What a load of crap – when’s it gonna end? Feelin’ kinda like dyin’ as I stumble ’round and ’round Got no luck, nothin’ to do here Ajarakamokuren, tekerettsu no pa...
Ночь холодна. Как и подобает пустыне, где днём жарит беспощадное солнце, а ночью температура опускается так низко, что холод сковывает движения. Как и подобает общежитию Скарабии, где днём слышны смех и песни, где днём у студентов яркие, словно солнце, улыбки на лицах, где все танцуют, не задумываясь о последствиях. Ночью на яркую и мягкую, словно золото, Скарабию, ложится тень. И становится холодно. Золото застывает, становясь очередной побрекушкой, что валяется в кладовой с остальными ею подобными. Скарабия сияет ярко, дарит тепло, счастье. Но быстро потухает. Как и стихает заливистый смех студентов, как стихают их песни. Все болванчики на сцене перестают танцевать, возвращаясь в закулисье. Выгорают, словно бенгальские огни. Чтобы продолжить всё так же танцевать завтра. Говорят, что в Скарабию определяют вдумчивых и расчётливых людей. И Джамиль искренне недоумевает от того, что Калим попал сюда. Скарабия ночью — пещера с тысячью змей. А Калим — яркое пустынное солнце, что сжигает всё и вся своей добротой. И он же — наивный простак, что пригрел на груди самую ядовитую кобру. Удивительно, что его всё ещё не укусили. Но ещё не время. Ещё нужно подождать. Осталось всего немного и тогда план будет идеален. Ведь яд, что копился годами, уже капает огромными каплями с клыков кобры. Джамиль боится потерять контроль.Please, please help me I just got a li’l confused, just a little dazzled, is all Please, please help me Quit sayin’ all that bizarre stuff and show me some mercy, eh?...
Сейчас он один. Можно спокойно дать волю собственным чувствам. Можно расслабиться на несколько часов до рассвета. До момента, когда встанет его личное солнце. Калим Аль-Асим. Джамиля тошнит от нужды подчиняться, прислуживать. Когда он знает, что лучше его во всём в тысячи раз. Ему просто не повезло. Не повезло родиться в семье прислуги, не повезло прислуживать такому наивному идиоту. Калим хотел друга, ведь в такой огромной семье всё равно был одинок. Но Джамиль никогда не смог бы им стать. Не в их положении. Друзьями быть невозможно, когда тебя изнутри отравляет ненависть, желание наконец-то стать первым. Доказать, что ты лучше, что ты заслуживаешь лучшего. Что ты заслужил быть свободным. Свобода — танец со звёздами, когда в одиночку путешествуешь по пустыне. Когда холод тонкими иглами колет смуглую кожу, а ветер бьёт в лицо, развевая волосы. И единственный твой спутник — луна. Джамилю не нужны друзья, ему нужна свобода и признание. Контроль, лидерство. Знание, что его уважают. Что его ценят. Калим часто говорит, что он хороший. И рубиновые глаза полны восторга при этом. «Джамиль, ты самый лучший!» «Ты такой способный и умный.» Иногда он прав, этот наивный ребёнок. Ведь Джамиль действительно лучший. А Калим слишком хрупкий, слабый и постоянно притягивает неприятности. Ходячая катастрофа. Отчего Джамилю приходится постоянно следить за ним. Ведь, если что-то случится — ему одному отвечать. И никакое калимово отважное — «Скажи, что это я сам виноват», не поможет. Но всё-таки, даже в Калиме есть нечто прекрасное. Хоть эта его черта и здорово мешает джамилеву плану. Калим Аль-Асим — его яркое пустынное солнце. И он действительно греет. Тепло, не причиняя боли змее, что лежит под его лучами. На него сложно долго злиться, ведь с кучей неприятностей, что Калим неизменно притягивает, Джамиль уже свыкся. Но многолетнюю ненависть не убрать по щелчку пальцев. Вайпер может злиться, ведь Калим опять был неаккуратен, опять ведёт себя недостаточно серьёзно. А Аль-Асим посмотрит своими рубиновыми глазами так жалобно, в очередной раз скажет, чтобы тот не злился, ведь в следующий раз, конечно же, он будет предусмотрительнее. И Джамиль простит. Он может простить тысячу маленьких ошибок, но не одну самую большую. Его существование.My heart’s breakin’, you little prankster brat Higher-ups screwin’ up and stumbling ’round and ’round Got a grudge, won’t be satisfied like this Ajarakamokuren, tekerettsu no pa...
Ненависть переполняет, смешиваясь с обидой в тошнотворно-кислый яд. Руки еле заметно подрагивают. Джамиль осознаёт, что больше не может. Не может выносить того, что всегда второй. Он умный, он способный. Но какой от этого толк, если его заслуги никогда не будут важны? Пока Калим спокойно спит, улыбается другим студентам. Больно. Обидно. Мысль, совсем детская, но от неё начинает колоть где-то рядом с сердцем. «Почему он, а не я..?» Почему Калиму-блядскому-Аль-Асиму спокойно достаётся всеобщая любовь и почитание? Горы золота и возможностей. Везучий ублюдок. Пока Вайперу остаётся скрываться в чужой тени и довольствоваться тем, что есть. Все его мечты и желания несбыточны. Пока он жив. Джамиль выходит из комнаты тихо, бесшумно подходит к двери главы Скарабии. Он знает, что Калим уже давно спит. Что он беззащитен и не сможет противостоять ему. Слабак. Джамиль мог бы просто задушить его и всё. Все проблемы решены. Ему хочется усмехнутся, но он подавляет это желание, проводя пальцем по лезвию кинжала в руке. Вайпер спокоен, точно зная, что делать. В груди расползается холод, словно пустынная ночь теперь образовалась в его сердце, замораживая орган и кровь в жилах. Хотя... почему теперь? Она всегда была там. Дверь открывается с тихим скрипом. Вайпер мысленно делает себе пометку попросить смазать петли. Слишком шумно. Но Калим не просыпается и это хорошо. Лежит на кровати в позе звезды. Выглядит чертовски спокойно и невинно, что аж тошно. Ну и почему ты такой? Вайпер закрывает дверь. Скользит, словно кобра к постели главы Скарабии. Бесшумно. Присаживается рядом, вглядываясь в спокойное лицо своего ненавистного друга, а также господина. Скоро всё закончится. Скоро он будет свободен. Будет танцевать вместе с подругой-луной, когда дорогу указывают звёзды. Станет старостой Скарабии и все будут восхищаться им. Он докажет, что он лучший. Ещё немного. Осталось совершить лишь последний рывок. Впиться зубами в чужую беззащитную шею, впрыскивая смертельный яд. Вайпер наклоняется ближе, занося руку с кинжалом. Холодное лезвие блестит в лунном свете, бросая блик на его лицо. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Мысль о свободе пьянит, она крепче любого алкоголя на всей планете. Мысль о том, что всё, что он так долго желал теперь будет исполнимо дарит незабываемое чувство, что смешивается с адреналином. Вызывает безумную улыбку на губах. Он мог бы рассмеяться сейчас. — Джамиль..? Что ты тут делаешь? Сердце останавливается. Вайпер смотрит в рубиновые глаза и старается не дышать. Где-то внутри надеется, что Калим его не заметит. Аль-Асим смотрит в чужие глаза несколько секунд, а после переводит взгляд на кинжал. Блеск лезвия всё ещё слишком заметен. Джамиль понимает, что если сейчас же не закончит всё, то план провален. Но он не может пошевелиться. Шок и какая-то боль в чужих глазах парализует, не даёт сделать вдох. Душит. Сердце стучит в висках. — Джамиль...что ты делаешь? — в голосе Калима звучит страх, он нервно смеётся, приподнимаясь на локтях. — Ты.. ты же пообещал, что мы... будем друзьями... Тогда почему? — слёзы текут по щекам Аль-Асима. Он не верит. Не верит, что самый близкий человек предал его. Почему..? Почему ты поступаешь так? Калим тихо всхлипывает, вытирая слёзы ладонью. Смотрит с непониманием, но во взгляде скользит осознание, что его предали. Джамиль отмирает. — Ты... ублюдок. Наивный идиот, что верит всем и вся. Какая, чёрт возьми, дружба? Из-за тебя моя жизнь похожа на полный кошмар. Я ненавижу тебя. По мере того, как Вайпер говорил, он звучал всё злее и злее. Яд лился из его уст огромным потоком, вместе со словами. Это ранит. Это причиняет боль. Калим ошарашен. — Но знаешь, что самое смешное? Ха! Ты действительно считал нас друзьями, простак. Но я ненавидел это, меня тошнит от надобности прислуживать тебе. Постоянно выполнять глупые прихоти, когда ты постоянно попадаешь в неприятности, — Джамиль на секунду прерывается, но жажда крови, что исходит от него почти физически ощутима. —Я хотел... Хотел стать свободным. Хотел хотя-бы раз стать первым. Воздух пропитан чужой болью. Джамиль замолкает, убирая кинжал. Эмоцию на его лице прочитать невозможно, но Калим замечает влажные дорожки на его щеках. Аль-Асим осторожно тянется рукой, проводя пальцем по чужой щеке. — Я. Я даже не понимал, что тебе было так больно. Прости, —шепчет он, придвигаясь ближе. Джамиль снова замирает, смотря в рубиновые глаза. — Пожалуйста, прости меня. Я действительно идиот. Но я всё ещё считаю тебя другом. —Ты важен мне, Джамиль. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Прости меня. Калим прижимает Вайпера к себе, поглаживая рукой по чужой спине. Джамиль понимает, что он провалился. Он не сможет убить его. Не смог бы убить своё личное солнце. Калим разгоняет ночную тьму в его душе. Слёзы текут по щекам с новой силой.Please, please help me That’s right, to err is human – c’mon, what’re ya doin’? Please, please help me This just happens when you got somethin’ that good – ain’t that your fault..?
— Знаешь, Джамиль, я люблю тебя. Ты слишком хороший, я знал, что ты не сделаешь этого. Прости за то, что ты столько натерпелся из-за меня, — Калим продолжает шептать, улыбаясь уголками губ. Он действительно верит, что всё будет хорошо. Возможно, он наивен. Ну и пусть. — Помнишь, я обещал показать тебе весь мир? Пообещай. Пообещай мне, Джамиль, что мы будем вместе. Что будем вместе танцевать со звёздами. Что вместе обойдём всю пустыню. Попробуем каждую сладость, — Калим обнимает его крепче, позволяя уткнуться в своё плечо, чтобы спрятать позорные слёзы. — Я люблю тебя. Пообещай, что мы вместе увидим мир, Джамиль. — ... — Вайпер не знает, что сказать. Он чувствует всепоглощающую пустоту. Больно осознавать, что столь ненавистный человек стал. Стал дорог. Джамиль действительно привязался к нему. И это так неправильно. Он привык к вечным проблемам с Калимом, к его неуклюжести и наивности. Привык к теплу, что он даёт. Его личное солнце. Вайпер осознаёт, что он сам умрёт, когда оно погаснет. Утонет во тьме внутри себя. Но он не знает, что делать. Не знает как жить без ненависти внутри. Он отстраняется, но Калим сразу же хватает его за руку. Держит крепко-крепко и смотрит решительно. Глаза покрасневшие у обоих от слёз, но Аль-Асим всё равно улыбается. Как и всегда. — Я тоже. Обещаю тебе, Калим. В ответ улыбка становится ещё ярче. Заразительнее, ведь Джамилю тоже хочется улыбнуться. Он подавляет это желание. Калим подаётся ближе, накрывая чужие губы своими. Переплетая пальцы. Джамиль отвечает. Они вместе обойдут весь мир. Будут танцевать со звёздами, что укажут им путь. Будут держаться за руки в свете алого заката. Вместе.Теперь навсегда.