Его человек больше не проснется.
Нещадно воет ветер, и эльфу хочется завыть вместе с ним — от бессилия. Он держит в ладонях руки своего человека в жалкой попытке передать им всё свое тепло. Они белее снега и холоднее, чем воды Понтара. Иорвет знает, что это бесполезно, ведь их уже не согреть. Кожа неестественно серого оттенка, выпирают ребра, и где-то под ними, возможно, едва теплится жизнь. Синевато — фиолетовые рубцы покрывают почти всю грудь, спину, мелкими змейками переползают на руки. Большим пальцем лучник стирает рубиновую застывшую дорожку с губ человека. Эльф сглатывает соленые слезы, прикрывая глаза. Слова вырываются из охрипшего горла сами собой и постепенно складываются в песню. Иорвет пел её лишь однажды. Тогда он поклялся не любить. Больше никогда и никого. Но сейчас… Сейчас он молится. Молится, чтобы его Вернон вернулся к нему. Чтобы он только жил. — Вернись ко мне. Прошу только не оставляй меня здесь одного. Вернись… Тьма за окном постепенно рассеялась, а эльф продолжал петь, не отпуская закоченевших ладоней своего человека.Его Вернон Роше растаял, как первый снег на теплых пальцах.