Наше время
На следующий день.
По аудитории танцевальной студии во всю разносился ритмичный бит музыки, останавливаясь на одном и том же моменте и начинаясь с начала.
Парень, стоя перед зеркалом, с усердием оттачивал новые движения, останавливаясь и начина раз за разом все снова и снова. Пак был рад, что сегодня он в аудитории один, а не как обычно, по 10-12 человек.
Все начиналось как обычно. На занятия, помимо тренера, пришло еще человек 10. Новая музыка, новые движения и неожиданно дверь в аудиторию распахивается и на пороге появляется запыхавшийся парень.
Извинившись и представившись, новенький встал на указанное тренером место и вместе со всеми начал заучивать движения. Чимин сразу понял, что парень и танцы не совместимы, когда на первом же повороте он не смог совладать с притяжение и влетел головой в зеркало, рассекая бровь и пачкая своей кровью половицы.
На этом занятия были закончены. Всех распустили, а сам тренер, отдав ключи Чимину и дав разрешения, позаниматься в классе в его отсутствие, поехал на скорой с неудачливым новеньким.
С того момента Пак уже минут 15 дрочил одну и ту же восьмерку, крайне не понимая, почему при повороте он не может вернуться в исходную точку.
Смотря в зеркало на свой силуэт, Чимин не обращал никакого внимания на внешний мир и поэтому даже не заметил, как в аудиторию кто-то зашел и начал с интересом наблюдать за парнем. Только минут через 10, развернувшись на 180 градусов, Пак столкнулся со взглядом черных, как смоль, глаз.
— Чонгук! — Воскликнул Чимин, попутно выключая музыку. — Как давно ты здесь стоишь? И почему ты здесь?
— И тебе привет, орешек.
— Орешек? — Чимин сузил глаза. Потом засмеялся и промурлыкал. — А что, мне нравится. Это потому что у меня попец, как орех? — И парень прошелся рукой по своей пятой точке.
— Безусловно. Но еще, потому что за 10 минут я сумел насладится великолепным видом. Ты очень пластичный, знаешь? — И Чонгук облизнул губу, задевая сережку.
— Безусловно! — Чимин, все время наблюдавший за действиями брюнета, резко отвел взгляд и подошел к стойке, где стояла бутылка с водой. Он сделал глоток живительной жидкости и снова посмотрел на Чона. — Так почему ты здесь?
— Соскучился.
— А если честно? — Чимин поставил бутылку обратно и серьезно посмотрел на парня. За ночь Пак сумел найти достаточно информации о главе Чон. Серьезный, сосредоточенный на своей работе, свободное время тратит с пользой, с родителями не общается, друзей нет. Виделись они всего два раза и в причину «
Соскучился» Пак совершенно не поверил.
Чонгук не стал продолжать игру и вытащив свой телефон, подошел к парню впритык.
— Посмотри. — Брюнет включил видео, где отчетливо видно, как Чимин, в костюме охраны, заходит в служебную уборную. Дальше тишина и видео обрывается. — Объяснишь?
— Объяснить что? — Чимин поднял бровь и вопросительно посмотрел на Чона. Несмотря на его спокойный внешний вид, внутри парня разгорелась война между паникой и смирением со смертью. «
Спалили!» - Подумал Пак, но кроме удивления на лице больше ничего не показал. — Мой поход в туалет?
— Нет.
— Тогда что?
— Почему ты пошел именно в служебный туалет. И как ты вообще в него попал? — Чонгук неотрывно смотрел в шоколадные глаза старшего, пытаясь выловить из них хоть капельку сомнения и лжи.
— Господи, Чонгук, ты так беспокоишься из-за туалет? — Пак усмехнулся и перемотал видео до момента, где он входит в уборную.
— Чимин. — Голос брюнета стал резким и грубым. Чонгук не переставал сверлить иссиня черную макушку парня своим прожигающим взглядом. — В служебное помещение можно пройти только в дверь у барной стойки с помощью голографического ключа, либо через комнату охраны, но и она закрыта на ключ. И даже если ты каким-то образом смог проникнуть внутрь, там 8 камер с общей приводкой, а записать тебя смогла только одна. Ты просто появился из неоткуда, зашел в уборную и все. С концами. И я в прямом смысле. Объясни, как так получилось, что камеры перестали работать именно с твоим появлением? Да и вообще все питание?
— Чонгук, ты сейчас издеваешься? Ты серьезно спрашиваешь у меня, почему в твоем заведение наебнулись камеры? Я что, по твоему, похож на программиста? — Чимин вскинул руки и расширил глаза. — И нет, я не знаю почему они наебнулись на мне! Но животный инстинкт в виде поссать у меня развит отлично. И мне очень повезло, что охранник, ебавший мой зад, решил войти не только в меня, но и в мою ситуацию и впустил меня в служебку! Налево, налево, прямо, направо, туалет. Все!
— То есть, ты правда не при чем? — Чонгук вопросительно поднял бровь, все еще сверля Чимина внимательным взглядом.
— Да!
— И ты не знаешь, кто мог это сделать?
— Чонгук!
— Ладно, прости, просто… — Брюнет зарыл руку в волосы и откинул голову назад.
— Что-то случилось?
— Одного из моих охранников нашли без сознания в комнате охраны, а из главного офиса пропали кое-какие документы. — Уклончиво ответил парень.
— О-охранник в порядке? — Чимин наигранно приложил руку к губам и выпучил глаза.
— Жить будет. Доктора сказали, что у него сотрясение мозга и возможно временная потеря памяти.
— Возможно?
— Он еще не пришел в себя.
— М-да.
— Слушай, — Чонгук снова зарылся рукой в волосы и отвел от парня взгляд. — Раз я все равно здесь, может сходим пообедать?
— Прости?
— Ну время уже полдень и… Но если ты не хочешь то…
— Куки, ты сейчас такой милый. — Чимин улыбнулся, превращая свои глаза в два полумесяца. — Я бы с радостью, но сейчас должен прийти Юн. Мы с ним договорились сходить в ТЦ, мне кроссовки новые нужны.
В этот момент дверь аудитории открывается и на пороге появляется блондинистая голова Юнги. Дверь он открыл, конечно же, ногой, ибо в одной руке у него подставка с двумя стаканами кофе, а в другой пакет с пирожными.
— Извини, карамельного сиропа не было, взял шоколадный и это… — Юнги поднял вверх пакет, а после и взгляд, встречаясь с черными глазами. Пакет падает на пол, стаканы стремятся туда же, но Юнги мертвой хваткой удерживает подставку. Так и оставшись стоять на полусогнутых ногах, блондин переводил взгляд то с Чонгука на Чимина, то с Чимина на Чонгука. — Я не вовремя?
— Мои пироженки! — Воскликнул Чимин, подбежал к блондину и подняв пакет, заглянул внутрь. — Живы! У тебя что, руки из жопы растут? — Парень ударил друга в грудь, приводя того в нормальное состояние.
— Извини… — Юнги отдал стаканы Чимину и повернулся к двери.
— Куда? — Пак перехватил пакет и стаканы в одну руку, а свободной схватил Юнги за рубашку и потянул обратно.
— Ну у вас, видимо, планы. Я, наверное, лишний.
— Лишние здесь только твои мозги. Они слишком много думают. — Пак наконец выпустил рубашку Юнги из рук. — А поход в ТЦ никто не отменял. Так, все выматываются отсюда, мне дверь закрыть надо.
…
— Ты правда думал, что он пойдет с нами? — Улыбнулся Чимин. Они уже прошли полпути к торговому центру и всю дорогу Юнги, как дурак, улыбался от мысли, что тот громила по имени Чон Чонгук не идёт рядом с ними.
— Ну он этого хотел, да и ты, вроде с ним сдружился. — Юнги перестал улыбаться и посмотрел на Чимина, тот лишь мило серпнул свой кофе и зажмурился от наслаждения.
— Ты, знаешь, существует такое качество, как «
Дружелюбие», вот оно у меня хорошо развито, что не сказать про тебя. Тем более, ты правда думал, что я возьму его с нами на наше свидание? — Чимин внимательно посмотрел на своего друга.
— Свидание? — Юнги резко остановился и посмотрел на иссиня чёрную макушку парня. По его телу разлилось тепло, а в пальцах кольнуло.
— Это может быть всё что угодно. Мы можем просто сходить за кроссовками, можем прогуляться, а можем устроить свидание. Все, что захочешь.
— Обещаешь?
— Даю честное пионерское!
— Чимин, ты не пионер.
— Не пионер, но зато честный!
— Серьёзно? Ты буквально 15 минут назад пизданул Чонгуку байку про то, что мы идём в ТЦ не только за кроссовками, но и за поминальными свечками для бабки Джина. — Юнги всё же сдвинулся с места и подхватив Пака под руку, продолжил путь к торговому центру
— Ну да, я не всегда честный, признаюсь — Чимин с удовольствием прижался к протянутой руке.
— Вспомни тот день когда нас поймали копы на очередном воровстве и ты сказал что ты несовершеннолетний, чтобы тебя не смогли судить.
— И?
— Тебе тогда уже 21 было. — Будь Юнги котом, он бы замурлыкал от наслаждения, что его бок кто-то греет.
— Хорошо. Я честен только тогда, когда это необходимо. — Стоял на своем младший.
— Чимин~и, ты пизданул Хосоку, что был на тренировке, хотя сам со мной зависал в баре, а все потому что ты обещал ему тогда больше не пить. — Юнги всё с большим и большим интересом наблюдал за Чимином, который даже не собирался проигрывать, но понемногу сдавал планку.
— Ты правда хочешь, что бы я это сказал? Хорошо! Я честен только тогда, когда мне это выгодно.
— Вот это тот Чимин, которого я знаю. — Улыбался Юнги, но не на долго. Через пару минут улыбка с его лица спала и парень углубился в свои мысли.
— Юнги, с тобой всё хорошо? — Спросил Пак, заметив резкое изменение в поведении блондина. Юнги никогда не хватало на долгое веселье и длительные улыбки, но так, что бы загрузится за такое короткое время… У него это было крайне редко и только, когда случалось что-то по правде серьезное.
— Мне отец сегодня звонил.
— Хорошо, что хотел?
— Нет, Чимин, ты не понял. Он мне ЗВОНИЛ.
— Это я понял. А зачем? Что он хотел?
— Чимин. Он мне ЗВОНИЛ!
Повисла не долгое молчание. За это время, на лице Чимина проскочил весь спектр его эмоций. Вплоть от от раздумий до понимания. Парень раскрыл рот в немом вопросе. Точнее совсем не немом, а очень громким.
— В смысле звонил? КАК? — Воскликнул на всю улицу Пак, не обращая внимания на чужие взгляды.
— Я тоже это у него спросил. — Юнги тяжело вздохнул и отвёл взгляд от Чимина. — А он лишь радостно посмеялся и сказал, что его отпустили за хорошее поведение.
— В смысле отпустили за хорошее поведение? Из тюрьмы не отпускают за 8 лет до конца срока, за хорошее поведение. Даже если ты всем охранникам отлижешь яйца и раком перед ними встанешь. За 5 лет, край! Что ты ему сказал?
— Сказал чтобы он больше мне не звонил и на его просьбу встретиться и поговорить послала его нахуй, скинул звонок и заблокировал номер.
— Ну и хуй с ним. Нехуй на него свои нервные клетки тратить. И так всю жизнь тебе испортил, теперь пусть по трассе гуляет и разговаривает с потенциальными клиентами. — Сами того не заметив, парни уже дошли до торгового центра. — А сейчас у нас есть дела поважнее. Айда за кроссовками и поминальными свечами!
7 лет назад
Дверь квартиры распахивается сразу после поворота ключа и Юнги забегая внутрь, залетает в ванну и запирает дверь, включая на всю воду. Чимин заходит следом и поворачивается к Хосоку с Джином.
— Хосок, вы пока с Джином знакомьтесь, а я пойду прослежу чтобы Юнги не утопился. — И с этими словами Чимин направляется к ванной.
Джин, ведомый Хосоком, направляется внутрь однокомнатной, не примечательной квартиры и оглядывается по сторонам. Интерьер древний, будто в квартире никогда не делали ремонт, все минималистично: кровать, диван, стол, холодильник и плита. Картин нет, статуэток и другой всячины тоже. Даже и не скажешь, что в этой квартире живут три парня.
Хосок садиться на диван и брюнет следует за ним. Нависает неловкое молчание, в которой слышно только дыхание двух парней и звук включенного крана в ванной.
— Как вы познакомились? — Первым нарушает тишину Хосок. — И почему я не знаю о вашей дружбе? И вообще, как давно?!
— Почти полгода. — Тихо произносит брюнет, сжимая руки замком между ног. — Меня направили сдавать практику в школу Чимина. Я как бы его учитель литературы.
— И что же ты такого сделал, чтобы пробить неприступную стену friendslenda Чимина?
— Купил ему водку.
— Прости? — Хосок ошарашенно посмотрел на нового знакомого.
— У ворот школы ко мне пристали какие-то парни. Я только потом узнал, что они старшеклассники этой школы. — Начал свой рассказ Джин, не обращая внимания на взгляд Хосока, который всем своим видом показывал, как у него чешуться кулаки. — Хотели выбить из меня деньги. Юнги за меня заступился, а один из этих сломал ему нос. Тогда Чимин с криком: «Я ТОЛЬКО НЕДАВНО ЕМУ ЕГО ВПРАВИЛ», влепил с ноги этому парню, да так, что задел перепонку. — Брюнет невольно взмахнул ногой, изображая движения Пака, но опомнившись успокоился и продолжил. — Та лопнула и теперь этот парень на одно ухо глухой.
— Хорошо. Это я могу представить и понять. — Хосок тяжко вздохнул, вспоминая тот день, когда отправил Юнги за Чимином, а в итоге получил Юнги со сломанным носом и обоих по уши в крови. На вопрос: «Что вы блять натворили?», оба лишь отмахнулись, сказав: «Подрались». — А водку то ты зачем Чимину покупал.
— Это не для него. — Воскликнул Джин, понимая, что упоминание водки вообще было лишним. — Нам после этого пришлось уйти в проулок. У Юнги кровь никак не останавливалась. Нам… Точнее Чимину пришлось вправлять ему нос прямо на улице. — Сокджин посмотрел на дверь ванной, где скрывалось его возможное спасение, потому что Хосок выглядел так, будто собирается прямо сейчас ударить парня в лицо. — Я не знаю, выбивал ли ты нос и вправляли тебе его, но если да, то ты знаешь, как это больно…
— Такое чувство, что тебе вправляли. — Съязвил Чон, перебивая парня. Его задели слова нового знакомого.
— Было пару раз. Я в детстве был крайне неуклюжим ребенком. — Джин усмехнулся и дотронулся до своего носа. — Но сейчас не обо мне. Так вот вправить нос, Чимин, вправил. Но у Юнги он в добавок был сломан и то ли от потери крови, то ли от болевого шока… В общем Юнги упал в обморок. Мне пришлось бежать в ближайший ларек за высоким градусом, что бы привести парня в чувства.
— Но почему именно ты? — Хосок понял, что задал довольно-таки глупый вопрос и дал себе мысленно подзатыльник.
— Ну как? — Искренне удивился вопросу брюнет. — Чимин несовершеннолетний. Остаемся я и Юнги. Но Юнги в отключке, поэтому…
— И все же странно, что вы сдружились. Вы же совершенно разные! Мы отличаемся от тебя!
— И чем же?
— Сокджин, верно? — И получив одобрительный кивок, Хосок продолжил. — Ты явно не из бедной семьи. Да еще и с явными связями. Ухоженный, на вид модель. А мы… Мы изгои этого общества. Хулиганы, бандиты и возможно будущие зеки. Вот у тебя оба родителя живы? — Джин кивнул. — И они до сих пор вместе? Не разлей вода? Живут рука об руку? — Снова кивок. — А у нас совсем другая история.
Сокджин молчал. Он очень хотел узнать о прошлом своих друзей, ведь те ничего ему не говорили, а лишь отмахивались, мол ненужная информация и поэтому ждал, что Хосок продолжит. Но он молчал.
— Расскажешь? — Тихо спросил брюнет. Хосок в ответ лишь вздохнул, но отказывать не стал.
— Знаешь, раньше я, как и ты, жил в полноценной семье. Мать с отцом во мне души не чаяли, а потом мать забеременела вторым ребёнком. У нее как-будто крышу снесло. Мне тогда всего 12 было, когда родители принесли в квартиру брата. Я был рад, пока… Пока меня не начали считать куском говна. Меня стали игнорировать. Внимания ноль, реакций тоже. Только на плохое у них обострялось чутье. Я всегда был плохим. Все, что я делал, было плохо, неправильно и не так. Если малой плакал, значит из-за меня. Если он лажал, значит не он, а я виноват. Винили во всём меня. И я бы пережил это, если бы не мой 14 день рождение. Я тогда уже готов был задуть свечи, как мать посмотрела на меня негодующий взглядом и спросил у отца: «Какого хрена мы вообще празднуем его День рождение? Он же не мой сын!». На самом деле отец меня любил и всячески пытался уберечь меня от материнских истерик, но ее он любил больше. Не отойдя от материнской сиськи, он нашел себе новую. Поэтому тогда он даже не смотрел на меня, а лишь спокойно ответил, что значит это последний мой день рождения в этой семье. Я тогда впервые за два года поссорился с родителями. Я никогда не шёл против них. Но в тот день мое терпение лопнуло. Мне было так обидно, что я просто устроил истерику. Мне тогда сказали, что если мне что-то не нравится, то я могу валить из дома. И я свалил. Ушёл к бабушке. Раньше она жила в этой квартире. Но умерла, когда мне исполнилось 16. Бабушка у меня была предусмотрительным человеком. Она написала завещание, где отдавала квартиру мне, а всё оставшееся имущество матери, но с одним условием. Меня не отдают в приют и оставляют в покое. Родители были рады такому раскладу. Сказали, что видеть меня не хотят, и квартира им эта не нужна, и вообще делай, что хочешь, живи, как хочешь. Одним словом выживай. В итоге с 16 лет я живу в этой квартире. — Хосок посмотрел на дверь в ванную. — У Чимина всё намного сложнее. Он родился в семье наркоманов. Незапланированный, нежеланный, ненужный. Ни разу по имени. Все: «Эй», «Ты» и т.д. Они его не любили, не признавали, растили кое-как. Он всё время ходил в рваных штанах. В одних и тех же. И зимой и летом. Мне тогда 17 было, когда я с ним познакомился. Он сидел на лавочке, под дождём, весь мокрый и плакал. Я прекрасно понял его ситуацию и предложил переехать ко мне. С того момента мы начали жить вместе. С родителями он не общается. Раз в полгода приходит к ним, что бы убедится, что те еще не сдохли и все. А вот про Юнги… С ним все сложнее. Даже я не знаю что у него с родителями. Об этом знает только Чимин, но он никогда не расскажет без разрешения Мина. — Хосок замолчал и посмотрел на Джина, который всем своим видом показывал, в каком он ахуе. — Именно поэтому я и говорю. Мы обратная сторона медали. И сам факт твоего общения с Чимином и Юнги неправильный. Я, конечно, не против. Но тебе это надо?
Сокджин неожиданно засмеялся. Смех разносился по всей квартире эхом. Хосок смотрел на парня охуевшим взглядом. Он что серьезно смеется над ними? Над их жизнью? Брюнет уже пожалел, что рассказал незнакомому человеку их истории.
— Знаешь… — Наконец-то отсмеявшись, произнес Джин. — Мы и правда разные. Я слабее вас. Ведь мне не хватило смелости в один прекрасный день сбежать и начать все заново. Ты правда думаешь, что если твоя семья полноценная, не пьющая и из богатых слоев культуры, то вся твоя жизнь один сплошной сахар и радуга? — Сокджин понимающе посмотрел на брюнета, раскрывая всю свою внутреннюю боль. Он еще никому этого не рассказывал. — Когда мне было 9, мы всей семьей поехали в гости к бабушке с дедушкой. В деревню. На улице было уже холодно. Достаточно чтобы верхний слой речки замерз, но не достаточно, чтобы выдержать вес даже ребенка. Наплевав на все запреты, я украл дедушкину удочку и сбежал из дома на речку, рыбачить. Дошел до середины реки, просверлил дырку, закинул удочку и начал ждать. Ждать, когда лед подо мной начнет просидать и разламываться. Не прошло и 5 минут, как я провалился в ледяную воду. Мне очень повезло, что дед решил пойти за мной. Он вытащил меня и привел обратно в дом. И если ты думаешь, что все беспокоились, то нет. Мать проигнорировала, а отец лишь сказал: «Если ты даже при смерти будешь, что бы контрольную написал.» Его беспокоила моя успеваемость больше, чем мое здоровье. И это не все. В средней школе, за четверки меня запирали в комнате на неделю. Без еды и воды. И все для того, что бы я вызубрил учебник. В старших классах, когда я сбегал из дома, на меня натравливали собак, не пуская домой. Мне приходилось сутками ночевать на улице. И даже сейчас. Я с ними уже не живу, но все еще боюсь, что отец выйдет из-за угла и запрет меня в каком-нибудь подвале со словами: «Ты сам знаешь за что!». Я правда вам завидую. Вы смогли сбежать от ужасной жизни, что бы начать что-то лучшее, а я как-будто по петле брожу.
— Жесть… — Хосок присвистнул и взял руку брюнета в свою. Он и сам удивился своим действия, но почему то знал, что делает все правильно. — Возможно ты не очень то и отличаешься от нас.
Наше время
— Ты уверен, что это они? — Спросил блондин, держа в руках пакет с коробкой из-под кроссовок.
— Да! Юнги, я их прям так и представлял. — Воскликнул Чимин, светясь от радости.
У Чимина была одна маленькая проблема. Размер ног. Они настолько маленькие, что подходящий размер можно найти только в детском отделе, либо делать обувь на заказ. Но в первом случае подводит сама обувь. «
Говно!», «Ммм, хуета…», «А че все розовое?». Во втором же случае — цена. И Чимину крайне редко везет найти что-то стоящее в нормальных отделах и на его размер. А если все же удается, то это любовь на долгие годы.
— О, Господи, Юнги, смотри! — Неожиданно воскликнул младший, указывая пальцем куда-то в сторону. — Сладкая вата! Может…
— Юнги?!
Оба парня повернулись на голос.
На улице был выходной и в торговом центре было крайне много посетителей. Люди ходили потоками, группами, парочками и по одному. Все куда-то спешили. А кто не спешил, подстраивался под всех. Разглядеть человека по голосу было сложно, но возможно, если голос знакомый. Но этот был неизвестен ни Юнги, ни Чимину. Поэтому парни всматривались в каждого мимо проходящего человека. Одни ничем непримечательные клерки; другие подростки с разноцветными макушками; женщины и дети; даже проглядывались старушки, мирно прогуливающие свою пенсию на внуков.
— Боже, Юнги, это и правда ты! — Из толпы снова послышался голос. Громче и настойчивее. Парни одновременно устремили взгляд к фонтану, стоявшему в центре холла.
Люди все так же, куда-то спешили. Взрослые с пакетами, подростки без. Женщины о чём-то разговаривали, подростки ругались, а дети смеялись и ели очередную сладость, купленную на деньги родителей. И лишь один человек никуда не шел, ни с кем не разговаривал, ничего не ел и тупо смотрел. Смотрел на Юнги. Смотрел и улыбался.
Чимин не знал этого человека. Невысокий, худощавый, но с пухлыми щеками. На вид мужчине лет 50, может больше. На лице легко проглядывались старческие морщины, а в волосах седина. Мужчина был одет в обычные брючные штаны, цвета грязи и рубашку с коротким рукавом.
И если Чимин не знал этого человека, то Юнги знал и очень хорошо. Его и без того бледная кожа стала еще бледнее. В горле пересохло, а ноги начали подкашиваться. И что бы не упасть, Юнги вцепился в Чимина.
— Нет… — Прошептал блондин, сжимая сильнее свои пальцы на локте Пака.
— Только не говори мне, что это… — Чимин обеспокоенно посмотрел на друга, а потом на мужчину.
— Да…
— Блять!
12 лет назад
На улице было уже давно за полночь. Фонари в этих районах не светили. Либо электричества нет, либо лампочек. Лампочек чаще, потому что их воровали, поэтому их вообще перестали вкручивать.
О тишине на улице, как и о свете, можно было только мечтать. Пьянки, драки, ругань. Крики, плач. Ахи, охи, стоны. Весь набор звуковых частот собирался в одном районе.
Юнги тихо зашел в квартиру. Так же тихо закрыл за собой дверь и стараясь никого не разбудить, прошел к своей комнате.
Отец, как всегда бухой, засел в зале, на своем диване с пультом в руке и на половину выключенным телевизором. Юнги и проверять не надо, что бы все это узнать. Каждый день одно и тоже.
Мать с братом должны уже давно спать в комнате по соседству с залом. Если бы что-то произошло, то в квартире не было бы так тихо и Юнги не прокрадывался бы к своей комнате, как вор.
Многие семьи жившие в том же районе, что и семья Юнги, завидовали. Трехкомнатная квартира, жена красавица, муж трудоголик, старший сын отличник и младший будущий спортсмен. Но все ли так прекрасно, как кажется на первый взгляд?
Юнги усмехнулся своим мыслям и зайдя в комнату сразу же подошел к тумбочке, стоявшей рядом с кроватью. Он достал, заработанные сегодня в кафе деньги, присел, открыл нижний ящик, ногтем поддел деревянную доску, открывая потаенное место. Место где Юнги прятал все. Документы на подачу в университет, чековую книжку со всеми долгами отца и самое главное — деньги. Деньги на учебу, на еду и на лекарства. На последние приходиться часто тратиться.
Отец и правда трудоголик. Занимает важное место на своей работе. Место алкаша. Работа для отца рай. Пришел, нажрался, ушел. И денег получил и незабываемые эмоции. Правда денег едва хватает за квартиру отдать, а вот эмоций хоть отбавляй.
Вот он и отбавляет. Дарит свои эмоции матери с братом. Кнутом и пряником. Кнутом для них и пряником для себя. Юнги уже перестал считать те дни, когда приходя, заставал отца с поднятой рукой и мать с фингалом под глазом, всячески закрывая собой брата. Теперь Юнги считает те дни, когда приходя домой вот так застает всех спящими.
Уже готовый положить зарплату в пакет к остальным заработкам, Юнги резко вскочил и кинул пустой пакет на пол. Деньги из рук полетели туда же.
— Сука! — Шепнул брюнет и выскочив из комнаты, залетел в зал. — Своих денег не хватает, ты наши решил пропить?
Как и ожидалось, никакой реакции. Правда странным оказалось то, что Мин старший вовсе и не спал. Смотрел не читаемым взглядом в белый экран телевизора, где уже давно ничего не показывали.
— Хуйли молчишь? Не спишь ведь! Или ты наконец-то все свои хромосомы пропил? — Продолжал шипеть на отца Юнги. Его взгляд неосознанно упал на пол, где по иронии судьбы должны были лежать пустые бутылки, но их там не было. Вместо бутылок, на полу лежала мать, прикрывая руками ребенка. — М-мам? Дживон?!
Юнги кинулся к лежащей семье и сразу начал нащупывать пульс. Сначала мать, а потом и брат. Руки парня опустились, когда он понял: «
Нет… Пульса нет…»
— Не строй из себя королеву драм. — За спиной парня послышался сиплый мужской голос. Отец отвел свои не моргающие глаза от телевизора и посмотрел на Юнги. — Сейчас поспят и придут в себя.
— Д-да… Поспят и придут… в себя… — Дрожащим голосом произнес Юнги. Он собрал все свои силы, встал на ноги, пошатываясь и теряя равновесия. На негнущихся ногах вышел из зала и зайдя в комнату закрылся. Пальцы совсем не слушались, когда брюнет усердно вбивал в телефон «911». Сердце эхом отдавалось в ушах, не давая вслушаться в гудки. В жизни Юнги наступил тот день, когда время встраивается в режим перемотки. Режим когда все происходящее меняется кадрами.
Вот гудки сменяются сонным, женским голосом.
— 911, слушаю, что у вас случилось?
— Улица Итэвон… Дом 74… Строение 7… На 7 этаже в квартире 245… Случилось убийство… Женщина и ребенок… Пожалуйста… — Юнги не знает как, но слова сами, с запинками, с громкими сглатываниями и остановками, лились из него, говоря всю нужную информацию.
— Мы выслали машину и скорую, ждите!
— Скорая не нужна… Пульса… Нет… — И не дожидаясь ответа, Юнги сбросил вызов.
Сколько времени прошло Юнги не знает, но вот картинка меняется и он уже стоит у входной двери, впуская внутрь двух мужчин в форме полиции и двух в медицинских халатах. Отец все так же сидит в зале, не обращая внимания на шум. А Юнги, как в тумане, переносит в другой момент.
Телевизор все так же горит белым, настойчиво показывая «
Ничего», только на диване никто больше не сидит.
Не сказав ни слова, не сделав ни одного лишнего движения, Мин старший смиренно дал служащим заковать себя наручниками и вывести из квартиры.
Санитары, так, ради галочки, проверили пульс и у женщины и у ребенка, положили обоих на носилки и ведомые Юнги вышли из квартиры.
Следующий слайд жизни закидывает парня на улицу, где отец тихо сиди в машине полиции, а мать и брат загружены в автомобиль скорой помощи.
— Боже, это же Дауль. — Донеслось до Юнги не тихий разговор санитарок, когда тела загрузили в машину.
— Та самая, что приходила на обследование раз в месяц?
— Ага. Все время говорила, что неуклюжая. То с лестницы упадет, то об дверной косяк ударится. Вот и приходила проверяться, нет ли переломов. Но я то ей не верила. Говорила: «Вали ты от него!»
— Видимо плохо говорила.
— Да разве она бы меня послушала? Работы нет, два ребенка…
Дальше Юнги слушать не стал. Дрожащими руками он вынул из кармана джинс пачку сигарет и попытался закурить. Когда огонек в зажигалке никак не хотел зажигаться, парень психанул и кинул ее на асфальт, та в свою очередь разлетелась по деталькам, разнося звук удара по всей улице.
Закрыв глаза Юнги окунулся в кромешную тьму, открыл их он уже в больнице. Лежа на койке, он не моргая смотрел в потолок.
— Мин Юнги? — Послышался женский голос со стороны регистратуры. Парень лишь повернул голову к голосу. — Я из социальной службы по защите детей. Меня прислали к вам из-за вашей ситуации. Помимо ныне покойной и задержанного, есть ли кто-то, кто мог бы принять на себя опекунство над вами?
— Мне никто не нужен. — Тихо сказал брюнет и отвел взгляд обратно к стене.
— Вам нет 19. Это значит, что вас отправят в детский дом.
— Меня отправят в детской дом. — Утвердительно повторил слова женщины Юнги.
— Никого не отправят в детский дом! — В регистратуру фурией влетела женщина, сразу занимая место у ног брюнета и внимательно начав рассматривать лицо парня. — Ты как? В порядке?
— Нуна?
— А вы?
— Ёна. Тетя Юнги. Младшая сестра погибшей. И я беру полную опеку над этим ребенком.
Следующим круговоротом моментов Юнги закидывает в зал суда, где приходит полное осознание произошедшего. Судья объявляет решение:
— За убийство двух людей. Женщины и ребенка. Подсудимый наказуется девятнадцатью лет лишения свободы.
— 19? — Воскликнул Юнги и вскочил с места. — Он 15 лет терроризировал мать. Избивал ее до полусмерти. Иногда вдвойне, за Дживона. Я 23 раза писал на него заявление, которое вы, — Юнги обвел пальцем зал. — Не принимали из рук подростка! 19 лет, за то, чего могло бы и не быть? Вы издеваетесь?
— Сядьте понятой, это общее и конечное решение. — Проговорил судья.
— Это конченное решение! — Крикнул Юнги и выбежал из зала.
Наше время
— Юнги, ты в порядке?
Чимин забежал в туалет следом за блондином. Юнги судорожно пытался включить воду в раковине, но у него ничего не получалось и парень с силой ударил кулаком об стол.
— Эй, эй. Тише. — Прошептал Чимин, беря дрожащие руки друга в свои и поворачивая парня к себе. — Посмотри на меня. Боже, ты весь бледный.
— Я не…
— Ты не что?
— Я не могу дышать… — Задыхаясь произнес Юнги, смотря на свои дрожащие руки в руках Чимина. Плечи парня судорожно поднимались, но кроме вздоха он больше ничего не мог сделать. Слова с болью выходили из уст блондина, а большое количество углекислого газа, застрявшего в легких, застилали глаза пеленой.
— Попробуй сделать один медленный и большой вздох и такой же выдох. — Тихо сказал Чимин, судорожно поглаживая руки Юнги, пытаясь успокоить его.
Мин сделал медленный и по мере своих возможностей, глубокий вздох и такой же выдох. Это помогло, но всего на долю секунд. Перед глазами парня снова показалось улыбающееся лицо отца и он опять начал судорожно ловить воздух ртом.
— Не могу… Перед глазами появляется его лицо… И я…
— Попробуй подумать о чем-нибудь другом. — Пак переложил руки на щек блондина и заставил того посмотреть в его глаза.
— Не могу…
В глазах парня уже темнело и ноги начали подкашиваться, когда Чимин прошептал:
— Ну же, Юнги. — И поддавшись вперед, накрыл своими губами губы старшего.
7 лет назад
Чимин стоял у двери в ванную и усердно стучал в нее.
— Юнги, открой эту блятскую дверь! — Чимин с силой ударил по дереву, но поняв, что так он ничего не добьется, вынул из кармана своего худи отмычку, подаренную Юнги на день рождения и начал елозить в замке двери.
Парень действовал, как профессионал, но дело проходило долго с оплошностями. Руки предательски дрожали из-за дикого переживания за друга. У Юнги часто случались панические атаки, но в такие моменты он просто просил оставить его одного и уходя в ванну, принимал душ, что бы очистить мысли. Но сейчас все намного серьезней…
«А все из-за Чонгука.» — подумал Пак.
— Да… Знатно его полоснуло… — Пробормотал Чимин. Он повернул отмычку и послышался звук открывающегося замка.
Чимин распахнул дверь, влетел в комнату, ища Юнги глазами. Парень сидел в ванной, полностью наполненной водой. Вода уже доходила до края и понемногу переливалась через бортики.
— Ты же зальешь соседей! — Воскликнул розововолосый и подбежав к ванной, начал искать затычку. Опустив руку в воду, парень сразу же выдернул ее. — Боже, да она ледяная!
Наплевав на холод, Чимин вернул руку в воду и выдернул затычку, дав возможность воде ретировать в сток. Следом он взял первые попавшиеся тряпки и полотенца и кинул их на пол, после чего посмотрел на друга.
Юнги сидел прямо под струей воды, полностью мокрый и с усиление обнимал колени. Его лицо было опущено и казалось, что парень совсем не дышал.
— Эй… Юнги… Ты как? — Чимин нежно положил свою руку на локоть парня и сжал ее. Юнги не реагировал. — Юнги…
Сердце Пака разрывалось на тысячу мелких частичек от такого Мина. Маленького и беззащитного. Чимину захотелось укрыть парня в плед и обнимать.
— Пожалуйста, Юнги, посмотри на меня. — Прошептал младший, но как и ожидалось, блондин не реагировал.
Чимин взял всю волю в кулак и залез в уже на половину пустую ванну с ледяной водой. Он взял лицо Юнги руками и с силой заставил того посмотреть на себя. Его глаза были мокрые, но не от воды, а от слез.
— Прости… Я… — Прошептал Юнги, но больше сказать ничего не смог. Его начало потряхивать, а грудь стала часто подниматься и опускаться.
— Все нормально. Юнги дыши нормально. — Чимин обеспокоенно посмотрел на парня. Тот не делал резких движений, только дышал. Часто и обрывочно. — Юнги не так быстро. Эй! Вдох-выдох.
— Я не могу.
Чимин испуганно посмотрел по сторонам.
«Что делают при панических атаках? Ну же вспоминай!». Пак пытался найти хоть что-то, что ему поможет.
«Ты же читал!». И вдруг его осенило.
Он рывком убрал руки парня с ног и занял их место, поудобнее усаживаясь на колени парня. Снова взяв Юнги за лицо, Чимин прошептал:
— Закрой глаза.
И Юнги закрыл, ожидая дальнейших напутствий. Но вместо слов, Чимин приблизился к лицу блондина и накрыл его губы своими. Сначала слегка, невинно касаясь губ друга, но поняв, что это помогло лишь на 10%, Чимин углубил поцелуй. На удивление парня, Юнги начал отвечать на поцелуй и на радость, успокаиваться. Руки блондина медленно перешли на талию Чимина, а поцелуй стал еще глубже и кажется, для каждого желанней. Чимин уже перестал замечать холод воды и неприязнь к мокрой, прилипшей к коже одежды.
Сплетаясь языками, парни сильнее прижимались друг к другу. Юнги уже полностью успокоившись, забрал всю инициативу поцелуя на себя. Сминая пухлые губы Чимина, он с наслаждением блуждал языком по щекам Чимина, касался его языка и переплетал их. Изредка оттягивая и прикусывая губу младшего, он возвращался обратно, желая большего. Руки, так мирно лежавшие на талии Чимина, спустились ниже. Одна удобненько расположилась на ягодице парня. Вторя оттянула прилипшую худи от тела младшего и заползла в открывшееся пространство, дотрагиваясь то голой кожи парня.
— Холодно! — Вскрикнул Чимин отстраняясь от Юнги. Прикосновение холодной руки Мина, к его горячей коже, вернуло парня к здравому мышлению.
— Извини. — Прошептал блондин, все так же держа одну руку на ягодице Чимина, а другу под его кофтой.
— Полегчало?
— Да… Как ты?.. — Понемногу и Юнги начал приходить в себя.
— В инете прочитал, что паничка чем то схожа с гипервентиляцией. Легкие начинают сокращаться из-за того, что мозг начинает думать, что ему не хватает воздуха. Там было два совета, чтоб прекратить паничку. Сосредоточится на чем то или задержать дыхание.
— И ты…
— И я поцеловал тебя. Сработало же!
— Сработало…
— Вот и отлично. Я теперь давай вылезать, а то я замерз.
Наше время
Как и 7 лет назад, чувства разгорелись моментально. Ни Чимин, ни Юнги не хотели останавливаться. Адреналин бил по вена, заставляя языки двигаться с бешеной скоростью. Словно желая вылизать каждый милиметр рта, Юнги прижимал к себе Чимина все ближе и ближе, хотя ближе уже некуда. Никого уже не волновал тот факт, что они находятся в туалете торгового центра и в любую минуту кто-то може войти.
Неожиданно Пак разорвал поцелуй и посмотрел на кабинки. Казалось бы, что может быть в голове у крайне возбужденного парня? Закрыться в одной из кабинок и продолжить. Но Чимин притих и просто смотрел на двери.
— Чимин, ты… — Тяжело дыша, прошептал Юнги, но был заткнут рукой младшего. Парень настороженно всматривался в кабинки, боясь пошевелиться и издать хоть какой-то звук.
— Помолчи. — Прошептал Чимин и убрал руку ото рта Юнги.
В стороне кабинок послышалось шуршание и уже знакомый обоим голос произнес.
— Да это он. — Юнги напрягся. Голос отца был так близко. — Да. Я знаю. Я очень благодарен вам. Простите? — Голос мужчины дрогнул. Было похоже, что он разговаривает вовсе не с начальником, а с кем-то повыше. С кем-то, кого мужчина боялся. — Н-но он мой сын. Д-да… Н-нет… Хорошо… Я сделаю это. К концу недели он будет мертв.
