Белый Жнец и Существо из ада

Она бесшумно спускается вниз, с каждым разом все больше отдаляясь от света. Шаг. Темнота практически достигает колен. Еще один. Она подымается чуть выше бедра. Переступ через одну разрушенную, и вот уже не видно шеи. Последний. Она полностью в чужой власти. -Я всегда знал, что от этого поколения Вонголы не следует ничего хорошего ожидать для развития семьи, но оставить столь ценный сосуд под таким жалким присмотром, сущие расточительство. Как печально, что данная ошибка со стороны моего наследия, - вокруг силуэта мужчины темнота не отступает, но он достаточно хорошо виден, словно она, склоняя перед ним голову, старается накинуть на него в снисхождении собственную мантию. Деймон протягивает свою правую руку немного вперед в снисходительном жесте, заставляя юное тело вздрогнуть, но в открытом для чужого взора глазу явно видна пелена забвения, лишний раз доказывающая, что все идет по плану. Сначала девушка стоит, не двигаясь несколько секунд, словно все старательно обдумывая, а затем неторопливыми шагами ступает к теперь уже новому своему хозяину, совершенно не думая ни о чем, ведь куклы, попавшиеся в нити кукловода, на такое неспособны. -Наги, Хроме, какая глупость, ну-фу-фу, - приглушенный смех, словно мужчина не хочет разрушить создавшуюся атмосферу, но когда в руке оказывается хрупкая девичья ладошка, он становится более громче, а подвластное тело оказывается притянуто к своему. Свободная правая спокойно ложится на глазную повязку, окутывая ту прозрачным, немного тягучим пламенем, медленно проникающим внутрь, тем самым нарушая привычный баланс, но так, чтобы не догадался его создатель. Чужое тело то вздрагивает, то пытается вырваться, словно метаясь в самой настоящей агонии, но если заглянуть внутри подсознания юной иллюзионистки, то так оно все и будет. Привычная, озаренная светом поляна, горит прозрачным пламенем, она пытается все прекратить или хотя бы пошевелится, но цепи, плотно сковывающие и руки, и ноги, не дают этого сделать. Последняя надежда рушится, когда летнее белое платье начинает менять свой фасон. -Простите, Мукуро-сама, я подвела Вас, - губы дрожат и, кажется, что в любой момент из глаз потекут слезы, но она держится из последних сил, стараясь хотя бы в такой момент не посрамить имя своего наставника. -Это все бесполезно, - иллюзионист убирает свою руку, когда тело девушки перестает двигаться, просто безвольно обмякая в мужской хватке, - хоть и знала, но все равно продолжала сопротивляться, все же это поколение действительно бесполезно, - Деймон освободившейся приподнимает ее лицо за подбородок, стараясь зацепить взглядом небольшие изменения, но их не наблюдается и он удовлетворенно усмехается. -Да, Дейсон-сан, - голос без малейшей капли эмоций, словно из тела вытянули последнюю капли жизни, хотя сосуд и должен таким быть. *** Четырех дней хватило для того, чтобы смирится и принять нужное решение. Правда, скрывать свое эмоциональное состояние, прячась за выдуманной противоположной, оказалось гораздо сложнее, чем когда-либо раньше. Давить из себя по слезинке, в то время как в душе царит самая настоящая ярость, готовая вырваться наружу, сметая все на своем пути, являлось самым настоящим саморазрушением. -Реборн, ты уверен, что она оклемается? - мальчишка, так сильно похожий на нее, разве что волосы темно-коричневого цвета, да и черты лица более мягкие, дающее ощущение, что если нацепить на него длинный парик, то можно будет и не отличить от девушки, дает штуршок для воспоминаний о совершенно не нужном сейчас человеке. Если ли бы она его не встретила, то не была сейчас мертва, а что по поводу Тсуна, то она была бы и не против не рождаться. -Сейчас ты должен думать о другом, глупый ученик, - даже до второго этаже долетает звук удара и айканье. Тсуна усмехается, представляя, что будет, если сильнейшая мафиозная семья попадет в руки такого простофили. Самоуничтожение, не иначе. А папаша постарался, ничего не скажешь, ведь если его и вправду примут кольца, то сможет контролировать весь процесс через глупого сынишку. -Доброе утро, Реборн-сан, Еши-кун, - хватит и этого имени, ведь от осознания того, что они наполовину родные брат и сестра, рука самопроизвольно тянется для замаха косой, но разум все же пересиливает, а потому, натягивая на себя милую улыбочку, она медленно спускается вниз, несколько раз чуть ли не падая, конечно же, показательно. -Доброе утро, Тсунаеши-чан, - на лице «брата» добродушная улыбка, а вот репетитор просто кивает, пристально смотря на нее. Догадывается или же нет о ее сущности – пока неизвестно, однако точно что-то замышляет. Шатенка прекрасно знает этот многозначный взгляд, не смотря на то, что знакома с аркобалено Солнца совершенно небольшой срок. Все же люди, пронесшие на своих руках несколько десятков смертей, хоть чем-то, да будут похожи. -Простите за мою неучтивость, мне надо было лучше заботиться о гостях, - девушка смиренно кивает головой, беря в руки небольшую коробочку со своим обедом, и быстро кладет ее в собственную школьную сумку. Конечно, разумным вариантом было и дальше примерять на себе роль неуспокоившегося дитя, однако время поджимало. Корить свою невнимательность можно и без лишних слов, выполняя при этом совершенно противоположное действие. -Тсунаеши-чан, ты… - парень, словно стараясь подобрать нужные слова, выдерживает небольшую паузу, скользя взглядом по всевозможным предметам, только не по ней,- уверена, что уже в порядке, - произнести все это в лицо слишком сложно, а потому глаза не хотят зацепиться за силуэт, останавливаясь пока на чайнике. Да, это самый лучший вариант. -Не волнуйся Еши-кун, со мной все хорошо, - быстро закинуть на плечо сумку, выбежать в коридор и одеть на ноги впопыхах балетки, а затем выскочить за дверь, мысленно аплодируя себе за прекрасно сыгранный спектакль. Как говорится, себя не похвалишь, так этого никто хорошо не сделает, однако отдавать всю себя на это нет времени, особенно, когда, выходя за ворота собственного дома, видишь знакомую макушку аля я король всех ананасов, - Ты что тут забыл? – она, чуть ли не шипя, произносит эти слова, пытаясь взглядом испепелить неожиданного гостя, правда, к сожалению, данная способность не была подвластна Саваде. -Оя, как это грубо, а ведь я всего лишь хотел попросить помощи, так как совершенно не ориентируюсь в этом городке, а школа Намимори, как назло, не хочет находиться, - иллюзионист, невинно хлопая глазами, расставил руки в стороны, тем самым создавая из себя прекрасный образ самого невинного в мире человека, если, конечно, не брать в расчет развивающуюся сзади кровавую дорожку из сотни человеческих тел и нахождение в самой неприступной в мире тюрьме, на самом нижнем уровне, то так она все и было на самом то деле. -А я здесь причем? – шатенка прошествовала мимо Рокудо, мысленно радуясь, что никто из ее одноклассников не ходит данной дорогой, все же ей хватило внимания благодаря Гокудере, а тут еще один экземпляр. Нет, это вовсе не похвала, а мысленная попытка послать иллюзионистка куда подальше, все же на людях она культурная девочка, правда, присутствие двух таких персон вместе только наверняка подтвердит подозрения Реборна. -Тсунаеши-чан, ты вроде девочка не глупая, а ведешь себе совершенно наоборот, - Мукуро начисто игнорировал культурные отпосылки шатенки в свою сторону, продолжая идти рядом с ней, закинув руки за голову и, как ни в чем не бывало, смотрел куда-то вперед в светлое будущее, начисто противоречащее настроению девушки, - Ты же учишься в этой школе, если мне не изменяет память, а она, поверь, этого делать не любит, - на столь философские размышления она лишь только фыркнула. - Если мне не изменяет память, то ты учился в Кокуе, - Тсуна резко ускорила темп, когда скрылась за очередным поворотом, но, к ее глубочайшему сожалению, благодаря довольно таки примечательному росту, в отличие от нее самой, Мукуро мог нагнать беглянку, не прилагая лишних усилий, а лишь делая шире шаг. -Ключевое слово – учился, - огромные потоки самодовольности так и исходили от усмешки иллюзионистки, шатенка ясно поняла, что руки так и зачесались стереть ее, если же не ими, то хотя бы там сподручными предметами: ручкой, обувью, ногой, косой, палкой, ну или еще чем-нибудь там. - Женщина, ты куда вчера делась? - многогранную речь Савады, которую она уже хотела выплеснуть наружу, прервал нежелательный объект возле школьных ворот, лояльно оперившись спиной на решетку и глядя на нее таким взглядом, будто бы та совершила такое действие, повернувшее весь мир к неминуемой гибели. Другой сравнительной характеристики шатенка подобрать не могла. -Оя-оя, а с кем это тут разговаривает моя любимая девушка? – иногда говорят, что слово, начинающее на пиз и заканчивающееся на дец, подкралось незаметно, здесь же оно так нахабненько подошло сзади, опуская свои рученки на ее талию и мило улыбаясь. Почему-то Тсуне хотелось так деликатненько согнуть ногу в колене назад и носком стукнуть по одному месту, правда, тут вновь возник вопрос с ростом, позволяющий коснуться только чуть выше коленки на десять сантиметров. Школьники собрались во дворе, наблюдая новую картину Санта-Барбары. *** Занзас был удивлен, когда в его кабинете возник призрак основательницы Вонголы. Можно было все сослать на белочку, которая впервые за столько лет решила посетить брюнета, но интуиция, присущая всем обладателям пламени Неба, говорила, что все происходит по-настоящему. -Приятно познакомится, Занзас-тян, - на выставленный вперед пистолет, на котором начало зажигаться пламя Ярости, Джотто отреагировала лишь милой улыбкой, присаживаясь прямиком на соседнее кресло и ложа перед мужчиной фотографию, - Не стоит волноваться так, я всего лишь хочу тебе помочь стать Десятым Боссом, правда, для этого придется устранить одного человека, - она осторожно постукивала пальчиками с красным маникюром по выданному предмету, на котором аккуратным подчерком было выведено «Савада Тсунаеши».