***
Гермиона как раз выводила на своем пергаменте «t», когда какой-то незнакомый голос разорвал тишину библиотеки, сбив ее с толку так, что буква стала похожа на плюс. Поджав губы, она подняла взгляд, чтобы утихомирить тех, кто нарушил ее покой, и увидела двух студентов Дурмстранга, пристально наблюдающих за ней. И не просто студентов Дурмстранга... Драко Малфоя и Виктора Крама. Почему они так смотрели на нее? Виктор казался подавленным, а Драко выглядел… недоброжелательным. «Он приверженец чистой крови, ты знала? — голос Парвати пронесся у нее в голове. — Он богаче, чем весь наш класс, вместе взятый. Слышала, его семья ненавидит магглорожденных». — Я? — произнесла она, указывая пальцем на себя. Драко кивнул, улыбаясь ей. Но эта улыбка не была дружелюбной. Это напомнило ей Живоглота, который почуял запах Коросты в прошлом году. Что он от нее хотел? — Подойдешь к нам на секунду? — спросил ее Малфой на шикарном английском. Она подумывала проигнорировать его, но знала, что пожалеет об этом. Неважно, что сказала ей Парвати, двое привлекательных парней позвали ее поговорить, один из которых был участником Турнира Трех Волшебников. Она встала из-за стола и, обойдя его, подошла к ним. Драко выдвинул соседний стул и похлопал по нему. — Садись, — это больше походило на приказ, нежели на просьбу. — Да? — Гермиона не села. Искра удовольствия вспыхнула в его холодных, как озеро в декабре, глазах. — Как тебя зовут? — Гермиона Грейнджер, — ответила она. — А вас? Драко ухмыльнулся, прекрасно понимая, что она уже знала их имена. — Драко Малфой. А это — Виктор Крам. — Очень приятно, — сказала она. — Вам нужна моя помощь? Малфой посмотрел на Виктора, а тот впился в него взглядом. После непродолжительной паузы Виктор прокашлялся: — Извини меня, — сказал он по-английски с акцентом. — Красный и золотой означают Гриффиндор, да? — Да, я из Гриффиндора, — нахмурилась она, коснувшись своего галстука. Он провел рукой по волосам, которая казалась в два раза больше ее. Гермиона представила, как он сжимает ее ладонь своей. — Я думал, когтевранцы много читают? Когда я тебя вижу, ты всегда заинтересована какой-нибудь книгой. На ее щеках появился румянец. Он обратил на это внимание? Когда он смотрел? Ох, Годрик, как она выглядела? А как смотрелась сейчас? Она захотела снять резинку с волос, но переживала, что распущенные локоны будут смотреться еще более растрепанными. — Скажи, как ты думаешь, на какой факультет попал бы Виктор? — спросил Драко, когда Гермиона не ответила. — Я едва знаю его, чтобы судить, — она смутилась от тона в его голосе. — Попробуй угадать. Она пробежалась взглядом по крепким плечам Виктора. Красный шел ему. Она отметила про себя его кожу оливковых тонов, темные волосы и суровые брови. Но глаза были добрыми и честными. Не говоря уже о том, как щеки розовели от ее пристального внимания. Учитывая его славу, она даже не предполагала, что он может краснеть. — Он был бы хорошим гриффиндорцем, — смягчилась Гермиона. — Ты слышал, Крам? Хороший гриффиндорец! — Драко взмахнул светлыми бровями. — А как насчет меня? — Слизерин, — ответила она без раздумий. — Поправь меня, если я ошибаюсь, Гермиона, но мне показалось, что ты сказала это с презрением. Что-то не так со Слизерином? — вызывающе спросил он, сверкнув глазами. — Мои родители были из Слизерина, а до этого — их родители. — Ты спросил — я ответила. То, каким тебе показался мой тон, не моя вина. В отличие от Виктора, Драко Малфой выглядел странно в красном. Зная о том, что члены его семьи были истинными слизеринцами, можно представить того в цветах конкурирующего факультета: холодные тона, зелень, серебро. Но бледные черты лица на фоне красного цвета выглядели неестественно. Это давало ему тепло, которое она вообще не ощущала в нем, намек на благородство в его произношении, но его коварная ухмылка и самодовольство отбивали все эти чувства. Не было никакого рыцарства в его напыщенном теле. — Вот ты где, Гермиона, — Рон неспешно прошел вдоль ближайшего ряда с книгами. Он резко остановился, когда его взгляд упал на дурмстранговцев. — Я что-то прервал? — Вовсе нет, — она вернулась к своему столу, чтобы собрать книги. — Просто завожу новые знакомства, — ее взгляд задержался на Драко, но Рон, который пожирал глазами Крама, этого не заметил. Малфой, напротив, ухмылялся ей. Она представила крадущегося арктического волка, острые клыки и расчетливый взгляд. По ее спине прошел холодок. Гермиона послала ему напоследок свирепый взгляд, прежде чем вытащила Рона из библиотеки.***
Драко не хотел признавать этого, но Виктор был прав. В Гермионе Грейнджер действительно был огонь. Он не заметил ее, когда они только приехали в Хогвартс, но теперь она была единственной, кто привлекал его внимание. Вместо того чтобы проводить время на поле для квиддича, он оккупировал библиотеку. Всегда выбирал стол, где открывался отличный вид на нее. Виктор делал то же самое, и Драко подозревал, что тот догадывался о том, что не только его постигла неудача. Неудача. Детский лепет. Хотя в этом и была своя изюминка. Она не являлась самой неотразимой девушкой в комнате, но Драко это нравилось. Крам уже проявил к ней интерес, как и рыжий идиот, с кем она проводила почти все свое время, таращившийся на нее, пока она не видела. Если бы она была гораздо красивее, то количество ее воздыхателей увеличилось бы во многократном размере. У Крама, по крайней мере, больше шансов. Он был добрым, достаточно известным участником турнира. Но Драко приветствовал дружескую конкуренцию. Чем больше он смотрел, как она грызет перо или пытается привести в порядок свои волосы, тем сильнее ёкало у него в животе. Кроме того, у Крама не было никаких преимуществ перед ним. Гермиона выглядела как девчонка, которой нужен хороший парень. Кто донес бы ее книги, проводил до класса и поцеловал в щеку на прощание. Но также Драко знал, что подобные девушки, которые, как казалось, любили приличных мальчиков, питали тайные желания к таким, как он. Особенно если их языки были острыми, как ее. Ей это нравилось. Когда Малфой вошел в библиотеку, он увидел Гермиону, освещенную лучом солнца, пробивающимся через окно, отчего ее волосы и лицо стали отливать медными и золотыми оттенками. Она водила пером туда-сюда, полностью углубляясь в науку. Три удара сердца понадобились Драко на принятие решения. — Привет, Гермиона, — сказал он, садясь к ней за стол. Она подняла глаза, и те потускнели при виде него. — Да, Драко? — Не против, если я сяду здесь? — Библиотека общая, — пожала плечами Гермиона, но не сдвинула свои вещи, чтобы освободить место и для него. Малфой повернул к себе одну из ее книг. — Зелья? Ты когда-нибудь пробовала варить Оборотное? — На втором курсе, — усмехнулась Гермиона. — Ты лжешь. — Спроси у Рональда или Гарри, если не веришь мне, — она захлопнула книгу и забрала ту обратно. Услышав эти имена, он скривился, потому что ни один из них ему не нравился. Особенно ее рыжеволосый приятель. — Тут учат варить Оборотное на втором курсе? — Нет, — медленно произнесла Гермиона, словно Малфой являлся отсталым. — Я варила его в свободное от учебы время. — Почему я чувствую, что ты делала то, чего не должна была? — поддразнил он ее. — Расскажи мне поподробнее! Ее лицо покрылось красными пятнами. Драко подавил в себе желание коснуться и узнать: была ли ее кожа такой же теплой, как казалась ему? — Было несколько нападений на магглорожденных учеников, и мы варили это зелье, чтобы раскрыть преступления, — она уловила его странный взгляд, когда упомянула в разговоре магглорожденных. — На втором курсе? — он проигнорировал ее слова. — Да, я же сказала. — И ты смогла? — Смогла что? — Найти злодея? — Мы смогли, — отрезала Гермиона. Между ними наступила неловкая тишина. Драко ломал голову над тем, как заполнить эту паузу, но на ум ничего не приходило. Он уже собирался уходить, но Гермиона, оторвав взгляд от своих записей, робко спросила: — Тебя интересуют зелья?***
Что-то было в Драко Малфое, и это необязательно плохое. День начался с их разговора об Оборотном зелье. Вскоре она обнаружила, что он не только интересовался зельями, но и оказался действительно хорош в них. Листая ее книгу рецептов, он выделил свои самые успешные варева и сказал ей что-то немыслимое: «Прекрати следовать правилам». Гермиона смутилась. Он что, не слушал ее историю об Оборотном зелье? Но Малфой лишь посмотрел и начал вычеркивать ненужные слова из ее записей: нарезать не кусочками, а дольками, помешивать зелье час — долго, пятьдесят три минуты достаточно. Взамен Гермиона сделала копии своих заметок с дополнительных занятий и отдала Малфою. Ему определенно пойдет на пользу пополнить свои черновики новыми знаниями, в частности, где в Запретном лесу можно найти Прыгающие поганки, если он решится прогуляться туда. Во время обедов он ловил на себе ее взгляд. Его светлые волосы были словно ярким лучом, светящим со стола Слизерина на другом конце Большого зала. Крам сидел рядом с ним, но она больше не смотрела на звезду квиддича, как раньше. В отличие от всех остальных за столом, Драко Малфой выглядел как настоящий царь. В красной мантии, которая походила на военную одежду, он был похож на принца. Того, кто вел свое войско к победе стратегией и хитростью, что заставило ее еще больше задуматься над этим. — Гермиона снова смотрит на Драко Малфоя, — нарочно громко произнес Рон, чтобы окружающие люди тоже услышали. — Прощу прощения? — уши Гермионы покраснели. — Я не слепой! — ответил он. — Я вижу, как ты на него смотришь. — А какое твое дело, Рональд? Она ударила рукой по столу и вызывающе на него посмотрела, испытывая сильное желание бросить булочки в его отросшие волосы. — Он — Малфой, Гермиона. Он ненавидит таких, как ты. — Что значит «таких, как я»? — в ее горле образовался ком. Рон не ответил. Они уставились друг на друга, закипая от злости. В этот момент Гарри встал между ними, чтобы разрядить напряженную обстановку. Не выдерживая такого пристального внимания со стороны других однокурсников, она встала из-за стола, оставляя свой еще не начатый йоркширский пудинг вместе с куриным пирогом, и покинула Большой зал.***
Драко видел, как расстроенная Гермиона выбежала из зала. Когда он посмотрел на стол Гриффиндора, увидел придурка Уизли, который метал в нее молнии одним лишь взглядом, в то время как Поттер возился со своими очками, будто в них крылось решение всех жизненных проблем. Только решив последовать за ней, Малфой почувствовал, как крепкая рука схватила его за запястье и дернула, вынуждая сесть обратно за стол. Это был Виктор, темные глаза которого сфокусировались на нем. — Что ты задумал, Малфой? — Не знаю, о чем ты, черт возьми, — нахмурился он, высвободив руку. — Я увидел ее первым. — Было ничье — стало мое, что ли? — удивился Драко, представляя реакцию Гермионы, если бы она услышала такое. Вполне возможно, что она бы смогла заставить Виктора заткнуться, а Малфой заплатил бы любую сумму, чтобы посмотреть на это. — Ты должен быть моим другом. — А ты должен быть моим! — взорвался Драко. Напряжение за их столом достигло точки кипения, приковывая к ним пристальные взгляды. Драко свирепо посмотрел на остальных учеников, тем самым сумев перевести множество любопытных глаз в другую сторону. Ему не нравилось, что все знали о его делах, поэтому он снова встал и сказал: — Мы можем обсудить это снаружи. Они вышли из зала и нашли укромную нишу. — Я думал, ты позвал ее, чтобы я поговорил с ней, а теперь вы неразлучны, — заявил Виктор на русском, так как знал его лучше и был слишком сдержанным, чтобы кричать на Драко на английском. — Сперва я действительно позвал ее для тебя, — ответил Малфой на безупречном русском. — Но потом я решил узнать ее получше, — он запустил пальцы в волосы, а сердце тревожно забилось. — Просто позволь мне. — Почему я должен позволить? — Почему? — Драко усмехнулся. — Тебе мало быть известным ловцом? Участником турнира? Ты можешь заполучить себе кого угодно. А мне нужна только она. — Что в ней такого особенного? Конечно, не считая того, что я первый ее присмотрел. — Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? — Драко поднял бровь вверх. — Не ты ли мне говорил про огонь в ней? Она намного больше, чем это все. Если бы ты знал, как работает ее ум. Полагаю, тебя это не волнует, но она достаточно опытна в зельях. Варила Оборотное на втором курсе, вообще не беспокоилась о веснушках и своей простоте, но теперь… Виктор сглотнул и, странно посмотрев на Малфоя, сказал: — Никогда не говори, что я дерьмовый друг. Напряжение в плечах Драко постепенно спало. Он кивнул, перемялся с носка на пятку и отправился искать ее.***
Гермиона сидела на самых нижних ступенях Астрономической башни и смотрела, как три маленькие птички танцевали вокруг нее. Она создала их при помощи магии, чтобы немного отвлечься, и, когда слезы потекли из ее глаз, они стали похожими на черные кляксы. Такие, как ты. К черту Рона и его слова. Он знал, каково ей, когда она чувствовала себя изгоем из-за своего происхождения, но его совершенно не волновало то, что он мог спокойно причинить ей боль подобным образом. Твердые и решительные шаги вдруг эхом разнеслись по каменному коридору, заглушая пение птиц. Гермиона начала поспешно вытирать слезы, затем обхватила себя руками, надеясь остаться незамеченной. Но он увидел ее. — Гермиона, — голос Драко был полон беспокойства. — Эй, что случилось? Он сел сбоку от нее, ударяясь своим коленом о ее. От него приятно пахло, будто бы морозным воздухом и мятным горячим шоколадом. — Ничего, — прохрипела она, надеясь, что он оставит ее в одиночестве. Одно дело, если Рон и Гарри видели ее слезы, но Драко? — Этот идиот Уизли что-то сказал тебе? — Он как надоедливый младший брат, которого я никогда не хотела, — она невольно хихикнула. — Я сильно сомневаюсь в том, что он считает себя твоим братом, — фыркнул он. Наступила тишина. Они стали наблюдать за птицами, беззаботно летающими по комнате. Драко сел ближе, но они не касались друг друга. Только рукав его формы был в нескольких дюймах от ее руки. Возможно, если бы она наклонила голову чуть ниже, то могла бы положить ее на его плечо. — Могу я что-нибудь сделать для тебя? — спросил он осторожно. Скажи, что тебе неважно, что я магглорожденная. — Нет, спасибо, — она покачала головой, когда он встал. — Я знаю, что сейчас не лучшее время, но… скоро Святочный бал, и мне интересно, не хочешь ли ты пойти со мной? — он выглядел смущенным, пока стоял рядом с ней и протирал носком ботинка пол. Длинные пальцы сцеплялись и расцеплялись возле его живота, а платиновые кольца отражали тусклый свет факелов. Она сглотнула, чувствуя, как ее сердце резко замерло. Но вместо того, чтобы прыгать от радости за предоставленный шанс, она выпалила: — Я магглорожденная. Он побледнел. В ее глазах снова начали появляться слезы. Так и думала. Быстрым движением палочки Гермиона убрала наколдованных птичек, и между ними опять воцарилась тишина. — Предложение еще в силе? — спросила она дрожащим голосом, ненавидя себя за проявление этой слабости. Он отвернул голову в сторону, а на скулах заиграли желваки. — Так я и думала, — она больно задела его плечом, когда уходила.***
Виктор странно посмотрел на Драко, когда увидел, что тот пришел на бал один, но тут же переключил внимание на свою партнершу. Миловидная девушка из Шармбатона в розовом платье, цвет которого напоминал настоящие пионы. В теории Малфой мог бы сказать Виктору, что после всего он изменил свое мнение о Гермионе. Он сильно сомневался в том, что Крама волнует статус ее крови. Но нудный голос в его голове предательски зарычал. Большой зал превратился в шумное и многолюдное место. Еды было много, а в воздухе витал аромат сливочной помадки. Живая группа играла динамичную музыку, пока молодые парочки заполняли танцпол, ведя себя намного интимнее, чем предполагалось. Драко был удивлен, что рыжий ублюдок пришел с девушкой со своего курса, хотя с другой стороны он почувствовал облегчение оттого, что это оказалась не Гермиона. Гарри Поттер был в сопровождении точно такой же девчонки, и на секунду Малфой подумал об Оборотном зелье, а затем о ведьме, с которой оно ассоциировалось. Вспоминая, с какой дрожью в голосе она рассказала ему о своем происхождении, его живот сводило. Сначала он испытал шок. Если бы его отец узнал, что он проводил время в компании магглорожденной, он бы стучал тростью ему по голове до тех пор, пока это не принесло бы пользу. Но видеть, как она убегала от него в слезах, когда он всего лишь хотел утешить ее, было невыносимо. Не то чтобы он собирался жениться на ней. Хотя зачем бы его отцу понадобилось это выяснять? И с каких пор магглорожденные стали гениальными? Полны амбиций? И… В зал вошла Гермиона в светло-голубом платье. Прекрасна. Ее густые кудри струились по щекам, плечам и спине шикарными локонами. Алмазные сережки украшали уши, ловя свет и отражая блики, когда она шла. А вырез ее платья обнажал женственные изгибы и белоснежную мягкую кожу. Она подняла подбородок выше, когда поймала взгляд Драко, скрывая свое осуждение. Он смутился, чуть не разлив огневиски, который ранее взял на корабле. Малфой вспомнил, как счел ее ничего из себя не представляющей, впервые встретившись с ней. Она не была из тех, кто сразу же привлекал внимание других. Но сегодня это определенно не так. Весь зал наблюдал за ней, пока она пробиралась сквозь толпу. Виктор внимательно оглядел ее, когда Гермиона прошла мимо, и проблеск тоски в его глазах заставил Драко сжать руки в кулаки. Рыжий придурок уронил свой пунш на ногу своей партнерши, забрызгав все фиолетовой жидкостью. Старшекурсник с Гриффиндора пригласил ее на танец. Драко смотрел, как Гермиона зажигала на танцполе. Весь вечер она переходила из рук в руки, освещая комнату своей яростной улыбкой и поразительными карими глазами. Малфой понимал, что это он должен был танцевать с ней, владея ей. Если бы он только отреагировал как-то по-другому, когда узнал, что она на самом деле другая, не такая, как он.***
Хоть Гермиона и делала вид, что счастлива, но на самом деле чувствовала себя розой, закованной в лед: красивой и одновременно безжизненной. Выражение лица Малфоя, когда он узнал о ее статусе крови, постоянно возникало в ее голове, словно вспышка фотоаппарата. Она понимала, что потеряла его, и осознавала, что он никогда не будет с ней. Устав танцевать и терпеть происходящее вокруг, она вышла из Большого зала на свежий воздух. Снаружи шел снег, а в темно-синем свете ночи виднелись скопления ледяных кристаллов. Она протянула руку и, пытаясь взять их, наблюдала за тем, как они мгновенно таяли на ее разгоряченной коже. До ушей Гермионы донеслись музыка, смех и аплодисменты. Она обняла себя руками, когда ее зубы начали стучать друг о друга. Закрыв глаза и позволив морозу остудить кожу, Грейнджер вспомнила, что реальна, что у нее есть чувства и что ей также могли причинить боль. Ей необязательно всегда оставаться сильной и храброй. Продрогнув до костей, она в конце концов достала палочку, чтобы наложить Согревающее заклинание, как вдруг ей на плечи легло объемное пальто, тяжелое и пропитанное знакомым ароматом. Гермиона обернулась, и у нее перехватило дыхание. За ее спиной стоял Драко, склонивший голову и с любопытством смотрящий на нее. Ее брови сошлись на переносице при виде его. Безупречно красивый, волосы идеально уложены, лишь пара светлых прядей спадала ему на лоб. Его красная форма заметно контрастировала со снежным пейзажем, как у Щелкунчика из сказки. — Что ты здесь делаешь? — спросила Гермиона, испытывая сильное желание скинуть пальто на землю, но оно было настолько мягким и теплым, что она решила оставить его. Вздох Драко оставил за собой облачко пара. — Я пришел извиниться. — Что? — она подумала, что ей послышалось. — Сегодня вечером ты была самой красивой в зале, — сказал он, не в силах оторвать от нее взгляд. Она начала понимать, о чем он ей говорил. — Значит, потому что я тебе понравилась, я должна тебя простить? А если я была бы той же девчонкой, которую ты оттолкнул в коридоре, что тогда? — Ты и есть та девчонка, — ответил он с робкой ухмылкой. — Именно, я все еще она — магглорожденная ведьма, которая ниже тебя по статусу. В красивом платье. Довольная гримаса стерлась с его лица. — Ты должна понять, что магглорожденные были главным поводом для разногласий в моей семье и школе с детства. Я и представить себе не мог, что встречу такую, как ты. Щеки Гермионы покраснели, но не потому, что было холодно. — Я знаю, кто ты, Драко Малфой. Коварная ухмылка и холодный взгляд, ты считаешь себя главным бунтарем среди своих однокурсников, в отличие от благородного Виктора Крама. Ты — волк, скрывающийся в тени и заманивающий прекрасных девушек на погибель. Это так? Его глаза блеснули. — По крайней мере, — продолжила она, — это то, кем ты хочешь быть, но когда ты встречаешься лицом к лицу со своими страхами — пускаешься в бега. Ты никогда не встречал магглорожденную ведьму, отлично. Родители научили тебя бояться и ненавидеть нас, я понимаю. Но с каких это пор большой плохой волк так внезапно струсил? Ты обманщик. — Я здесь, не так ли? — он наклонил голову. — И? Я злая ведьма, которая намеревается затуманить твой разум, — ее глаза загорелись, бросая ему вызов. — Ты поступил правильно, когда решил отвернуться от меня? Малфой сделал шаг вперед, закрывая свободное пространство между ними. Его выражение лица было сдержанным и терпеливым, пока он проглатывал ее критику. — Нет, я сразу же пожалел об этом. Спокойное выражение лица Драко заставило ее задуматься. — Ты боишься меня? — спросила она тихим голосом. Его серебряные глаза смягчились, отражая свет луны. — Немного, — сказал он, а затем улыбнулся. Улыбка была настолько теплой, что она почувствовала, как лед таял внутри нее. Она медленно положила руку ему на талию, осторожно шагнув вперед, пока ремень его формы не уперся ей в грудную клетку. Он источал тепло как телом, так и духом. Их глаза встретились, когда они встали друг напротив друга, а горячее дыхание обоих растворилось в зимнем воздухе.***
Драко думал, что его сердце взорвется. Было что-то определенно теплое в Гермионе, даже когда она кричала на него. Она воплощала все, что он вообще не должен хотеть. Не считая статуса крови, Гермиона являлась замечательной девушкой. Той, кто волновался об учебе, имея при этом добрые глаза и давая ему второй шанс. Вынув руку из кармана, он прижался к ее телу и положил ладонь на ее щеку. Она почувствовала холод, поэтому он обнял ее и зажал между своим телом и шубой, которую ранее набросил на ее плечи. Когда в воздухе замерцал снег, покрывая землю мелкими осколками стекла, Драко и Гермиона растворились друг в друге. Его губы смягчились над ее. Она ответила ему с заразительной улыбкой, и, пристрастившись к ее огню, Малфой сжал ее крепче и углубил поцелуй. — Прости, — пробормотал он ей в губы, а его шепот унесло ветром. Она провела ледяной рукой по гладко выбритой щеке Драко. Он вздрогнул, но не от холода. — Я прощаю тебя. Трех слов хватило Драко, чтобы прижать ее к ближайшей каменной колонне, жаждущую и раскрепощенную. Он наслаждался каждым дюймом открытых участков ее кожи. Она казалась сладкой, как сахарная вата, а Малфой продолжал целовать ее снова и снова. Изгибы ее шеи, глубину арки купидона, впадинку над ее челюстью и покрасневшие веснушчатые щеки. Она была похожа на жидкое золото в его руках, сияющее от прикосновений Драко. Где-то над плачущими облаками им подмигивали звезды. Он мысленно поблагодарил каждую за то, что набрался смелости, чтобы найти ее и все исправить.***
Гермиона со слезами на глазах отказывалась опустить свои руки с шеи Драко. Его лицо уютно расположилось на ее плече, рот был слегка открыт, вдыхая ее запах там, где он целовал ее и оставлял следы от своих укусов. — Пиши мне, — выдохнул он ей в кожу. — Я буду, — она вытерла слезу. — Не хочу, чтобы ты уезжал. Он провел большим пальцем по ее щеке, взгляд был таким же бархатистым, как мех на его мантии. Ее арктический волк приручился на глазах. — Я вернусь за тобой, — пообещал он. Гермиона знала, что на их пути стояла дюжина препятствий: от его семьи до надвигающейся тьмы и продолжительности чистокровных предрассудков. И тем не менее она зажгла искорку надежды в юном аристократе с надменным взглядом, стальной волей и пламенным сердцем.