***
После уроков в коридоре Ёжика ждала засада. Одноклассники его окружили, а из толпы вышел тот самый Крош. -Ну здравствуй, друг. Кажется, ты сам себе вырыл могилу. — парень подошёл ближе и наклонился к лицу, шипя сквозь зубы. — Знай, что ты не друг мне вовсе. Коленки Ёжика начали дрожать, а пальцы ковырять пуговицы на манжетах рубашки. -Я слышал, ты у нас стукач. «Голубовласый». Это надо же! — Нарочито громко произнёс Крош, затем схватил Ёжика за воротник, прислоняясь к нему лбом. — Ты понимаешь, что этот весь класс мой. Они слушают только меня. Все десятые классы мои. Вся старшая школа моя. Один лишь ты отрёкся от всех. -Я не знал. — еле уловимо произнёс парень. -Побазарим во дворе. — Крош закинул руку на плечи Ёжику, как давно знакомому приятелю. -Вы будете меня бить? — настороженно произнёс кареглазый. -Нет, конечно. — улыбнулся Крош. — Это я буду тебя бить. -Может есть другой выход из этого положения? -Ты имеешь право на молчание, может, я сжалюсь и не буду бить тебя так сильно. Сердце Ёжика отбивало степ пары непрофессиональных танцоров. Никогда он не влипал по полной. Он боялся последствий того, что может случиться на заднем дворе. -Ну что ж, приятель, снимай рюкзак и становись. — Крош скинул свой рюкзак и уставился на парня напротив. Ёжик аккуратно снял рюкзак и поставил недалеко от себя, переминаясь с ноги на ногу. -Ты хотя бы раз в жизни дрался? — надменно усмехнулся хулиган. Ёжик лишь хмуро уставился на него, пытаясь скрыть страх. Зачинщик уловил это настроение и улыбнулся, на удивление, очень обаятельной улыбкой. Как будто сейчас они будут обсуждать новинки в мире литературы и пить горячий шоколад, а не драться. -Ну не будем тянуть кота за интимные места. — на лице снова появилась надменность. — Попрощайся со своим идеальным вздёрнутым носиком. Крош побежал на Ёжика. Ёжик времени терять не стал, схватил свой рюкзак и пробился через толпу одноклассников, удирая куда подальше. Сейчас он всеми словами благословлял свою мать, которая заставила ходить на лёгкую атлетику. Несчастных два года спасли его, возможно, жизнь. Только у своего подъезда Ёжик мог спокойно отдышаться, зная, что его никто не преследует. Пульс больно бил по заложенным ушам. Вот тебе и первый день… А как учиться дальше? Ещё и за одной партой с этим парнем… Опять менять школу? В какой уже раз? Пятый? Шестой? Ёжику уже шестнадцать лет, а он так и не научился коммуницировать со сверстниками. Он только и умеет, что встревать в разного рода проблемы. Ёжик вытащил ключ и вошёл в подъезд. В квартире никого не было, он разулся и упал на кровать. Всё, что ему сейчас надо — это поплакать. Но какое-то внутреннее чувство говорило о том, что здесь это не подойдёт. Со всего маху он утопил кулак в подушке. Уже лучше, но всё ещё не то. Подушка летит на пол. Смачный шлепок о пол сопровождается с мандражом по телу. Это оно. На пол летит книга, геометрия, физика, астрономия, дневник. Начали стучать по батареям. Ёжик остановился. Он уже успокоился. Только теперь ему предстоит убраться, ведь в процессе он умудрился рассыпать канцелярию из пенала.***
Впервые в жизни Ёжик стал прогуливать. Во время уроков он сидел за дверью и прислушивался к лекциям учителя. Самостоятельные также писал в коридоре. Затем аккуратно подкидывал их учителю. Изначально учителя воспринимали подкинутые листочки и отданные тетради как розыгрыш учеников, ведь сам Ёжик не появлялся на уроках. Но красивый почерк и хорошо усвоенная тема ставили их в тупик. Преподаватели заподозрили неладное. Через четыре дня позвонили матери Ёжика. Благо, она была занята делами, Ёжик сам ответил на звонок, понизил голос и представился своим отцом. Наиграно удивился, что его ребёнок пропускает уроки, но сдаёт домашнее задание и заверил учителей, что обязательно проведёт профилактический разговор с ребёнком. Ёжик прекрасно понимал, что так продолжаться не может. Но ежедневно в разные социальные сети приходили не лестные сообщения от одноклассников. Напомнили ему, как он позорно смылся с боя за справедливость, а после трусливо прятался по школе, чтобы не напороться на свой класс. Он по-прежнему не мог понять, куда ввязался. Ему осталось прятаться один день, далее за выходной он решит, что ему делать дальше. Ёжик отсидел почти все уроки. Осталась только литература. Преподаватель по литературе была одна из самых интересных учителей. Её интонация литературного критика и глубокие рассуждения о русской и зарубежной классике могли вводить в состояние транса. В хорошем смысле. На этом уроке она проводила анализ сна Обломова, что парень потерялся где-то между реальностями. -Ты ведь Ёжик? Ученик пришёл в себя, когда услышал глубокий женский голос. -Ч-что? Это я, да… -Ко мне в кабинет. — очевидно, что это была директриса школы. Ёжик проклинал себя за рассеянность. Он почти закончил этот день. А его поймали на самом последнем уроке. Директорская заполнялась разными людьми: школьный психолог, социальный педагог, классный руководитель. Все одновременно спрашивали о том, почему же он перестал посещать уроки, но блестяще справлялся с контрольными точками, когда он даже не посещал лекции. Ёжик максимально завуалированно рассказал о ситуации в форме «меня просто не приняли». Без подробностей о том, что он насолил важной шишке и сбежал с драки. Женщины долго и упорно вдалбливали парню информацию о товариществе, дружбе, доверии. Успели задеть, как было у них в советское время. Рассказали и про октябрят, и про пионеров, и про комсомолов, которые вовсе с его историей уже не связывались. Парень просто хотел побыстрее извиниться и уйти. Но они его продолжали уматывать и после окончания последнего урока. Наконец, они позволили парню раскаяться, пообещать в понедельник быть на месте и больше не повторять подобных фокусов. К этому времени школа опустела. Было жутковато, но спокойно. Ёжик наконец-то вышел на улицу, ветер ударил ему в лицо. Он пошёл в сторону, пока не начал улавливать у угла школы голоса. Всё бы ничего, но ничего хорошего агрессивные тона не предвещали. -В последний раз спрашиваю, бабки отдавать будешь или нет? — громко басил один голос. -А я в последний раз отвечаю. Я тебе ничего не должен. И не виноват в твоих трагедиях. — отвечал второй, спокойный уверенный голос. -Тебя по стенке размазать?! — вещал третий, самый агрессивный голос. -А это ловко вы. Вдвоём на одного. — отвечал спокойный голос. -Она умерла из-за тебя, мелкий ублюдок! -Разве я её убил? Ёжик прижался к стене школы. Так он лучше слышал и был менее заметен. -Зачем ты с ней начал встречаться, если потом всё равно её бросил? Отвечай, мразь! — кричал первый голос. -Потому что она шлюха. -У тебя зубы лишние?! В предсмертной записке она написала, что не может жить с таким клеймом. Что из-за вашего грёбанного расставания она не видит смысл жизни. Ты поплатишься за неё. -Приятель, пойми, мне жаль её, что она не справилась с одной из сложностей её короткой жизни, но мы расстались всего-навсего из-за того, что она сосала другим. А ей, между прочим, было четырнадцать. -Как ты смеешь говорить так про мою сестру! «Приятель.» — пронеслось в голове Ёжика. Слово сказано с знакомой интонацией. Он осмелился немного высунуть голову из-за угла. Двое крепких парней стояли к нему спиной. А тот самый спокойный парень стоял к нему лицом. Нескрытое удивление возникло на лице Ёжика. Спокойным и уверенным оказался его сосед по парте, Крош. Крош заметил парня, но абсолютно не подал виду. -Мне не будет совестно убить тебя. — продолжал первый парень. — Я готов отомстить за сестрёнку, даже если это мне будет стоить тюремного срока. -Мне не нравится твой настрой. — также спокойно отвечал Крош. Тут Ёжик заметил как второй, менее красноречивый, но более агрессивный парень одним движением достаёт из рюкзака нож и передаёт его через спину первому товарищу. Кареглазый включил диктофон и начал медленно приближаться, чтобы как-то предотвратить необратимое. Крош замечательно его видел, но игнорировал его присутствие. Ёжик пытался подать ему знаки, что его жизни угрожают, но он продолжал смотреть на не самых приятных собеседников. Ученик находился за спинами парней, уже почти дышал им в лопатки. После громкого возгласа хулигана, Ёжик предугадал его замах ножом и быстро закрыл Кроша с истерическим криком «беги». Крош рванул с места, а на вытянутой перед собой ладони Ёжика рассечённым движением возникла ножевая рана. Воспользовавшись недоумением криминалистов, Ёжик побежал вслед за Крошем. Крош размахивал рукой, указывая, в какую сторону им бежать. Ёжик не мог так быстро бежать из-за постоянной жгучей боли. Он прижал руку к животу, пачкая вязанный фиолетовый жилет. Они забежали в открытую подъездную дверь. Крош быстро открыл дверь квартиры и пустил гнущегося от боли парня. -Надо вызвать скорую. — нервно и уже не так уверенно произносил парень. — Где ж, мать вашу, мой телефон? -Возьми мой. — тихо произнёс Ёжик, сильно жмурясь и протягивая телефон, на котором всё ещё шла запись. Во время звонка запись остановилась, а скорая была уже на пути к парням. -Много крови потерял? — тревожно спрашивал Крош. -Не знаю… -Голова кружится? Пить хочешь? Не душно? — парень быстро открывал на ходу окна и налил стакан воды. Ёжик отпил немного свободной рукой. -Кружится немного… -Держись, скорая скоро приедет. Прижми сильнее руку. Нельзя, чтобы ты потерял много крови. Я обещаю, сухими из воды они не выйдут. Мы напишем заявление. И о причинению вреда здоровью, и о покушении на убийство. Я увидел, ты записал всё на диктофон. У нас есть доказательства. Скорая вскоре приехала. Ёжику наложили швы на ладонь. И с этого момента их отношения с Крошем поменялись в кардинально другую сторону.