легенды осени

«Послушай, я собираюсь любить тебя до конца. И, кажется, после — тоже». © Дарёна Хэйл

И на зов прилетала пичуга к её двору — тонконогая, длинная. Белая, точно цапля. Не спешила с руки угощение клювом цапнуть, лишь пустыми глазами окинув замшелый сруб, вдруг кричала — пронзительно, громко. Будила луг, он пугался спросонья, скрывался в туманном дыме. Дженни к птице привыкла и даже дала ей имя — то, что слишком давно говорить разучилась вслух. • • • А тогда был сентябрь. И на картах любой расклад обещал перемены. И руны ложились странно. Серебрилась с утра паутинка в оконной раме, в синей чашке томился заваренный шоколад. Гость пришёл и привёл за собой череду примет. Ветер путался в прядях растрёпанной медной чёлки. Листья падали с яблонь, вихрились, касаясь колко, добавляя законченность внутренней кутерьме. Скольких прежде ласкала — не вспомнила б в этот миг: ни красивых, ни умных, ни сильных и ни весёлых. Тот, единственный — пламенем искренних слов намолен — рядом с ним засиял, задрожал и взорвался мир. Дженни, рыжая ведьма, так скоро настал Самайн. Хлеб кидали в костёр, от углей зажигали свечи… Ты предвидела, Дженни, что счастье не будет вечным. Ты предзнала — его в дальний край заберёт зима. Тот, который унёсся с метелью по скатам крыш, расколол твоё сердце на сотню осколков острых, что в напрасной погоне вспорхнули в морозный воздух, там приняв очертания белых пичужьих крыл. • • • Безнадёга восьми сентябрей остудила ум — правда, са́днит в том месте, где раньше стучало сердце. Не доходит отчаянный клич до пределов серых, только и́з лесу птица спешит на её «ау!»