***
— Какого черта вы делаете?! Я же говорю вам, что это какая-то ошибка! — вопит, хотя скорее рычит, парень, которого только что поймали и тащат сразу в допросную сотрудники полиции. Этот шумный молодой человек вынудил Джиуна поднять голову от своих бумажек, что он усердно изучал. Мельком увидев парня, ему вдруг что-то захотелось перекреститься. — Эй-эй, Донхёк, — шепотом окликнул он одного из коллег, что притащили сюда предполагаемого преступника, — а что это за парень? — Это тот самый хитроумный грабитель ювелирных магазинов. Ты же сам составлял фоторобот где-то неделю назад, — Донхёк смотрел на него как на дурачка, выгнув бровь. — Твою мать… — выругался Чхве, схватившись за голову. На лице его коллеги быстро появилась паника. — Я в тот раз скинул не тот файл! Шеф прикончит меня! — это тот самый момент, когда Джиун понял, что он в заднице и уже начал вспоминать лучшие моменты своей не особо длинной жизни. — Не понял… то есть… — Донхёк пытался выстроить в голове логическую цепочку, — мы взяли совсем не того, получается?.. — Джиун нервно и медленно кивнул несколько раз. Донхёк тоже схватился за голову, прохныкав, что шеф прикончит их всех. Теперь они должны были извиниться перед ложно обвиненным и очень осторожно извиниться перед их шефом. Второе самое страшное. Им головы пооткручивают за такую ошибку. А, кстати, вот он идет и сам начальник, счастливый до ужаса, сияющая улыбка до ушей, но сияющая она скорее не от счастья, а от золотых зубов. — А че это у вас за кислые мины такие? — спросил он посмеиваясь, слегка ударив Донхёка по плечу папкой в руках. — Прекрасный же день! Считай, что нашумевшее дело уже закрыто, это же как праздник! Провинившиеся только переглянулись. Их взгляды буквально составили между собой немой, но такой красноречивый диалог: — Ты накосячил, ты и признавайся! — Давай лучше ты, ну по-братски, мне ведь он на месте голову откусит. — Не откусит, ты же его любимчик во всем отделе. Улыбка медленно сползла с лица начальника, завидев по своим подчиненным, что дело явно с подвохом. — Да я вас всех уволю к чертовой матери! — из кабинета шефа доносился крик, сотрясающий стены здания, все остальные в отделе сидели тише воды, ниже травы, не дай бог попасть сейчас под горячую руку. Джиуна и Донхёка ругали уже минут двадцать, даже пролетали маты, которых никто и никогда не слышал, что люди их просто записывали, чтобы потом дразнить этих двоих или просто цитировать их шефа, потому что иногда он выпаливает что-то поистине крутое. Особенно сильно попало Чхве, и бонусом его лишили премии. Но не уволили, и он был за это очень признателен. А еще он теперь должен очень хорошенько извиниться перед пойманным парнем: пока шеф ругался, этот парень позвонил своему отцу, а тот оказался большой шишкой и весьма уважаемым человеком — Чхве показалось, что начальник даже немного поседел от этой новости. Донхёк и Джиун вышли из кабинета белые, буквально. Как только они вышли, то выдохнули, будто все это время не дышали вовсе, их ноги подкосились от пережитого страха и они оба упали на первые попавшиеся под ноги стулья. Джиун не понимал, как он мог так облажаться: ладно, что отправил не тот файл, но создать лицо существующего человека, да еще и сына какой-то важной персоны… у Чхве вся жизнь перед глазами пролетела. Его действительно хотели уволить по желанию того самого человека, но его шеф и сам понимает, что он не может лишиться такого ценного сотрудника, а это, можно сказать, лишь первый его прокол, так что его отстранили на два месяца, и это шеф еще поторговался. — Где этот парень? — вздохнул наконец Чхве. — Так и сидит в допросной. К нему теперь все подойти боятся, — ответила Наен. Джиун медленно встал и так же медленно, словно на казнь, подошел к двери в допросную. Прежде, чем открыть ее, он обернулся и увидел, как его коллеги крестят его и молятся за него. Это только подливает масла в огонь. Он тихо открыл дверь, вошел и также тихо закрыл ее. Теперь уже потерпевший сидел скрестив руки; аура вокруг него кажется горела. Джиун еле-как начал что-то неразборчиво мямлить, кланяясь. Задержанный слушал его какое-то время, но в итоге прервал: — Эй! — он неожиданно встал и начал медленно подходить к вздрогнувшему от внезапности Джиуну. — Я не слышу, что ты там бубнишь. Говори громче. Ты вообще понимаешь, что натворил? Ты отнял у меня кучу времени. Да ты сам себе могилу роешь. Я этого так не оставлю и испорчу тебе жизнь. — П-пожалуйста… — «Пожалуйста» что? — резко оборвал он Чхве, не дав ему и слова сказать; парень уже был вплотную к Джиуну, оперевшись рукой на стену рядом с головой полицейского, что тот вжимался в нее, не смея поднять взгляд. — Пожалуйста, мне очень жаль, — Чхве бы поклонился, если бы он не был так прижат к стене, поэтому он только опустил голову, чуть наклонившись сам, — мне очень жаль, что так вышло. Прошу, простите меня. — Джиун извинился бы еще тысячу раз, даже прекрасно понимая, что это никак его не спасет. — Я сделаю для Вас все, что угодно, только, пожалуйста… Это работа — единственное, что для меня бесценно в этой жизни. — Угостишь меня ужином. — обыденно выдал он спустя несколько долгих секунд молчания. — Простите, что? — Чхве подумал, что у него от стресса слуховые галлюцинации пошли. — Оглох? Составишь мне компанию в одном шикарном ресторане. Я давно хотел туда сходить, но все никак не получалось. Мои друзья уж больно хвалили его, — его взгляд с гневного, сменился на какой-то нечитаемый, а воздух вокруг него, кажется, даже остыл. — К-конечно, все, что пожелаете! — Джиун несколько раз быстро кивнул. Но теперь ему хотелось плакать. «Шикарный» ресторан. Чхве понимает, что обеднеет он в мгновение ока, у него есть некоторые сбережения, и Джиун хотел плакать, что придется с ними расстаться. Парень попросил его номер телефона и сказал, что позвонит или напишет в ближайшее время, так что он должен быть готов. Уходя, он бросил ему с усмешкой «и оденься поприличнее». Джиуну было страшно, и он не понимал, что заставило его так резко перемениться. А еще, пока было время, Чхве решил хотя бы узнать, кто он такой. Хван Интак, сын мэра города. Причем мэра, который поставил город на ноги, вытянул из самого дерьма, так что Джиун и сам понял, что он себе могилу рыл — его похоронил бы скорее простой люд.***
Спустя пару дней, одним прекрасным утром ему пришло сообщение: «Сегодня в 8 вечера. Я заеду за тобой. Будь готов». А потом упало еще одно: «И напоминаю, оденься прилично», и из-за него Джиун хотел швырнуть телефон в стену, но удержался. Этот парень какой-то невыносимый. Он младше Джиуна на два года, но так с ним обращается. Да, он облажался, но ведь никто не пострадал. Столько шумихи только потому, что он «сЫн МэРа» — Чхве кривлялся перед зеркалом, чистя зубы и передразнивая этого Хвана. Так как его отстранили, делать ему совсем нечего, и пока он решил отдаться увлекательной деградации за сериалом, который так давно хотел посмотреть. Время пролетело слишком быстро, чем Джиун был крайне разочарован. Уже пора собираться, и он отправился в душ, только и делая, что матеря того парня. Джиун не знал, сколько тот будет выпендриваться. Почему бы ему просто не забить? У него совсем дел нет, кроме как мучить несчастного полицейского, живущего на гроши. Он так долго копил деньги, а теперь все улетит в никуда… — И что еще за «оденься поприличнее», — снова дразнит он Хвана роясь в своем шкафу с один полотенцем на бедрах. — Я ведь нормально одеваюсь. Нормально же? — спросил он у своего отражения в зеркале. — Надо трусы надеть… — напомнил он сам себе, когда полотенце почти спало. Джиун оделся «прилично», как он думал: белая выглаженная рубашка, галстук в тон темно-синих также идеально выглаженных брюк. Чхве казалось, что выглядит он очень даже прилично, к тому же рубашка подчеркивает его талию и широкие плечи, а брюки выделяют его крепкие бедра и, несомненно, шикарные ягодицы. Вот смотрит он на себя такого прекрасного в зеркало и не понимает, почему он так одинок. Разве девушки не должны на него толпами вешаться? Глядя на себя еще раз, он решил закатать рукава, обнажая жилистые руки. Он кивнул сам себе, ведь так он смотрелся лучше. Телефон квакнул, оповещая о новом сообщении, несложно догадаться от кого оно: «Я подъехал, так что поторопись вынести свою задницу», от такой нахальности Джиун рот разинул, но сделать он ничего не мог, а только слушаться и поторопиться, прихватив пиджак на всякий случай, потому что от этого человека зависит его судьба. На улице он увидел черную дорогущую иномарку, не то, что его ведрышко… Чхве растерялся, куда ему садиться: вперед или назад? Так что он тупо пялился на машину, пока переднее окно не уехало вниз, и там он увидел уже начинающего злиться и ругающегося Хвана. — Почему ты заставляешь меня ждать? — продолжил он ворчать, когда Чхве сел на переднее сидение. Джиун извинился, а Хван только фыркнул. Его удивило, что парень сам сидит за рулем — Джиуну казалось, что он из тех людей, кто будет только говорить другим, что им делать. Выглядел он именно так. Даже сейчас. За рулем. Хван выглядел бесяще горячо, что так и хотелось назвать его «папочкой» — за такие мысли Чхве мысленно избил сам себя, его бисексуальная натура рвалась в сторону этого сексуального создания мужского пола. Не будь он таким говнюком, Джиун бы попробовал к нему подкатить, а сейчас он хотел, чтобы этот вечер поскорее закончился, и он очень надеется, что больше никогда в своей жизни не увидит его. Они ехали минут тридцать, молча... Джиун в какой-то момент начал думать, что его увезут в лес и закопают по частям. Но нет, они действительно приехали в ресторан, который даже выглядел дорого, и Джиун похоронил свой кошелек. Интак шел быстро и как-то слишком естественно круто, что бесило Чхве, сам он только еле успевал бежать за ним, подметив шикарный зад этого засранца. И Хван, на минуточку, тоже вырядился в костюм, только черный. Внутри все выглядело настолько классно и шикарно, что Джиун шел как дурачок с открытым ртом, о чем ему шепотом поведал Интак, когда работник проверял забронированный столик. Чхве, наверное, первый и последний раз в таком месте. Он начал немного завидовать богачам — для них это, наверное, обыденность. Когда им принесли меню, Джиун его даже в руки не взял, а только крутил головой рассматривая всех и все. — Знаешь, это не очень прилично — так на все пялиться. — Хван поднял взгляд от меню на Джиуна. — Ты не собираешься есть? — Я не голоден, — помотал он головой, улыбнувшись, как можно мягче, чтобы это не выглядело как проклинающий оскал. — Уверен? Мне рассказывали, что еда здесь как будто богом приготовлена. Ты в таком месте первый и последний раз в своей жизни, так что не стесняйся, — и улыбнулся так, что у Чхве мурашки по всему телу прошлись, и кулаки зачесались, чтобы врезать ему. Поразмыслив еще пару минут, Джиун все же взял в руки меню и открыл его — все-таки да, он в таком месте единственный раз, и будет несправедливо, если он хотя бы воды местной не выпьет. Джиун посмотрел на цены и закрыл глаза, подумав, что ему показалось такое количество цифр. Нет, не показалось. Джиун еще больше хотел плакать. Тогда он принялся изучать названия блюд. Гиблая затея. Язык сломаешь. Тут из ниоткуда подбежал официант, спрашивая готовы ли они сделать заказ. Джиун растерялся, а Интак тем временем начал что-то говорить. — А Вы? — спросил официант, обращаясь к Джиуну. Тот только растерянно посмотрел на парнишку, а потом также растерянно начал пялить в меню. Пока Джиун паниковал, Хван что-то заказал за него. Джиун услышал название и в панике нашел его в меню. От ценника захотелось взвыть. Что ж за подстава такая. — А, у тебя ведь нет аллергии на морепродукты? — поинтересовался вдруг Хван. Скотина, не делай вид, что ты и правда беспокоишься. — Нет, — улыбнулся он в ответ сквозь слезы. — Хорошо. Я отойду в уборную, — и снова эта улыбочка, по которой хочется кулаком проехаться. А можно и ногой. А лучше трактором. Джиун подумал, что ему бы вообще тоже не помешало сходить в «уБоРнУю» — мысленно передразнивает он Хвана, который, кстати, уже вернулся. Джиун направился в туалет, оповестив об этом Интака. В какой-то момент к Чхве закралась мысль сбежать, но нет, тогда ему точно конец. Облегчив свой мочевой пузырь, помыв руки, а заодно и умыв лицо, на котором уже кучу раз накатывались слезы, он выпрямился перед зеркалом, ударив пару раз себя по щекам и бурча «ну же, яйца в кулак! коп ты или не коп, в конце-то концов! ты же таких отморозков ловил, а это всего лишь какой-то там Хван Интак!», и вернулся за стол к тому самому Хван Интаку. К счастью Джиуна, еду уже принесли, а Интак снял пиджак, под которым был еще и жилет, подчеркивающий его фигуру, и Джиуну подумалось, что все женщины точно его. Но выглядел он и правда сногсшибательно. И, что удивило Чхве, так это то, что Хван не начинал без него есть. Джиун не совсем понимал, что за тараканы водятся в его голове. Блюдо оказалось и правда вкусным, божественным. Но все равно, он бы в жизни за еду столько бабла не отдал, ну нахер. Чхве очень надеялся, что это все закончится быстро. Но нет. Хван задавал много вопросов о самом Джиуне, например, где он родился и вырос, как решил стать полицейским, что он любит и не любит, и есть ли у него сейчас отношения. Джиун крайне не понимал, зачем столько вопросов? Они ведь не дружить собираются, так к чему это? Загадка. Или над ним просто издеваются. Хорошенько поужинав, Джиун приготовился расстаться со всеми своими сбережениями, когда Хван подозвал официанта и попросил счет. Чхве собрался с духом, но Интак сам заплатил за все, опередив его. Джиун снова растерянно пялился на официанта, хотя он тут вообще не причем. — Ну что ж, поехали, — сказал Хван, вставая. — Что? П-подождите! — Джиун вскочил с места и побежал за Интаком. — Почему Вы сами заплатили? Разве Вы не просили угостить Вас? — Джиун отчего-то паниковал, он начал думать, что Хван и правда издевается и решил испортить ему жизнь. — Да брось, я ведь не зверь какой. Я прекрасно знаю, что у тебя нет денег. Может быть только какие-нибудь сбережения, которые ты копил всю свою жизнь. — Интак снова улыбнулся, садясь в машину, и сказал и Джиуну поторопиться. Он полицейский, раскрывал самые сложные дела, но сейчас он запутался и ничего не понимал. Да что в голове у этого парня?! — Но зачем тогда все это? — спросил Чхве уже где-то по дороге. Он не мог найти какого-то логического ответа сам, так что решил спросить напрямую. Интак только мельком глянул на него, а потом улыбнулся. Мозг Джиуна кипел. И снова начал паниковать, когда Хван на перекрестке повернул в другую сторону — его дом в противоположной стороне. — Простите, — начал он дрожащим голосом, — а куда мы едем?.. — Уже поздно, до твоего дома слишком долго ехать, а я устал, так что просто переночуешь у меня. Тебя все равно отстранили, и на работу тебе не нужно. Не волнуйся, я увезу тебя утром. — Да не стоит, у меня и одежды сменной нет… Просто можете высадить меня на остановке. Я уеду на автобусе или такси вызову… — Насчет одежды не беспокойся, я найду для тебя что-нибудь в своем гардеробе. И у тебя нет права отказываться. И правда. Так что Джиун заткнулся и теперь паниковал просто молча. Но до дома Интака они ехали примерно столько же, как ехали бы до дома Чхве. Скорее всего ему просто было лень, ведь потом Хван должен был вернуться к себе. И хоромы у него оказались впечатляющие. Это была шикарнейшая, лакшери-квартира на бог знает каком этаже. Чхве откровенно чувствовал себя не в своей тарелке, он к такому совсем не привык, ведь даже богатых друзей нет. — Чувствуй себя как дома, — да, конечно, непременно. Хван показал, где туалет, ванная, кухня, гостиная. — В душ пойдешь? — Чхве помотал головой, Интак в ответ пожал плечами, мол ну как хочешь, и пошел в душ сам, сказав Джиуну, что тот может пока в гостиной расположиться. Джиун вообще боялся что-либо трогать. Он пару минут пялился на диван прежде, чем сесть на него. Чхве молча осматривал все. Он мог бы включить телевизор, но просто боялся нажать что-нибудь не то, хотя это обычный телевизор, только экран покруче и на пульте кнопок чуть побольше. Через несколько минут Хван вышел из ванной. — Ты точно в душ не пойдешь? — его голос привлек внимание Чхве, вынудив инстинктивно повернуть голову в сторону звука. И лучше бы он этого не делал. Рельефный пресс, крепкие грудные мышцы, капли воды, стекающие с волос на выступающие ключицы, уходили вниз по смуглой коже, прячась где-то за полотенцем, что болтается на бедрах. Хван подошел к нему, наклонился и прошептал в самые губы: — Ротик-то прикрой, — умхыльнулся, а затем отстранился, уйдя в спальню. Только тогда Джиун осознал, что все это время он пялился на Хвана с открытым ртом, аж слюни потекли. Он вытер подбородок, и почувствовал какой-то дискомфорт внизу. Ну да, конечно, очень кстати — возбуждение неприятно терлось о ткань нижнего белья. «Да за что мне все это?!» — проскулил Чхве чуть ли не вслух. — Может ты хотя бы от выпивки не откажешься? — Джиун в панике начал искать, чем прикрыться — на глаза попалась подушка. — Ты в порядке? — Хван стоял уже рядом, одетый в чуть обтягивающую его тело черную футболку и самые обычные шорты, с недоверием и, кажется, беспокойством в глазах смотрел на Джиуна. — Да, я в порядке, полном, — сказал он быстро закивав. — И да, от чего-нибудь покрепче не откажусь, пожалуй, если можно. Интак кивнул и удалился куда-то.. Вернулся через пару минут с двумя «пузатыми» бокалами и коньяком с гордым «XO» на этикетке, что свидетельствовало о том, что напиток элитный и стоит баснословных денег. — Кофе? Сигара? — спросил Интак, ставя все на стол. — Сигара. — хотя Джиун не курит. Совсем. Хван еще и за сигарами сходил, затем сел рядом на диван. Он включил телек фоном, там шла какая-то развлекательная передача, разлил коньяк по бокалам и предложил Чхве только что обрезанную сигару. Джиун начал медленно вертеть ее в руках, пока Интак поджигал свою сигару. В горле пересохло, бокал с крепким напитком соблазнительно мозолил глаза, что Джиун не выдержал и просто осушил его, вернул бокал на стол и оперся локтями на свои колени, опустив голову. Легче совсем не стало. Напиток обжигающе спустился по горлу, заставив Чхве поморщиться пару секунд. — Эй, — негромко начал Хван, — ты точно в порядке? — он положил руку на плечо Чхве. — Да, — кивнул он несколько раз и повернул голову, о чем пожалел. Он уловил действительно обеспокоенный взгляд Интака. — Я в порядке, спасибо. И, — он поднял сигару на уровне глаз, — я не уверен, что с этим делать, — и улыбнулся как-то по глупому. — Никогда сигар не курил? — Джиун кивнул в подтверждение. — Давай научу. — Не стоит. Я совсем не курю. — Сигары и сигареты это совершенно разные вещи. Хотя бы попробуй. — Ладно, — кивнул он снова после недолгих раздумий, — только попробую. Интак так по-детски улыбнулся, что Джиун не смог сдержать улыбки в ответ. — Сначала зажигаешь ее, держишь пламя у самого кончика, пока он не станет оранжевым, — Джиун начал все делать как говорит ему Интак. — Потом ее нужно раскурить, просто как будто сосешь напиток через трубочку, но ни в коем случае не вдыхай дым. Она будет готова, когда дым станет белым. И ей не нужно постоянно пыхтеть, какое-то время она горит сама. Это то, с чем не нужно торопиться. Нужно наслаждаться ее ароматом и вкусом. Именно этим сигары и прекрасны. — Чхве с недоверием посмотрел на Хвана, затем на сигару в своей руке, затем снова на Хвана, а потом и осторожно взял ее в рот и начал раскуривать, как сказал Интак. Где-то через шесть-семь таких затяжек, Чхве действительно выдохнул густой белый дым. Его вкус не казался Джиуну каким-то ужасным. Возможно, это из-за все еще играющего во рту вкуса коньяка. Это и правда оказывается не так уж и плохо. Он почувствовал расслабление и оперся спиной на спинку дивана. Все это время Хван не сводил с него глаз. Джиун это прекрасно чувствовал. Всем своим телом. Внизу все еще неприятно ноет, несчастная подушка так и покоится на его коленях и убирать ее он совсем не планирует. Помещение было наполнено тишиной, не смотря на телевизор на фоне. Но эта тишина не была какой-то давящей. Джиун не заметил, когда Интак опустошил свой бокал, но заметил, как он снова наполняет оба бокала. — Скажите, — негромко начал Джиун, — все же зачем я здесь? Вы ведь и правда могли меня где-нибудь высадить, я бы как-нибудь да добрался домой. Но… Я не понимаю, чего Вы хотите? Интак не ответил сразу, какое-то время он загадочным взглядом рассматривал Джиуна, что у него побежали приятные мурашки по всему телу. Чхве поймал себя на мысли, что ему это нравится. — Для начала, можешь уже ко мне по имени обращаться и на «ты», как-никак, а ты постарше меня будешь. А причина, по которой ты здесь… — Хван замолчал, отведя взгляд куда-то в сторону, будто думая, как правильнее сказать. — Я хочу, чтобы ты стал моим. — и он снова встретился с глазами Чхве. — Прошу прощения? Интак забрал из рук Джиуна сигару, которая упала бы, не забери он её, положил в пепельницу и подсел чуть ближе к нему, подмяв одну свою ногу под себя и оказавшись к нему лицом, и расположил руку на спинке дивана, и теперь его лицо совсем близко к лицу Чхве. Сам он все это время молча наблюдал за Хваном и только шумно сглотнул, когда тот оказался так близко. — Я хочу, чтобы ты был моим, — шепотом повторил он в самые губы Джиуна и коснулся их своими. Просто нежное, совсем не настойчивое касание, от которого мозг Джиуна собрался в дальнее плавание. Он совсем не сопротивлялся, что заметил Интак, и позволил себе проявить немного наглости, проведя языком по чужим губам, и они податливо приоткрылись, впуская горячий и влажный язык, что тут же начал хозяйничать в чужом рту: то надавит на небо, вызвав тихий полустон, то пройдется по внутренней стороне зубов, то горячо сплетется с языком Джиуна. Рука Интака юркнула под подушку и слегка сжала причинное место, заставив Джиуна снова негромко простонать себе в рот. — Хочу, чтобы ты принадлежал мне, — шепчет он прямо в поцелуй, — весь, полностью, без остатка, — и целует на каждом слове в губы, щеку, подбородок, а потом начал покрывать шею поцелуями, поглаживая парня внизу. Джиун откинул голову назад, немного ерзая бедрами, прося чуть большего, он отдается ему полностью, как он и желает. Интак слегка сжимает зубы на выступающем кадыке и посильнее руку на паху, отчего из уст Джиуна вырывается чуть более громкий стон. Чхве наконец убирает со своих колен раздражающую подушку, целуя Хвана и сильнее прижимая его руку к своему члену, и Интак улыбается прямо в поцелуй, затем разрывает его и убирает руку, на что Джиун разочарованно выдыхает. — И что же мне с тобой сделать? — негромко, но так интимно говорит он шепотом на самое ушко, бегая пальчиками по чужому бедру. — Чего бы тебе хотелось? — пальцы сжимаются на бедре, а зубы нежно прикусывают мочку уха. — Хочешь меня? — Джиун быстро кивает. — Хочешь узнать, каков мой член на вкус? — Джиун снова кивает, затаив дыхание. — Я не слышу. — Да, папочка, — случайно вырывается из Джиуна; такое обращение немного удивило Интака, он не ожидал, но это оказалось приятно и его лицо тут же расплылось в довольной улыбке. — Тогда на колени, — прошептал он совсем близко к уху, заставляя Джиуна дрожать и скулить от возбуждения, — сделай папочке хорошо. Джиун послушно сполз на пол держась за колени Интака, устроившись у него между широко разведенных ног; сам Хван уже успел снять футболку, куда-то выкинув ее. Чхве прошелся языком по своим пересохшим губам, снова видя прекрасное обнаженное тело. Он не смог удержаться и наклонился, целуя пресс Хвана, каждый миллиметр — ему хотелось изучить своими губами всего его. Губы плавно шли вниз, тщательно изучая чужое тело; из-под резинки шорт выглядывала розовая головка эрегированного члена, Джиун почти невесомо коснулся ее губами, а затем ниже, но уже ощутимо целуя его сквозь одежду — Джиун понял, что их разделяет только ткань шорт, нижнего белья на Хване нет, и Джиун отчего-то залился краской, осознав это, и что он вообще так целует чужой пах. Парень поддел пальцами край шорт и посмотрел на Хвана снизу-вверх, как будто спрашивая разрешения, — он кивнул; Хван все это время не сводил глаз с Чхве, что возбуждало второго еще сильнее, но об этом он подумает потом, сейчас он должен сделать приятно своему папочке. Джиун только приспустил шорты Хвана, не снимая их полностью. Он не задумывался, но теперь видит — размеры Интака впечатляют: явно больше среднего, что в длину, что в толщину, такой красивый, Джиун бы даже сказал идеальный, обвитый венками, и всю картину дополняли увесистые яйца, что Джиуну захотелось скулить, прося этот член в себя. Он невольно облизнул губы, разглядывая достоинство младшего, и сглотнул вязкую слюну. Джиун обхватил его ладонью, и сделал на пробу пару движений вверх-вниз, заглядывая в глаза Интака, провел языком по головке, оставил поцелуй под уздечкой, прошелся языком по всей длине от самых яиц, надавил кончиком языка на уретру — и все это время не разрывал зрительного контакта. Только теперь он обхватил головку губами, сильно всасывая ее, и начал опускаться ниже. Член Интака просто тонул в горячем и влажном рту Джиуна, что напряженные яйца поджимались от возбуждения и приятных ощущений. Чхве активнее задвигал головой, придерживая чужой орган у основания. Джиун настолько увлекся, что не заметил, как его собственная рука легла на свое возбуждение, которое уже болезненно ныло от отсутствия внимания и такой давящей тесноты, но ему не позволили себя трогать: Хван надавил ногой на пах Джиуна, вынудив того несдержанно замычать пуская ошеломительные вибрации по своему стволу. — Кто тебе разрешал себя трогать? — голос Интака звучал так властно, что Джиун задрожал всем телом отдернув руку, вернув ее на колено Хвана. — Даже брюки насквозь промокли — ты словно течная сучка. — усмехается он, продолжая надавливать на чужой член ногой, немного потирая его. — Так сильно нравится мой член? — Хван оттянул Джиуна за волосы, заставив его освободить свой рот с пошлым хлюпающим звуком. — Отвечай. — Чхве выглядит слишком ебабельно, да, именно так: затуманенный взгляд, приоткрытые уже опухшие губы с покрасневшими уголками рта, и щеки, покрытые румянцем. — Да, папочка, — проскулил Чхве, когда чужая нога чуть сильнее надавила на него. Хван довольно усмехнулся. — Вставай, — приказал он, возвращая ногу на пол с многострадального паха. Джиун не смел ослушаться и спешно встал, чуть не упав. — Раздевайся. — и это он поспешил выполнить, наспех стянув галстук, и его забрал Хван, наблюдая, как офицер выполняет его приказы. Интак был спокоен, не тороплив, молча с наслаждением наблюдая, как оголяется медовая кожа подтянутого тела Чхве: на плече заметил два шрама, вероятно, от пулевых ранений, а на животе, чуть правее, красовалось тату из трех бабочек — он подметил, что выглядит это эстетично. Когда Джиун снял брюки и нижнее белье, он шумно выдохнул, получив долгожданную свободу. Теперь он стоял абсолютно голый со стояком под пристальным возбужденным и возбуждающим взглядом Хвана, и начал чувствовать неловкость, захотев прикрыться, но удержался. — В коленно-локтевую, — снова отдал он приказ, качнув головой на диван. Джиун снова поспешил выполнить. Перед Хваном открылась одна из прекраснейших картин: розовое, очевидно давно не тронутое колечко мышц, нервно сжималось. Горячая ладонь легла на ягодицу Джиуна, что тот вздрогнул от неожиданности, и начала его поглаживать, затем средний палец коснулся интимного места, слегка надавливая, но не проникая, а как будто массируя — только из-за этого все тело Джиуна снова пробила мелкая дрожь и заставило его проскулить. Но рука вдруг совсем исчезла, — Растяни себя сам, — произнес Интак, давая ему лубрикант, который все это время был заныкан где-то рядом. Джиун выдавил немного на свои пальцы, поднеся руку ко входу, и ввел в себя палец на одну фалангу. Им вдруг овладел чувство стыда: его голый зад с пальцем внутри сейчас перед лицом совсем незнакомого ему человека, его член стоит, и он хочет называть этого человека «папочкой», хотя мгновениями ранее он желал поскорее сбежать и никогда больше не встречаться с этим человеком. Пока он глубоко размышлял о своих поступках, в его дырке было уже три пальца, но только два принадлежали ему самому. У Хвана длинные пальцы, и он даже ощущается внутри иначе и глубже, совсем рядом с нужной точкой, Джиун чувствует это и подается бедрами немного назад, но за этим действием следует звонкий шлепок по ягодице. — Так хочется большего? Думаю, ты достаточно подготовлен, — Интак вынул свой и его пальцы из ануса Джиуна, затем ввел пару своих, будто для того, чтобы удостовериться, что уже и правда можно, — они заходили довольно легко. — Давай, садись на меня. — Интак все говорит немного властным тоном, и Джиун не совсем уверен, от чего его так потряхивает: от стыда и усталости или от чувства беспомощности, полной власти над собой и возбуждения. Пока Джиун перебирался на колени младшего, тот уже налил на свой член лубрикант и размазывал его по всей длине. Увидев это, у Чхве даже в заднице заныло от желания поскорее почувствовать его в себе. Еще мгновение и пустота в нем медленно и приятно заполняется. Он только насаживает себя на чужой член, а уже готов звезды перед глазами считать. Сам Хван наблюдает, как дырочка этого порочного офицера поглощает его, и по его мнению, это лучшее, что он видел. От плавно растущего удовольствия, Джиун откинул голову назад. Он слишком открыт перед Хваном, и Хвану это чертовски нравится. Одна рука ложится на талию Чхве, придерживая его и помогая насадиться на свой член быстрее, а вторая на шею, Хван притягивает его к себе, жадно целуя и резко входя одним толчком до конца, не выдержав уже, и из Джиуна вырывается довольно громкий вскрик от неожиданности. В этот момент Интак завел руки Джуна за спину и не туго, но крепко связал галстуком. — А теперь двигайся. Сначала медленно, давай, детка. — от «детки» Джиун готов кончить сию секунду, но держится, и начинает двигать бедрами, как ему и приказали. Хван наслаждается не только ощущениями, но и картиной. Движения Джиуна такие плавные, будто он вода, это выглядит еще более возбуждающе, что он случайно начинает говорить о том, какой Джиун невероятный и прекрасный, будто создан прямо для его члена и так хорошо смотрится на нем, и от этих слов старший чувствует, как внизу становится слишком жарко, Джиун дергает руками, забыв, что они связаны за спиной. Интак не мог не заметить этого, — Малыш, тебе настолько хорошо?.. — и он дразняще собирает предэякулят пальцем с текущей головки и весьма провокационно слизывает его, на что Джиун начинает хныкать, сильнее ерзая бедрами, пытаясь самостоятельно найти нужный комок нервов — хочется, чтобы это длилось бесконечно, не заканчивалось никогда. Интак понимает, что еще он так не выдержит, и как бы ни было хорошо, нужно заканчивать. Он подхватывает Джиуна под бедра, меняя немного их положение и удерживая старшего, и переходит на бешеный темп, из того то и дело вырываются стоны да крики от удовольствия. Несколько резких, быстрых и глубоких движений заставляют Джиуна кончить. Ещё несколько таких движений и Интак следует его примеру, успев выйти из старшего. Оба в сперме, тяжело дышат, молчат и не двигаются какое-то время. Старший обессилено сидит на бедрах Интака, положив свою голову ему на плечо. Позже он почувствовал, как чужие руки освободили его руки и остановились на его талии, он поднял голову, и встретился со взглядом Интака. Тот потянулся за ленивым поцелуем, и Джиун ответил. Почему-то сейчас он чувствует себя каким-то даже счастливым. — Так что? — Что? — недоумевает Джиун. — Ты согласен быть только моим? — И ты спрашиваешь это только сейчас... — Джиун смиренно прикрыл глаза на секунду. — Но сначала скажи, с каких это пор ты захотел, чтобы я «стал твоим»? Тогда, в допросной, мне казалось, что ты меня одним только взглядом раздавишь, а потом резко передумал. Почему? Интак не начал говорить сразу. Его лицо вдруг стало серьезным, он обмозговывал как объяснить это парню, сидящему на нем. — Видишь ли... Понятия не имею. — немой вопрос на лице парня напротив заставляет говорить дальше, — Я просто в какой-то момент перестал хотеть «раздавить тебя», вместо этого я захотел раздеть тебя... Потом ты показался мне милым, и когда мы пришли в ресторан я узнал тебя еще чуточку получше. Тогда мне уже захотелось не просто раздеть тебя. — Интак на секунду замолчал. — Как-то так. — Хорошо... Так уж и быть, сомнительно, но убедил. — Хван засветился словно ребенок, которому радиоуправляемый вертолет подарили. — Кстати, еще спросить хотел. Мне просто интересно кое-что. — Спрашивай что угодно, — сейчас Интак кажется в состоянии, когда готов выдать самую секретную тайну. — Тебя ведь в ювелирном магазине повязали? — Да, — это так, но Интак пока не улавливает к чему клонит Джиун, — а что? — Просто интересно, что ты там делал? — Один друг попросил забрать его заказ, потому что сам он не мог. А теперь ты скажи мне кое-что... — Джиун приготовился слушаться. — Как вообще появилась моя листовка с розыском? Джиун молча улыбался как дурачок. — Понимаешь... Это... просто совпадение... — ну, по сути так и есть. — Ее сделал я. Случайно. А потом по ошибке отправил шефу... а он уже во все магазины... — Интак внимательно слушал. Но верилось в такое совпадение с трудом. — Как вообще можно случайно создать чей-то фоторобот? — Да правда случайно. Я иногда делаю так. Просто все, что в голову придет. А тогда это было как раз после того, как я со свидетелем сделал фоторобот настоящего преступника, но потом я... — Интак понял и устал слушать, заткнув его поцелуем. Но уже не ленивым, а самым настоящим, мокрым. — Слишком много говоришь. Похоже, это просто судьба. Лучше давай еще заход! — бормочет Интак, подхватывая старшего под бедра и унося в ванную. Действительно, если не судьба, то что?..End