Часть 1
17 августа 2021 г. в 07:02
Илья от шума общего в Живой Уголок сбегает. Неожиданно для него это место становится спасением. Звуки музыки из актового зала почти не пробиваются в кабинет. Голову ведёт самую малость от алкоголя и этих приторных Мещерякова со Сменкиной, которые весь вечер друг от друга не отлипают. Илье бы смириться с этим, ведь за полгода привыкнуть должен был бы, но никак. Не выходит. Сердце каждый раз стучит бешено и воздух в легких будто заканчивается, стоит даже мельком улыбку увидеть. Арт улыбается всегда так ярко, что люди сами к нему тянутся. Илья не исключение, а прямое тому доказательство. Ему бы хотелось, чтобы Артем и для него так улыбался, но вот для Ильи у Арта только насмешки да агрессия. Илья не дурак, он понимает, где он живёт и кто его окружает, поэтому ни на что другое и рассчитывать не надеется. Он своими поступками лишь внимание Мещерякова привлечь пытается. Ведь такое внимание уже хоть что-то.
Муромов хомячка достает из клетки и на пол садится. Комочек шерсти нежно к рукам льнет, улыбку вызывая. А ведь Арт однажды улыбнулся ему неловко и искренне очень, когда Илья не сдержался и почти признался, но в конечном счёте смелости хватило лишь сказать, что ему бы дружить с ними хотелось. Илья потом ведь себе место не находил, надеялся, что все изменится. Глупый мальчик. Для него в команде Арта мест нет и никогда не было. Поэтому он снова примерил на себя роль антоганиста этой истории.
На часах уже давно за полночь, но музыка и смех продолжают звучать по всей школе, ведь не каждый день бывает выпускной. Илья думает, что можно и домой пойти, все равно никто не заметит. Он как раз успел протрезветь. Стоит ему только закрыть дверцу клетки, как распахивается дверь кабинета и в неё едва ли не влетает Арт.
Они смотрят друг на друга в полной тишине и непонимании. Ни один не ожидал подобной встречи. Звуки словно пропадают, оставляя лишь их дыхание. Все спокойствие разрушает захлопнувшаяся дверь. С этим хлопком на Илью словно груз тонной падает. Ему так надоело примерять маски, что он даже без сарказма, абсолютно усталым голосом выдыхает вопрос:
— Что ты здесь забыл, Мещеряков? Праздник этажом ниже.
Артем тоже особо язвить не хочет, просто проходит в глубь класса и открывает клетку, достает хомячка («какая ирония» — думает Муромов, замечая, что в руках у Арта оказывается Эйнштейн, которого он только посадил обратно), не обращая внимания на Илью, садится на пол.
— Ты либо садись, либо свали отсюда, — все же агрессия в голосе звучит довольно явно.
Илья сам не знает почему закрывает клетку и рядом садится. От Мещерякова алкоголем несет знатно, словно он последние часа полтора только и делал, что пил. А ведь когда Илья выходил из зала, он точно был почти трезвый. Илью любопытство грызет и толика беспокойства.
— Так с каких это пор Арт, любимец публики, сбегает с праздников? — Илья себя хвалит мысленно за то, что интереса в голосе — ни капли.
— С этих самых, — бурчит Артем, поглаживая Эйнштейна по рыжей шерстке.
Илья не понимает: то ли спросить хочется, то ли встать и уйти, оставив Мещерякова одного. Но он иррационально остаётся молча сидеть рядом. Возможно, дело в том, что он по-детски считает, что Арт залез в его домик без разрешения и может здесь что-нибудь сломать.
Они сидят в тишине, которую даже звуки музыки почти не нарушают. Им друг другу сказать абсолютно нечего. Да они и никто друг для друга. Один разговор по душам полгода назад не считается.
Илья устало голову на стул откидывает, глаза закрывая. Арт рядом шебуршит чем-то, а затем ругается шепотом. Илья слышит, как он встает. «Судя по звукам, он убирает Эйнштейна обратно в клетку… Значит сейчас уйдет,» — думает Муромов. Глаза открывать совсем не хочется, но нужно проверить правильно ли он закрыл дверцу и закрыл ли вообще. Илья поднимается со своего места и осматривает клетку. Взгляд цепляется за чужой телефон на столе.
— Ты правда думаешь, что я настолько тупой? — совершенно внезапно выдыхает Арт, заставляя Илью к нему повернуться.
У Ильи взгляд непониманием переполнен, а с языка так и норовит отрицание соскользнуть. Взгляд же Артема фокусируется лишь самую малость на губах Ильи (Муромов себя убеждает, что ему только кажется, что это все та несчастная бутылка шампанского виновата).
— Думаешь, что я ничего не замечаю, да? — лицо Арта почему-то оказывается непозволительно близко, так, что теплое дыхание касается губ Ильи.
— Ты о чем? — испуганно шепчет Муромов, смотря на преступно близкие губы Арта.
— О том, что нравлюсь тебе, — абсолютно непоколебимо произносит Мещеряков, едва касаясь пальцами скулы Ильи.
Илья ничего не успевает ответить, когда Арт накрывает его губы своими. У Артема губы самую малость обветренные. Он целует до удивления нежно и аккуратно, что Илья сам не замечает, когда начинает отвечать. Поцелуй с Артом не похож на прошлые его поцелуи, может потому что здесь не он ведёт, а может потому что сердце бешено стучит и все кажется таким слишком ярким, слишком сильным, да и вообще все слишком.
Пальцы Арта сильнее зарываются в рыжие пряди, а руки Ильи все ближе притягивают его к себе. Этот поцелуй со вкусом дешевого пойла, которым успел накачаться Арт, совершенно сносит крышу, выбивая последние здравые мысли. Илье кажется, что он слишком много выпил, раз такое может происходить, но менять что-то сейчас ему абсолютно не хочется.
Тишину наполненную тяжелым дыханием разрезает телефонный звонок. Муромов не сразу понимает это, но когда мысли наконец-то собираются из расплывшейся кашицы в одну кучу, он бросает взгляд на экран чужого телефона, что лежит рядом. Одно простое «Кира» прочищает мозги лучше всяких оплеух, он Арта отталкивает и из класса выбегает.
Илья бежит по коридорам, лестницам, по улице. Бежит так быстро и долго, как только может. Останавливается лишь тогда, когда воздух в лёгких кончается совершенно и кажется, что его сейчас вывернет. Илья на колени падает и тяжело дышит. Его слезы душат. Ему бы сейчас выблевать хотелось свои внутренности и прополоскать их в хлорке, чтобы любой намек на Арта исчез.
Илья сжирает сам себя, обвиняет в слабоумии, ведь каким идиотом нужно быть, чтобы повестись на это дерьмо. Да разве ушёл бы Мещеряков с праздника пьяным, если бы в царстве все было гладко? Конечно же нет. Конечно же он вдоволь поразвлекся сейчас. Илья себя использованным, словно тряпка половая, чувствует.
В голове навязчиво бьется только одно: маловероятно, что мы еще встретимся, с его успеваемостью, он точно не пойдет дальше, а этот поцелуй если и запомнит, то спишет на пьяный бред. Повторяя это словно мантру, Илья поднимается с колен и медленно направляется домой.