь носом в грудь. Он аккуратно укрывает их большим теплым одеялом и сам проваливается в сон, прекрасно понимая, каким тяжёлым будет утро, но это проблемы его будущего.       — Эй, Пак, — Чондэ не сильно трясёт короля, — вставай, дело есть.       Чанëль медленно открывает глаза и притягивает к себе спящего, он осматривает взволнованного Чондэ, которому что-то от него было нужно. Кутает парня по лучше в одеяло и встаёт с кровати, на ходу хватая халат, негоже голым перед подчинëнными ходить. Чондэ вытягивает его за собой на балкон, чтобы явно что-то показать, но спрашивает определенно не то, что хочет, а то, что пожирает его изнутри.       — А этот парень вообще живой? — с интересом оборачивается на дверь балкона, за которой всё ещё спит человек, — мне показалось или он не дышит?       — Ты никогда не видел светлых альвов спящими? — удивляется Пак, — они во сне вообще не дышат, они восполняют силы за счёт света, поэтому у нас днём светло, а ночью они освещают города, но ты не застал того времени, когда так было.       — А что случилось? — кажется парень забыл уже свои истинные цели визита.       — Я «умер», король сбежал, я как наследник клана огня занял престол, но должно быть не так. Клан огня должен править наравне со светом, но король тогда был один, он был уникальный, а я защищал его от врагов и ненастий. Это сложная история, ты тогда даже не родился, — Пак рассматривал просыпающийся город, зажигались факелы, освещавшие улицы, — если бы этот парень был мёртв, то небо упало бы на землю.       — Кстати, я хотел поговорить о небе! — воскликнул Чондэ, — смотри, я никогда такого не видел!       Чанёль поднимает взгляд к небу, на котором открывается невиданной красоты картина. Он забегает в комнату, резко будит Бэкхёна и укутав его в свою огромную мантию вытаскивает на балкон, держа на руках. Бэк сразу же видит чистое безоблачное небо, миллиарды звёзд и чуть ли не всю вселенную как на ладони. Пак целует его в висок, а у того начинают подсвечиваться волосы, он в восторге смотрит на небо, широко улыбаясь, обнажая свои аккуратные клыки.       — У меня получилось? — восхищëнно спрашивает парень.       — Смотря как ты себя чувствуешь. Ведь это может быть эмоциональный скачок, — Пак заносит парня в комнату, — Чондэ, найди Исина и ждите нас внизу, мы сейчас спустимся.       Чанëль достает из шкафа два костюма, чёрный для себя и белый для Бэкхёна, кидает на кровать и тащит парня в сторону ванной, надо смыть остатки крови.       Зайдя в душевую кабину и стянув с Пака халат Бён округляет глаза от увиденного, руки, плечи и вся спина Короля расцарапаны в кровь, Бэкхён приближается и целует глубокую царапину на плече.       — В тебе же течёт моя кровь и ещё не скоро выветрится, надо показать тебя Исину, он залечит тебя, — быстро проговаривает Бëн, — Боже, я не хотел так сильно.       — Успокойся, все само скоро заживëт, — он прижимает парня к себе и становится под струи теплой воды, — я даже скучал по твоим коготкам, — и легонько целует в нос, — расскажи лучше как ты себя чувствуешь и что с твоей памятью…       — Голова болит, но я помню почти всё, некоторые моменты, наверное, исчезли бесследно. Думаю, оно и к лучшему.       — Это хорошо, что ты восстанавливаешься. И это тебя надо показывать твоему доктору, чтобы понять все ли хорошо, — в ответ лишь кивают и прижимаются к груди, — я скучал по тебе.       — Я тоже…       Выбравшись из душа, красноволосый внимательно и с интересом рассматривает свой костюм, который не видел уже пару сотен лет. Белые брюки и такой же белый китель, расшитый чёрными нитями с добавлением специальных золотых нитей, золотые пуговицы всё так же сверкают на свету, переливаясь. Пока Бён рассматривает, Чанёль одевается и уже стоит в чёрном одеянии. Серебряные вставки и завитушки смотрятся слишком идеально на чёрном. Он не застëгивает китель ждёт, когда Бэкхён соберётся, в комнате слишком жарко. Бэкхён заканчивает со своими пуговицами, подходит к Паку вплотную и, закусив губу, проводит коготками по обнажëнному торсу, принимаясь застëгивать серебряные пуговки.       — Ты же знаешь, что мой клан очень ненасытный? — строя невинные глазки бормочет пилот.       — Я знаю, что ты ненасытный, а насчëт клана не могу сказать.       Лëгкий нежный поцелуй и они покидают комнату. Пак Чанёль держится на полшага позади, чтобы оценивать состояние парня. Они спускаются в гостиную, где на диване расслабленно развалился Чондэ, а рядом с ним напряжëнный Исин, который, услышав шаги, сразу же встал и кинулся к лестнице. Бэкхён делает пару шагов к нему и тут же обнимает, широко улыбаясь. Исин окидывает его взглядом, в частности его внешний вид: когти, уши, клыки, худоба. А затем он обратил внимание на картину, висевшую над камином. С картины на него смотрело два парня в королевских одеяниях, высокий парень стоял чуть позади низкого красноволосого альва, точно такие же парни как стояли сейчас перед ним, отличия были только в цвете глаз высокого.       — Я отказываюсь понимать! — восклицает Чжан и делает пару шагов в сторону, — да, да бред это все! Легенды! Мы на L-1485? Эта планета легенда! Я о ней в книгах только читал и то, книги сомнительного качества, — он зарывается пальцами в свою пшеничную шевелюру, — Хочешь сказать, Бён Бэкхён, что во мне течет кровь светлого Короля?       — Светлый Король? — всовывает свой нос Чондэ.       — Ага, ещё большая легенда, чем эта планета! — почти кричит Исин.       — Всё! Хватит! — низкий хриплый бас прерывает всю речь медика, — Давайте присядем и поговорим, нам ещё надо проверить состояние Бэкхёна.       Они присаживаются друг напротив друга, Бён схватил пальцами край кителя Пака для спокойствия и рассказывал историю о свете и огне, о добре и зле, о смерти и побеге, о том, как прошли его последние года, как встретил Исина, точнее как его создали и подарили именно Бэкхёну, как верного друга и надёжного помощника. Самая интересная часть рассказа заключалась в истории перевоплощения и для чего ему это надо было.       — Ну, то, что ты не человек я понял ещё в тот момент, когда обнаружил тебя спящим. Захожу я такой, блять, в комнату, а он не дышит, как думаете какова моя реакция как врача? А он такой, открывает глаза и говорит мне «Ты разбудил меня, что надо?» и как начнет снова дышать. Вы все не дышите во сне?       — Нет, только альвы света, — спокойно отвечает Пак, — мы же огненные не такие, мы не нуждаемся в еде и сне вовсе, но все равно спим т.к. испытываем боль от ночного света, так же как и они. Эволюция решила, что мы будем спать только ради того, чтобы защищать глаза.       — Мы, кстати, тоже можем не спать, — продолжил Бэкхён, — но тогда мы будем быстрее уставать и слишком много есть, а, ну, и защита глаз тоже. Вне зависимости от клана, у всех голубые глаза, кроме меня. Я рождëн от союза огня и света. Я могу делать так, — он выставляет руку вперёд и над ладонью появляется сфера света, — и ещё вот так, — выставляет другую руку и показывает, огненную сферу, — но это отнимает много сил. Так как мой родитель был светлым королем то и по большей степени во мне преобладает свет, но внешность огня. Красный глаз вообще уникальный случай, а красные волосы вполне нормально. Хотя у всех членов нашего клана волосы пепельно-белые, в то время как у них, — он показывает пальцем на Чанеля, — вообще все возможные цвета присутствуют.       — Так почему же вы легенда? Неужели никто не находил планету ранее? — Исину казалось, что он спит и ему всё снится.       — Нуууу… как тебе сказать? Мы живём немного в другом измерении и в нашу вселенную попасть сложнее, только верховные альвы могут пересекать границу. Мы наблюдаем за вселенной через наше небо и когда есть необходимость, то покидаем планету.       — Почему тогда я тут?       — Это случайность, — Бэк жмёт плечами, — возможно из-за моей крови, которая была образцом для твоего создания.       — А вот теперь у меня вопросы, — Чондэ немного отсаживается от Чжана, — ты создан из его крови? Типа вот просто взяли и создали?       — Мы медики. У нас есть общие медики, которые рождены от союза двух медиков, а есть персональные, те, кого создают из крови. Я уникальный, нас таких всего сотня из миллиардов. Но ты не переживай, кошачья морда, я не питаюсь его кровью, я только состою из неё. Чондэ ëжится и не понимает всего этого, он валит Чжана сотней вопросов, на которые тот охотно отвечает. Бён же прижимается к Паку и тихо спрашивает:       — Сколько лет этому ребёнку?       — Лет сто и он сегодня думал, что ты умер, когда понял, что ты не дышишь во сне, — Бэк хихикает, — это он ещё не знает, что ваша кровь на вкус, как мёд, и что его природа возьмёт над ним верх и он не сможет не пить её.       — Как ты держался столько лет без моей крови? — еле тихо произносит куда-то в складки одежды на груди, — я же по запаху чувствую, что ты не кусал никого всё это время.       — Я старше тебя, я старше многих тут, я же как-то жил до твоего рождения, так? Я боролся с чувствами, я боролся со своей природой. Я знал, что испробовав однажды кровь Короля, я не смогу воспринимать больше ничью кровь. Прости, что тебе приходится терпеть эту боль от укусов.       — Ты не должен извиняться. Я тебе когда-нибудь всё объясню, просто у меня защитные реакции и я знаю, что это бывает невыносимо больно, — он замолчал о чем-то размышляя, — хм, пошли, я тебе кое-что покажу, я помню, как это делается. Эти двое всё равно заняты своими детскими вопросами и интересами.       Парни выходят из королевского поместья, проходят через весь город. Бэк проводит пальцами по стенам зданий, касается забытых фонарей, зажигая в них огонь и туша тусклые факелы. Народ кланялся королю Паку и оборачивался на странного человека в белом с повязкой на глазу. Бён прикасался к забытым клумбам, выращивая в них новые дневные светящиеся цветы, сухие деревья вновь распускались, являя свои великолепные белоснежные кроны. Пак прикасается к одному из белоснежных листьев, чтобы окрасить их в нежно голубой цвет. Город наполняется светом, альвы снующие по улицам скидывают свои капюшоны и смотрят в след уходящего дальше Короля в сопровождении хрупкого светящегося парня.       По дороге в Бэкхёна врезается ребенок, ойкает и падает назад, но не успевает соприкоснуться с землёй, как Пак подхватывает мальчишку на руки.       — Сколько тебе лет? — интересуется Бён, смотря в большие голубые глаза, которые так выделялись на фоне бледной кожи и светлых волос.       — Двадцать пять, — тоненьким голоском отвечает ребенок.       — Ты скоро станешь уже совсем большим и взрослым? — интересуется Бён.       — Да, и я буду таким же красивым, как и вы, дядя, — мальчик тянется ручкой к лицу Бэкхёна, — вы же тоже ребёнок света? Но у вас волосы не белые, — ребенок хмурится.       — Скажу тебе по секрету, — он наклоняется к маленькому чуть заострëнному ушку и шепчет что-то, что Чанёль не слышит.       — Когда я вырасту, то стану вашим мужем и буду вас защищать! — вдруг кричит мальчик, а Бэк смеётся.       — Хорошо, тогда я дам тебе кое-что, так я тебя узнаю, Минни.       Бэкхëн щёлкает пальцами и на его ладони появляется маленькое золотое колечко, такое же, как у него в ухе. Он просит мальчика немного потерпеть, ведь будет капельку больно, и вставляет колечко в край детского ушка, а затем снова щёлкает пальцами и на колечке появляется небольшая резная серебряная буква «Б».       Пак, следящий за всем действом с интересом и удивлением, опускает ребенка на землю. Тут же к ним подбегает пожилая женщина, которая хватает мальчика за руку. Она осматривает ребенка и восхищëнно охает, при виде украшения. Переводит взгляд на Короля, кланяется, а затем смотрит на красноволосого альва рядом. Её глаза раскрываются, она удивлëнно охает. Стоит пару секунд на месте и резко обнимает улыбающегося парня.       — Король Бён, вы вернулись… — плачет старушка, а тот лишь тепло улыбается и гладит женщину по спине.       Вскоре распрощавшись с ней и ребёнком, они уходят дальше, Бён оживляет улицы и дома. Город оживает и наполняется красками, которые были давно забыты в этом месте.       Выйдя за врата города, они ещë очень долго шли по темноте вперёд, вдоль дороги. Каждый думал о своём. У Чанёля в голове все ещё крутился момент с ребенком, он был поражен действию Бэкхёна, но пока не решался спрашивать, ведь в голове у парня может быть что угодно и он не хотел сбивать его с мысли, поэтому просто шёл следом за ним, уже примерно зная, куда его ведут. Вдали виднелись полуразрушенные постройки и груда металла в очень плачевном состоянии.       Приблизившись, Бён дотрагивается рукой до холодного металла, его рука светится, а металл приобретает родную форму корабля. Парень запрыгивает на небольшое крыло и усаживается на него, размахивая ногами в воздухе, его печальный взгляд направлен в небо. Он о чём-то размышляет и возвращается в свой мир, только когда Пак садится рядом и кладёт руку на плечо.       — Я могу спросить? — аккуратно спрашивает он, на что получает кивок, — Зачем ты пометил ребенка?       — Я вижу в детях больше чем многие, этот мальчик станет частью королевской семьи, как и Чондэ, — Пак вскидывает бровь, — я видел на Чондэ твою метку, этот маленький огонёк, похожий на тату у него на запястье. Никто кроме тебя так не делает. Малыш Минни станет идеальным дополнением этого наглого парня, в их детских глазах всё написано.       — Впервые увидел, как ваш Клан это делает, выглядит потрясающе и так просто, — восхищается Чанёль.       — Я хочу тебе показать кое-что, — он поднимается на ноги, открывает люк корабля и запрыгивает внутрь, зовя за собой Чанëля, — этот корабль был создан специально для нас с Исином и больше никто не сможет им управлять, кроме нас, но я могу тебе показать нечто потрясающее.       — Почему только вы с Исином? — интересуется Пак.       — Он работает на эмоциях и силе пилота. Я подключаюсь к кораблю, а Исин ко мне и кораблю одновременно. По одиночке им очень сложно управлять, но у корабля есть безопасный режим, когда я могу отключиться и гулять тут спокойно, как и Исин, тогда корабль питается за счёт накопленной энергии, которой хватает на пару недель. Присаживайся в кресло, я сейчас вернусь.       Бён скрывается за дальней дверью, что-то гремит, он матерится, а затем он возвращается с повязкой на глазу и несёт в руках какие-то непонятные браслеты. Он проходится ладонью по приборной панели, щелкает несколькими тумблерами, из-за чего тысячи огоньков загораются, показывая статистику и состояния корабля, пилот приговаривает себе под нос, что-то о колоссальном ущербе и что на восстановление уйдёт очень много времени и сил.       Провода, которые тянутся от браслетов, он подключает в какие-то разъемы на приборной панели и улыбается сам себе. Большой экран пред ними тоже загорается, показывая карту вселенной. Он занимает место в соседнем кресле и надевает один из браслетов на руку, другой протягивает Паку, потом берёт ещё одну пару браслетов, которые просто связанны между собой без какого-либо подключения к чему-то. Он кидает один парню, а второй надевает на свободную руку.       — Это связь между пилотами и кораблем. С Исином при полете я полностью подключаюсь к кораблю, а он надевает мне на шею связующий нас браслет, ему требуется отслеживать мою эмоциональную стабильность и жизненные показатели, поэтому к шее, но сейчас мы никуда не летим, да, и не смогу я поднять машину на воздух, но зато я смогу транслировать тебе.       Пак кивает и послушно делает всё, что ему говорят.       — Может быть, немного неприятно и даже больно ведь в твою голову хлынет поток моих воспоминаний, но к этому можно быстро привыкнуть. Закрой глаза и поддайся мне, поддайся моим чувствам, — он замолкает, — Расслабься, я чувствую, что ты сопротивляешься.       — Сложно расслабиться после многих лет в напряжении, — спокойно отвечает Пак.       — А ты попробуй, расслабься, как расслаблялся вчера в своих покоях. Как ты бываешь, спокоен, когда я рядом. Дай руку, — Бён с закрытыми глазами вытягивает руку в сторону, — ну, же, ты ведь не ребенок уже, чтобы мне не доверять, — Пак аккуратно берется за хрупкую ладошку, — молодец, а теперь расслабься, Чанёль.       Глубокий вдох, Чанёль аккуратно перехватывает ладонь пилота и переплетает их пальцы. Он закрывает глаза и сразу же видит звёздное небо. Видимо Бэк уже начал свою магию.       — Я расскажу тебе историю исследователя космоса, путешественника по вселенной. Покажу, как умирают звёзды и рождаются новые, как уничтожают, запечатывая её во временной петле, одну из крупных звёзд Кастерборуса. Как пару сотен лет мальчишка скитается по разным краям вселенной среди космического мусора и как он возвращается домой, в критической ситуации на грани смерти. На одной из далëких планет Уды поют колыбельные, прощаясь с гостем, они знают, что вы больше не встретитесь. На полях Трензалора, на планете Рождество у жителей всегда хорошее настроение и они смотрят в небо, надеясь что-то увидеть там. Во многих закутках вселенной у многих жителей нет возможности, как у нас разглядывать вселенную через небо, они даже звёзд не видят. Тех самых звёзд, к которым мы так привыкли, но не перестаем восхищаться, ведь звёздный свет он, как наш с тобой огненный свет, он неповторим, завораживает. Движение звёзд заставляют затаить дыхание, мы определяем по ним погоду во вселенной. Есть планеты вечного дождя, а есть вечного снега. Таких планет не так много, но их жители и представить не могут какого это смотреть в ясное небо и видеть всю глубину космоса, и я показывал им это на экранах своего корабля, я открывал для них новые стремления и горизонты.       Он все говорил и говорил, показывал в своих воспоминаниях красочные и не очень места, он показывал то, что Пак никогда не видел и не увидит без Бэкхёна. Только Бэкхён может открыть всю палитру красок. Бэкхён, ребенок огня и света. Невозможный ребенок, без которого их мир бы рухнул, но который даже на расстоянии поддерживал жизнь его родной земли. Тот, который одним своим появлением снова принёс счастье народу, который освещает путь получше любой звезды, который пропутешествовал в космосе много десятилетий и который в конечном итоге всë равно вернулся, не зная, что его ожидает. Он всегда двигался только вперёд, не оборачиваясь. Делал всё для нации и кланов. Эмоциональный, но настоящий Король своей империи.       — Я путешествовал, открывал для себя много нового, и даже, когда я начал забывать L-1485, я всё равно продолжал скучать, — он замолчал, по его голосу было слышно, что парень плачет, но открыть глаза Чанёль не решался, он боялся потерять доверие парня и всю ту картину его безграничных воспоминаний, — Я больше не борюсь с собой, не борюсь с чувствами, не борюсь с тобой. Здесь моя сила. Здесь мои мечты, стремления, сожаления и… страхи. От земли и до бескрайнего космоса у нас над головой, тут весь я и моя вселенная. Я открыт и я готов вернуться домой! — почти выкрикивая последнее предложение, произносит Бён.       — На самом деле я не… я не прекращал верить в твое возвращение, Светлый Король Бён Бэкхён.