Дебют

      Вечер был светлым, прохладным и невероятно скучным. После всех потрясений и опасностей, к которым Дориан привык за последние месяцы, тишина и благостное спокойствие казались неправильными. Хотелось снова во что-нибудь ввязаться, хотя бы символически.       Дориан немного понаблюдал, как командующий армией Инквизиции проводит вечерние тренировки солдат — но зрелище это, при всей приятности, не могло развеять его скуку. Улучив время, он взмахнул рукой и улыбнулся серу Каллену:       — Как насчет партии в «королевы», сер? Я слышал, вы большой знаток этого искусства. Так говорила леди Инквизитор.       Каллен слушал обращенные к нему слова вполуха, пока не прозвучало «леди Инквизитор». Она говорила о нем? Возможно, не стоит придавать этому слишком уж большого значения — и все же…       «Ах да. Дориан».       — Конечно, для порядка стоило бы отработать еще пару приемов с бойцами, но… — Каллен окинул взглядом уже изрядно уставших солдат, — да, думаю, пора сделать перерыв. Давайте сыграем. Правила игры в Тевинтере ведь не отличаются от наших?       — Подозреваю, вы используете какие-то иные названия фигур… «архонт», «магистр» — стоит упомянуть эти слова на вашем благословенном юге, как у всех становится такое забавное выражение лица. И руки сами тянутся к вилам и факелам. В остальном все то же самое. А еще я припас для нас прелестную неваррскую настойку… Вся мрачность морталитаси в темном стекле!       — Надеюсь, мы с вами после этой настойки будем способны завтра встать с постели. Судя по тому, что я слышал о морталитаси, у этой мрачности могут быть неприятные побочные эффекты… порой смертельные.       Дориан покосился на собеседника. Нет, про постель вряд ли это был намек — лицо сера Каллена выражало лишь усталость. А жаль! Дориан давно оценил его красоту — особенно его манили необычные для его родного севера светлые волосы и кожа, а также обольстительная скромность командующего, причем вроде бы искренняя.       — О, я ни за что не дал бы вам бесславно погибнуть! Во всяком случае, в одиночестве. Если нам суждено пасть в битве с чарами неваррцев — так падем вместе!       Против воли Каллен улыбнулся. Эта бравада, пусть и излишняя, была все же обаятельной.       — Ну что ж, давайте падать. Но удобнее будет делать это в беседке: там как раз на такой случай припрятан набор для игры в «королевы».       Дориан остановил кого-то из слуг и объяснил ему, где и что искать, чтобы принести в беседку. Слуга изобразил на лице некий скепсис, и Дориан кинул ему серебряк, чтобы тот был порасторопнее. Вольнолюбивые южане, вишанте каффас!       В беседке было свободно. Фигуры были убраны в ящик стола, и Дориан не удержался от искушения подождать, пока сер Каллен запустит туда руки — чтобы, помогая ему, якобы случайно коснуться его пальцев.       Каллен удивился — и жесту, и ситуации. Дориан так рвался помочь ему с фигурами… Может, пытался загладить вину за отпущенную давеча скабрезную шутку о ферелденцах и их мабари? В любом случае это было странно. Но Каллен сделал вид, что ничего не произошло: глупо было бы цепляться к каждой мелочи.       Он расставил фигуры на доске и щедрым жестом предложил Дориану начать:       — Раз уж ваша идея была сыграть партию…       — Инициатива наказуема, м-м? — Дориан улыбнулся. — Я уже предчувствую, что буду разгромлен… И вот незадача, мне даже не удастся применить магию крови, чтобы заставить вас забыть мой позор! Что ж. И все же тевинтерцы не сдаются без боя!       Каллен тоже улыбнулся одними уголками губ.       — Если вы такой речью собираетесь предварять каждый ход, боюсь, мы никогда не закончим игру.       — А как же наслаждение спокойствием вечера? — Дориан вздохнул. Он подозревал, что этот красавец не заинтересован в мужчинах. Спросить прямо он не мог себе позволить. Хотя он слышал, что у южан это не предосудительно, он не хотел все усложнять. — Итак, мой ход…       Партия была вполне стандартной, хотя и не без изящества. Каллен уже на третьем ходу понял, что вполне может отвлечься. Все равно в голове смутно брезжило беспокойство о грядущем наступлении на Адамант. Спустя каких-то дней десять войска Инквизиции пойдут в атаку на Серых Стражей. Немыслимое дело, если подумать: Стражи всегда считались героями, а авторитет их был непререкаем. Но сейчас… сейчас слишком многое изменилось.       Нужно было продумать наступление до мелочей. Каллен штудировал планы крепости Адамант, которые невесть откуда достали агенты Лелианы, отрабатывал тактику, советовался с несколькими надежными людьми… но строить планы ясно и четко мешала одна мысль.       Леди Инквизитор тоже должна была идти в бой. Только ей было под силу остановить Стражей. Она умела говорить так, что ее слушали. Да и ее магия могла пригодиться…       Но было жестоко посылать хрупкую девушку на штурм крепости, хоть и не в первых рядах. Пусть даже леди Инквизитор вызвалась сама. И все же Каллен чувствовал себя виноватым, что вынужден вместе с другими своими солдатами (которых, конечно, тоже жаль, но это их долг) отправлять на штурм и ее. Хотелось надеяться, что солдаты прикроют леди Инквизитора и не дадут ни одному темному волоску упасть с ее головы… и что тот же Дориан тоже прикроет: он ведь часто отправляется с ней на вылазки, чтобы потом многословно и театрально жаловаться на погоду, комаров, свежие синяки и отсутствие винограда. Маг и сейчас ругал какого-то меткого венатори, оставившего ему шрам на бедре.       «Нет бы следить за игрой».       Рассеянно кивнув в ответ на его цветистые жалобы, Каллен передвинул королеву и негромко заметил:       — Победа моя.       Даже получилось сказать это без особенного злорадства.       — Победа ваша, — Дориан со значением опрокинул своего архонта перед фигурами противника, пытаясь поймать взгляд сера Каллена. Всю игру командующий явно думал о своем, и хотя Дориан тоже пытался думать о своем, представляя, каково было бы касаться его губ, прижиматься к груди, ласкать его зад — но все эти фантазии разбивались об отсутствующее выражение лица сера Каллена. — Жаль, что мне так и не удалось отвлечь вас от забот, сер. Видит Создатель, даже пойло от морталитаси не помогло. Я всерьез беспокоюсь, не подсунули ли мне подделку!       Каллен удивленно глянул на свой бокал. Он отпил немного настойки в начале партии, но, погруженный в свои мысли, даже не заметил ее вкуса. Каллен поднял бокал еще раз, сделал глоток, посмаковал жидкость на языке. Настойка была горьковатой, со слегка мятным привкусом.       — Не могу сказать. Но на вкус это довольно приятно.       Каллен даже сам удивился, как светски он все это проделал. Определенно, общение с Жозефиной на него сильно повлияло.       — Как насчет реванша? — предложил он. — Я подозреваю, что вам очень хочется отыграться.       — Вы не представляете, насколько, — Дориан улыбнулся, чтобы замаскировать серьезность своих слов. — Раз уж я был сражен вами, хотелось бы, чтобы и вы в итоге оказались сражены мной. Но впрочем, от мастера и поражение не зазорно, верно?..       — Вы мне льстите, — сказал Каллен без особого смущения, расставляя фигуры на начальные позиции. — Уверен, рано или поздно у вас получится обыграть меня.       — О, вы воскрешаете мою надежду, убитую при штурме ваших крепостей! — Дориану действительно было приятно это слышать, хотя он понимал, что сер Каллен говорит исключительно об игре. — Хотелось бы не остаться в долгу. Есть ли что-то, чем я могу порадовать вас, сер?       Каллен удивленно посмотрел на него. Дориан так отчаянно старался подольститься к нему… но почему? Каллен ведь ему не командир, Дориан ему особенно ничем не обязан. Странно это. Да и вещи, которые порадовали бы Каллена, Дориан вряд ли мог бы осуществить.       Впрочем, если его желание порадовать было искренним… это было пусть и странно, но приятно. Каллен с легкой улыбкой отозвался:       — Вы могли бы пообещать мне не напиваться в стельку перед штурмом Адаманта. В этом бою нам понадобится каждый на пределе своих способностей.       В голос все же прорвалось беспокойство.       Дориан осекся. Слова командующего задели его. При чем тут Адамант? Будто бы он когда-то ходил в боевые вылазки в стельку пьяным… Они так мило общались — и вдруг чуть ли не обвинение. Что не так? Может, сер Каллен догадался о сути интереса к нему, и это отказ? Каффас. Неприятно.       — Вы снова о делах! — воскликнул он, скрывая обиду. — Это провал: вас так и не удалось отвлечь. Что до моего искусства мага… неужели вы сомневаетесь в нем, сер, раз думаете, что пара жалких бутылок сможет нарушить точность и силу моих чар?!       — Нет, не сомневаюсь. Но нам предстоит очень серьезный бой. Где-нибудь под Редклифом вам вряд ли попадется кто-то серьезнее обычных бандитов. А вот Серые Стражи — очень опасные противники. И нам предстоит сражаться с ними… возможно, насмерть, — тихо прибавил Каллен. — Было бы лучше вообще не ввязываться в войну с ними, но раз уж так сложилось… я не хочу терять никого из своих.       «Особенно Эллану… леди Инквизитора».       Пряча волнение, Каллен залпом осушил свой бокал.       Этого упрямца было никак не сбить с мыслей о работе. Дориан едва сдержался, чтобы не закатить глаза и не стукнуть себя по лбу. Хотя, конечно, такая забота была приятна. Да, вряд ли сер Каллен имел в виду лично его, говоря «не хочу терять своих» — но, возможно, и его в том числе. Пусть и как боевую единицу. Или тут что-то другое?.. Как бы проверить?..       — Умереть каждый может в любой момент — и какая разница, от рук легендарных Серых Стражей или везучего неумехи-бандита. Суть же в том, чтобы до этого момента успеть пожить полной жизнью. А вы глаз не поднимаете от тактических карт, сер — метафорически выражаясь. Оглянитесь! Вокруг есть те, кому вы интересны.       Каллен недоверчиво посмотрел на него. О ком речь? Да, по Убежищу, а затем и Скайхолду порой гуляли какие-то игривые слухи о том, что кто-то без ума от командира. Но воспринимать их всерьез?.. Дориан ведь не мог говорить о леди Инквизиторе. Или мог?..       Каллен выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Настойка начала ударять в голову.       — О ком вы говорите, Дориан?       «В первую очередь — о себе», — подумал Дориан. Но он внимательно следил за собеседником — и отметил, что тот впервые за разговор живо заинтересовался темой, а это значило, что сер Каллен надеется на вполне определенный ответ. Кем же увлечен прекрасный командующий Инквизицией? Скорее всего, какой-то женщиной…       — О многих. Право, сер, ваша скромность чрезмерна! Невозможно быть столь привлекательным высокопоставленным офицером и не иметь хотя бы десятка поклонников… — проклятье, лучше было бы сказать «поклонниц», но исправляться будет еще подозрительнее. Сер Каллен, возможно, спишет это на легкий промах иностранца. — Назвать вам имена было бы бестактностью, но стоит вам присмотреться внимательнее — и вы все поймете.       Каллен вздохнул. Намеки он всегда понимал плохо. Тактические карты в этом смысле были значительно проще: там была хоть какая-то конкретика.       Вдруг в голове забрезжило смутное беспокойство. Дориан назвал его привлекательным. Это просто очередное завихрение его речи или… он на самом деле так считает? Для мужчины странно обращать внимание на внешность другого мужчины, если только он не…       «Кхм».       Впрочем, преждевременных выводов лучше было не делать. Как бы все это еще обернуть подипломатичнее…       Снова обратив внимание на доску, Каллен заметил, что может ослабить защиту своей королевы и дать Дориану преимущество. Возможно, радость победы спровоцирует его на откровенность.       Сделав не самый удачный ход, он покачал головой:       — Вы ставите передо мной непосильные задачи.       Дориан заметил выигрышный ход, его рука уже потянулась было к «легионеру» на g7, но он вовремя остановился. Пожалуй, ход противника был слишком глупый. Это ловушка? Сер Каллен уже подлавливал его на будто бы промахе в прошлой игре. А, не важно, сейчас Дориану было не до внимательного анализа позиции. Кстати, жаль, что в «королевы» не принято играть на раздевание. Слишком долгие партии… а то Дориан с удовольствием бы покрасовался перед командующим. Может, и с него удалось бы стащить пару вещиц… и тут вдруг Дориану пришла в голову неприятная догадка. Общеизвестно, что служители южной Церкви должны блюсти целибат — но он не знал деталей. Быть может, их храмовники тоже дают обеты?       — Непосильные? Вы… имеете в виду обет безбрачия?       Каллен чуть не выронил фигуру из руки. Он и близко о таком не думал. Разговор принимал довольно личный оборот, а личных разговоров Каллен никогда не любил… но что поделать, отступать было уже поздно.       — Некоторые храмовники действительно приносят этот обет. Но я этого не делал — и вдобавок я уже не храмовник. Хотя я вообще-то говорил про «осмотреться вокруг». Никогда не умел этого делать.       Отметив, что тевинтерец не поддался искушению воспользоваться его нарочито слабым ходом (зря, в этот раз ловушки не было), Каллен вернулся к укреплению своих позиций на доске.       Дориан расслабился — а то с этого рыцаря сталось бы держать обет, если бы он его давал. А так не все потеряно — даже если не для него лично. Воистину, было бы печально, если бы такой красавец вообще никого не одарил бы своим вниманием.       — Что ж, значит, у армии ваших воздыхателей есть все шансы. Ура! — он отсалютовал бокалом. — Что до неумения видеть чужой интерес… увы, не знаю, что с этим делать. Как выяснилось, у меня бывают те же проблемы. С моей не менее многочисленной армией.       Он говорил шутливым тоном, хотя те слова Коула про Рилиенуса до сих пор терзали его. Ведь он же не трус, почему же он тогда не рискнул? И сейчас та же история. Вроде бы умом он прекрасно понимал, что тевинтерские предрассудки в этой южной стране не распространены. И в худшем случае сер Каллен скажет, что его не интересуют мужчины. Это не будет позором, серьезным ударом по репутации дома Павусов, как было бы на родине. Тем более что однажды это уже случилось, и при всех репутационных издержках его отец, во всяком случае, не потерял место в Магистериуме. Дориан сам не понимал, почему не может преодолеть в себе эту установку: скрываться и молчать, строить из себя дамского угодника и обходиться случайными связями с незнакомцами и борделями.       Каллен заметил, что, несмотря на очередное хвастовство Дориана, тот все же кажется обеспокоенным. Как будто сказал что-то лишнее. Хотя, на взгляд Каллена, он скорее о чем-то недосказал. В чем же все-таки дело?       «Или он действительно заигрывает со мной? Нет, это было бы странно… или… ох, Создатель, зачем я вообще согласился на эту партию».       Каллен ослабил внимание к игре, чтобы повнимательнее следить за тевинтерцем — и вскоре поймал его взгляд.       Дориан пару секунд позволил себе просто любоваться теплым, летним цветом его глаз. Хотел бы он видеть их совсем близко… Потом снова отсалютовал бокалом и опустил взгляд к игровой доске.       Нет, на открытое заигрывание это не походило. Каллен едва заметно выдохнул и снова обратил внимание на партию. Он мог бы ее выиграть, немного постаравшись — но решил поддаться. Не слишком явно, но все же за пару ходов он нарочно ослабил свои позиции.       Дориан же никак не мог сосредоточиться на игре. Так все и осталось, как было до этих двух партий, и это его раздражало. Ничего не выяснилось, никак они не сблизились… все же, о ком вздыхает сер Каллен? Он явно не расположен открывать душу. Может, его как-то сподвигнет на ответную любезность откровенность Дориана. В чем-то относительно безобидном, конечно…       — А знаете, было время, когда я сам подумывал о том, чтобы дать обет безбрачия. Ах, старая добрая тевинтерская традиция женить своих детей на максимально отвратительных людях… ну, вернее, смотреть исключительно на знатность, чистоту крови и богатство невесты и жениха. Почему-то обычно они идут в комплекте с невыносимостью. Меня едва не женили на одной кошмарной девице — и ровно то же мнение она имела обо мне. Слава Создателю, помолвку удалось расстроить! Но родители до сих пор надеются взвалить на меня это ярмо — при том, что они сами так искренне ненавидят друг друга, что не смогли себя заставить обзавестись приличествующей кучей наследников. В этом я вам завидую, сер — вы-то свободны в своем выборе…       Каллен удивленно посмотрел на Дориана. Вот о такой откровенности он вообще не просил. Впрочем… тевинтерец же не читает его мысли. Что, конечно, к лучшему. А то, о чем он рассказывал… да уж, такие браки по расчету были еще хуже безбрачия. Тевинтер во многом отличался от юга в худшую сторону.       Каллен решил немного подбодрить собеседника. Тому явно хотелось выговориться — и пусть он нашел не лучшую кандидатуру, все же стоило уважать его откровенность.       — Жаль слышать, что в Тевинтере царят такие… циничные порядки. На юге такого не принято. Но что до выбора… да, возможно, я лично свободен в своем выборе, но его последствия… сковывают. А вот у вас сейчас есть возможность выбирать свободно и не думать о последствиях. Самое важное сейчас — выиграть эту войну, и Инквизиция точно не будет доносить на вашу родину, в какой компании вы ее выиграете.       И сделал ход, после которого Дориану оставалось только выиграть партию.       Дориан уставился на доску. Вроде бы он мог поставить мат следующим ходом. Сер Каллен что, поддавался ему? Или так разнервничался, что ходит наобум? Он, впрочем, тоже думал совсем о другом. Какие такие могут быть последствия у сера Каллена? Даже если он и дворянин, то совсем мелкопоместный. Он что, влюблен в Лелиану, которая связана своими обетами Церкви? Совершенно непохоже. В кого-то, кто уже связан узами брака? В кого-то из своих подчиненных, и поэтому не желает начинать неуставные отношения? Вдруг на ум пришел Железный Бык, эта серая рогатая гора мышц, которая под маской дикаря-простака хитрее, чем весь Магистериум вместе взятый… эта мысль, эти двое в одной постели, почему-то Дориану очень не понравилась. Хотя одновременно в ней было нечто возбуждающее. Бык так могуч… и член у него наверняка потрясающих габаритов… Но да, связь со шпионом кунари была бы крайне недальновидной для высокопоставленного члена Инквизиции.       — Дело в политике? Или в… хм-м… — сказать «вероисповедании» не будет очень большой подсказкой? Разница в вероисповедании у командующего не только с кунари. И Дориан с сером Калленом, хоть оба андрастиане, принадлежат разным конфессиям. А леди Инквизитор вообще язычница-долийка… погодите-ка… а не о ней ли речь?! — Или в вероисповедании? — выпалил Дориан, одновременно ставя серу Каллену мат.       Каллен в ужасе посмотрел на него, встревоженный этим резким восклицанием, затем поспешно опустил взгляд на доску. Хотя поздно было выдавать свою реакцию за досаду от поражения.       Неужели Дориан догадался о его чувствах к леди Инквизитору? Проклятье… впрочем, конечно, вряд ли он сразу же побежит к ней с этим открытием.       Очень хотелось бы, чтобы не побежал.       — В… возможно, — пробормотал Каллен. Он начал жалеть, что выпил. — Но это не имеет значения. — Он склонился над доской, делая вид, что ему страшно интересен исход их партии. — Видите? Я же говорил, что у вас получится меня обыграть. Один-один. А теперь, если позволите…       Он поднялся с места — возможно, чрезмерно резко, но ему слишком хотелось уйти.       — Я… простите, я допустил бестактность в азарте боя, — Дориан тоже поспешно встал. — Сер Каллен. Я, конечно, не имел никакого права допрашивать вас о личном. Мои извинения. Спасибо… за игру, — он протянул руку для пожатия.       — Взаимно, — Каллен пожал его руку, немного остывая. Может, он слишком сильно отреагировал? В конце концов, Дориан мог задать вопрос без особого умысла. — Я просто… немного задумался. И вы застали меня врасплох. Обещаю в следующей партии быть более приятным собеседником.       Дориан с облегчением улыбнулся. Во всяком случае, следующая партия будет!       — Благодарю вас. Обещаю к следующей партии найти что-то еще лучше этой неваррской диковинки. У вас есть предпочтения?       Напряжение ослабевало с каждой секундой.       — Желательно что-то менее крепкое и… м-м… более сладкое.       Каллен не очень любил признаваться в своей любви к сладкому — особенно после того, как Жозефина обещала задействовать все свои связи в Тевинтере, чтобы раздобыть дополнительную коробочку карастианских шоколадных конфет для ставки командования.       — Я приложу все усилия, чтобы ваш взыскательный вкус был удовлетворен, сер, — Дориан склонил голову, прижимая руку к сердцу.       «Может быть, тогда тебя даже удастся подпоить достаточно, чтобы ты расслабился. И, тогда, возможно, я рискну…»       В вежливых словах Каллену почудился какой-то намек… но он предпочел не задумываться об этом.       — Благодарю за внимание к моей скромной персоне. Доброй ночи.       И, кивнув собеседнику на прощание, Каллен направился к себе, пока Дориан не разразился очередной цветистой речью.       И не сразу вспомнил, что забыл убрать со стола фигуры, хотя обычно делал это сам.